Мы стали настоящими жаворонками, укладываясь спать уже в десять часов вечера и просыпаясь в шесть-семь утра, чтобы успевать наслаждаться рассветами, поэтому когда однажды в одиннадцать часов вечера пляж сотряс сильный бит популярной рок-группы, мы одновременно повернулись друг к другу лицами, при этом стараясь не разорвать спальник напополам.

— Что это? — непонимающе уставилась я на Сэм.

— Судя по звуку мотора и свету фар — это нахальство, — каким-то слишком уж недружелюбным тоном отозвалась Саманта, впервые плохо настроенная на новое знакомство. — Надеюсь, что скоро свалят… Если это через пять минут не прекратится — я собственноручно выдерну колонки из тачки засранцев.

В итоге Саманта отправилась исполнять обещанное не дождавшись истечения назначенных пяти минут.

Не прошло больше тридцати секунд, как музыка вдруг резко заглохла, после чего послышались громкие претензии Сэм, суть которых я не смогла уловить из-за шума прибоя. Кто-то приглушенно-доброжелательно смеялся в ответ на бурные негодования Саманты, и я сразу поняла, что голос принадлежит мужчине. Я уже хотела выходить из палатки, чтобы поддержать свою подругу, когда Сэм вдруг сама возникла у входа, с нервно вздымающейся грудью.

— Что там? — поинтересовалась я, откладывая фонарик в сторону. — Их много?

— Всего один, а борзости на целый отряд! Ничего, он у меня еще попляшет…

Впервые в жизни я видела Сэм столь негодующей — она буквально вскипала от желания накостылять незнакомцу!

Вообще всё наше путешествие целиком держалось на Саманте. То, что она знала лучшие хостелы в давно объезженных ею городах, имела знакомых в разных уголках мира, знала как быстро подзаработать и грамотно вести общий бюджет — безусловно облегчало мне жизнь. Честно говоря, сам факт того, что рыжеволосая была опытной путешественницей, позволял мне немного расслабиться, так как на основные организаторские и жизненно важные вопросы Сэм всегда имела правильные ответы. Она же являлась и душой нашей компании — настоящей заводилой и весельчаком. При этом не только внешне, но и по её поведению казалось, будто она максимум на пять лет старше меня. За это время мы стали друг для друга не просто веселой тетей и унылой племянницей, а самыми настоящими подругами. Поэтому сейчас я сильно удивилась тому, как взрывоопасно она отреагировала на новое соседство.

С утра, выползя из своей палатки, чтобы принять прохладную ванну, я обнаружила в двадцати шагах от нашего шалаша роскошный дом на колесах. Стараясь долго не пялиться на шикарные апартаменты соседа, я отправилась к воде, заставляя себя не думать о том, каких денег стоит подобное «удобство». Примерно через пять минут ко мне присоединилась Саманта, после чего мы позавтракали ванильными сухариками с говяжьей тушенкой, которая внезапно оказалась весьма недурной. В полдень, когда Сэм отправилась играть в волейбол с незнакомой компанией девушек, а я решила остаться сидеть у палатки, я так увлеклась перебиранием новой партии ракушек от рыжеволосой, что совершенно не заметила подошедшего ко мне сзади мужчины.

— Добрый день, — послышался брутальный мужской баритон за моей спиной, заставивший меня содрогнуться всем телом.

— Добрый, — согласилась я, подняв голову вверх и приставив ладонь к глазам, тем самым пытаясь хоть как-то скрыться от палящего солнца. Передо мной, в длинных пляжных шортах, стоял огромный качок лет сорока, с темными волосами, аккуратно подстриженными под короткий ёжик. Он выглядел как типичный «спасатель мира во всем мире» из шаблонных американских боевиков, отчего мне даже на мгновение стало не по себе, хотя этот мужчина и располагал к своей персоне своей белозубой улыбкой.

— Дэвид Прайс, — присев на корточки напротив, чтобы оказаться на одном уровне со мной, представился мужчина, после чего протянул мне свою огроменную ладонь. — Я ваш новый сосед.

— Очень приятно, — улыбнулась я, пожав сильную руку новоиспеченного соседа. — Глория Пейдж.

— Я вчера по незнанию слегка расшумелся, прошу меня простить.

— Оу, что Вы, я даже не успела обидеться.

— Зато это успела сделать Ваша сестра.

— Кто? Сэм? Она мне… Она мне не сестра. Она моя тётя, — сконфуженно улыбнулась я.

— Да, с моей стороны было глупо предполагать, что рыжеволосая и брюнетка являются сестрами, — улыбнулся Дэвид, после чего перевел взгляд на приближающуюся к нам Саманту. — Разве что только сводными.

— И что ты забыл у нашей палатки?

У меня отвисла челюсть от того, как легко и просто Сэм обратилась к незнакомцу на «ты».

— Я пришел на мировую.

— Вот уж нет.

— Ты отказываешься со мной мириться? — протянув свою раскаченную руку Саманте, поинтересовался Дэвид.

— А вы давно друг с другом на ты? — встряла я.

— С тех пор, как он назвал меня «рыженькой», — недовольно фыркнула Сэм, скрестив руки на своей пышной груди, явно не желая пожать мужчине руку.

— Но это ведь правда, — добродушно улыбнулся Дэвид своей идеально ровной улыбкой, которая была настолько заразна, что заулыбалась даже я, после чего сразу же постаралась замаскироваться, чтобы мне не прилетело от гневной Саманты.

— О-о-о… — обращаясь к Дэвиду, протянула я, пряча свой смешок в кулак. — Это Вы зря.

— Я никакая тебе не рыженькая! — вскинула руки Сэм, буквально моментально вскипев. — Максимум — рыжая, минимум — Саманта! И вообще, держись от моей палатки подальше.

После этих слов «рыженькая» очертила своей правой ногой линию за моей спиной, явно давая понять Дэвиду, что он не имеет никакого права переступать придуманную ей границу.

— Это наше место!

— Но пляж ведь общий, — как-то сконфуженно, словно пытаясь извиниться, произнес Дэвид, отчего у меня сердце сжалось. Мне всегда было жаль мужчин, которые как папа, тщетно пытаются выпросить лишний кусочек бекона, или как Дэвид, безрезультатно стараются извиниться перед взъерошенной особой. В подобных жизненных ситуациях мужчины становятся такими душками, что даже джунгарские хомячки уступают им по милоте.

Не обратив никакого внимания на логическую мысль Дэвида о том, что пляж является общим, Сэм молча развернулась, резко откинула волосы за плечи и удалилась в палатку.

— Круто, — многозначительно произнес Дэвид, проводив Сэм взглядом.

— Она у меня с характером, — как бы извиняясь, произнесла я, прикусив нижнюю губу.

— Глория, иди сюда! — командным тоном окликнула меня тётка, что инстинктивно заставило меня повиноваться.

— До встречи, — прошептала я, встав с горячего песка.

— До встречи, — тихо улыбнулся Дэвид, махнув мне рукой.

— Чего это ты с ним по-добренькому? — поинтересовалась Саманта сразу после того, как я вошла в палатку, перед этим тщательно отряхнувшись от песка.

— Он приятный мужчина и ничего плохого не сделал…

— Как это не сделал?!

— Ну, разве что, назвал тебя рыженькой…

— Не называй меня так! И вообще, он вчера разбудил нас…

— Но он ведь извинился.

— Глория, засеки себе на носу, что если я хочу на кого-то злиться — я буду злиться! Пусть даже беспочвенно!

— Необоснованная злость старит…

— Вот еще! Чтобы я постарела от этого… От этого…

— Что я тебе только что говорила о необоснованной злости?

— Глория…

— Сэм, я, конечно, тебя поддерживаю, ведь ты моя лучшая подруга и самый крутой родственник, пусть даже и не кровный, но я отказываюсь тиранить мужика лишь потому, что он невольно впал к тебе в немилость. Конечно, я буду избегать с ним лишних контактов для того, чтобы угодить тебе, однако я не хочу превращаться в невежду, которая вместо того, чтобы ответить добрым ответом на добрый привет, будет корчить из себя невесть что.

* * *

На закате, когда пляж покинули последние отдыхающие, Дэвид подошел к нашей палатке, однако из вежливости не пересек почти исчезнувшую границу, очерченную Самантой еще днем.

— Можно пригласить вас на ужин? — доброжелательно обратился к нам мужчина.

— Да, — просветленно заулыбалась я, мгновенно подскочив с бревна, притащенного нами к костру из соседних зарослей несколько недель назад. По выражению моего лица наверняка было понятно, что я невероятно рада тому факту, что сегодня нам не придется есть очередную консерву, ну, или, не придется есть её в одиночестве.

— Нет, — резко оборвала меня Сэм и я сразу же опустила свои приподнятые руки, поняв, что гордое одиночество нам всё-таки грозит.

— Нет, — разочарованно и одновременно извиняясь, повторила я в поддержку Саманты единоличное решение рыжей, после чего стряхнула, с висящих на мне шорт, остатки песка.

— Я неплохо готовлю, — не сдавался Дэвид. На нем была чистая черная футболка и всё те же длинные, пляжные шорты, отчего он, в отличие от нас двоих, выглядел по-домашнему ухоженным (конкретно я, в своей выцветшей майке и шортах, которые раньше сидели на мне впритык, а теперь их приходилось подвязывать каким-то канатоподобным шнуром, чтобы они не спадали с меня при ходьбе, выглядела как дикарка).

— Мы тоже неплохо готовим, — громко пробурчала Сэм, сев к нам спиной, после чего начала разжигать костер. Мне ничего не оставалось, кроме как пожать плечами в качестве извиняющегося жеста и проводить Дэвида взглядом, под гулкое урчание своего желудка.

— Ты чего? — присев рядом с рыжей, попыталась как можно более ласково поинтересоваться я у насупившейся девчонки.

— Ничего.

— Но мы могли согласиться хотя бы в целях экономии. У нас ведь осталось совсем немного еды и почти не осталось денег…

— Ничего. До конца сентября еще протянем, а там пойдем в город в поисках подработки… Подзаработаем и…

— Навряд ли у нас получится заработать на продолжение путешествия, тем более в таком маленьком городке.

— Согласна, — тяжело выдохнула Сэм, подложив сухую ветку в занимающийся костер. — Нас ждет британская земля.

От услышанного я неосознанно съежилась. Меньше всего на свете мне хотелось возвращаться в Британию. Уж лучше питаться только сухариками, обгорать на солнце, чесаться от соленой воды и спать на песке, чем возвращаться к истокам боли.

Словив радиоволну на приемнике Сирена, мы слушали хиты Битлз и ели грибной паштет с сушками, запивая горячим чаем, воду для которого вскипятили на костре.

* * *

На следующее утро мы совершенно неожиданно для себя обнаружили, что у нас закончилась пресная вода. Пересчитав последние копейки в общем кошельке, на сей раз в город отправилась я.

Купив в ближайшем магазинчике две шестилитровые бутыли, я медленно шаркала старыми шлепками по асфальту, направляясь в сторону пляжа и параллельно наступая на калоши джинс, предательски сползающих с моих бедер. За три с половиной месяца бюджетного путешествия я так сильно похудела, что теперь вся моя одежда болталась на моём скелете, словно балахон.

Сделав двадцать шагов от магазина, я остановилась, чтобы перевести дыхание. Раньше с подобным весом я могла пройти минимум сто метров без остановки, сейчас же загибалась от каких-то двух десятков шагов.

— Ну ты и доходяга, — послышался знакомый мужской голос за моей спиной.

— Правда? — сквозь предательскую одышку поинтересовалась я.

— Честное слово, — улыбнулся Дэвид, после чего с легкостью подхватил мои бутылки, не смотря на то, что сам нес две аналогичные.

— Спасибо, — ответила я, поплетшись за мужчиной, даже не подумав поинтересоваться, не тяжело ли ему, так как его внушительные бицепсы красноречиво говорили о том, что у него всё под полным контролем. — Вы не могли бы…

— Обращайся ко мне на ты.

— Можно?

— А почему нет? Для твоей тетки ведь это не проблема…

— Это потому, что она твоя ровесница. И всё-таки, ты не мог бы идти чуть помедленнее?

Дэвид резко остановился, терпеливо подождав пока я сравняюсь с ним, после чего окинул меня оценивающим взглядом.

— Еще один ужатый дюйм в области твоей талии и ты официально будешь признана анорексичкой.

— Правда? — повторилась одним и тем же вопросом в течение одной минуты я.

— Правда, — утвердительно хмыкнул Дэвид, после чего мы продолжили свой путь к пляжу. — Ты что, совсем не ешь?

— Наши финансы в принципе не позволяют путешествовать и тот факт, что при этом мы добрались до берегов Дании — это вообще чудо. Мы отдыхаем бомжеватым способом, так что мой внешний вид полностью отражает наши финансы, вернее их отсутствие, — ухмыльнулась я, расправляя клок своих спутанных локонов, которые с апреля отросли минимум на два дюйма, что было странно, так как прежде мои волосы и ногти не росли с подобной скоростью.

— А откуда вы?

— Из провинциального городка, который расположился в часе езды от Лондона.