– Даже не сомневайся! – прихлопнула она ладонью по столу и попыталась было вскочить, но парень ринулся через стол и схватил за руку.

– Да погоди ты обижаться! – потянул он её опять вниз. Жак послушалась и присела – Я мог бы тебе тут рассказать, что пришёл за тобой и что кроме тебя мне больше в жизни ничего не нужно, но мне нужно, Жак! Мне нужно! – стукнул он себя кулаком в грудь. – Я четыре года собирал очень сложную, очень классную супермашину. И она хороша, эта машина, она моё детище, но в ней нет моих деталей. Всё по лицензии. А я хочу собрать машину из своих деталей. Я собираюсь продать акции «Бьюк и Бик» и создать свою компанию. У меня есть парочка друзей в Большом Яблоке, мы решили заняться совместно. Ещё один из нас живёт в Мексике, он потом присоединится. Сначала, скорее всего, это будет стартап с додкомом, а потом я выберу себе что-нибудь одно и буду заниматься именно этим. Сейчас вся Америка помешалась на поисках альтернативного топлива и способов утилизации отходов. Очевидно, выгодно заниматься именно этим.

Жаклин прищурившись, вдумывалась в то, что он говорит.

– Но и приносить себя-человека в жертву себе-рабочей единице я тоже не собираюсь. Я всё помню, и я очень жадный и если почувствую, что хочу иметь ещё и тебя, буду этого добиваться.

Его собеседница после такой длинной тирады судорожно вздохнула.

– А как же я? Меня ты спросил?

Алекс прищурился.

– Я вижу, ты меня забыла, Жаклин. И я тоже тебя забыл. Вот и хочу, чтобы мы прислушались к себе и друг к другу.

Девушку это всё несколько разозлило.

– Что ты мне здесь… несёшь! Ты! Женатый человек! «Прислушались к себе», «Друг к другу», – передразнила она его интонации.

Мужчина спохватился.

– Прости, забыл сказать: по уговору с Джесс, я заканчиваю аспирантуру, и мы разводимся. Если она этого не делает – я подаю на генетическую экспертизу и развожусь с ней сам и вывожу свой капитал со скандалом из компании.

– Александр, – с осуждением округлила на него глаза Жаклин. – Получается, ты попользовался бедной девушкой и всё?

– О, нет, Джессика какая угодно, но только не бедная. – Покачал он указательным пальцем. – У её матери «нефтяное» наследство. – Показал он кавычки. – К тому же, её сын получил законное рождение, и у Саймона нервы спокойны. Теперь она может развестись и выйти замуж, когда ей вздумается.

– А что она за человек? – ровным голосом спросила Жаклин.

– Да нормальный человек, – флегматично скривился мужчина. – Обычный. Я не знаю, какой была до рождения ребёнка, но как мать она вполне хорошая. Сейчас никуда не ходит, на уме только один Гордон.

– Вы живёте в одной квартире?

– Да, – кивнул Алекс. – На Манхеттене.

У Жаклин в глазах загорелось лукавство, и она улыбнулась.

– О, не-е-е-т, Жак, только не это, – развернулся от стола Александр. – Не спал я с ней. Мы живём как обычные соседи по квартире. Как студенты.

Жаклин очень хотелось спросить: с кем он тогда спал вообще, но девушка тут же поняла, что не сможет этого сделать ни сейчас, ни когда-нибудь потом. Именно в эту минуту, она вспомнила изречение, которому, вообще-то, никогда не верила: «Если хочешь узнать: твоё это или нет, отпусти его…».

«И всё-таки, он вернулся».

Хотя и этому она тоже ещё пока не верила.

Поэтому поспешила увести расспросы в другое русло.

– А ты не знаешь, кто отец ребёнка?

– Нет. – Алекс мотнул головой, и его пепельное золото всколыхнулось, немного растрепавшись. Жак подумала, что, наверное, он мыл голову совсем недавно. – Поинтересовался: не чернокожий ли он, она ответила, что нет, и ничего не добавила. Больше я не спрашивал.

Жаклин опять задумалась.

– Жаль, что ребёнок так и остался без отца, – с сожалением сжала она губки – эта тема для неё была очень болезненна.

– Он с самого начала был без отца. А так он у него будет хотя бы по документам. Извини, тебе неприятно об этом говорить, я помню, как ты хотела ребёнка, – с виноватым, сочувствующим выражением лица быстро добавил парень. – И мне очень жаль, что ты до сих пор одна, Жак. Представляю, сколько тебе это стоило.

Жаклин настороженно выпрямилась.

– Подожди… так ты что… пожалеть меня пришел?! – сдвинула она брови с возмущением.

– Что ты! – округлил свои «тюльпаны» гость. – Мне не хотелось унижать тебя жалостью, но-о-о… мне всё равно жаль. – Немного вжался он в плечи.

– Чего именно?

– Ну-у-у… может я и освободил тебя от Чарльза, но-о-о… после нашей связи у тебя ничего не осталось. Я типа пошел вперёд, к состоятельности, а ты, вроде как вернулась назад в прошлое, в Лондон.

Девушка сжала губы в тонкую линию.

– У меня осталась флэшка с нашими с тобой фотографиями.

Парень закатил глаза и отвернулся в сторону.

– Не смешно…

Такой предмет разговора с этим и знакомым, и не знакомым мужчиной, Жаклин совершенно дезориентировал. Девушка потерялась в своих мыслях и чувствах. А ей хотелось конкретики.

– Чего ты хочешь от меня, Алекс?

– Ничего, – твёрдо отрезал парень. – Я сейчас ещё немного посижу и уйду. – Он опустил голову и невидящим взглядом принялся бродить по поверхности стола перед собой. – Я ничего не хочу. До чертей устал пока всё это разгребал, все эти четыре года, и хочу отдохнуть. Прихожу вечером домой, но внутри ничего не меняется, я даже спать перестал последнее время, – опять же, видимо, для доходчивости Александр засмеялся. – Не переключаюсь. Никакой разницы между моим домом и моей работой нет. Моя семья, ребёнок – это часть моей работы. Я работаю двадцать четыре часа в сутки. Моя сущность как нормального человека отмирает, она атрофируется. – Он выпрямился. – Короче, у меня лежат на выбор в турагентстве три заявки на неделю аренды острова с одним бунгало в Карибском бассейне. Это сейчас очень модно в Нью-Йорке – отдыхать на частных островах, и мне это нравится. Никого не хочу видеть, даже прислугу, – отрицательно покачал мужчина головой, будто хотел прободать какую-то глухую стену перед ним. – Ни единого человека в своей жизни не хочу. Устал.

Девушка перестала дышать. Именно сейчас, только сейчас она начала его вспоминать. И себя рядом с ним.

– Хочешь, я поеду с тобой? – Жаклин наконец-то поняла, что ей, на самом деле, нечего терять.

Мужчина застыл – он почувствовал подвох.

– Я… не знаю.

– А что, я женщина свободная. – Кокетливо повела плечами свободная женщина. – Вот собираюсь даже уйти во «Врачи без границ». Опыт странствий и квалификация позволяют.

– Врачи без границ! – взревел МакЛарен распахнув свои «тюльпаны». – Работаешь за две тысячи в месяц, – он невесело и довольно высокомерно усмехнулся, – а практически это чёртова благотворительность… так тебе и этого мало?

Девушка только улыбнулась.

– Я подумаю над твоим предложением, – недовольно ответил парень – он совсем не на такой разговор рассчитывал.

– Ага. Подумай, пожалуйста. А сейчас, давай, ты допьёшь чай, и я тебя провожу, – с оптимизмом подскочила она. – Кхе… кхе…

Когда хозяйка доливала в чашку Алексу, на холодильнике зазвонил телефон.

Жаклин быстро подскочила и, не посмотрев на экран, приняла вызов.

– Да, – она чуть помолчала. – Здравствуйте, миссис Ронсон, – опять сделала паузу. – Да, я три дня на больничном, – Жаклин прикрыла микрофон телефона и обратилась к Александру: – Извини. Да, – сказала она уже опять в аппарат. – Я сейчас посмотрю, но у меня старого образца. Мне всё некогда поменять страховой договор, – девушка вышла из комнаты и прошла сразу в гостиную.

Она разговаривала с расчётным отделом своего госпиталя, потом долго искала старый договор о медицинском страховании, еле нашла к нему расширение о том, что она сама медицинский работник. Уладив эти вопросы, прошла в ванную и хорошенько высморкалась и умылась.

А когда вернулась на кухню, то Александр сладко спал, уложив голову на сложенные на столе руки.

Жаклин застыла на пороге. Это был её момент истины. Она уже почти смирилась с тем, что всё простила и даже, скорее всего, не потрудится отомстить. Ей так хотелось быть счастливой! Опять! Сколько она проплакала, тоскуя по человеку, который сейчас спал у неё на кухне, сколько горя и тоски вылила слезами. И вот он здесь, и она опять начинает бороться с собой.

Жаклин не удержалась, подошла к Алексу, положила ладошку мужчине на щёку и легонько провела по ней.

«Колется», – девушка улыбнулась.

Спящий встрепенулся от прикосновения и выпрямился. Жаклин отдёрнула ладонь, но Александр тут же схватил её за руку.

– Извини, я вырубился.

– Ничего. Со мной тоже такое бывает, – девушка продолжала улыбаться. – У тебя щетина.

Александр, ловя момент, потянул её кисть к носу. Вдохнув запах, он поднёс её к губам и поцеловал внутреннюю сторону, после чего приложил к щеке, как и тогда в поезде в Лондон. Потом, не теряя времени, привлёк девушку и, развернувшись от стола, усадил к себе на колени. Он обвился руками вокруг тонкого, женского тела и уткнулся носом ей в шейку. Жаклин зарылась пальцами ему в волосы.

«Боже, – у неё не было слов даже в голове. Весь словарный запас полетел со скалы и в море. – Это не с чем сравнить. Этому нет названия».

Нечто банальное, наподобие, «счастье» или «любовь» казались ей куцыми и плоскими. Это можно было бы назвать «наслаждением» или «блаженством», но только если все буквы в этих словах сделать заглавными. Но и то, не в яблочко.

Жаклин до жути захотелось поцеловать Алекса в плечо поверх водолазки.

И она это сделала.

Тот, почувствовав прикосновение её губ, так стиснул девушку в объятьях, что ей стало трудно дышать.

И тут они услышали, как отворилась дверь на втором этаже, после чего послышались какие-то не то толчки, не то шлепки по ступенькам лестницы.

Александр оторвался от девушки и удивлённо заглянул ей в лицо, а она высвободилась, встала и направилась в прихожую. Он – за ней. За ними поднялась и поплелась Сула. Уж она-то точно знала, что ничего из ряда вон выходящего не происходит.

В прихожей Жаклин тут же развернулась к лестнице и посмотрела наверх. Александр же, помимо своей воли, немного отвлёкся на открытую дверь в гостиную. Он мельком заглянул в комнату и очень удивился, увидев, там повсюду валяются детские игрушки. Но разбираться было некогда, и он тоже поднял голову на лестницу.

Там, на верху нижнего пролёта, на самом краю лестничной площадки стояла маленькая девочка примерно трёх лет.

Глава 57 Слеза

Глава 57

Слеза

У неё были пепельно-золотистые волосики, растрёпанные после сна, и заспанные голубые глазки округло-миндалевидной формы. Одной рукой малышка крепко держалась за перила, а второй прижимала к себе плюшевого медвежонка. Её розовенькая пижамка с двумя серыми мышатами и куском жёлтого сыра на груди задралась на животике.

Увидев взрослых, ребёнок ни удивился, ни испугался, ведь одним из них была её мама Жаклин, а дядей она не сильно боялась – когда они не кричат басом, они не страшные. А этот дядя хоть и высокий, намного выше мамы, но он молчит.

– Эдельвейс, не бойся, спускайся, – мягким тоном подбодрила дочь Жак, боясь даже чуть-чуть повернуть голову в сторону Алекса. Девочка ступила на следующую ступеньку, но опять остановилась. И вот тут Жаклин повернулась к мужчине.

Таким она его ещё не видела никогда. И не исключено, что больше никогда не увидит.

Александр сначала просто посмотрел на девочку, которую не ожидал здесь увидеть вообще никак. Только он хотел вопросительно воззриться на Жак и потребовать ответа: откуда в её доме ребёнок и игрушки, и почему она об этом всю дорогу молчала, но уже не смог оторвать взгляда от малышки – что-то уж больно она ему напоминала…

«Она чем-то похожа на мою мать, – подумал он. – Нет, не так – она очень похожа на мою мать», – Александр не поверил своим глазам и прищурился. Упрямое, вероломное сходство девочки с Алисой не исчезло. На мужчину нахлынуло предчувствие какого-то финала фильма-катастрофы: вот сейчас начнут откалываться куски от стен вместе с ещё не высохшими обоями, крыша будет оседать ему на голову, дом примется разваливаться на глазах и проваливаться к центру Земли, и он ухнет вместе с ним.

«Как она её назвала? Эдельвейс?»

Александр сделалось плохо. Очень. Он приложил кулак ко рту, чтобы не закричать.

«Нет». Его тут же кинуло в жар, что ещё больше усилило ощущение преисподней.

– Боже, – просипел он. Имя Господа вырвалось у него помимо воли и словно не изо рта, а из самого нутра, откуда-то из глубин.

Он вглядывался в личико девочке, будто перед ним совершались какие-то непонятные чудеса, которым нет места на Земле вообще от слова совсем, что-то противоречащее всем законам физики, химии и экономики.

Александр стал похож не то на бешеного, не то на полоумного, глаза вылезли из орбит. Его лицо сделалось страшным, отталкивающим, поэтому Эдельвейс, к этому времени уже сделавшая ещё один шаг на следующую ступеньку, опять убрала ножку и осталась стоять на месте.