Anne Dar - Полтора года жизни

— Что Вы делаете? — непонимающе поинтересовалась я.

— Вот, — спустя пару секунд ответила Беллатриса Уокер, протянув мне папку с бумагами. — Это документы на передачу опеки. Мой муж позаботился о том, чтобы всё было правильно заверено. Осталось вписать только имя опекуна.

— Только не говорите, что я и есть отец Вашего ребенка!

— Что за бред, естественно нет — вы не вышли ростом. Ваша задача передать эти бумаги и саму Софи отцу девочки.

— Но откуда мне знать, кто её отец?! Я ведь не присутствовала во время зачатия. И потом, вдруг он не согласится признать своё отцовство? Подождите! А почему, собственно, это должна делать я, а не Вы?!

Незнакомка ответила лишь на один мой вопрос:

— Сомневаюсь, что откажется. Он ведь не отказался подобрать своего сводного брата, которого ни разу в жизни не видел. Правда ведь широкой души человек?

— Если отец Софи и вправду любит детей, тогда почему бы Вам…

— И потом, — оборвала меня нахалка, которая с каждой секундой становилась всё более взвинченной, — Мартину будет не так скучно с Софи. В конце концов, ведь получается, что он является официальным дядей девочки.

— Что?! — кажется, я выплюнула сердце. Мартин?! Она назвала имя Мартина?! При чем здесь Мартин?! — Мартин мёртв, — хриплым голосом произнесла я, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не вцепиться в волосы хамки и не выдрать минимум клок её блестящих волос.

— Что? Гхм… Я не знала, — только и смогла выдавить стерва, и больше никакого «простите за мою глупость» или «извините за то, что я дура».

«Она сказала, что Мартин дядя…» — слишком медленно крутилось у меня в голове. — «Дядя этой девочки?!» — вдруг прокричал мой внутренний голос.

— Вы хотите сказать, что Софи — дочь Олдриджа?!

— Именно. Она дочь мистера Роланда Брайана Олдриджа. Так что будьте добры, передайте это папаше… — с этими словами женщина еще раз ткнула наманикюренным пальцем на документы, которые я уже держала в своих руках, после чего натянула сумочку на плечо и, быстрым, уверенным шагом направилась в сторону выхода. Я пришла в себя лишь тогда, когда эта ненормальная завернула из столовой в коридор.

— Подождите… Беллатриса! Вы забыли дочку!

— Передадите её отцу, — услышала в ответ я, после чего последовал гулкий хлопок входной двери. Я бросилась к девочке и криво надела красную туфлю на её правую ногу, обтянутую белыми колготками, как вдруг поняла, что это совершенно не важно. Схватив ребенка на руки, я сгребла в охапку оставленные мне документы и рванула за мамашей-кукушкой. Когда я выбежала в палисадник, Беллатриса уже садилась в серебристый Порше, припаркованный у соседнего дома.

— Подождите! — кричала я, бежа к еще не тронувшейся машине. — Подождите! Вы забыли!.. Вы забыли документы! Вы забыли своего ребенка! Эй!

До машины оставалось не больше трех шагов, и я была уверена в том, что встретилась с этой женщиной взглядом через боковое зеркало заднего вида, когда она резко нажала на газ и её автомобиль рванул с места.

— Вы должны её забрать! — кричала я, всё еще бежа за удаляющейся машиной. — Что мне с ней делать?! Это незаконно! Вернись, ты… Ты дура! Ты забыла дочь! — прокричала я, наконец остановившись, когда машина уже скрылась за поворотом. В моей голове был хаос. Что вообще сейчас произошло?! Я задыхалась и хотела согнуться, но вдруг поняла, что не могу, так как держу в руках незнакомого мне человека. Я посмотрела на девочку и неожиданно встретилась с ней взглядом. Огромные, округлившиеся голубые глаза были наполнены неподдельным страхом. Девочка сжимала в руках своего плюшевого медведя и явно из последних сил мужалась, чтобы не заплакать. Всё еще смотря на малышку, я поняла, что мы обе только что пережили глубокий стресс и до сих пор пребываем в шоковом состоянии.

Уже через пять минут я искала свой мобильный в спальне под скрипящей раскладушкой, оставив девочку внизу. Как и ожидалось — он был разряжен под ноль, отчего мне пришлось ждать едва ли не целую вечность, пока он, наконец, согласится включиться. Наконец найдя в контактах заветный номер Роланда Олдриджа, я набрала его и, услышав щелчок по ту сторону трубки уже произнесла «привет», как вдруг мобильный оператор интимно проговорил мне в ухо о том, что для совершения вызова у меня недостаточно средств на счету и во избежание блокировки мне необходимо до конца апреля погасить задолженность в пять фунтов. Домашний же телефон у нас неделю как не работал, из-за повредившей связь молнии. Пойти к соседям? Нет, пожалуй они и так слишком много видели.

Я спустилась вниз и удивилась тому, что девочка всё еще стояла на том же месте, на котором я её оставила — справа возле лестницы. Она держала своего плюшевого мишку, теребя его за ухо, и подрагивала правой ножкой, на которой красовалась не застёгнутая туфля.

— Софи, — позвала девочку я, спускаясь по лестнице, и она подняла на меня свои голубые глаза. Я села на нижнюю ступеньку и притянула малышку к себе. — Ты в порядке?

Девочка не ответила. Она смотрела на меня с любопытством и каким-то страхом, не произнося ни слова. Я поправила её джинсовый сарафан и расстегнутую розовую кофточку. — Сейчас мы пойдем к твоему папе, хорошо?

Девочка лишь согласно кивнула головой и я отправилась с ней в гостиную, чтобы одеть на нее вторую туфлю и куртку, которая лежала сверху на рюкзаке. Я совершенно не побеспокоилась о своем внешнем виде, всего лишь наскоро причесавшись, так что уже спустя пять минут мы шагали на соседнюю улицу к остановке, на которой нас должен был подобрать, хорошо знакомый мне, тридцать седьмой автобус. Девочка не успевала за моими широкими шагами, и я хотела взять её на руки, чтобы ускорить процесс, но тяжесть рюкзака буквально клонила меня к земле. Еще год назад я бы не гнулась под подобным весом, но сейчас мой истощенный организм буквально стонал слипающимися легкими. В итоге к нужной остановке мы добирались вдвое дольше, чем когда-либо мне удавалось это сделать в одиночку.

Весь путь в автобусе я пыталась отдышаться, и у меня почти это удалось, как вдруг мы высадились напротив знакомого мне холма, по которому нам предстояло взобраться на Б***-стрит. Я пыталась не смотреть на сад, расположившийся справа от нас, в котором мы с Мартином год назад похоронили Гектора… Старалась не вспоминать о том, что по этому холму мы с Мартином когда-то скатывались на велосипеде, весело крича всякие глупости… Пыталась думать о том, как прежде я весело бежала по этой дороге в свой последний рабочий день… И вдруг на середине холма я поняла, что мне тяжело идти вовсе не и-за физического истощения — моя душа разрывалась на лоскутки от боли. Я остановилась и посмотрела вниз на Софи, скривившись от подступающих к глазам слёз. Девочка внимательно вцепилась в меня своим детским взглядом, что вдруг помогло мне собраться с духом и продолжить своё восхождение на Эверест.

Когда мы оказались на Б***-стрит, я всерьез думала, что я загнусь от одышки. Мы с девочкой снова переглянулись, и я поняла, что не мне одной так хреново. Тяжело дыша, она смотрела на меня как боксер, только что одержавший победу и просившийся на ручки. Протянув ко мне свои маленькие ладошки, девочка потерла миниатюрными пальчиками, явно выказывая желание аккуратненько залезть на меня. Но она это делала не так, как большинство детей — требовательно. Софи делала это так робко, словно боялась, что я могу её оттолкнуть. Я не смогла ей отказать. Взяв в руки дополнительные приблизительно двенадцать килограмм, я направилась в конец улицы, к дому под номером десять.

— Знаешь, для своего возраста ты может и не тяжелая, — гулко дышала я, — но, кажется, я сейчас загнусь…

В ответ девочка лишь серьезно посмотрела на меня, после чего неожиданно погладила мою раскрасневшуюся правую щеку, заставив меня остановиться. Я внимательно посмотрела на ребенка, убедительно хмыкнула и, собравшись с последними силами, направилась к нужному дому.

Уже подходя к особняку Олдриджа, я отметила, что передний палисадник сильно заброшен и старый фонтан даже начал покрываться мхом. Аккуратно открыв калитку, я с замиранием сердца прошла по знакомой тропинке и нажала на кнопку звонка. «Сейчас мне откроет Джонатан», — подумала я и еще раз нажала на звонок. — «Интересно, как скоро Роланд сможет приехать из Лондона? Или может он снова уехал в Дубай? А вдруг он откажется… Нет-нет-нет… Это не мои проблемы. Оставлю её здесь, и пусть сами выкручиваются».

Прошло не меньше минуты, прежде чем за дверью послышались шаги. Эти шаги точно не принадлежали Джонатану, отчего я немного напряглась, как вдруг, совершенно неожиданно для меня, дверь открыл Роланд. Я была настолько счастлива этому факту и одновременно так сильно боялась того, что узнав в подробностях всю эту абсурдную историю, он захлопнет передо мной дверь или попросту испарится, что сразу же переступила через порог. За спиной Олдриджа стоял Джонатан и рассматривал меня, словно не узнавая. Под удивленный взгляд Роланда я, тяжело дыша, поставила Софи на пол, сбросила тяжелый рюкзак с плеч и, на одном выдохе, произнесла, указав рукой на девочку:

— Это… Твоя дочь.

Несколько секунд Роланд смотрел на меня широко распахнутыми, серыми глазами, после чего внимательно посмотрел на Софи и снова перевел взгляд на меня. Наверняка я выглядела ужасно — запыхавшаяся, с раскрасневшимися щеками, развивающимися волосами, в спадающих рваных джинсах… Всей картины не описать. Джонатан явно был в шоке.

— Тогда я обязан на тебе жениться, — неожиданно выдал Олдридж. — Я категорически не хочу, чтобы моя доченька росла без отца. Но ведь у нас с тобой последний контакт был около года назад — почему девочка выглядит старше? И почему она блондинка? Мы ведь с тобой чистые брюнеты… Хотя забудь — она прекрасна. Кстати, наша дочь больше похожа на тебя…

— Ты издеваешься?! — удивленно поинтересовалась я, прервав его безумную речь. — Это не наша дочь. Это твоя дочь.

На этом моменте Роланд не выдержал и в голос рассмеялся.

— Не смейся. Это не смешно, — почувствовав неловкость, попросила я.

Следующие полчаса я в мельчайших деталях рассказывала Роланду о том, что именно произошло, нервно расхаживая по его кабинету. Со стороны я точно выглядела безумной, тем более я несла чистой воды маразм.

— Беллатриса Уокер значит… Впервые слышу.

— Давай на чистоту — ты тот еще бабник, — констатировала я. Мы разговаривали совершенно раскрепощенно, безо всяких «вы», словно были школьными друзьями. — Ни для кого не секрет, что у тебя была хренова куча женщин. Ты не можешь помнить всех имен.

— С тем, что у меня было достаточно женщин, я согласен, но их точно была не куча. И точно не хренова. Беллатриса-Беллатриса… — Роланд внимательно изучал документы, оставленные мне незнакомкой, которые я ему предоставила. — Да, кажется, вспомнил. Как раз три года назад… — он внезапно замолчал.

— Значит да? — я резко остановилась напротив стола, за которым сидел мой бывший начальник.

— Значит нет, — вдруг захлопнув папку, твердо ответил Роланд.

— Но ты ведь сам только что сказал…

— Я ничего не говорил, — парировал Олдридж и, посмотрев на меня, тяжело выдохнул. — Да, была такая около трех лет назад. Я её даже не помню. Я их всех не помню, потому что всё всегда заканчивалось одной ночью.

— Может быть, у тебя дюжина детей мир топчут своими маленькими ножками?

— Поверь мне, это исключено.

— Почему же?

— Слишком сильно заморачиваюсь по поводу контрацепции.

— Сразу два презерватива надеваешь?

— Интересный вариант, — ухмыльнулся Роланд, после чего встал со своего места. — Заставляю при мне выпивать противозачаточные.

— Жесткая у тебя прелюдия.

— И не только прелюдия.

* * *

— Привет, я Роланд, — склонившись над девочкой и протянув свою руку, произнес Олдридж. Мы находились в гостиной, где Софи стояла у огромного стеклянного столика, едва ли ни с нее ростом. Рассмотрев Роланда серьезным взглядом снизу вверх и еще с секунду помедлив, она всё-таки пожала руку незнакомого ей мужчины. — Как у тебя дела? — попытался наладить контакт с девочкой Олдридж, наклонившись над ней всем своим телом, но девочка молчала. — Она разговаривает? — всё еще не разгибаясь, вдруг обратился он ко мне.

— Не знаю, — пожав плечами, ответила я, поняв, что девочка действительно всё это время молчала. — Она еще ни слова не проронила.

— Ты Лоланд, а я Софи, — неожиданно произнесла девочка, но сделала это так тихо, что и мне, и Роланду показалось, будто мы ослышались (я поняла это по нашим пересекшимся взглядам). — Лоланд, ты мой папа? — спустя несколько секунд скромно добавила Софи. Роланд выпрямился и через правое плечо заговорчески-тихо прошептал мне, всё еще глядя на девочку: