Джулия Куинн - Полночный вальс

– Он стал чересчур заботливым – из-за моего деликатного положения, – объяснила она Белл.

– Эмма… – предостерегающе произнес Алекс.

Именно в этот момент на пороге появился Джон.

– Что, черт побери, здесь происходит?

Белл вскрикнула, всплеснула руками и убежала в гардеробную.

– Сюда нельзя! – крикнула она.

– Ради Бога, Белл, перестань! Это же не обычная свадьба!

– А я хочу, чтобы она прошла, как положено. Так что уходите. Увидимся внизу. – Ее голос приглушали несколько слоев ткани и толстая деревянная дверь.

Вытаращив глаза, Алекс пробормотал:

– Ох уж эти женщины! – за что был награжден яростным взглядом жены. – Мне надо выпить. – Он вышел из комнаты, и Джон последовал за ним, не оглянувшись.

Эмма быстро закрыла за ними дверь и поспешила к двери гардеробной.

– Они ушли, – негромко сообщила она, не вполне уверенная, надо ли говорить шепотом.

– Ты уверена?

– Ради Бога, Белл! Я еще не слепая и уверяю тебя, их здесь нет.

Белл высунула голову за дверь, убедилась, что в комнате нет представителей сильной половины человеческого рода, и вышла.

– Я привыкла считать тебя более благоразумной особой, – заметила Эмма. " – Я лишилась рассудка, – заявила Белл, ни на минуту не сомневаясь в собственной правоте.

– И ты уверена, что готова выйти замуж?

Белл кивнула, и слезы навернулись ей на глаза.

– Правда, я думала, что все будет иначе. Здесь нет даже мамы! – она громко всхлипнула.

Эмма взяла ее за руку, глубоко тронутая неожиданными слезами.

– Можно подождать, Белл. Нет причин устраивать церемонию сегодня.

Белл покачала головой.

– Я не могу ждать, Эмма, ни единого дня, – и затем она рассказала ей свою историю.

Эмма помогла кузине облачиться в свадебное платье, приговаривая, что Белл – самая ослепительная из невест, каких ей доводилось видеть.

– Полагаю, это значит, что глаза у меня не покраснели, – пошутила Белл.

Эмма серьезно покачала головой.

– Хочешь, тебя поведет Алекс?

Белл нахмурилась.

– Я надеялась, что Нед успеет приехать, и рядом со мной будет хотя бы брат. Но папа придет в ярость оттого, что ему так и не удалось повести меня к алтарю.

– Ну, зато он был моим посаженым отцом, – утешила ее Эмма. – Этого вполне достаточно. Нед прислал ответ?

– У него не было времени.

Эмма прикусила губу.

– Может, мне спуститься и попросить подождать еще немного? Я скоро вернусь.

Она выскользнула за дверь и прошла в гостиную. Джон вышагивал по ней не столько нервно, сколько нетерпеливо.

– Чего мы ждем? – спросил он.

Эмма поджала губы и взглянула на часы.

– Сейчас всего десять минут восьмого. Это удивительная пунктуальность для свадьбы, назначенной на семь.

– Ох уж эти женщины! – повторил муж Эммы, развалившийся на диване, слишком хрупком для его мощной фигуры. Данфорд сидел напротив, мрачно усмехаясь.

Эмма обвела их всех недовольным взглядом, прежде чем повернуться к будущему зятю.

– Мы вскоре будем готовы, – сообщила она.

– Эмма, дорогая, – непривычно мягким тоном позвал ее супруг, – не могла бы ты подойти сюда на секунду?

Эмма подозрительно оглядела мужа, но подошла поближе.

– Видишь вон там священника? – прошептал Алекс.

Эмма кивнула.

– Ты не замечаешь в нем никаких… странностей?

Эмма склонила голову, обозревая тучного джентльмена.

– Похоже, он немного кренится набок.

– Вот именно. Он провел здесь тридцать минут и пьет уже четвертый стакан бренди. Пожалуй, церемонию надо начинать немедленно – пока он еще в состоянии совершить ее.

Эмма молча покинула комнату и поднялась наверх. В комнате Белл она заявила:

– Дольше медлить нельзя.

– Еще несколько минут.

– Нет, если ты хочешь выйти замуж сегодня.

Белл не представляла, что это означает, но решила поверить Эмме на слово. Схватив белое испанское кружево, она приколола его к прическе.

– Очевидно, Неда нам уже не дождаться. Позови Алекса, чтобы он вывел меня.

Эмма бросилась вниз, схватила мужа за руку и попросила Персефону сесть за пианино. Они с Алексом встретили Белл на верхней площадке лестницы в ту минуту, как пальцы Персефоны коснулись клавиш.

– Боже милостивый! – простонал Алекс, услышав немыслимую какофонию. – Неужто это Бетховен?

– Могу поклясться, я просила Баха, – хмуро заметила Белл.

– По-моему, это даже не Бах, – высказался Алекс, – это вообще ни на что не похоже.

– Остается лишь надеяться, что она не запоет, – подытожила Эмма. Одарив кузину еще одной улыбкой, она спустилась по лестнице, изображая посаженую мать.

– Вряд ли она поет хуже тебя, – не преминул уколоть жену Алекс.

Белл взглянула на кузину, которая уже спустилась до середины лестницы.

– Надеюсь, она тебя не слышала, – прошептала она.

– Тогда мне повезло. Ну, идем? – Алекс предложил ей руку. – Полагаю, теперь очередь за нами.

Они чинно спустились по лестнице, усыпанной розами, и вся тревога и неуверенность Белл в преддверии поспешной свадьбы оставили ее наконец, уступив место чувству радостного ожидания. С каждым шагом она приближалась к любимому человеку, жизнь которого вскоре окажется неразрывно связанной с ее жизнью. Шагнув в гостиную и увидев Джона, который стоял рядом со священником, Белл с трудом удержалась, чтобы не броситься к нему в объятия.

Наконец они с Алексом вышли на середину комнаты, Алекс вложил руку Белл в ладонь Джона и отошел.

– Возлюбленные братья и сестры! – затянул Дауэс.

Пары спиртного из его рта окутали Белл. Она кашлянула и сделала шаг назад.

Персефона не заметила поданный ей знак и продолжала терзать пианино, явно довольная собой. Дауэс с раздражением повернулся к ней и возопил:

– Я сказал: «Возлюбленные братья и сестры!»

Персефона прервала свои музыкальные упражнения.

Воспользовавшись тем, что Дауэс на минуту отвлекся, Белл прошептала Джону:

– А ты уверен, что он действительно священник?

Джон едва сдержал улыбку.

– Совершенно уверен.

Дауэс повернулся к паре.

– Как я уже сказал, возлюбленные братья и сестры… – поморгав, он оглядел немногочисленных гостей, – или вернее, – добавил он, – вы, все трое…

Белл не сумела сдержаться.

– Позвольте заметить, здесь четверо гостей.

– Прошу прощения?

– Я сказала, – повторила она еще отчетливее, – что здесь четверо гостей. Понимаю, эта свадьба необычна, но я бы хотела, чтобы вы упомянули всех четверых приглашенных. – Она почувствовала, как Джон рядом с ней затрясся в беззвучном хохоте.

Дауэс был не из тех, кто пасует сразу, да еще перед женщинами, особенно подкрепившись пятью стаканами чистого бренди.

– Я вижу лишь троих.

– И все-таки их четверо.

Дауэс начал считать, тыкая пальцем в Алекса, Эмму и Данфорда.

– Один… два… три!

– Четыре! – торжествующе закончила Белл, указав на Персефону, которая с любопытством наблюдала происходящее из-за пианино.

В этот момент Данфорд взорвался громким смехом, заразившим Алекса и Эмму, которые до сих пор ухитрялись держать себя в руках. Побагровев, Дауэс возразил:

– Это таперша.

– Она – моя гостья.

– Ну, будь по-твоему, упрямая девчонка, – проворчал он, вытирая лоб мокрым платком. – Возлюбленные, мы собрались здесь перед лицом четырех свидетелей…

Несколько минут церемония шла на удивление гладко. Джон едва смел верить своему везению. Еще несколько минут, думал он, и они обменяются клятвами и кольцами, а Белл отныне и навсегда будет принадлежать ему. Охваченный нетерпением, он с трудом удерживался, чтобы не схватить за грудки и не встряхнуть болтуна священника, заставив его веселее шевелить языком. Джон понимал, что ему следовало бы наслаждаться каждой минутой священного обряда, но единственное, чего ему хотелось, – поскорее покончить с этим и удалиться в какой-нибудь укромный уголок, где и провести с новобрачной следующую неделю.

Однако все надежды Джона на быстрое завершение церемонии обратились в прах, когда он услышал, как парадная дверь дома распахнулась с оглушительным треском. Дауэс недоуменно уставился на него, и Джон вежливо кивнул, прося продолжать.

Дауэс не перестал болтать, даже когда в коридоре загремели тяжелые шаги. Не желая очередных проволочек, Белл смотрела прямо перед собой, но Джон не удержался и, обернувшись, увидел, как в комнату ворвался темноволосый юноша. Такие синие глаза могли быть лишь у брата Белл.

– Боже милостивый! – воскликнул Нед Блайдон, перепрыгивая через диван. – Вы еще не добрались до клятв?

– Пока нет, – отозвался Дауэс, нос-картошка которого рдел в отблеске свечи. – Не добрались.

– Отлично. – Нед схватил Белл за свободную руку и оттащил ее от импровизированного алтаря. – Ты соображаешь, что делаешь? – прошипел он. – Кто этот человек? Что тебе известно о нем? Что происходит? Как ты могла послать мне записку за день до свадьбы? О чем ты думала?

Белл терпеливо переждала эту возмущенную тираду.

– На который из вопросов ты хочешь получить ответ в первую очередь?

– Послушайте! – взревел Дауэс. – Так мне продолжать церемонию или нет? Мне уже…

– Продолжать, – решительно заявил Джон.

– Я занятой человек, – оповестил собравшихся Дауэс, – я не могу…

– Мистер Дауэс, – мягко перебил Данфорд священника, – прошу простить нас за прерванную церемонию. Мы весьма сожалеем, что человеку в вашем положении приходится терпеть подобное. Не хотите ли выпить со мной стаканчик бренди, пока ситуация не прояснится?

Белл не знала, что делать – благодарить Данфорда или сердиться на него. Поглощая бренди такими темпами, Дауэс не сможет довести свое дело до конца. Страдальчески закатив глаза, она повернулась к брату, который с тревогой смотрел на нее.

– Ты уверена, что не совершаешь ошибку? – спросил Нед. – Кто этот мужчина?

Алекс шагнул вперед и хлопнул Неда по плечу.

– Он славный малый, – негромко произнес он, а Эмма утвердительно закивала.

– Ты любишь его? – спросил Нед.

– Да, всем сердцем, – прошептала Белл.

Нед взглянул на нее в упор, словно пытаясь измерить глубину ее чувств.

– Что ж, хорошо. Прошу прощения, что помешал вам, – произнес он громко. – Но будьте любезны начать все с самого начала – я сам хочу повести сестру к алтарю.

– Слушайте, вы, юнец! Мы уже добрались до середины, – взревел Дауэс. – Я – занятой человек…

– Ты попросту красноносый пропойца, – пробормотала себе под нос Белл.

– Что вы сказали? – переспросил Дауэс, гневно заморгав. Повернувшись к Данфорду, которого он принял за союзника, священник схватил его за плечо. – Что она сказала?

Данфорд вежливо высвободился из мощной длани священника.

– Не беспокойтесь, приятель, за дополнительные хлопоты дополнительная плата. Об этом я позабочусь.

Белл и Нед заторопились вверх по лестнице и уже на верхней площадке услышали рев Дауэса:

– Так она собирается аккомпанировать или нет?

Не прошло и нескольких секунд, как Персефона мстительно ударила по клавишам бедного инстру" мента, и Белл начала второе шествие вниз по лестнице к алтарю.

– Ты великолепна, – прошептал ей Нед.

– Благодарю. – Белл улыбнулась, глубоко тронутая его словами.

Они с братом нежно любили друг друга, но чаще препирались, нежели обменивались комплиментами. Вновь войдя в гостиную, Белл увидела, что глаза Джона по-прежнему излучают любовь и гордость, к которым теперь примешивалась легкая насмешка из-за некоторой комичности ситуации. Белл ответила ему улыбкой, желая показать, что неожиданная задержка не огорчила ее. Ей хотелось лишь скорее заполучить Джона в полную собственность.

На этот раз все шло удивительно гладко, без прежних недоразумений. Даже Персефона перестала терзать пианино, едва услышала громогласный рев Дауэса: «Возлюбленные братья и сестры!»

Джон и Белл наконец-то стали мужем и женой.

Они поцеловались под шумные поздравления, хотя позднее Данфорд сознался, что радовался скорее завершению затянувшегося обряда, нежели счастью новобрачных.

После привычных поздравлений и непременных поцелуев с невестой всех гостей мужского пола (таковых было всего три, потому поцелуи не затянулись) Нед перевел взгляд на сестру:

– А где праздничный стол? Умираю с голоду.

Белл потупилась. Она совсем забыла об угощении и теперь могла лишь досадовать на себя за подобное упущение. Кроме того, Белл казалось, что сегодня больше подойдет обычный ужин, чем торжественный обед.

– Белл решила отложить свадебный обед, – спокойно вмешался Джон, – до возвращения родителей. Она сочла, что мать одобрит ее решение.

Неду казалось, что мать гораздо охотнее одобрила бы задержку всей этой авантюры, но придержал язык. Вежливо улыбнувшись новоиспеченному зятю, он наконец-то задал вопрос, вертевшийся в его голове на протяжении всего вечера: