– Зачем? Алекс, я никуда не убегу, обещаю. И скоро вернусь. – Она разыгрывала удивление, хотя ей хотелось расхохотаться.

А вот молодому человеку было не до смеха.

– Я один тут не останусь. – Красавец высокомерно скривил свои кукольные губы и отрицательно покачал головой, сощурившись и буквально сканируя взглядом многолюдье небольшой территории сквера, включая двух девочек с горящими глазками. Потом, развернувшись ко всему этому спиной и став ровно напротив Жаклин, отпустил её руку и засунул свои ладони в задние карманы джинсов. – Я боюсь. Меня здесь изнасилуют. – В его «тюльпанах» плясали бесенята.

Глава 18 Это только игра

Глава 18 Это только игра

Тут Жак уже не выдержала и затряслась в немом смехе, чуть сгибаясь в талии. Потом, просмеявшись и шмыгнув носом, вздохнула.

– Ладно уж… пойдём. – Она взяла его чуть пониже локтя, разворачиваясь в сторону центрального входа в собор, за которым находился телеграф. – Не дадим совершиться греху в святом месте, хоть я и уверена, что твоему целомудрию здесь ничего не угрожало.

Покидая скверик, она боролась с желанием обернуться к двум девочкам, оставшимся за спиной.

Алекс опять взял её за руку.

Вообще-то, до последних событий, Жаклин никогда не лгала Чарльзу. Да и вообще, врала очень редко, а мужу – тем более. И сейчас начинала с ужасом осознавать, что не опускалась до лжи не потому что такая вот честная и правдивая, а просто потому что не имелось поводов. Не было поводов, не было и лжи. Её жизнь и поведение в быту сложились настолько простыми и прозрачными, практически для всех окружающих, что самое ужасное, на что она могла сподобиться – это недомолвки и молчание.

И вот сейчас появился этот повод, и вот сейчас она будет врать. Врать по-крупному. Это уже не то, что там «не знать» что подарить Алексу на день рождения или кто там и кого подвёз, и сколько их было в машине. Тут всё по-взрослому.

«Ладно, Жаклин, не дрейфь, может, тебе еще и понравится», – зло пошутила над собой лгунья.

Но ей не понравилось. Тем более, что когда начинаешь врать в двадцать шесть, получается из рук вон плохо. Просто отвратительно.

Чарльз ответил после второго гудка.

Жена начала рассказывать мужу, что ей давно уже звонили из риэлторской конторы, которая занимается квартирой её родителей в Лондоне, и просили приехать, и она, замотавшись с работой, совершенно забыла, что договорилась с ними именно на этот свой выходной и вспомнила об этом только сегодня утром, перелистывая ежедневник. Будить его не стала, помня, как поздно он вчера лёг, но постарается побыстрее и, как только освободится, тут же возвращается домой. Чарльз просил жену не волноваться, но всё-таки научиться всегда брать с собой свой мобильный. Жаклин пообещала. Потом он еще поинтересовался, не знает ли она, что это за синие лоскутки валяются у них по всему дому? Понятное дело, что это Сула, скорее всего, в очередной раз что-то растерзала, но вот что именно и как она до этого добралась, он теряется в догадках. Хозяйка заверила, что как только вернётся, сразу же до отказа разберётся с этой пронырливой хулиганкой, а пока передала ей привет и отключилась.

Чувствовала она себя при этом обыкновенной рядовой преступницей. И теперь ей, как обыкновенной рядовой преступнице только и оставалось уповать на то, чтобы не попасться на месте преступления, то есть не столкнуться, допустим, на вокзале в компании Алекса с кем-нибудь из знакомых, а особенно из знакомых Чарльза, дабы не почувствовать себя ещё кем-нибудь похуже.

Пока Жаклин звонила, МакЛарен, расположившись на подоконнике телеграфа, что-то читал в своём айфоне и жевал купленный в поезде сэндвич – когда твоя честь вне опасности, можно и подкрепиться. Увидев освободившуюся девушку, когда она присоединилась к нему после звонка, убрал телефон, засунул остатки еды себе в рот и, ничего не спросив о разговоре, повёл за руку назад, в скверик.

Ни один из них на этот раз не стал присматриваться к людям, находящимся возле собора, – обоим это сделалось безразлично. Оформляя прокат велосипедов в автомате, Жаклин хотела было опять воспользоваться своей кредиткой, но оказалось, что у Алекса тоже кредитка с собой.

Они поехали по Holborn Street до самого конца, и по ней выехали на New Oxford Street. Инициатор сего предприятия рулила первая и поначалу постоянно оглядывалась на шотландца в Лондоне, следя за тем, как он справляется с ездой бок о бок с двухэтажными автобусами и не отстаёт ли. Сама она отлично себя здесь чувствовала, и прекрасно ориентировалась в потоке транспорта, и даже успевала посматривать на различного рода дорожные знаки.

Александр ехал сзади и наблюдал за своей проводницей.

«Это мой родной город», – постоянно звучало у него в ушах. Фраза была очень даже созвучна тому, что он сейчас видел перед собой.

«Ей действительно идёт Лондон. Она здесь совсем уже другая – не такая как в Глазго, и даже не такая как в Оксфорде. Какая-то «третья» Жаклин. И что, мать его, интересно… судя по всему… эта – тоже моя». – Он любовался уверенностью, с какой девушка маневрировала в сложном потоке транспорта и управлялась со всеми теми нюансами и требованиями, которые предъявляет людям и требует от них такой мегаполис как Лондон. Парень наслаждался спокойствием, которым веяло от взаимопонимания этой милой англичанки с её родным городом.

«Что-то мне подсказывает, что я счастливчик», – осенила его догадка. Сам он не горел большой любовью к столице, но, тем не менее, всегда признавал, что Лондон – красавец-город. А особенно ему импонировало, что в этом мегаполисе многое было задумано, и предпринято, и сделано весьма и весьма толково, что и позволяло ему неплохо справляться с тысячекратным количеством жителей и гостей, чем то, на которое он был рассчитан изначально.

Они ехали не очень быстро и даже пару раз останавливались на светофоре недалеко от Oxford Circus. Стоя на ногах по обе стороны от велосипеда, Жаклин всё время улыбалась и посматривала на своего спутника – на его самочувствие. Тот выглядел слегка неуверенным, но, в общем и целом, был вполне себе заинтригован и доволен.

– Ну и как? Страшно было? – не выдержала девушка, когда они вставляли своих железных коней в ячейки автоматов на окраине Hyde park в районе Marble Arch.

Юноша закатил глаза.

– Я даже отвечать на это ничего не буду. Извини, у меня пару раз играл рингтон, я отойду перезвонить, – оборвал он тему.

«Анна?» – сразу загрустила его спутница и принялась как ястреб следить за выражением лица молодого человека, когда он слегка поворачивался в её сторону, разговаривая по телефону и вышагивая в отдалении у зарослей кустарника возле ограждения парка. Но юноша умел быть «нечитаемым», когда хотел, поэтому старалась она напрасно.

– Я хочу есть, – сказал он, возвращаясь и разглядывая что-то в своём мобильнике. – Уже обед. Что это за район? Здесь можно где-нибудь хорошенько подкрепиться? Если, конечно, ты не очень спешишь.

Вообще-то, Жаклин спешила. Она по опыту знала, что если они даже и не будут сильно разгуливать здесь, в Лондоне, то всё равно домой попадут только лишь под вечер. В таких поездках всегда время уходит непонятно на что и куда. Но она уже привыкла, что одна сторона её жизни постоянно входит в противоречие с другой, что ей постоянно приходится выбирать – если она сейчас скажет, что спешит, то потом будет жалеть, что не позволила себе лишний час в компании любимого человека, а если позволит, то урвёт какойто кусок времени и сил у Сулы, Чарльза, работы и сна. Она саму себе теперь чем-то напоминала телефон с двумя сим-картами.

– Думаю, перекусить мы можем, но только если на этот раз я буду платить сама за себя.

Александр даже дёрнулся, потом запрокинул голову и развернулся на каблуках.

– Ну, начина-а-а-ается…

После такого его спутница, не мешкая ни секунды, сжала губки в крошечный «бантик» и, поправив волосы, начала застёгивать молнию пуховика.

– Ну что же, пожалуй, мне пора, – возилась она с замком, стараясь, чтобы туда не попала ткань свитера. – Спасибо тебе за компанию, Алекс. Будешь звонить в Глазго, передавай там всем от меня привет. – Застегнувшись и не глядя на молодого человека, девушка развернулась по направлению к вокзалу.

Она успела только занести ногу к первому шагу.

– Стоп! Стоять, – схватил её за капюшон смеющийся юноша. Повернув девушку обратно, он поднял руки в жесте «сдаюсь». – Ладно, я согласен.

Она смотрела молча настороженно.

– Да заплатишь ты за себя, заплатишь, – смеялся он, – … шантажистка.

Оставаться в долгу в планы Жаклин не входило.

– Киднеппер.

Александр сначала было захохотал, запрокинув голову, а потом, видимо, забыв про всё на свете, захватил шантажистку левой рукой за шею и, легко прогнув в спине назад, практически положил её голову себе на согнутый локоть.

Девичье личико, с прищуренными от небесного света глазами сейчас лежало перед ним «на блюде». Он автоматически, под воздействием мышечной памяти, приблизил к её лицу своё, заглянул в карие глаза и застыл. Застыла и Жаклин. Ответить на взгляд «захватчику» она стеснялась, поэтому «железно» уставилась на пепельную прядь волос, свесившуюся со лба МакЛарена.

К сожалению, у Жаклин мышечная память хоть сколько-нибудь применимая к данной ситуации отсутствовала напрочь. На предмет того, чтобы крепко обхватить его руками за шею, после чего, согласно сценарию, должен был последовать поцелуй – девушка никогда такого не делала, и даже подобного, поэтому «помнить» её мышцам было практически нечего.

Поэтому девушка умело и уверенно завела сюжетную линию в тупик, и последовала неловкость. С Александра моментально спало всё веселье, он перестал смеяться и, выпрямив, отпустил девушку, после чего пятернёй зачесал себе волосы назад.

Она тоже слегка потопталась на месте в неловкости, поправляя пуховик.

Но вокруг был Лондон, а тут ритм жизни всегда услужливо быстро перелистывает «странички с сюжетами», подкидывая новые идеи.

– Тогда давай еще раз возьмём велосипеды и проедем через весь Гайд-парк и Кэнсигтон, – уже нашлась Жаклин – Там, с другой стороны, на Кэнсигтон роуд есть много всяких кафе, они не очень дешевые, но очень вкусные.

– Годится, – кивнул голодный студент. Кроме Лондона, его «сюжеты» перелистывал еще и пустой желудок.

Они опять взяли велосипеды и поехали по озвученному маршруту. После шумного, тесного города, в безлюдности и тишине парковых просторов ехать оказалось столь легко и просто, что даже скучно. Парень обгонял девушку и наматывал круги вокруг её транспорта, мешая двигаться. Она грозила ему нешуточными штрафами, через каждые десять метров увеличивая сумму вдвое, а также тем, что если он её всё-таки собьёт, то пойдёт на корм рыбам в королевском Круглом озере.

В западном крыле Kensington Park есть только одна стоянка велосипедов – при выходе на Bayswater Road, там велосипедисты и оставили своих двухколёсных коней. Пройдя мимо Kensington Palace, где живёт принц Уильям со своей Кейт, они сначала вышли на улицу посольств, с которой уже попали на Kensington Road. Свернув в почти первое же попавшееся кафе, которое называлось «Bella Italia», парочка заказала одну на двоих пиццу с цветками тыквы и анчоусами, к которой Жаклин прибавила себе еще полбокала белого вина и чашку чая, а голодный студент – бокал красного, бифштекс с кровью и пасту.

Они почти не разговаривали – как и предрекала уроженка Лондона, всё оказалось очень вкусным, что и подвигло молодых людей сосредоточиться на шедеврах итальянской кухни в ущерб общению, да и к тому же время поджимало.

Но как бы там ни было, взглянув раз-другой на своего спутника, поглощающего со здоровым аппетитом итальянские блюда, Жак не смогла не залюбоваться этим зрелищем. Женщины вообще любят смотреть, как едят мужчины, а как ест твой любимый мужчина, да еще и с таким неподдельным желанием и хорошей скоростью – это уже совершенно конкретный и предостаточный повод для умиления и обожания.

«Для такого готовить – одно удовольствие, – будучи под впечатлением, помечтала она. – Кстати…»

– Александр, а что ты вообще любишь кушать, кроме чая с хамоном и сыром?

Ответ её ни удивил, ни разочаровал.

– Мясо. – Говоривший даже не оторвался от тарелки.

«Ну, оно и понятно», – подумала девушка.

– Угу. Мясо. Какое мясо? – ей нужны были подробности.

– Любое.

– Как, совсем любое?

– Совсем. – Тарелка с пастой всё еще лидировала в борьбе за внимание голодного студента.

– Ну, хорошо – любое мясо. Что еще?

– А что еще можно любить, кроме мяса? – И вот тут фортуна улыбнулась и Жак – Александр поднял и распахнул на неё свои «тюльпаны». И сделал это, судя по всему, совершенно искренне.

«Никогда мне не привыкнуть к его глазам». – Еще и эта мысль была виновна в том, что миссис Рочестер слегка оторопела и сразу не нашлась что ответить. И даже почесав себе согнутым указательным пальцем чуть повыше лба, всё равно ничего не придумала.