– Здесь семена кабачков, тыквы, подсолнечника, фасоли и маиса, – опытным взглядом определила девушка.

– Фасоль у меня есть. А вот остальное может пригодиться.

– Тогда вынеси на крыльцо то, что ты готова им предложить взамен.

Индейцы замерли в ожидании. Нетвёрдым шагом женщина развернулась и зашла в притихший дом. Дети молча взглянули на мать из-за двери своей комнаты, но не шелохнулись, пока она не показала им знаком, что всё в порядке. Только тогда их маленькие сердца прекратили бешено колотиться от страха и немного успокоились.

Индейцы терпеливо ждали, когда белая женщина снова выйдет на крыльцо. Она вынесла старое одеяло и набор разноцветных пуговиц.

– За такое ты можешь просить у них больше, – сказала Мия, разглядывая новое предложение.

Вновь она что-то сказала пожилому индейцу. Тот только глянул на парня, и он моментально принёс ещё один мешочек уже большего размера.

– Они предлагают тебе соль. Они получили её довольно много у родственного клана, поэтому готовы ею меняться.

– Пожалуй, я соглашусь. Скажи им об этом, пожалуйста.

– Ты можешь сделать это сама, – предложила девушка. – Просто кивни в знак согласия и укажи на предложенные тебе товары.

Кэтлин в точности выполнила необходимые действия, опасаясь сделать что-то неверно. Ведь разные жесты могли трактоваться ими совершенно иначе. Но пожилой индеец как будто даже немного смягчился в лице, увидев долгожданный кивок. Он с готовностью выложил на крыльцо все свои товары и присовокупил к ним маленький глиняный сосуд.

– Что это? – удивилась женщина.

– Я сказала, что у тебя есть дети. Они хотят им что-то передать.

Кэтлин, как могла, выразила благодарность своими жестами и улыбкой. Индейцы, видимо, тоже были довольны хорошим обменом. Они поклонились и медленно пошли к лошадям со своими новыми приобретениями.

– Пожалуйста, в следующий раз предупреждай меня, когда приведёшь сюда племя индейцев, – серьёзным тоном произнесла женщина, наблюдая за удаляющимися фигурами.

Ей едва удалось сдержать панику, когда они оказались так близко у её дома. На вид – настоящие головорезы. Одна их внешность могла внушить дикий ужас.

– Я не знала, что они идут к тебе. Я не собиралась с ними говорить, пока не убедилась, что они двигаются в сторону фермы.

– Разве ты не общаешься с ними? – Кэтлин удивлённо посмотрела на свою собеседницу.

– Нет. Они считают меня слишком белой.

Женщина не нашлась, что на это ответить, молча разглядывая смуглую кожу на лице их помощницы.

– Мама, а что это такое?

Любопытный Майкл высунулся на крыльцо и указывал пальцем на глиняный сосуд. Кэтлин заставила себя расслабиться, чтобы ответить обычным тоном:

– Честно говоря, я и сама пока не знаю. В следующий раз без моего разрешения из дома ни ногой.

– Я слышал, что они уехали, поэтому и вышел, – начал оправдываться мальчик, глядя в сторону матери.

– Давай посмотрим, – дружелюбно предложила Мия.

Крышка из коры легко открылась, и из сосуда послышался вкусный приторно-сладкий запах.

– Это мёд. Лучшее лакомство для индейских детей. Попробуйте и вы.

При слове лакомство из-за двери появилось и второе лицо.

– Мама, можно? – поинтересовалась Габриэль.

– Только давайте я сначала сама его попробую.

Густая тёмно-коричневая жидкость медленно вытекала на язык. На вкус она оказалась даже слишком сладкой. Две пары детских глаз с замиранием сердца наблюдали за этим процессом.

– Ладно, ладно, остальное вы можете доесть, – быстро согласилась Кэтлин.

– Он действительно очень вкусный, – обратилась она к индианке.

– Да, я знаю. А пчёлы, которые его собирают очень злые. Не многие индейцы способны добыть его. Поэтому мёд здесь большая редкость. Ещё детей балуют кленовым сиропом. Я кстати привезла с собой немного. Сейчас как раз самый сезон. Всё равно его нужно пить, пока не испортился.

– Только не избалуй их, – попросила женщина, наблюдая за тем, как дети пытаются поделить последние капли.

– А ещё вы можете развести его водой. Тогда точно всё доедите.

Предложение индианки быстро возымело эффект – и дети убежали на кухню. А она продолжила:

– Вчера ты что-то говорила про большое количество работы? – напомнила девушка.

– Да. Пора начать ремонт забора. Нужно заменить несколько прогнивших столбов и часть жердей. Сваленного дуба должно хватить с лихвой.

– Отлично. Тогда я положу вещи в конюшню и сразу вернусь.

С этими словами Мия сняла несколько небольших тюков с лошади, легко хлопнув её по крупу. Кобыла тут же, словно по команде, послушно пошла на поиски прошлогодней травы и вечно сухих колючек. Новая зелень только начинала пробиваться из-под замёрзшей земли.

– Ты можешь жить с нами в доме. В конюшне сейчас довольно холодно, – предложила миссис Браун, оглядев нехитрый скарб девушки.

– Я привезла ещё одеял. Всё в порядке.

Хозяйка фермы не стала спорить. Их помощница выглядела вполне здоровой и физически развитой. Под гладкой кожей легко угадывались крепкие мышцы. Вероятно, она привыкла спать на свежем воздухе. Если ей так будет удобнее, почему бы и нет. Обычно Кэтлин не доверяла новым людям, но индианка уже не раз помогала ей. Женщина чувствовала к ней нечто похожее на расположение, хотя до сих пор так и не свыклась с её непривычной внешностью.

В понимании белых переселенцев индеец был чем-то средним между человеком и диким животным. Даже одетые в европейскую одежду и обученные некоторым манерам, индейцы становились похожи скорее на карикатуру, отдалённо напоминающую европейцев. Менее развитые и потому слабые, они не могли на равных соперничать с захватчиками. Поэтому с каждым годом им приходилось всё дальше уходить на запад. Оставаться на своей земле среди белых, особенно в одиночестве, им было смертельно опасно. Возможно, поэтому Мия не хотела жить в доме, подвергая опасности семью Браунов. Немало охотников за головами обитало и в этих краях.

Сейчас Кэтлин впервые задумалась над тем, какие последствия могло иметь её предложение. В отличие от Калифорнии, здесь, на новых землях, места пока что хватало всем, поэтому войны удавалось избежать. Но желающих повоевать всегда хватало с обеих сторон.

– Пошли, – темно-карие глаза, выжидающе смотрели на хозяйку фермы, которая даже не заметила, как вернулась их обладательница.

На ярком весеннем солнце индианка выглядела уже не такой опасной, как при первой встрече. Точные черты лица и густые чёрные волосы – её можно было бы даже назвать красивой, если бы не тонкий шрам поперёк щеки и слишком холодный взгляд. Но чего ей больше всего не хватало, так это эмоций. Со стороны казалось, что они ей просто не знакомы.

– Да, конечно. Все инструменты находятся в сарае. Только гвоздей у нас не так много, – спохватилась женщина, мысленно возвращаясь на ферму.

– Мы будем использовать кору и тонкие ветки. Тогда можно обойтись и вовсе без гвоздей, – предложила девушка. – Недалеко отсюда я видела иву. Она-то нам и пригодится. Не думаю, что твой дядя пользовался гвоздями, чтобы поставить забор. Их не так просто здесь достать.

– А ты права, – задумчиво произнесла Кэтлин, осматривая забор. Старые жерди кое-где ещё действительно были обмотаны тонкими рассыпающимися от времени веточками, на которые она раньше не обращала внимание.

– Не переживай. Мы всё поправим – и коровы не пройдут к тебе в огород, – Мия словно прочитала её мысли.

– А ты стала более разговорчивой, – заметила женщина. Ответом ей был только короткий молчаливый взгляд.

Поменять столбы для забора оказалось не намного легче, чем свалить и распилить дуб. Старые столбы ни в какую не хотели выкорчёвываться из земли, как будто срослись с ней за все эти годы. Подгнившие и покосившиеся, они всё равно продолжали упираться. А жерди готовы были упасть только вместе со всем забором. Женщинам понадобилось немало времени, а так же помощь Габриэль и лошадей, чтобы осторожно разобрать часть забора и начать его сборку заново. После вчерашнего дня мышцы постоянно напоминали о своём существовании, но Кэтлин твёрдо знала, что на следующий день ноющая боль станет привычнее, и это её подбадривало.

В отличие от взрослых, девочка была совершенно не довольна своим новым занятием. Трухлявая древесина испачкала её любимое платье, и теперь оно требовало стирки.

– Мама, а почему Майкл не помогает вам с забором вместо меня? Он же мальчик, – обиженно поинтересовалась она.

– Потому что он пасёт наших быков. И, к тому же, он твой младший брат. Он ещё не такой сильный. Не забывай об этом, дочка. Вот когда ты научишься скакать на лошади, тоже будешь вместе с ним выгонять скотину на выпас.

– Но я же не ковбой.

Искреннее непонимание граничило на детском лице с явным разочарованием. По дороге на ферму Габриэль мечтала, что попадёт в такое место, где у них всегда будет достаточно еды и тёплого солнца. Но зимы здесь оказались жутко холодными, а запасы еды к весне начали пугающе быстро заканчиваться. Неделю назад они доели последний кусок вяленого мяса. Замороженные овощи закончились ещё зимой. Оставался только картофель, и тот подмороженный. Благо, им удалось съездить в посёлок за продуктами. К тому же, теперь у них жила индианка и мама её кормила. Девочка не хотела снова голодать.

– Конечно же нет, милая, – поддержала её Кэтлин. – Но чтобы выжить здесь, тебе нужно научиться многим вещам, которые никто кроме тебя не сделает. Верхом, например, ты сможешь передвигаться намного быстрее, чем пешком. А забор нам нужен, чтобы коровы и лошади не съели наш будущий урожай. Нам ведь тоже нужно что-то кушать.

– И моё платье всегда будет таким грязным? – не унималась Габриэль.

– Нет, ну что ты. После ярмарки я обязательно куплю тебе новое красивое платье. В одном ты сможешь работать, а в другом гулять. Оно всегда будет чистым и аккуратным, как ты.

Миссис Браун была терпеливой матерью, несмотря на все жизненные перипетии. Она твёрдо верила, что с помощью крика научить детей чему-либо не возможно. Но при этом баловать их себе тоже не позволяла. Конечно, она понимала, что привыкшая к чистоте дочь только начинает привыкать к жизни в совершенно новых для неё условиях. Вся надежда была на то, что летом ей действительно здесь понравится. По крайней мере, для самой Кэтлин лучшие воспоминания детства были связаны с фермой.

Мия не участвовала в разговоре, но внимательно вслушивалась в слова белой женщины. Было видно, что она приехала сюда надолго и потому ей так важно обустроить ферму. Она понимала, что рискует, оставаясь здесь практически в одиночестве, но все равно пошла на это. В памяти всплыли испуганные и в то же время полные решимости ярко-голубые глаза при их первой встрече. Руки Кэтлин нервно дрожали, вцепившись в револьвер, но были способны убить любого, кто осмелится напасть на её детей. В тот момент она напоминала самку оленя, готовую защищать своё потомство до самой смерти. При этой мысли еле заметная тень мелькнула на лице индианки, и она ещё сильнее натянула полоску свежей мягкой коры, связывая между собой жерди забора.

К вечеру, когда солнце склонилось к горизонту, они, наконец, закончили основную часть работы. Пару прогалов оставили на следующий день. Уставшие от длительной и монотонной работы, женщины убрали инструменты и пошли в сторону дома, догоняемые проголодавшимися детьми.

– Мама, а что мы будем есть на ужин? – задал Майкл самый популярный по вечерам вопрос. Он всё ещё не мог привыкнуть, что в отличие от города, здесь практически всегда была еда. Правда, он тоже начал замечать, что запасы в кладовой подходят к концу.

– Не торопись, Майки. Скоро мама приготовит кашу.

– А можно поесть прямо сейчас? У нас есть немного хлеба, который ты недавно готовила, – не успокаивался мальчик.

– Не надо есть пустой хлеб на голодный желудок. Попей водички и подожди, пока каша сварится. А лучше сходите с сестрой за водой.

Майкл расстроено опустил голову, но покорно направился с ведром в сторону колодца. Наблюдая за сыном, Кэтлин неожиданно обнаружила, что она стоит одна возле крыльца. Индианка тоже куда-то делась. Вероятно, свернула по дороге в конюшню или уборную. Маленькое деревянное строение находилось между домом и огородом, что было очень удобно, если не считать особенно морозные зимние ночи. Тогда им помогал ночной горшок. В городе условия были, конечно, получше. Но Кэтлин была к этому готова.

Дети и Мия пришли домой почти одновременно. Последняя несла в руке какой-то свёрток. На вопросительный взгляд женщины она пояснила:

– Я привезла с собой пеммикан.

– Что это?

– Сушёное бизонье мясо смешанное с салом. Очень хорошо хранится. Я могу потом тебе показать, как его готовить. Это несложно. Из говядины тоже должно неплохо получиться.

Кэтлин не смогла признаться, что ещё не думала о заготовке мяса. Проблема убоя скота была для неё слишком тяжёлым вопросом. При крайней необходимости она смогла бы застрелись одного из быков. Но потом его нужно будет ещё и разделать. А подобного опыта у неё пока не было. Поэтому женщина с такой настойчивостью думала о ярмарке, где смогла бы продать часть поголовья, включая телят этого года, а на заработанные деньги купить необходимые продукты.