– Он не женат. Так что там с Ксенией? И ее дочкой?

– Да малую с утра еле откачали. Плохо что-то там было. Не знаю толком. Ну вот, мамочке рассказали, она и…

Мужчина чертыхнулся. Как же хотелось ему сейчас быть там, рядом с ней, а он даже сесть нормально на кровати не может, не то, чтобы встать. Нет. Однозначно, он не оставит это дело с Пешковым просто так. Этот недоделок, его сын, сполна ответит за всё это. Не был Станислав никогда злопамятным и жестоким, но тут по-другому – только проиграть. А этого допускать он не был намерен.

Речинский взял здоровой рукой телефон, лежащий для удобства рядом, и нашел в журнале звонков нужный номер.

– Юра, привет…


Илья нашел Ксю в детском отделении, лежащую на облезлом диванчике в небольшом холле коридора. Рядом стояла грузная женщина в белом халате и, перебирая что-то в руках, тихо шептала успокаивающие слова, качая головой.

– Что случилось? – спросил парень, решив не показывать виду, что как-либо осведомлен о происходящем.

– Ой, соколик, – обернулась медик. – Ты с ней? Плохо ей стало. С дочкой-то беда какая! – Женщина снова покачала головой, – Вот мамочка и не вынесла новостей-то.

Илья глянул на Лесину. Та лежала без движения, но глаза были открыты и бессмысленно смотрели в потолок.

– Ксю? – позвал ее Речинский, но никаких признаков, что она его услышала, не было заметно.

– Я ей успокаивающего дала. Ей бы поспать… Домой бы… В себя прийти.

– Я останусь тут, с Евой, – монотонно проговорила Ксения.

Медсестра только развела руками, многозначительно глянув на Илью. В палатах реанимации не предусматривалось постоянное нахождение посторонних.

Что на это сказать? Чем помочь?

Может, отвлечь?

– Ксюша, отец хотел тебя повидать…

Лесина медленно повернулась и посмотрела глаза в глаза. Парень даже отступил, настолько обреченным был тот взгляд. Пустым. Горьким. Тут вдруг она начала подниматься, слегка пошатываясь. Пришлось ему и медичке подхватить ее под руки для устойчивости.

– Пошли… – прошептала.

Кивнув, Речинский подхватил ее за талию второй рукой и повел на другой этаж больницы. На безмолвный вопрос женщины он лишь кивнул, давая понять, что проследит за ней.


Глава 27


На каком-то бездумном автопилоте Ксюша переставляла негнущиеся ноги, не замечая ни окружающей обстановки, ни направления пути, ни поддерживающую прохладную руку на своем теле. Все мысли были сконцентрированы на дочке, ее девочке, которая может не дожить до завтра.

Почувствовав ненавязчивое манипулирование, Лесина остановилась и дождалась, когда перед ней откроют дверь в очередную палату. В глаза ударил совершенно неуместно позитивный яркий солнечный свет от окна. Для ноября совершенно не характерно.

Вздохнув, Ксю зашла в помещение, где на единственной кровати, обмотанный проводами, в напряженной позе лежал Станислав.

– Ксюша? – обеспокоенный мужчина слегка поднял голову, но болезненно поморщившись снова лег, продолжая разглядывать посетительницу. – Что случилось? Как Ева?

Вопрос был неуместен. Точнее, послужил очередным напоминанием, и девушка, прикрыв глаза, из которых потекли слезы, покачала головой, не в силах произнести и слова.

Стас вопросительно посмотрел на сына, но тот также дал понять, что сказать нечего.

– Что делают врачи? Может, нужны деньги, чтобы они более тщательно следили за девочкой?

Ксю снова помотала головой, отрицая, уверенная в том, что делается всё возможное. Ведь она лежит в реанимации.

Лесина села на прикроватный стул и уставилась в одну точку.

– Ей дали седативное, – пояснил поведение Илья.

– Понял, – мужчина провел рукой по лицу, сетуя на беспомощность и собственную бесполезность в данной ситуации.

– Как ты? – выдавила из себя Ксю, посмотрев на старшего Речинского.

– В порядке, – ответил тот, махнув здоровой рукой на провода и бинты. – Жить буду. Остальное – не существенно.

– Прости меня, – тихо произнесла.

– Перестань, Ксения! Сейчас же перестань! Это я должен просить прощения за то, что отвлекал тебя от дороги, да и не виновата ты ни в чем! В произошедшей аварии твоей вины нет совершенно, и я это докажу! Пешков сядет. И надолго! Я не спущу это с рук!

Илья удивленно выгнул бровь, но промолчал, с трудом, однако, представляя обычно спокойного, уравновешенного отца в роли великого мстителя. Другое дело, что он и сам пострадал. Но, судя по всему, его это сейчас мало заботило. Все присутствующие были сосредоточены на здоровье малышки.

– Ева… все плохо, – Ксю втянула носом много воздуха, пытаясь сдержать новую порцию слез. – Была остановка сердца. Организм не справляется… – тут Ксю все же не выдержала и зарыдала, уткнувшись в ладони лицом.

Стас обеспокоено посмотрел на сына, не зная, что тут сказать, и не имея возможности поддержать ее объятиями. Илья прочитал в глазах отца немую мольбу и, осторожно подойдя к девушке, слегка приобнял ее за вздрагивающие плечи. Ксения прижалась к нему, инстинктивно ища утешения.

– Отвезешь ее домой? – спросил отец.

– Я не поеду! – всхлипнула Ксения. – Не хочу пропустить еще раз что-то!

– Тебе позвонят, если что!

– Нет… – замотала девушка головой, утыкаясь мокрым лицом в свитер Ильи. – У меня нет телефона, – послышалось глухое пояснение.

Станислав бросил на сына многозначительный взгляд и тот кивнул, отстраняясь от Лесиной.

– Я отойду…

Красная от слез, слегка опухшая Ксю оглянулась и осталась сидеть на стуле напротив Станислава, когда парень вышел из палаты, не попрощавшись.

– Он скоро вернется, не переживай, – вдруг выдал Стас.

Ксю округлила глаза, но молча ждала продолжения.

– Я попросил его купить тебе телефон.

– Нет! Я сама…

– Тебе сейчас не до покупок, милая. А Илье не трудно.

– Я отдам деньги!

– Поговорим об этом потом, ладно?

– Я все равно отдам! Не хочу быть должна.

– Ты и не будешь мне ничего должна. Никогда.

Ксения лишь мотнула головой.

– Расскажи, как ты? – попросила она.

– Как видишь, – развел одной рукой мужчина. – Больше всего пострадала правая часть, ведь въехали как раз в мою дверь.

Ксю виновато опустила глаза.

– Прости, – еще раз попросила.

– Я же сказал, прекращай это дело! Я живой и почти здоровый. Правда пока не могу даже сесть – нельзя, но всё наладится. Ноги я чувствую, это уже полдела! – Речинский старался говорить бодро, заражая Ксению оптимизмом в такой тяжелый для нее период.

– Лучше бы пострадала я… Или совсем…

– Ксю! – прикрикнул он на нее. – Я чтобы больше не слышал ничего подобного! Что за разговоры!? Кто бы тогда ухаживал за твоей дочкой? Кто пришел бы меня навестить? Ты мне это кончай! Не дело говоришь!

Лесина снова заплакала, отвернувшись к солнечному небу за окном. Стас сбавил обороты

– Ну, милая, перестань! Извини, сорвался. Просто ну очень мне не хочется, чтобы ты на себя наговаривала! Ты нужна мне… нам с Евой, живая и здоровая! Нужна!

Ксюша молчала, слушая такие приятные, но к сожалению бесполезные сейчас слова. Они ничем не могли помочь ее доченьке, Стасу, да и ей, вынужденной все это переживать.

– Я согласна… – едва слышно произнесла она мужчине.

– Что? – То ли не расслышал, то ли не понял, о чем она говорит, Речинский.

– Если твое предложение еще в силе, я согласна, – повторила чуть громче Ксю.

– Какое предложение?

Лесина как-то зло ухмыльнулась, всё так же не глядя на Стаса.

– Руки и сердца… Твое… предложение… – она перевела взгляд на собеседника.

– Ксюша, – видно было, что он заволновался, но старался держать себя в руках. – Ты сейчас не в себе. Давай подождем, пока я встану с постели, Ева выздоровеет, а потом вернемся к этой теме.

– Все равно, когда. Я просто тебе сообщаю свое решение.


Не так Станислав хотел бы услышать ответ на это. Не в такой обстановке, не такими словами. Не так равнодушно. Не глядя глаза в глаза. Обреченно, будто подписывала себе приговор. Что сподвигнуло эту женщину заговорить об этом сейчас? Вот так вдруг? Страх чего-то? А может, финансовые проблемы? Нет, Речинский отбросил эту мысль как несостоятельную.

Ксюша никогда не давала повода думать, будто ей интересны его деньги. И даже если так, в ее ситуации с ребенком она вправе желать этого. Материнский инстинкт берет верх, заставляя пересматривать свои принципы и стремления. Он не винил ее. Денег ему не жалко. Но тем более сейчас, когда у Ксюши далеко не самый легкий период в жизни, не хотел он получить ее согласие на брак. Это нисколько не умаляло его желания быть с ней, но если она действительно хочет этого, она будет хотеть этого и после, когда всё наладится.

В палате царила тишина, нарушаемая лишь дыханием и ненавязчивым стрекотом медицинского оборудования, расставленного рядом с кроватью. Стас и вовсе не понимал, к чему опутывать его датчиками, если его жизни ничто уже не угрожало. Боль усмирялась капельницами, а сердце и легкие работали бесперебойно, однако он не стал спорить. Видимо, отечественная медицина по-своему понимает заботу о платных пациентах.

– Ксю, – аккуратно позвал мужчина, и девушка подняла на него взгляд. – Я понимаю, возможно, я навязчив, но все же… если нужны будут деньги…

Лесина интенсивно замотала головой.

– Погоди, – поторопился высказаться Стас. – Не спеши отказываться. Я не просто так. Я для Евы. Возможно, потребуется специальная помощь, лекарства. Сейчас всё дорого, я ведь знаю. Поэтому… я тебя очень прошу. Не постесняйся сказать мне. – Ксю отрешенно слушала и молчала. – Ты ведь теперь… моя невеста? – неуверенно улыбаясь, закончил Речинский.

В этот момент открылась дверь, и зашел Илья.

Он нахмурил брови, услыхав последние слова, замер в проходе с коробкой, на которой был изображен мобильный телефон, и смотрел на Лесину, ожидая ее реакции так же, как и отец.


Ксения обернулась на вошедшего и на мгновение испуганно замерла. Уже такой знакомый черный взгляд впился в ее лицо в немом ожидании. Но через секунду, видимо, что-то для себя решив, она отвернулась к отцу и кивнула. Как-то неестественно. Словно робот.

– Вас можно поздравить? – глухо спросил Илья отца.

Тот улыбнулся шире и кивнул.

– Да, сынок, Ксюшенька согласилась выйти за меня. Но мы решили повременить, пока все будут здоровы.

Илья зажмурился, но следом всё-таки шагнул в комнату и положил покупку на тумбочку рядом с Ксю.

– Телефон, – коротко бросил он и развернулся к выходу. – Не буду мешать.

Ксю снова резко обернулась, глядя парню в спину. Сказать ничего не успела, да и что тут скажешь? Решение принято.

А еще через секунду, отодвинув выходящего парня с прохода, в палату влетела уже знакомая мужчинам медсестра и впопыхах сообщила, глядя на посетительницу больного:

– Вас снова ищут в детском…


Глава 28


На этаже детского отделения Ксюша бросилась прямиком к палате реанимации, но на пороге ее остановил зав.отделением, резко развернув женщину в обратном направлении. Из-за полуприкрытой двери были слышны голоса и писк аппаратуры.

– Ксения, – обратился к ней врач. – Вас искали, но напрасно. У девочки снова кризис, но мы держим это под контролем.

Ксю побледнела и начала вырываться из захвата.

– Пустите, я должна быть рядом с ней!

– Не стоит, правда. Вы будете только мешать. – Врач опасливо обернулся на дверь, но тут же снова обратил всё свое внимание на матери.

– Может, если она услышит мой голос, она… захочет… жить?

– Она не слышит. Вы же понимаете. Сейчас врачи борются за ее жизнь, а нам с вами остается только помолиться. – Врач снова напрягся, чтобы не выпустить Ксению от себя. – Я прошу вас, успокойтесь.

Но Ксюша, как мать, ничего не могла с собой поделать. Ей было необходимо увидеть кровиночку! Она искренне верила, что своим присутствием сможет усилить желание дочки жить.

В это время вход в реанимацию открылся и оттуда показалась медсестра. По ее лицу невозможно было что-либо понять, и Ксю рванула ей наперерез.

– Что? Как?

Женщина отпрянула от неожиданности, но, бросив на начальника быстрый взгляд, покачала головой и обойдя их, молча пошла дальше.