Всё дело в том, что по ходу сборов в Париж, внезапно выяснилось, что отправляться им туда абсолютно не с чем. Воспоминания о пластиковом чемодане Жаклин, предложенном ею как вариант, вызвали у Алекса взрыв здорового гомерического хохота, а его дорожная сумка годилась разве только чтобы взять с собой в «столицу любви» боксёрские перчатки и полотенце.

– Ну и чемоданище! – округлила свои «тюльпаны», выскочившая встречать папу Александра с работы, дочь. – Аж до неба! – поднялась она на носочки и подняла вверх ручки, как бы показывая, где оно, это небо.

На том и порешили. Новый «жилец» был окрещён «чемоданищем» и поставлен рядом с комодом в спальне Жаклин, посрамив последнего своими размерами самым наглым вероломным образом.

В тот вечер мужчина, поужинав как полноценный усталый муж, уселся на пол в гостиной смотреть с дочерью мультик. Впервые.

Вернее, начали они вдвоём, но не успела коварная Круэла сосчитать, сколько далматинцев ей понадобится для шубы, как папа, не имея опыта в таком трудоёмком деле, да и к тому же, ослабленный прошлой бессонной ночью, позорно уснул.

Но Дэлли не обиделась – так иногда получалось и у мамы, когда та сильно уставала на работе и дома. Поэтому девочка, увидев, что «папа Александр», как она всё-таки называла его про себя, закрыл глаза и засопел, прошла на кухню и рассказала о его фиаско мамуле. Жаклин тут же выключила телевизор, соня проснулся, переполз на диван и только лишь улёгся поудобней, вырубился в ту же секунду.

А на второй день всё шло уже по другому сценарию.

Пока мама с утра выгуливала Сулу, папа впервые за ручку отвёл дочь в садик.

Там пришла очередь падать в обморок уже миссис Нитсон. Не помог ни почти тридцатилетний стаж работы в детских дошкольных учреждениях, ни богатый опыт общения с папами хорошими и разными – ничего.

Впервые встретившись со столь молоденьким, красивым, поразительно похожим на свою трёхлетнюю дочь, родителем с замашками рыцаря, непробиваемым взглядом боксёра и уверенными интонациями двигателя танка или бронетранспортёра, женщина подумала, что, наверное, всё-таки ещё не всё видела в своей жизни и, оказывается, её ещё есть чем удивить.

Счастливой Дэлли же, впервые пришедшей в садик с папой, от радости очень-очень захотелось выдавить из себя это трудное непонятное слово, но она не смогла. Не получилось.

Потом Александр впервые завёз Жаклин на работу в Седьмой госпиталь, всю дорогу доказывая ей, что стоит взять окончательный расчёт в этой её «благотворительной организации» так ловко и умело прикидывающейся медицинским учреждением, но добился только лишь того, что девушка обещала поговорить с начальством и действовать по ситуации.

Поскольку в этот день в офисе мистер МакЛавен тоже старался закрыть как можно больше вопросов и решить дела поважнее, его отпустили только к полуночи. Ну, или он всех отпустил.

Секретарша Кирка вручила ему электронные билеты на завтра на рейс АВ306 «Лондон – Париж» в восемь пятьдесят утра, а вечером, придя с работы, он застал довольную Жаклин, испытывающую истинное удовольствие и долгожданную радость, укладывая в чемоданище вместе с их Дэлли вещами ещё и одежду Алекса.

Как можно компактнее и плотнее утрамбовывая брюки, джемпера, кофточки, костюмчики и мужские сорочки, девушка чувствовала, что вот примерно так же теперь наполняется и её мир. Теперь в нём нет пустот и трещин, каждая вещь, каждый человек занял своё пространство, свою нишу в её днях, как и когда-то в её душе. Теперь полный комплект.

Мало того, здесь нашлось место даже для упаковки с тростью. Девушка не то больше удивилась, не то обрадовалась, увидев среди пожитков парня свой подарок.

– Я думала, она у тебя в Глазго, – заметила Жаклин мужчине уже почти ночью, ставя перед ним блюдо с английским вариантом испанской паэльи.

– Нет. Она была со мной в Оксфорде, – разламывая скону, разглядывал еду у себя в тарелке тот. – Я уже как-то… – он замялся, – ходил с ней по Лондону. Она как продолжение меня. Ты опять угадала, Сассенак, – поднял благодарные глаза на девушку и улыбнулся.

На самолёт они, конечно же, проспали. Поэтому схватили чемоданище, завезли по дороге Сулу к доктору Абрамсону – они с женой согласились присмотреть за хулиганкой – и помчались дальше в аэропорт.

Жаклин поймала себя на мысли, что Дэлли в последнее время что-то очень притихшая и послушная. Ну, так ещё бы! События разворачиваются стремительно, ребёнок не успевает перерабатывать информацию и позволяет делать с собой всё, что взрослые сочтут необходимым. Им виднее. Мало того, что Эдельвейс вполне спокойно и без последствий пробыла у папы на работе четыре часа кряду, она даже не мешала утром себя собрать, погрузить в такси, в котором чуть не заснула, потом молча в состоянии сомнамбулы стояла в очереди на регистрацию, всё, что не доспала в такси, додремала в самолёте. И только при посадке её начало тошнить. Но не успели родители перепугаться, как шасси авиалайнера коснулось посадочной полосы в аэропорту Шарля де Голя.

Кстати, ещё в Лондоне выяснилось, что Жаклин владеет французским лучше Алекса, поэтому в Париже с таксистом общалась она и, продвигаясь в машине по направлению к шестнадцатому округу, рассматривала в окно знакомые места, рассказывая и на французском, и английском, как они здесь жили с дядюшкой в Латинском квартале возле Практической школы высших исследований, в которой в то время обрабатывал собранный материал мистер Фортескью.

Жаклин уже ждала их в своём доме на улице Еugene Labiche, поскольку Александр предварительно позвонил Кирку.

«Тильда постарела», – только лишь взглянув на женщину, с которой виделась ещё тогда, четыре года назад, заметила Жаклин.

Мадам Матильда Бикстер немного располнела, немного, что называется, «увяла» – всё-таки ей пришлось пережить страшную аварию – но производила впечатление человека, не сдавшегося испытаниям и продолжающего жить нормальной, полноценной жизнью. Её волосы были свежевыкрашены, стрижка обновлена, двигалась она легко и молодо, одетая нараспашку белая сорочка поверх такой же белой футболки на ходу надувалась на спине ветром, а полы напоминали расправленные крылья бабочки.

– Алекс, как я рада тебя видеть, – воскликнула на английском хозяйка, только лишь распахнув дверь. – Проходи.

– Привет, – с порога обнял её парень.

Отстранившись, Тильда хотела было кинуться с объятьями к Жаклин, но тут заметила Дэлли.

Женщина онемела. С неё вмиг спало всё веселье. Она скользнула ошарашенным, ошеломлённым взглядом по взрослым, после чего медленно опустилась на корточки перед ребёнком, будто её перестали держать собственные ноги. Потом заторможено подняла голову на её родителей и басом пропела:

– Ой-ля-ля, – и с осуждением покачала головой. – Александр, каналья, – не глядя на парня, а разглядывая его дочь, сказала женщина, – разрази тебя гром. И как же это у тебя получилось! – Она поднялась. – Привет, Жаклин, – уже как бы мимоходом обняла миссис Бикстер свою гостью и опять наклонилась к Дэлли.

– Так-так-так, – не стесняясь, с искренним любопытством, как какую-то диковинку, рассматривала она личико девочки. – Ну, здравствуй, – протянула она ладонь. – Как тебя зовут, прекрасное создание?

Дэлли заулыбалась в ответ и положила ладошку на руку тётеньки. Та тут же накрыла её своей второй ладонью и погладила.

– Дэлли.

– Эдельвейс, – тут же басом поправил её папочка Александр. – Её зовут Эдельвейс. – Видимо, имя ему действительно очень нравилось.

– Дэлли? Эдельвейс? Матерь божья, отродясь не слыхала имени прекрасней, – распахнула хозяйка свои красивые глаза. – А меня зовут Тильда. Мне очень приятно с тобой познакомиться, Дэлли. Ну, проходите, располагайтесь. Додо сейчас в садике, я за ним поеду в четыре, а Кирк будет, наверное, ещё позже… – опять посмотрела она на ребёнка, – и упадёт в обморок. Я должна это видеть! – её глаза сверкнули, она щёлкнула пальцами и ослепительно улыбнулась. – Поэтому давайте пока подготовимся.

Жаклин провела их в комнату для гостей, показала, где они могут принять душ, сделала небольшую экскурсию по дому и вкусно накормила французским сырным супом и немецким айсбаном с квашеной капустой в гостиной.

Сразу стало понятно, что эта женщина отменно владеет собой и умеет быть тактичной – она безукоризненно выполняла свои обязанности гостеприимной хозяйки и ни единым словом, ни жестом не показала своего отношения к вскрывшемуся факту существования Дэлли, а только лишь старалась побаловать саму малышку – пока не было Додо, девочку отправили в детскую немного покопаться в его игрушках. Там оказались не сплошь машинки и пистолеты, а много конструкторов, развивающих игр с алфавитами, причём и с английским, и с французским наравне, пазлы с картинками и прочими интересностями.

Вопреки ожиданиями жены, Кирк явился довольно рано.

Перед встречей с этим человеком Жаклин всё время вспоминала недавние слова Алекса о дяде. О том, что он очень изменился, стал другим, что его не узнать. Всё-таки ей очень хотелось, чтобы Кирк понял, осознал свою неправоту и до конца проникся чудовищностью своих поступков.

Однако в дом вошёл всё тот же мистер Бикстер. Почти такой же, как и тогда, четыре года назад, на Рождество, появился в квартире Эшли. Только чуть больше поседели виски, и заметнее прорезались продольные морщины на лбу.

С появлением хозяина, вместе с ним в квартиру вломилось нечто отталкивающее, что-то перпендикулярное, чужеродное, во всяком случае, в глазах Жаклин. И всё те же манеры. Немного высокомерия, немного театральности, немного ироничности, немного опасности, но больше злости и недоверия. И неизменный взгляд светло-карих глаз плюс узнаваемый капризный изгиб губ.

Девушка почувствовала, что опять не верит ни единому его слову, ни единому жесту.

– Здравствуй, Жаклин, – слегка поклонился хозяин дома, останавливаясь перед гостьей, после того как Тильда, встретив мужа, отправилась на кухню разогревать ему обед. – Добро пожаловать в Париж. Мой дом – твой дом.

– Здравствуй, Кирк, – не протягивая руки, тоже кивнула женщина. – Спасибо, – улыбнулась она одними губами.

– Привет, – довольно увесисто хлопнул мистер Бикстер племянника по плечу. – У меня к тебе разговор.

– Запишись в очередь. Это у меня к тебе разговор.

– А! – улыбаясь, в восхищении кивнул Жак головой на племянника дядя. – Как разговаривает, а! Какого зверя воспитал! – радостно похлопал он Александр по спине. – Сейчас подожди, дай немного отдышусь, и пройдём в кабинет.

Но Жаклин больше переживала: что будет, когда сюда выйдет Дэлли, которую она уложила на дневной сон в комнате для гостей.

И всё-таки за всё то зло, которое Кирк принёс им с Алексом, за все те страдания, которые доставил лично ей, Жаклин смогла хоть как-то насладиться столь редким моментом, когда мистер Бикстер, привыкший контролировать, «перекрывать кислород», побеждать и тут же опять бить наотмашь, сам получил удар под дых.

Пока они ждали Тильду в гостиной, и Кирк появился там из душа уже переодетый, в комнату, тихонько шлёпая босыми ножками по паркету, вошла заспанная Эдельвейс. Видимо, будучи весьма взбудораженной поездкой, ребёнок не смог хорошенько поспать.

Мышление Кирка всегда имело мощный «крутящий момент» и отменную «трансмиссию», да и логика на него не жаловалась, поэтому где-то секунде на третьей при виде этой обычной шотландской девочки лицо мсье Бикстера разгладилось, потом вытянулось, после чего на нём застыла крайняя степень беспомощности и даже какойто несуразности. Мужчина засуетился на месте, хватая ртом воздух, но потом всё-таки застыл с округлившимися глазами, а его руки остановились в некоем незаконченном жесте.

Сонная, заспанная Дэлли в это время, как ни в чём небывало подошла и встала возле мамы.

– Ой, солнышко, ты уже проснулась! – спохватилась Жаклин. – Познакомься с дядей, скажи ему, как тебя зовут, и мы пойдём, приведём тебя в порядок.

В этот момент в комнату вошла миссис Бикстер и, с порога оценив обстановку, заулыбалась.

Дэлли, как воспитанный английский ребёнок, сделала пару несмелых маленьких шажков навстречу этому довольно грозному, но и в то же время растерянному дяденьке.

А тот уже не сводил с неё намагниченного взгляда и причём такого, будто в комнате были только он и она и всё. Вдвоём. Большой, высокий, видавший виды и не раз прогулявшийся по головам мужчина и маленький ангел с золотисто-пепельными волосиками и кукольной мордашкой пупса.

Мужчина пожирал её личико глазами. Миллиметр за миллиметром, чёрточку за чёрточкой.

– Будь… я… проклят, – наконец ошарашено прошептал он и зажал себе рот ладонью.

«Вот это уж точно», – не смогла не согласиться про себя Жаклин. Но тут даже она заметила, что в глазах Кирка появилось нечто такое, что-то с одной стороны знакомое, но и какое-то абсолютно новое. В поисках подсказки, девушка глянула на сидящего в кресле Алекса. Тот не выглядел ни встревоженным, ни заинтересованным. Только гордым. Ну, и ещё, может быть, чуточку радостным.