Анна Кэмпбелл - Полночный соблазн

Ричард тоже касался ее, более уверенно, чем она, однако не так торопливо, поскольку опасался спугнуть. Его удивляла та пылкость, с которой девушка исследовала его тело. Казалось, Дженевив не боялась ничего, словно увлеченный первооткрыватель. Ее запах будоражил и сводил его с ума.

Дженевив осмелела настолько, что теперь уже ее язык проскальзывал внутрь его рта. Она инстинктивно начала извиваться под мужским телом, тереться о выпуклость и удивилась внезапному мужскому стону. Он пах мускусом и лимонной вербеной – запахом притворства и лжи… Таким волнующим, таким желанным.

Руки Кристофера Эванса сжали ее бедра, направляя, стискивая плоть сквозь ткань. Между ног Дженевив все пылало огнем и ныло в сладкой истоме. Она открыла глаза и увидела яркие всполохи солнца, проникавшие сквозь ивовую листву. Этот тайный уголок, куда привез ее Кристофер, не подчинялся никаким законам высшего света, здесь не существовали понятия греха и добродетели.

Ричард оторвался от ее шеи, которую покрывал поцелуями, и вгляделся в лицо девушки. У него было странное выражение, словно он боролся с охватившим его безумием. Удивительно, но это не напугало Дженевив, а заставило почувствовать свою власть. В прежней жизни она изучала латынь и греческий, историю и культуру, а куда приятнее было бы написать докторскую по поцелуям.

Ричард смотрел на нее, борясь с искушением не задавать вопроса, а просто перейти к делу, но все же спросил:

– Я могу дать тебе больше. Ты хочешь этого?

Дженевив коснулась пальцем его губ и провела линию вдоль подбородка. Теперь его лицо казалось ей не просто привлекательным – оно было дьявольски красивым и в этот момент принадлежало только ей.

– Хочу.

Ричард чуть стянул ткань с ее груди, обнажив два маленьких соска, твердых, как бусинки, сжал их по очереди губами и слегка провел по каждому языком. Это было приятно само по себе, но Дженевив куда больше поразила горячая волна, которая прошла от груди к низу живота и осталась где-то между ног.

– Кристофер… – простонала она.

Его язык рисовал на груди спирали, губы посасывали соски, и горячие волны все чаще пробегали по телу девушки. Между ног все горело огнем. Дженевив выгибалась, подставляя тело его ласкам. Ощущения, доселе неведанные, охватывали ее. Мышцы напрягались до отказа, до боли. Это была сладкая, ни с чем не сравнимая мука.

Ричард оторвался от нее ненадолго, глядя сверху вниз. Он тяжело дышал, взгляд жадно блуждал по полуобнаженному телу Дженевив. Она инстинктивно попыталась прикрыть грудь ладонями, но Ричард поймал их и отстранил.

– Не надо. Ты такая красивая. Ты сама не знаешь, какая ты красивая, – выдохнул он восхищенно.

И она тотчас поверила ему. Каким бы притворщиком ни был Кристофер Эванс, как бы умело ни манипулировал людьми, сейчас он говорил то, что чувствовал.

Дженевив облизнула губы и увидела, каким волшебным действием обладает простое движение языком. Тяжелый взгляд Кристофера сосредоточился на ее губах.

– Поцелуй меня снова, – пробормотала она, не узнавая свой голос.

Неужели это она, Дженевив Барретт, скромная и благоразумная дочь викария, лежала сейчас в лодке под ивами, прижатая мужским телом к сатиновым подушкам? Не она ли всего пару недель назад беспокоилась лишь о четкой логике в своей статье для научного журнала?

– С удовольствием, милая.

Ричард поцеловал Дженевив на этот раз нежно, с невероятной заботой убрав выбившийся локон с виска. Это было так же удивительно, как и его страстные объятия и ласки. Она улыбнулась.

– У меня странное ощущение, словно мы одни на целом свете, – призналась Дженевив.

Он поднял голову, подставив лицо солнечным бликам и зажмурился.

– В самом деле, такая тишина.

Лодка покачивалась на волнах, касаясь то одним, то другим бортом зеленого шлейфа из узких листьев, весло поплескивало по воде, трещали цикады. И ни одной живой души вокруг.

Это было совершенно необыкновенное чувство. Ричард никогда не испытывал ничего подобного. Не нужно было никуда спешить, не стоило ничего говорить и торопить события. Удивительный покой овладел им.

Он потянулся и внезапно рассмеялся.

– Подвиньтесь, миледи, – сказал Ричард и устроился на подушках рядом с Дженевив.

Она сделала попытку натянуть лиф, но грудь тотчас накрыла мужская рука.

Так они лежали долго-долго, глядя в зеленый занавес, пронизанный золотыми лучами. Это было так не похоже на все, что было между ними до этого. Дженевив смежила веки и задремала. Теплый день, мягкий дрейф лодки, шелест листвы…

Дженевив проснулась примерно через час и потянулась. Она не открывала глаз, но знала, где находится и кто обнимает ее и дарит чувство уюта и невероятного покоя.

Веки девушки задрожали. Из-под ресниц она видела, что Кристофер наблюдает за ней. Его рука, лежавшая на ее груди, начала медленно поглаживать мягкую округлость. Другая рука скользнула под юбку. По ногам девушки побежали мурашки.

– Что ты делаешь? – сонно пробормотала Дженевив.

– Пользуюсь моментом, мисс Барретт.

Ричард нежно поцеловал ее в шею, провел языком по ложбинке между ключицами. Его рука, все больше смелея, поднималась все выше.

Тело Дженевив напряглось от страха и наслаждения.

– Что ты делаешь? – повторила она, сжимая бедра и одновременно приподнимая их навстречу его руке.

– Я глажу тебя.

– Я же не Гекуба, – простонала Дженевив и сама испугалась своего стона.

– Ты почти так же реагируешь на ласки, – шепнул Ричард ей на ухо.

– Но ты обещал, что не сделаешь ничего…

Она открыла глаза, их взгляды встретились.

– Даю слово, к концу дня ты будешь столь же невинна, как и поутру.

– Мне кажется, нам надо возвращаться…

В его глазах промелькнуло отчаяние.

– Не сейчас, прошу тебя. Я не показал тебе главного.

Дженевив судорожно искала предлог для бегства, но тело уже осторожно двигалось, подставляя чувствительные места под его ладонь. Ей казалось: еще мгновение – и она сорвется в пропасть, выбраться из которой будет уже невозможно.

– Тогда поцелуй меня еще раз.

Он впился в ее губы поцелуем, и волна желания, темная, обжигающая, накрыла ее с головой.

Ладонь Ричарда, гладя, выводя фигуры на нежной коже, скользнула между ног.

Девушка охнула и сжала бедра.

– Не бойся, тебе понравится, – услышала она шепот Кристофера.

– Я верю, – простонала Дженевив, запрокидывая голову. – Но это так… неприлично.

– Я остановлюсь, если ты захочешь.

Туман окутал ее голову, мысли ворочались с трудом, словно каждая весила тонну.

– Ты же знаешь, что не захочу, – призналась девушка.

Ричард снова поцеловал ее, лишив остатков воли.

Пальцы забрались под белье и скользнули туда, где нарастало неудовлетворенное желание.

Дженевив охнула и застонала, прикусив его губу. Пальцы Ричарда ласкали и гладили то снаружи, то проникая туда, где, словно река между двух берегов, пульсировала нежная плоть. Она чувствовала, что там мокро, так мокро, что скольжение вызывает влажный звук, похожий на звук жадного поцелуя.

И вот его пальцы нащупали горячую точку, от прикосновения к которой тело Дженевив напряглось помимо ее воли и выгнулось. Дыхание стало прерывистым и частым, пульс участился. Она уткнулась лицом в плечо Ричарда, вцепившись зубами в его рубашку.

Его пальцы творили нечто невообразимое, управляли ею, заставляли выгибаться немыслимым образом и дрожать. Странное, доселе не испытанное ощущение поднималось откуда-то изнутри, заставляя кровь приливать в низ живота.

– Как странно… Ах, – произнесла Дженевив, часто дыша.

Странно, ужасно… опьяняюще прекрасно!

Пальцы все скользили и гладили, и путешествие в неизведанные дали продолжалось. Дженевив словно падала с обрыва, почти не сознавая, где она и что с ней происходит. Ее ноги раздвигались шире, юбка задралась, полностью обнажив ягодицы, но девушка ничего этого не осознавала.

– Не бойся, милая, – прошептал Ричард ей на ухо. – Просто отдайся тому, что чувствуешь.

Огонь разгорался в ней все сильнее, пылал между ног. Пальцы рук и ног покалывало, словно кровь сворачивалась от жара тела. Она поднимала бедра навстречу скользящим пальцам все чаще и чаще, постанывая от сладкой муки.

Внезапно все исчезло в ярком свете, рассыпавшемся на миллионы искр. Дженевив вскрикнула от удивления и восторга и упала в ослепительный водоворот звезд.

По дороге домой Ричард молчал. Поначалу Дженевив была этому рада: передышка давала ей возможность договориться с собой и принять то, что они сделали. Однако когда экипаж покатил по проселочной дороге, она принялась осторожно поглядывать на своего спутника. А если он молчит потому, что жалеет о своем поступке?

Девушка закуталась в накидку, пряча под ней помятый лиф платья.

Когда она пришла в себя, Ричард помог ей одеться, поправил прическу и нежно поцеловал. После этого он принялся молча собирать в корзинку остатки продуктов, словно ничего особенного не случилось. Он выглядел замкнутым, но все же достаточно будничным, тогда как на лице Дженевив пылал румянец смущения.

Они доплыли до причала, где у дерева скучал давешний торговец. Дженевив не смела поднять взгляд. Ей казалось, что каждый прохожий догадывается о том, чем она занималась полчаса назад. Внутри бушевали противоречивые эмоции: стыд и блаженство.

День был полон сюрпризов.

Дженевив не знала, что женщина способна испытывать от мужских ласк такое наслаждение. Это было удивительное открытие для девушки, знавшей жизнь только по книгам. А ведь она едва не лишилась чувств! Даже теперь, в трясущемся экипаже, стоило вспомнить острую сладость, как между ног все снова начинало пульсировать. Ей вновь хотелось ощутить прикосновение мужских рук, однако подобная шалость могла завести довольно далеко.

Уставший Джордж, укрытый теплым пледом, спал позади них на скамье для багажа. Опускавшийся вечер становился все прохладнее, поэтому ноги Дженевив также были укрыты пледом. Опустив голову, она изучала рисунок на ткани. Смотреть на Кристофера избегала. Он и так сидел слишком близко, и от его тела ей передавался волнующий жар. А быть может, она и сама пылала от безумных эмоций, тлевших внутри.

Внезапно Ричард ослабил поводья, позволяя лошадям перейти на неторопливую рысь. Впереди простиралась пустынная дорога через поля. Он стянул с одной руки перчатку и осторожно сдвинул плед с колена девушки.

Сердце Дженевив замерло, но она не издала ни звука. Что он собирается делать?

Рука скользнула ниже, пальцы стали перебирать ткань платья, задирая подол.

Девушка отодвинулась, с ужасом глядя на Ричарда, и замотала головой. Джордж мог в любую минуту проснуться и стать свидетелем непристойностей.

Ладонь чуть сжала ее бедро и взялась за поводья.

Ричард смотрел вперед, на лошадей, однако губы его дрогнули в улыбке.

Такой короткий контакт, но все снова изменилось. Странная корочка тонкого льда между ними стремительно таяла. Дженевив тихо вздохнула. Она еще не знала, как будет жить дальше, получив новые знания. Ей следовало о многом поразмыслить…

Экипаж остановился у дома миссис Гарсон уже в сумерках.

Ричард соскочил с подножки, неся спящего мальчика на руках. Парнишка даже не шевельнулся, рука его безвольно болталась, как маятник.

– Бедняга умаялся, чистя лошадей, – шепнул Ричард выбежавшей миссис Гарсон.

Женщина всплеснула руками.

– Господь с ним, мистер Эванс! – воскликнула она. – Я так рада, что вы вернулись. У нас тут такое было!

Джордж приоткрыл глаза и удивленно завертел головой. Ричард помог ему встать на ноги.

– Что случилось, миссис Гарсон? – спросил он. Неприятный холодок дурного предчувствия пробежал по спине. День был слишком хорош, чтобы закончиться безоблачно.

Женщина принялась торопливо и путано рассказывать, что в дом викария ворвались неизвестные. Услышав это, Дженевив соскочила с подножки экипажа и торопливо подбежала к миссис Гарсон.

– Мой отец! Он невредим?

Миссис Гарсон даже не прервала своего взволнованного рассказа.

– Заперли в библиотеке, бедный викарий! Связали веревками! Ужас и кошмар!

– Господь милосердный, – прошептала Дженевив слабым голосом.

Спустя несколько секунд экипаж уже на полной скорости несся по улице. Копыта лошадей поднимали пыль. Дженевив нервно ломала руки на сиденье. Когда фаэтон подкатил к дому на окраине, Уильямс выскочил из конюшни и подхватил брошенные Ричардом поводья. Девушка бросилась в дом, подобрав юбки.

– Вы уже слышали, мистер Эванс? – спросил Уильямс.

– Говори подробнее. Что произошло? – велел Ричард конюху.

– Я отправился в кузницу по распоряжению викария, мы заказывали новые подковы. Доркас ушла за продуктами. Должно быть, эти негодяи выжидали этого момента, потому что сразу же вломились в дом, заперли миссис Уоррен и викария в библиотеке и принялись шарить по комнатам.