– Вы так в этом уверены? Подумайте…

– Уверен! – перебил Речинский.

– Ваши травмы…

– За причинение тяжкого вреда моему здоровью я буду подавать в суд на сына Пешкова.

– Станислав Данилович, подумайте, это серьезно осложнит жизнь вам и вашей знакомой.

– Не более, чем если вы обвините в случившемся ее.

– Без вашего заявления она отделается лишь штрафом и компенсацией морального вреда Пешкову. А так…

– Я всё сказал, – отрезал Стас.

Анисимов недоверчиво глянул на пострадавшего, будто прикидывая, в своем ли тот уме, встал и, попрощавшись, покинул помещение.

Да, легким выздоровление не будет ни по каким критериям. На войне как на войне.


Ксюша вздрогнула от звонка в домофон. На циферблате десять утра, она едва закончила приводить себя в порядок, чтобы ехать в больницу, провести там весь день в надежде, что у ее доченьки сегодня будет хоть какой-то положительный сдвиг.

За дверью оказался Илья. Бодрый, сосредоточенный, хмурый.

– Привет, – он сделал шаг в дом, закрывая за собой дверь. – Ты нужна для разговора с юристами отца.

По телу Ксении пробежал холодок. Значит, ее официально обвиняют в случившемся.

– Д-да… конечно. Дай мне пять минут, я оденусь.

– Жду.

Парень присел на пуф в прихожей, чтобы не разуваться.

Когда одетая Ксю спустилась, его в доме уже не было. За воротами слышался шум мотора. Торопится, значит. Что же теперь будет!?

На дрожащих ногах Лесина вышла из дома, заперла дверь и заторможено дошла до автомобиля Ильи. Ставшими вдруг ледяными руками долго не могла открыть пассажирскую дверь, пока водитель сам не нажал на замок изнутри.

Взгляд Ильи прочесть не было возможно. Парень был зол, но на кого, распознать не получалось. А спросить было очень страшно. Тем не менее, без слов Речинский прибавил тепла в салоне, видя, как Ксю перебирает побелевшими пальцами.

– Все плохо? – Решилась она на вопрос.

– Нет. – Напряженный ответ.

Молчание. «Нет». Значит, есть надежда?

Через двадцать минут машина припарковалась у небольшого офисного здания. Выйдя из салона и дождавшись, пока Ксения вылезет следом, Илья мотнул головой, молча указывая следовать за ним. Внутри в вестибюле их уже ждали.

– Ксения Валерьевна? – поприветствовал ее немолодой коренастый мужчина в темно-сером костюме и при галстуке.

– Да. – Кивнула в ответ.

– Меня зовут Юрий, я адвокат Станислава Даниловича Речинского. И он попросил меня заняться вашей проблемой. Пройдемте?

Ксю обернулась на Илью:

– Стас… Станислав очнулся?

– Да.

Ксюша снова повернулась к адвокату, который терпеливо ожидал, пока она будет готова пройти с ним. Не говоря больше ни слова, она кивнула, что готова.

В кабинете на третьем этаже девушке предложили чай, усадили в мягкое кресло. Юрий занял свое рабочее место и на минуту углубился в документы на столе перед ним.

– Итак… Ксения. Станислав поручил мне оказать вам помощь и содействие в известном нам обоим деле. Я ознакомился с деталями и могу с уверенностью сказать, вашей вины в случившемся нет. Но есть один неприятный момент…

Лесина перестала дышать. Адвокат продолжил.

– Вашим оппонентом оказался сын известного в городе человека. Богатого человека. И влиятельного. Как минимум, вас собираются ободрать как липку, завалив штрафами и другими поборами. А как максимум – вы можете сесть за причинение вреда здоровью, ибо люди там серьезные и сынку берегут, как единственного наследника приличных капиталов. Но вам повезло. В определенном плане, конечно. Станислав заинтересован в вашем благополучии. А значит заинтересован и я.

Далее господин юрист очень скрупулезно расписывал, что и как они будут делать и говорить, где нужно будет промолчать, как себя вести. Лесина слушала и с трудом понимала слова и их значения. Она крайне далека была от подобных сторон жизни, несмотря на то, что после смерти мужа так же велось расследование. Но тогда всеми делами занимались юристы его фирмы, и Ксюша принимала в этом косвенное участие.

– Вы меня слышите? – выдернул из воспоминаний голос адвоката.

– Да, – взгляд уткнулся в серебряные точечки на черном галстуке мужчины.

– Что ж, тогда прошу вас оставить ваши контактные данные, чтобы я в любой момент смог с вами связаться в случае необходимости.

– Я… у меня пропал сотовый после аварии. Я могу оставить только домашний номер.

Адвокат вздохнул.

– Оставляйте домашний, что же делать… Но настоятельно советую вам исправить эту ситуацию, потому что вы же не будете сидеть дома и ждать моего звонка?

Ксю молча взирала на юриста.

– Нет. Поэтому, да и не только поэтому, сотовый вам все равно нужен. Правильно?

Кивнула.

– Хорошо. Диктуйте номер и ступайте. И не переживайте. Всё образуется.

Ксю еще раз кивнула, написала на предложенном клочке бумаги домашний номер телефона и на деревянных ногах вышла из кабинета.

В коридоре стоял Илья, что-то просматривая в своем мобильном.

– Всё? – спросил.

Девушка опять кивнула и поплелась за парнем по коридору до лестницы.

– Куда тебя отвезти? Домой? Или в больницу? – поинтересовался Речинский.

– А ты сам куда собирался? – Лесиной не хотелось зря напрягать парня своим присутствием.

Илья пожал плечами.

– Тогда в больницу.

Оба сели в машину и тронулись в нужном направлении.

По прибытии Ксю спросила:

– Как ты думаешь, меня пустят к Станиславу?

– Не знаю. Любу не пустили, потому что она не родственник. Но они не проверяют ничего. Можешь сказать, что ты… – он хмуро посмотрел на нее. – Жена…

Лесина покраснела.

– Илья… Всё не так…

– Ты уверена, что это необходимо? – жестко перебил он ее.

– Что? – Ксю даже остановилась от ощущения сквозившей ярости в его вопросе.

– Ты и отец… Ты уверена, что тебе нужно об этом говорить?

– Я просто хочу, чтобы ты правильно оценил ситуацию.

– Я оценил ситуацию с точки зрения того, что видел собственными глазами. И слышал.

– У нас с ним ничего не было. – Зачем она оправдывается? Она же решила, что строит отношения со Стасом.

– Теперь это уже не важно, – будто читая ее мысли, выдал Илья.

– Наверное, ты прав… – теперь, когда Стас, возможно, останется инвалидом по ее вине, быть с ним – ее долг.

Парень ничего не сказал, продолжил идти, не оборачиваясь узнать, идет ли она следом.


Глава 26


В больнице Илья сразу направился к отцу, а Ксению ждал крайне неприятный сюрприз: у Евы утром был кризис и остановка сердца. Девочку вернули к жизни, но из комы вывести так и не смогли. Оповестить об этом из больницы не получилось: домашний не отвечал, сотового номера им не оставляли. Зато дозвонились бабушке, которая приезжала, но вскоре уехала, не видя необходимости находиться в отделении. Ксюшу не дождалась, сославшись на дела.

Все это ей рассказала дежурная медсестра, и Лесина, глотая слезы, бросилась в кабинет к врачу.

– Мы делаем все возможное, Ксения Валерьевна, но девочка… – доктор отвел глаза. – Плоха.

– Но ведь она поправится? – вытирая мокрые щеки, с надеждой вопрошала Ксю.

– Я не хочу делать каких-либо прогнозов, – с грустью ответили ей. – Жизнь ребенка сейчас полностью обеспечивает аппаратура, но, как видите, даже это не всегда способно справиться. Сегодняшняя остановка сердца тому подтверждение. Организм слабый, ваша дочь еще очень мала, чтобы иметь силы и желание поддерживать жизнь. Я сожалею… и пока никаких надежд давать не хочу.

После этих слов Ксения разрыдалась и в прострации направилась к выходу из кабинета.

Ее малышка… Господи! За что!? – размышляла Ксюша. – Она ведь совсем еще маленькая, не успела пожить, повидать мир…


Илья вошел к отцу, который не спал, смотрел новости по телевизору, находящемуся тут же в палате.

– Привет, пап.

– Здравствуй сынок.

– Как ты?

– Без изменений. Лучше расскажи, Ксения была у Юры? Я не могу ей дозвониться.

Илья кивнул. В голове мелькнула неприятная мысль, что он добровольно выступает связующим звеном между отцом и Ксю, поддерживая их отношения. Но он тут же отбросил подобное подальше. Сейчас не время для ревности.

– Ее сотовый после аварии не найден, – сообщил Илья. – Она хотела к тебе зайти. Но я не знаю, пустят ли.

– Пустят. Я договорюсь. – Стас улыбнулся и поерзал на кровати, пытаясь найти более удобную позу. – Купи ей другой телефон. Я оплачу.

– Хорошо.

– Не тяни, скажи, как всё прошло?

– Я не знаю. Я не был в кабинете, когда они разговаривали. Но, вроде бы, всё нормально.

– А… ну, да. Ладно. Позвоню сам Юре. – Станислав задумался о чем-то своем. – Денег давал?

– Кому?

– Ксюше.

– Зачем?

– Ну, – отец смутился. – Мало ли, расходы. Дочь в больнице. Сама она… на чем она ездит сюда?

– На мне… – выдал Илья. И посмотрел отцу в глаза.

– Вот как? Вы подружились? – Речинский старший с надеждой взирал на сына.

– Эээ.. типа того. Да.

– Я очень рад. Правда.

Илье стало не по себе. Впрочем, почему? Он ведь не уводил ее у отца. И разве не удачный момент сейчас что-то узнать?

– Давно вы знакомы? – спросил он.

Станислав как-то подобрался, хоть и не шелохнулся. Но Илья заметил изменения в настроении родителя.

– Не очень... Месяц? Два?

– И ты уже собираешься жениться?

– Мы решили с этим повременить. Не торопиться.

Речь замер.

– То есть, ты ей уже предлагал?

Станислав прикрыл глаза, не отвечая. Илья напрягся. Неужели Ксю все же настолько лицемерна, раз так легко играла на два фронта? А он уже собирался поверить ее словам, что всё действительно было не так, как виделось на первый взгляд.

– Сын, я не знаю, откуда у тебя такое отношение к женщинам, но…

– Какое? – резко перебил Илья.

– Ну, я не знаю… Любу ты постоянно третируешь…

– Люба прислуга!

– Она домработница. Хорошая женщина. Добрая, услужливая. Всегда рада помочь…

– Она спит и видит стать хозяйкой твоего дома и кошелька!

Стас резко поднял глаза.

– Не правда! Нет. Столько лет она живет в доме, и так, как хозяйка, почти. Может, я и нравлюсь ей, но меркантильного интереса никогда не замечал.

– Конечно, нравишься! Я не спорю, но одно другому не мешает! Открой уже глаза, – вскрикнул парень. – Мягко стелет! Чтобы ты ее заметил! Выделил! Обратил свое королевское внимание на нее, как на женщину! Чтобы получить доступ к твоему телу и делу!

– Ерунда.

– Ой, ладно. Считай, как хочешь, но если у тебя серьезно с… – тут Илья замолчал, сам не зная, с чего вдруг ему защищать Ксю. Пусть живут, как хотят, хоть втроем шведской семьей. А он посмеется со стороны на этот цирк.


– Я не знаю… – вдруг заметно погрустнев, тихо прошептал Станислав. – Возможно, я теперь инвалид. Кому я буду нужен? Ксюша молодая, красивая. Я не буду настаивать…

Тут в палату вошла медсестра, и внимание Ильи переключилось на нее.

– Молодой человек! – и тут же смутилась, под черным взглядом обернувшегося Ильи, но, постреляв глазками, продолжила. – Там женщина, с которой вы приехали, кажется… Я помню…

Оба Речинских резко вздохнули, ожидая продолжения.

– Что с ней? Где она? – хором поторопили они медработницу.

– Она в детской хирургии… – продолжила, не торопясь, девушка. – Упала… в обморок…

– Что случилось? – выкрикнул Стас, когда Илья выбежал из палаты, а медсестра спокойно начала ставить пациенту капельницу. – Что?

– Да я не знаю толком. Услышала, когда по лестнице шла, что про мамочку какую-то говорят, у которой дочка маленькая при смерти после аварии. Вспомнила, что вы, вроде как, тоже были в той машине. Сплетни ж быстро распространяются… – Словоохотливая девица сделала брезгливое лицо, будто сама к ним не имела никакого отношения. – А этот симпатичный молодой человек, ваш сын… – кивнула она на дверь. – Это его жена, да? Так быстро убежал…

Стас слегка мотнул головой, чтобы прийти в себя от подобного предположения.