Anne Dar - Полтора года жизни

— Значит, они уезжают, — отложив газету, посмотрел на меня Роланд. Мэрилин играла с Софи в палисаднике, а я удалилась в кабинет к своему парню, под предлогом обсуждения с мистером Олдриджем устройства Софи в детский сад. На самом же деле мы просто заранее договорились остаться сегодня наедине.

— Да, завтра, — выдохнула я, наблюдая за тем, как Роланд медленно обходит стол, чтобы присесть на него, после чего он взял свой правый локоть в левую ладонь и потер висок указательным пальцем правой руки. — Так что по ночам мне теперь не придется тайком сбегать из дома, чтобы встречаться с тобой.

— Хммм… — многозначительно выдохнул Роланд, после чего притянул меня к себе за предплечье. Когда его колени оказались у меня между ног, я мысленно перепроверила, точно ли закрыла дверь. — Замечательно, — вдруг произнес он.

— Что именно? — прищурилась я, чмокнув своего работодателя в губы.

— Завтра ведь суббота?

— Угу, — снова чмокнув его, отозвалась я.

— Наконец-то мы переспим, — серьезно заявил он, и я замерла, глядя ему в глаза.

— А если я не хочу?

— Хочешь, — самоуверенно ответил Роланд, положив руки мне на бедра. — Мы переспим, даже если это придется сделать в добровольно-принудительном порядке. Я еще никого не лишал девственности, но слышал, что это болезненный процесс, поэтому решил предупредить тебя заранее о том, что кое-кому придется пострадать этим субботним вечером. Я заеду за тобой в семь часов.

— Но рабочий персонал поместья…

— Мы отправимся в Лондон, на мою квартиру.

В этот самый момент, когда я поняла, что тянуть время больше некуда, в моем животе закружилось нечто в виде вихревой воронки и продолжало кружиться все следующие сутки.

Придя домой, я вспомнила слова Мэрилин о том, что женщина должна носить исключительно комплектное белье и уже спустя пятнадцать минут обшаривания шкафа я поняла, что у меня есть только несовместимые лифчики с трусами. Проводив родителей к такси, я впервые отужинала в нашем доме в полном одиночестве, но мне было не до чувства одиночества. Всю ночь я ворочалась на своей раскладушке, и заснуть мне удалось только под утро, когда часы пробили пять часов.

Проснувшись в десять, я умылась, позавтракала и неожиданно ощутила давящую тишину родительского дома, который всегда отличался своим шумом. Пересчитав свои деньги, я обрадовалась тому, что Роланд дал мне сегодня выходной. Мэрилин же и вовсе была на седьмом небе от того, что сегодня останется наедине с сыном.

Уже спустя три часа я возвращалась домой с обновками. В местом магазине нижнего белья выбор был настолько невелик, что когда я всё-таки подобрала себе что-то более-менее приличное, я словила себя на мысли о том, что успела вспотеть. По приходу домой я в очередной раз приняла душ, накрутила локоны, перебрала гардероб и решила, что надену белоснежную блузку с потертыми джинсами, купленными мной в прошлом месяце. Оставшийся день прошел как на иголках. В животе у меня постоянно порхало нечто большее, чем стайка милых бабочек, а когда часы пробили семь, мои ноги и вовсе начали трястись. За весь день мы с Роландом ни разу не созвонились и даже не списывались, что для нас было весьма необычно. Когда же его автомобиль остановился напротив моего дома, я подскочила с дивана, взяла с собой свою самую большую сумочку, в которой было «всё самое необходимое для экстренного случая», и, поправив макияж, вышла из дома, трижды проверив, закрыла ли я дверь.

— Привет, — улыбнулся Роланд и хотел меня поцеловать, но вовремя вспомнил о конспирации при соседях и отстранился, пожав мою ладонь. — Ты не только бледная, но и ледяная. Только не говори, что ты переживаешь.

— Нет, — нервно улыбнулась я и сразу же осознала, что я законченная тупица.

— Я всё продумал — сегодня я тебя не трону, — разворачивая машину, спокойно улыбнулся Роланд. — Даже не буду целовать, чтобы не искушать. Так что можешь расслабиться. Сегодня мы поужинаем, посмотрим фильм, поедим попкорн и ничего больше. Завтра погуляем по Лондону, займемся шопингом и вечером кое-чем еще. Пойдет?

— Замечательно, — с облегчением выдохнула я, на сей раз правдиво улыбнувшись. — Да, так будет лучше. Я сегодня вся на иголках, а так ничего не выйдет. Поэтому, да — завтра будет лучше.

— Это не так страшно, как кажется, — еще шире заулыбался Роланд. — Проснувшись в понедельник, вообще не будешь этого бояться.

* * *

Через час мы уже были в Лондоне. Роланд заехал в ресторан, чтобы забрать заказ, который он сделал заранее, после чего мы отправились в его квартиру. Я узнала этот дом сразу — два года назад Роланд, я, Мартин и Доротея заезжали сюда, чтобы припарковать машину и пересесть на такси, которое доставило нас до аэропорта Хитроу.

Мы поднялись на последний, двадцатый этаж, и оказались на просторной лестничной площадке с блестящим полом из плитки цвета слоновой кости и тремя дверями в три разные квартиры. Дверь Роланда оказалась справа от лифта и уже через несколько секунд я зашла в просторную прихожую, соединенную с гостиной. После заявления Роланда о том, что на сегодня «экстрим» отменяется, и меня даже не будут искушать поцелуями, я совершенно расслабилась, что позволило мне спокойно изучать квартиру, пока мой парень раскладывал еду по тарелкам. Квартира состояла из просторной гостиной (за панорамными окнами которой располагался длинный, широкий балкон), комнаты для гостей, раздельного санузла с джакузи, уютной кухни и спальни, с роскошной двухместной кроватью.

Выйдя из спальни, я направилась к уже накрытому столу, находящемуся в гостиной.

— И многих женщин ты приводил в свою берлогу? — не знаю почему, но меня этот вопрос сильно интересовал.

— Почему сразу берлогу? Я думал, что у меня вполне приличная квартира.

— Уходишь от ответа? — сев на свое место за столом, улыбнулась я.

— Ни одной и я не вру, — откупорив бутыль с вином, ответил Роланд.

— И почему же?

— Искал ту, которую можно будет привести в свой дом не для того, чтобы совратить, хотя и для этого тоже, а для того, чтобы накормить. Только с вином поаккуратнее — я знаю побочные действия его содержания в твоей крови, так что сегодня не больше ста грамм.

Во время ужина мы весело болтали о Лондоне и его бурной жизни, глядя в панорамное окно и наслаждаясь облаками, окрашенными последними лучами солнца. Закончив ужин в десять часов, я осталась довольна тем, что умудрилась не переесть, и мы отправились на кухню. Вымыв посуду, следующие пятнадцать минут мы выбирали фильм, после чего остановились на волейбольном матче, в котором играли «Медведи» против «Синих котов». Естественно мы поставили на две разные команды и естественно выигрывали именно «Синие коты», потому как на них поставил Роланд.

— Так нечестно! — заявила я, когда первый тайм был сыгран в 15:8. — Ведь «Медведи» вели, когда я делала на них ставку и сразу сдали позиции после того, как ты поставил на «Котов».

— Просто я умею видеть победителя.

— Просто ты хвастун, которому часто везет, — улыбнулась я, отобрав у Роланда пульт. Мы сидели на полу, облокотившись спинами о диван, и пытались предугадать дальнейшее развитие событий, но я постоянно лажала.

— Эй, ты что делаешь! — возмутился Роланд, когда я не выдержала и переключила канал.

— Будем смотреть «Шерлока».

— Это значит, что ты проиграла.

— Вот еще!

Мы посмотрели «Шерлока» и приступили к просмотру какой-то современной мелодрамы, когда часы пробили полночь.

— Всё-всё-всё, пора спать, — заявил Роланд, потянувшись.

— Эй, до концовки осталось не больше пятнадцати минут.

— Не обязательно это досматривать, чтобы узнать, чем всё закончится.

— Ты еще и прорицатель? И чем же закончится?

— Могу показать, — ответил он, после чего слегка наклонился и поцеловал меня в губы. Мы не целовались целые сутки, и только сейчас я поняла, что соскучилась по его горячим губам и его теплому дыханию. Я смогла остановиться лишь тогда, когда поцелуй стал настолько страстным, что я начала чувствовать вожделение. В этот момент вспомнив, что мы условились не целоваться, чтобы не провоцировать друг друга, я слегка отстранилась.

— Что ты делаешь? — тяжело дыша, спросила я.

— Искушаю тебя, — продолжил целовать мои губы Роланд. Почему-то я не могла заставить себя сопротивляться. Неожиданно он обнял меня за талию и, оттолкнувшись от дивана, резко встал, потянув меня за собой. Впервые за всё время он так сильно прижимал меня к себе, давая ощутить всю мощь своих крепких рук и понять, что здесь и сейчас главенство принадлежит именно ему. Мы постепенно передвигались в сторону спальни, Роланд всё страстнее впивался в мои губы, а я начала отвечать ему с неизвестной мне опаской. Когда мы оказались напротив кровати, рубашка на мне уже была расстегнута, а джинсы приспущены, однако я не расстегнула ни пуговицы на Роланде, отчего он на мгновение отвлекся, чтобы самостоятельно расстегнуть свою рубашку, после чего перешел на ремень.

— Подожди, — тяжело дыша, сделала шаг назад я и, остановившись из-за кровати, в которую уткнулась ногами. — Ты ведь обещал сделать это завтра.

— Я и делаю это завтра, — наконец сняв с себя рубашку, ответил Роланд, и я замерла, впервые увидев его идеальный торс голым. В спальне было достаточно темно, но свет полнолуния позволял видеть некоторые подробности происходящего. — Завтра наступило пару минут назад — сразу после полуночи.

Легким движением руки, стянув с меня уже расстегнутую рубашку, он, притянув меня к себе, прижался ко мне своим горячим телом, чем заставил меня глубоко вздохнуть от раздавшегося фейерверка внизу моего живота. Я всё еще не могла до конца расслабиться, но, по-видимому, Роланд уже не о чем не думал. Слегка подтолкнув меня, он заставил меня упасть навзничь, после чего мгновенно навис надо мной. Движение его горячего тела над моим, скольжение его рук и поцелуи заставили меня забыться уже спустя несколько секунд. Это безумие продолжалось не дольше пары минут, после чего Роланд встал, чтобы стянуть с меня уже приспущенные джинсы и окончательно снять свои. На это ушло не больше десяти секунд, однако этого времени хватило, чтобы я снова начала сомневаться, но он снова навис надо мной, только на сей раз, чтобы переложить меня на подушки. Когда спустя несколько секунд он расстегнул мой лифчик, мне стало не по себе, но когда с меня были спущены трусы, я поняла, что совершенно не понимаю, что происходит. Спустя несколько минут Роланд включил прикроватный торшер, который загорелся теплым светом, и потянулся к упаковке презервативов. Я воспользовалась его отвлеченностью и, просунув руку под одеяло, чтобы приподнять его край, нырнула под него, скрыв своё голое тело. В следующую секунду я поняла, что Роланд уже тоже находится под одеялом и стоит на предплечье справа от меня.

— Зачем тебе одеяло?

— Пффф… Может быть, выключим свет?

— Может быть, предложишь отложить наш секс еще на неделю?

— Было бы неплохо, — ответила я, вдруг поняв, что действительно этого хочу.

— Не собираюсь тебя сегодня слушать, — гулко выдохнул Роланд, резко подмяв меня под себя. Он так неожиданно снова оказался на мне, что я даже не успела до конца осознать этого.

— Роланд, подожди…

— Тихо, — попросил он, поцеловав меня в губы, — расслабься.

— Пффф…

— Просто для начала раздвинь ноги.

— Роланд, давай…

— Раздвинь ноги, Глория, — настойчивее повторил он, после чего, просунув правую руку мне под поясницу и потянув за бедро, резко спустил меня с подушки, заставив меня охнуть.

Более дикой ночи в моей жизни не было. Кажется, мы занимались этим час, после чего я отключилась сразу после того, как коснулась щекой мягкой подушки.

Я проснулась от телефонного звонка в пять утра. Роланд привстал, чтобы покопаться в карманах своих джинс, лежащих на полу возле кровати, после чего, наконец, отключил мобильный. Когда он снова лег на подушку, мы встретились взглядами, но лучше бы я притворилась спящей. Он нежно поцеловал меня, а уже спустя пятнадцать минут снова нависал надо мной всем своим телом. На сей раз всё происходило не так, словно мы взрываемся от страсти, а так, словно нас душит нежность. Этой ночью Роланд был со мной как никогда страстен и одновременно как никогда нежен. Уже спустя час я чувствовала себя дважды выжатым лимоном и снова отключилась едва Олдридж с меня слез, поцеловав в щеку.

* * *

Впервые спросонья я не могла понять, где именно нахожусь и почему так странно себя чувствую. Наконец поняв, что лежу под одеялом абсолютно голой, я накрылась по подбородок и осмотрелась вокруг. Роланда рядом не было, как и нашей разбросанной одежды. Еще секунда и я бы начала паниковать, думая о том, что меня кинули, но Роланд зашел в комнату прежде, чем я впала в истерику. В одной руке он держал небольшой поднос, а во второй телефон, в который смотрел хмуря брови. Он заметил, что я проснулась лишь тогда, когда подошел к кровати впритык. Заулыбавшись, Роланд поставил поднос рядом с кроватью, после чего потянулся ко мне, чтобы поцеловать.