До чего ж она любит вот так…

– Я не выгоняю… Сиди, можешь даже задержаться. На всю ночь.

Ксю как-то подобралась. Не к добру.

– Илья, послушай. – Она отставила кружку и серьезно на него посмотрела. – Ты сегодня здесь, но только потому, что мне лень было спорить с тобой, тем более после разговора с врачом. Я дома. Со мной ничего не может случиться такого, что я не способна была бы решить самостоятельно. Я взрослая женщина, с богатым прошлым, пережила всякое…

Тут она ушла в себя на несколько секунд. Может, вспоминала мертвую дочь? Илья ждал молча, боясь перебить эту ее тираду. Даже интересно было, что она еще придумает. Иногда он сомневался в том, что она старше его. Рассуждала она, порой, совершенно по-детски.

– Так вот… – встрепенулась девушка. – О чем я говорила?

– Хэ-зэ, – отозвался Речинский. – Пыталась читать мне нотацию? – предположил со смешком.

– Я серьезно!

– Я тоже. Ксюш… Это мой ребенок? – Он не собирался, но снова спросил.

– Мы уже это выяснили.

– Разве? Скажи мне еще раз, я не помню, какой вариант был последним…

– Это МОЙ ребенок!

– Непорочное зачатие?

– Считай, что так.

– Я всё равно выясню правду!

– Зачем?

– Чтобы из меня не сделали дурака! Слышала, что врач говорил? Ребенку нужны двое родителей!

– Так стремишься поскорее стать папой?

– Нет. Но если я уже им стал, то имею право знать об этом!

Ксю помолчала.

– Хорошо… Допустим… – Лесина снова начала быстро дышать и Илья заволновался. Повторного вояжа в больницу не хотелось. – Предположим, я тебе говорю, что он твой… Мы только предположим! – Быстро добавила она. – Что дальше?

– Ничего, – вдруг растерялся Речинский.

– Ну… вот и всё. Так – ничего, и этак – тоже ничего. Так какая тебе разница, кто отец?

Илью такой ответ разозлил! Да, он не знал, что дальше… Пока!!! не знал. Не придумал еще. Но, ведь еще есть время… Можно… выстроить какие-то отношения. Ксю ему всегда нравилась, с первой встречи он выделил ее из толпы. Ну и что, что теперь у них будет ребенок. Он же не помешает встречаться хотя бы. Тысячи людей имеют детей и счастливо живут! Пусть, не жениться, но общаться-то можно. Лучше так, чем потом через много лет, когда уже морально дорастет до детей, может, женится даже на ком-то еще и «нарожает» еще парочку, будет постоянно вспоминать о том, что у него где-то есть еще один, старшенький. Нет, он не хотел просто о нем знать, наверное… Он хотел его видеть.

Видимо, Речь глубоко задумался, потому что не заметил, как остался в гостиной один. Вот черт! Они не договорили, он замолчал, и она подумала, что он согласен с таким раскладом. Как бы не так!

Потерев лицо ладонями, он осмотрелся, подбил диванную подушку попышнее, хотя изначально не предполагалось, что на ней мог кто-то полноценно спать. Мала и тоща. Плед, который покрывал диван и планировался как одеяло, был слишком тонким. В доме не холодно, но и не жарко. Ночью может стать прохладнее, а он в одном влажном полотенце. Одежда осталась в ее спальне. Да, идея ночевать в гостиной была не самой удачной. Может, наплевать на обещание и по-хорошему попроситься к ней? Не детский же сад! Они уже спали вместе. Он торжественно кля… нет. Не будет он клясться. Мало ли…

Речинский встал и, выключив большой свет, направился наверх.


Глава 46 Вверх-вниз-вверх


Стук в дверь не был для Ксюши неожиданным. Что-то такое она предполагала, разве что, странно, что он постучал, а не открыл с ноги. Она не ответила.

Стук повторился, и ручка повернулась, но… попытка не удалась. Да. Она подготовилась и заперлась!

– Что ты хочешь, – отозвалась на этот раз она.

– Я замерз… – послышалось почти жалобно из-за дверей.

– Оденься!

– Моя одежда осталась у тебя в комнате.

Ксю нецензурно выругалась и поднялась с кровати. Парень за дверью не выглядел замерзшим, вполне себе бодр.

– Ты специально, да? – она подбоченилась, не уступая места в проеме, чтобы он не вошел.

– Оставил одежду? Нет. Пришел? Может быть. Ксюш… ну что мы как дети малые?

– Илья! Ты обещал ночевать в гостиной!

– Может, пересмотрим?

– Нет!

– Ну, мы же уже спали вместе. И не только спали…

– Вот именно! А теперь я…

Вот блин! Она чуть не проговорилась!

– Что? Беременна?

Заметил…

– Нет. Просто… Забирай одежду и вали!

Но Речинский не собирался уступать. Он посильнее толкнул дверь, беря Ксю за руку, чтобы отодвинуть, вошел и захлопнул за собой створку.

– Ты обнаглел!

– Ага! Я всегда такой.

Парень подошел к кровати, отвернулся от нее, сбросил полотенце, сверкнув голым задом, и забрался под одеяло. Послышался блаженный вздох. Ксю оторопело пронаблюдала всё это и решила:

– Тогда внизу посплю я!

– Ты опять споришь… – он отвернулся и еще плотнее укутался в одеяло. – Иди. Но там холодно. Я приду попозже, погрею.

– Кобель!

– Не заставляй проводить аналогии…

– Почему я должна мерзнуть из-за твоей наглости?

– Не мерзни. Иди сюда. – Помолчал. – Да не буду я тебя трогать! – он сел и хлопнул руками по одеялу. – Я же не насильник! Не валяй дурочку, ложись и спи. Что ты строишь из себя тут…

Ксю не знала, что на такое сказать. Он ее одновременно оскорблял и соблазнял. Только он так умеет!

– Лучше бы ты уехал работать! – она шагнула в сторону кровати.

– Завтра наработаюсь, не переживай, – снова лег и отвернулся он.

– Ты работаешь в новогоднюю ночь?

– Да. Без вариантов.

– А как же праздник?

– С такой работой праздников не бывает.

Ксю, подумав, не стоит ли достать еще одно одеяло, все-таки решилась и легла. Если что, потом встанет. А это большое, двуспальное. Может и обойдется. Да и теплее, действительно под одним. Она нерешительно положила голову на подушку с другого края и прикрылась уголком. Выключила свет на прикроватной тумбочке и закрыла глаза. Парень молчал, видимо, он тоже устал разговаривать и вообще. Может, ему, и правда, там холодно было?

Тут она вспомнила, что ему не просто было холодно. Он был без одежды. И таким лег в ее постель! Вот черт!

Ксю подорвалась, словно ужаленная, и встала с кровати.

– В чем дело? – послышалось лениво с другой стороны кровати.

– Ты голый.

– Ну… давай и ты раздевайся, чтобы уравняться.

– Может, лучше ты оденешься?

– Мне и так хорошо. Не дрейфь! Я уже говорил, что не насильник.

– Илья! – Обреченно вскрикнула Ксю.

Тут Речинский откинул одеяло и, как был, встал с кровати. В комнате хоть и было темно, но глаза уже привыкли, и некоторые детали можно было различить в свете уличных фонарей. Парень нашел кучу со своей одеждой около трельяжа, выудил из нее предмет нижнего белья, надел, подошел к шарахнувшейся, было, от него Лесиной и слегка подтолкнул в кровать.

– Ложись. Я оделся.

– Таким тоном, будто сделал мне одолжение, – пробормотала Ксю, снова опускаясь на простыню.

– Так и есть.

Они снова лежали каждый со своего края и молча попытались заснуть.


– Что ты чувствуешь? – спросил Речь в темноту через некоторое время.

Ксю будто вздрогнула, или ему показалось. Может, уже уснула, а он ее разбудил?

– Ты о чем? – послышался шепот с другой стороны кровати.

Не спит, значит. Илья расценил это как некое приглашение для себя: могла бы сделать вид, что спит, но не стала. Он развернулся, придвинулся к Ксюше и правой рукой обвил ее талию. Ладонь легла на живот.

Ксю напряглась, но не вырывалась. Странно и… здорово!

– Об этом.

– Илья, убери руку… и отодвинься.

– Ответь.

Ксю поелозила, просунула свою ладонь под его, словно ставя барьер, но ответила:

– Чувствую, что там кто-то есть.

Что там кто-то есть, сомнений не вызывало даже у Ильи.

– Тяжело?

– Нет.

– А когда будет большой живот?

– Я не знаю. С… Евой тяжело не было. Илья, убери руку с живота. Мне некомфортно.

Речинский сдвинул руку с живота… на грудь. На этот раз Ксю вздрогнула ощутимее.

– А так?

– Ты обещал меня не насиловать.

– Я в трусах, помнишь? А ты вообще одета. – Он чуть сжал ладонь и почувствовал напрягшийся сосок сквозь ткань пижамы. Черт! Зря он это сделал. Трусы могут и не спасти…

– Илья! Не заставляй меня идти вниз и мерзнуть!

– Да брось, – он придвинулся вплотную к ее попке. – Мы это уже делали. Скажи, это ведь мой ребенок? – он снова спустил руку к животу, но лишь слегка провел, не задерживаясь. Затем обвил ее тело под грудью.

– Нет.

– Тогда скажи – чей.

– Мой.

– Значит, всё-таки, мой…

– Не вижу логики. – Ксюша лежала неподвижно.

– Ты бы уже сказала, от кого, если бы это был кто-то еще. А раз не говоришь, значит от меня. Но ты не хочешь, чтобы я знал, так?

Ксю молчала.

– Хотела съехать отсюда хрен-знает-куда, чтобы я вообще не узнал об этом, да?

Илья начинал злиться. Когда думал, что с ним могли вот так поступить. Мелькала мысль, что так было бы лучше для него, возможно. Но теперь, когда он знает, это приводило его в ярость. Ксю по-прежнему хранила молчание.

– Скажи! – он слегка встряхнул ее.

– Что тебе сказать?

– Правду, блин! Ксень, не зли меня!

Тут она вырвалась и снова вскочила с кровати.

– Знаешь что, это ты меня не зли! Мало того, что завалился без приглашения в мой дом, улегся в моей кровати голый, облапал, так теперь еще и ультиматумы ставишь! Иди ты в ж…!

Она стряхнула одеяло с кровати, скомкала в руках, как могла, и направилась к выходу из спальни.

– Ты куда? – без одеяла кровать казалась огромной и холодной.

Ксю не ответила. Обиделась… Ну, он тоже не святой! Сколько можно терпеть эти ее выкрутасы! Все равно ведь всё узнается рано или поздно! Не она, так анализ крови скажет, что к чему! Вот коза! Зла на нее не хватает!

Речинский встал и направился за ней. Не торчать же одному на этом траходроме!


Кения негодовала! Нет, ну вы посмотрите на него! Он лезет везде, где надо и где не надо, а она его, видите ли, злит! Пипец-припипец! Цензурные слова кончились!

С трудом спустившись с комом одеяла вниз, не включая свет, она плюхнулась на диван и попыталась закуклиться. Сверху послышались босые шлепки. Второй час ночи, а они ходят туда-сюда! Выгнать надо было его взашей! А она всё почему-то спорить с ним боится.

Боится?

Ничего она не боится! Вот он сейчас подойдет, она ему и скажет, чтоб выметался!

Ксю насупилась в ожидании. Но никто не подходил. Слышала, как спустился, но в гостиной не появлялся. Куда это он затерялся там?

Стараясь не шелестеть пододеяльником, Лесина замерла в попытке угадать действия своего незваного «татарина». Но ни на кухне, ни из гостевой ванной на первом этаже, ни из прихожей не доносилось ни звука.

Блин! Куда он делся, интриган чертов?!

– Илья? – позвала негромко.

Парень тут же вынырнул из-за косяка:

– Так и знал, что ты меня позовешь. – не поднимая головы, взгляд был устремлен в светящийся экран мобильного телефона.

– Пошел к черту!

– Не-а.

– Я серьезно! Надевай своё барахло и езжай домой!

Речинский положил телефон на ближайшую поверхность и направился к ней. Бесцеремонно развернул ее кокон и, не раздумывая, быстро, преодолевая сопротивление ее рук и разворачивая к себе спиной, улегся рядом.

– Илья!

– Я уже здесь, – шепнул он ей в шею, вызвав мурашки.

– Я тебя выгоняю!

– Поздно. Спи.

– Я не могу так спать. Мне тесно!

– На широкой кровати тебе тоже что-то не нравилось.

– Жарко!

– Да, я такой.

– Илья! Кончай этот детский сад!

– Ксюш… если я кончу, а я могу… ты знаешь… тебе придется тоже…

– Детский сад!

– Не повторяйся.

– Пошли тогда уж лучше наверх!

– Ты меня приглашаешь в свою спальню?

– Идиот!

– Утром разберемся. Спи. Не елозь.