— Одну?

— Что одну?

— Одну кассету?

— А у тебя их много? — удивляется Регина.

— Штук сорок может, наберется, но у меня не все записи есть…

— Сорок? — женщина аж присвистнула — Это откуда же у тебя столько?

— Да было дело — мне не хочется вдаваться в подробности, потому что обсуждения моей блестящей телевизионной карьеры в юные годы, по ощущениям, растянется еще на три часа.

— И что ты в редакции спортивных новостей делаешь? Сорок эфиров, с ума сойти! Ладно, тащи свои кассеты, сорок не надо, одной хватит, мне в понедельник. Есть место ведущей новой программы о путешествиях. Если тебя возьмут, будешь у меня в долгу. Все, пока-пока! Мне пора.

И убежала. А я осталась переваривать. Еще и в долгу останусь. Вот как! Я мало что поняла, только суть уловила. В общем-то, слухи ходили давно и упорно, редакция у нас небольшая, сплетни разносятся быстрее сквозняка. О программе про путешествия я слышала. О том, с какими боями наш канал выбил у средства на этот проект, тоже была в общих чертах в курсе. О том, что жадные спонсоры уже месяц не могут утвердить ведущую, тоже сплетничали кому не лень. Все им были не хороши. Нужно было, чтобы дешево, сердито, молодо красиво, и еще как-то так необычно… Всему этому значения я не придавала. Причем тут я? Ну, правда, причем? Мне восемнадцать лет. Я редактор спортивных новостей. Мы, то есть наш «Кислород», позиционирует себя как телеканал для активных людей. Не чисто спортивный, но все сделано с акцентом на здоровый образ жизни, активный отдых. Наш зритель молод, катается на велосипеде летом, на сноуборде зимой. В отпуске не лежит тюленем на пляже. По утрам бегает, по вечерам ходит в фитнес-клуб. Любит футбол и теннисные турниры.

Ну, это в идеале. Как там, в реальности дело обстоит, никто не знает. Рейтинги у нас так себе. Наверное, на спортивных передачах да на футбольных трансляциях еще держимся. Ведущие у нас есть, и не одна, они все смазливые, взрослые, чьи-то жены-дочки-любовницы, не удавшиеся модели или актрисы. У них своя работа — лицом в кадре светить. У меня своя — новости искать, и красиво их подавать. К чему теперь Регина собралась именно меня ведущей пристраивать, я абсолютно не понимала. Ну и ладно. Вряд ли из этого что-то вообще выйдет. Поеду я лучше на шашлыки, а то скоро уже суббота начнется, а я все на работе торчу, как последний трудоголик!

5

— Вызывается потерпевший, Суворов Сергей Алексеевич!

Боже мой! Явление Христа народу! Да неужели сам наш потерпевший, эта жертва женского произвола в чистом виде, почтит заседание своим присутствием? Я начинаю сочиться ядом, едва услышав до боли знакомую фамилию. Которую вот уже три долгих года ношу сама. Безо всякой гордости, надо сказать, ношу.

Суворова. Супруги Суворовы. Тьфу! Просто бесит одно это словосочетание. Удивительно, как можно настолько возненавидеть человека, что плеваться тянет от одной его фамилии? Тем временем, Суворов Сергей-свет-Алексеевич, проходит в зал заседаний. Давать показания сейчас начнет. Явился, не запылился. Три заседания, закончившиеся ничем, посылал за себя своих адвокатов, где еще нашел таких мерзких типов, все не перестаю удивляться. Прикрывался справкой о своем подорванном здоровье. Мной подорванным, естественно. Моим неловким выстрелом из «травмача» ему в бедро. В волосатое такое крепкое бедро.

Волос на теле у моего прекрасного супруга всегда было в разы больше, чем на голове. С волосатой головой я видела его только на фотографиях. Нелепое, хочу заметить, зрелище. Лысина, и как следствие, выбритые под ноль остатки былой роскоши волос, подходит ему куда больше. Так он мужественнее, брутальнее, что ли, смотрится. Вот он, образец мужественности, явился судиться с женой, которую за пять лет знакомства и три года брака довел до белого каления. Да так, что она (я то есть) не помня себя, выстрелила ему прямо в ляжку!

Выглядит он кое-как. Бледный, похудел, и взгляд несчастный. Ах, ты ж наш бедняжечка! Сиротинушка. Жертвочка наша. Судья сейчас слезу пустит, а эту железобетонную бабищу, кажется, может растрогать разве только самый ядреный лук. Да, чувствую, светит мне ограничение свободы на срок до трех лет. Или арест до шести месяцев. Штрафом я тут не отделаюсь, это точно. С таким воловьим взглядом нашего пострадавшего мне впаяют по максимуму. Но вот что странно…

Ведь не идиот же мой супруг, в самом деле? И не мог о не понять, что не по неосторожности пальнула я в него из этого трижды проклятого пистолета, а вполне себе специально! Намеренно. И пристрелила бы, как пить дать. И села бы лет на пятнадцать… Да, невесело.

Но почему он заявил, что это я по неосторожности? Якобы я взяла пистолет, подумав, что это зажигалка. И случайно на курок нажала. И случайно он выстрелил. И случайно угодил ему, Суворову нашему, в бедро. Хорошо не в глаз. Был бы не Суворов, а сразу Кутузов. Не смешно, но что еще мне остается? Помимо сарказма?..

Чем больше я знаю Серегу, моего некогда любимого мужа, тем более ему удивляюсь. Если ты хочешь меня посадить, проучить, так скажем, ибо есть за что, так к чему тут комедии ломать? Давай уж сразу «по чесноку», как говориться, так и напиши в заявлении: «Жена моя, Анастасия Суворова, в девичестве Жданова, имела в состоянии аффекта желание меня убить, но выбрала для этого не тот способ и метод. Не умея стрелять, схватила забытый нашим другом впопыхах травматический пистолет, да и стрельнула наугад. Целилась в голову, попала в бедро. Нормально! Это в ее, Настином, стиле. Это ей свойственно. Так что судите ее, сучку мою благоверную, по всей строгости закона, то есть не по 118, а по 119 статье «угроза убийством и причинение тяжкого вреда здоровью».

Я изучила уголовный кодекс, особенно шестнадцатую его главу, вдоль и поперек. Поэтому хорошо понимала, по какой статье меня надо судить. Однако рваться признавать свою вину мне что-то не хотелось. Переживет супружник и без моего раскаяния. Тем более, с того незабываемого дня, как я нанесла ему этот неосторожный вред, я Сергея Алексеевича так и не видела. Защищать меня взялся тот самый друг, чьим пистолетом и на чьей даче произошла вся эта душу рвущая драма. Серегин друг, не мой. Они знакомы миллион лет, и подружились задолго до нашего с ним знакомства. И вот этот человек не Серегу теперь защищает, а меня. А его, мужа моего, адвокаты-представители какие-то реальные уродцы, тетка и дядька невменяемые, между собой договориться не могут. Вот на прошлом заседании отвод суда объявили. К чему, зачем? Непонятно… Сергей как потерпевший отсиживался дома, лечил подраненное бедро, или еще какие-то, уже не мною поврежденные части тела. Потому что вот сейчас предстал перед глазами присяжных заседателей, ну и моими, которые бы вовек его не видели, с привязанной рукой. Ну, руку это точно не я! Зуб даю!!!

Что-то шевельнулось во мне, какие-то давно забытые чувства. Не к нему лично, а вообще. А может, и к нему… Эх Серега- Серега… Как мы докатились с тобой до жизни такой. До стрельбы, до суда? А?

6

Уже в понедельник меня утвердили на роль ведущей. Отсмотрев в полдень видео с моими эфирами, к двум часам дня меня пригласили в кабинет какого-то там главного редактора, мне доселе незнакомого, и огласили свой вердикт:

— Анастасия, вы приняты! ВЫ будете работать ведущей в новой программе нашего телеканала «Мир на ладони». Поздравляем! Вот, изучите контракт, если что-то непонятно, сразу спрашивайте. Но время не тяните. У нас сроки поджимают, надо работать. У вас есть действующий загранпаспорт?

— Есть, — растерянно пролепетала я.

Вот так новости! Моего мнения даже не спросили, хочу ли я, смогу ли? Поздравляем, и все тут! Еще ни к месту вспомнила Регину, и ее слова в пятницу: «будешь мне должна!». Теперь я всем кругом должна. И редакции, и Регине лично…Без меня меня женили. Ошарашенно прижимая к себе папочку с контрактом, который мне еще предстояло изучить, я шла по коридору и принимала от всех подряд поздравления с новым назначением. Все вокруг ликовали и светились счастливым участием, а я толком и не понимала, как мне надо реагировать… Радоваться или печалиться. Мне нравилось работать у нас в спортивной редакции. Коллеги- молодые парни, я единственная девочка, самая маленькая к тому же… Начальник, наш шеф, бывший спортивный комментатор, которого выгнали за чересчур эмоциональное комментирование матчей, а если точнее, то за отборную матерщину в прямой эфир. И тот осел в редакции спортивных новостей. Мы все его обожали, и он отвечал нам взаимностью. Ко мне относится просто как к родной. Многому меня научил. В том числе, материться как извозчик. До моей работы под руководством Яна Ильича я и полвины слов таких не знала, которые теперь у меня в ежедневном употреблении. Это скверно, девушка не должна ругаться как пьяный сапожник. Но у Ильича это так смешно получается, так естественно, и так заразительно… Заслушаешься! И что же теперь? Мне придется оставить все, Ильича с его отборной лексикой, и идти в «Мир на ладони»? НЕ хочуууууу!

Там такие все противные. Регина, небось, в первых рядах будет там светиться, которой я теперь по гроб жизни должна. Страшно не люблю влезать в долги. А за такой карьерный взлет вовек не расплатишься! Эх!

Однако никто из коллег моего уныния в упор не видел, и разделять не желал. Парни из «спорта» требовали отвальную, Ильич шумно радовался за меня, вопил: «Не х** девке молодой сидеть в новостях, х*** всякой заниматься! Мордой посветишь, мир посмотришь! НЕ х** какая-то!» и все в таком духе. Я как-то даже немного воспрянула. Села читать контракт. Ничего сверхнепонятного там не было. Своей подписью я подтверждала, что являюсь дееспособной совершеннолетней гражданкой, вполне отвечающей за свои поступки. Что обязуюсь выполнять все команды режиссеров и продюсеров касательно съемочного процесса, не срывать по своей дури этот самый процесс, и прочие детали. Дойдя до раздела «Гонорар» я не могла сдержать эмоций! Да я стану просто миллионером! Таких денег я и в глаза прежде не видела, не то, что не получала. Ого-го! Вот так повезло. Остается надеяться, Регина с меня половину себе не потребует, в качестве компенсации. Хотя, пусть и так, все равно недурно получится. Куплю себе машину. Или хоть права получу.

Мечты немедленно унесли меня вдаль, и я уже представляла себя в новенькой, с гонораров купленной машинке. Как подъезжаю я на этой новой машинке к воротам своей бывшей школы, и обрызгиваю из огромной, никогда не просыхающей лужи Анну Иванну, посылавшую меня в ПТУ. Однако неплохо бы вернуться в реальность. Анна Иванна в луже это, конечно, хорошо, но есть вопросы и более насущные.

Институт, например. Я как бы очница. Пред светлые очи преподавателей являюсь, конечно, не часто, но тем не менее… А сейчас как это все будет выглядеть? Улетела на съемки куда-нибудь в Перу или в джунгли Амазонки, ждите нескоро. И отпуска на сессию теперь никто мне не даст. Не тот случай. Что же, прощай диплом? А ну как повториться история со школой, и начнут меня гнобить всем миром за славу и всенародную любовь?

А ну и что? Пускай! Тогда пережила, переживу и сейчас. Нам не привыкать! Зато денег заработаю, и славу, славу тоже! Стану звездой, куплю машину, и еще кучу всего, а вы все сдохните от зависти! И диплом куплю, если надо будет. Вот так!

В порыве боевого куража я подписала заявление, и понесла его в свою новую уже редакцию, в кабинет с наклеенной на дверь бумажкой, где черным по белому напечатано «штаб «Мир на ладони». Ушла в штаб. Привет, новая жизнь!

7

Я парила в эйфории. Все оказалось намного круче, чем я могла представить себе в своих самых смелых мечтах. Никакое «детское ТВ» не шло даже в сравнение с темп, что судьба подкинула мне сейчас. Мы снимали цикл программ про восточную Европу. Начинались съемки в Чехии. В уютной сказочной Чехии, с ее средневековыми замками, мощными улочками и прочими дивными местами. Я никогда прежде не бывала здесь, а теперь облазила, казалось, каждый уголок.

Против моих ожиданий, у нас оказался славный коллектив. Меня, как самую маленькую, снова все оберегали, холили и лелеяли. Режиссеры и операторы нарадоваться не могли моим рабочим навыкам. Жесткая школа детского тэ-вэ даром для меня не прошла, все уроки, полученные в свое время, теперь как нельзя лучше пригодились. В общем, я нашла себя в «Мире на ладони».

А еще я влюбилась! Ромка, ассистент режиссера, оказался просто кладезем знаний и эрудиции. Потому что не поленился и не пожадничал купить дорогущий туристический путеводитель со множеством красочных фотографий, картинок и сносок. К тому же, он досконально изучил его еще в Москве, и едва мы пересекли границу Чешкой Республики, принялся сыпать фактами, подчерпнутыми из путеводителя. Это я потом узнала. А тогда была в огромном восторге. Не только от знаний и ума, но и от незаурядной внешности. Такой высокий, красивый брюнет с зелеными глазами, был этот Ромка. Я пропала буквально на второй день. Да нет, на первый! Оказалось, творческие экспедиции очень сближают. Уже через три дня мы с Ромкой так сблизились, что практически все свободное время проводили только вдвоем. Сказать, что я была счастлива — значит не сказать ничего. Я была в эйфории.