Индианка ответила не сразу, предпочитая первым делом наложить небольшую повязку.

– Нет. Я не охочусь на волков, – задумчиво, произнесла она. – И я не стреляю в них, если только они не будут угрожать моей жизни. Волк – родовое имя моей матери. Считается, что весь наш род пошёл от волков, они нас оберегают и защищают. Для нашего рода эти животные священны, поэтому мы не можем их убивать, даже носить одежды из их шкуры. Это было бы слишком грубо и жестоко по отношению к предкам. А ты когда-нибудь видел живого волка?

– Нет, – признался заинтересованный рассказом мальчик, позабыв о порезанном пальце.

– Волки – самые опасные хищники в наших краях. Никогда не поворачивайся к ним спиной. Никто кроме них не умеет так же быстро убивать свою добычу. Даже койоты. Те обычно действуют только в стае. А волки опасны и поодиночке. Их тела хорошо приспособлены для охоты. Они крупные и сильные. Их клыки намного больше собачьих, а нюх острее. Моя мама рассказывала, что весь наш клан учился охоте у волков, наблюдая за ними. А это очень сложно сделать. Только самые лучшие охотники могли выследить волка в момент охоты. Свои знания они уже передавали другим. Рассказывали, как зверь готовится к охоте, выбирает жертву, следит за погодой и направлением ветра. Он очень хитрый и часто ходит в стае. Поэтому никогда не выходи на волка без оружия, если когда-нибудь столкнёшься с ним.

Заворожённый рассказом Майкл даже не смог ничего ответить, представляя, как победит огромного дикого зверя голыми руками, когда вырастет.

– А теперь не зевай и готовься мне помогать, – произнесла Мия, слегка щёлкнув мальчика по отвисшему подбородку, чтобы его взгляд снова стал осмысленным.

До самого полудня они возились с оленем, пока не разложили все съедобные внутренности по кожаным мешкам. Тушу они завернули в мешковину и привязали к лошадям, чтобы можно было везти её волоком. В лесу солнце почти не припекало, поэтому индианка решила двинуться в путь сразу же после небольшого перекуса зёрнами маиса и остатками пеммикана, по опыту зная, что наедаться перед дорогой не стоит. Она также предупредила юного охотника:

– Майкл, с таким грузом мы будем ехать очень медленно. Торопиться не надо. Иначе мы слишком быстро вымотаемся и устанем. Если что, отдохнём в прерии, пока будет темно, а потом сразу продолжим путь. Так что не волнуйся.

– Я не волнуюсь. Я знаю, что ты приведёшь нас обратно, – честно ответил ребёнок, ещё не отошедший от азарта своей первой охоты.

Мия вспомнила себя в этом же лесу много лет назад. Без родителей он казался ей бесконечно большим и страшным. С отцом или матерью она знала, что всегда есть, за кого спрятаться и у кого попросить помощи. Теперь же она осталась маленьким потерянным волчонком, о котором некому было позаботиться, кроме его самого. Одиночество было её главным врагом, прежде чем стать единственным другом. Боль, голод и жажда заставляли её двигаться, вспоминать родительские уроки и осваиваться в новом месте. Кто знает, выжила бы она в лесу, если бы не та охотничья хижина, которая до настоящего времени скрывала и оберегала её.

Мысли девушки невольно вернулись к ферме Браунов. Она напоминала её родной дом: такой же небольшой домик, сарай для скотины, огород и бескрайние прерии вокруг. На том месте только они и остались, да остатки старой изгороди. Все постройки сгорели дотла, а пустырь давно зарос новой травой. Последний раз Мия была там прошлой весной, когда в очередной раз следовала за стадом бизонов.

С наступлением темноты всадники осилили около половины пути до фермы, несмотря на тяжёлую ношу. Ночь они провели, устроившись под высоким дубом на тёплой оленьей шкуре, а с первыми лучами солнца поспешили на ферму, где их с нетерпением ждали Габриэль и миссис Браун.

С самого утра Кэтлин то и дело оставляла свои занятия и замирала, вглядываясь в горизонт. Но пейзаж оказывался неизменным: только невысокая трава и пустые холмы. Солнце давно встало и дошло до середины неба, а потом начало потихоньку опускаться. Неужели и сегодня они не приедут? Шёл уже третий день, женщина всё больше волновалась, беспокоясь о своём сыне. Ведь они могли встретить других охотников, воинственных индейцев, или диких животных. Любая серьёзная рана в прериях без должной помощи могла оказаться смертельной. Кэтлин прекрасно это знала, вспоминая случай со знакомым Арчибальда, который поранился на охоте и в итоге умер из-за потери крови, вовремя не добравшись до дома. Миссис Браун снова вскочила со своего места, понимая, что такими мыслями только пугает саму себя. Самым страшным было то, что она даже не представляла, где будет их искать, если понадобится выехать на помощь.

Сквозь маленький квадрат окна женщина снова стала вглядываться в горизонт. Но дешёвое кривое стекло не позволяло хорошо рассмотреть далёкие предметы. Поэтому Кэтлин не поверила своим глазам, когда заметила слабое движение у ближайшего холма. Она вытерла появившиеся от волнения слёзы и подбежала к двери, широко распахнув её. На том месте, которое она приметила из окна, действительно показались два всадника. Они ехали слишком медленно, поэтому на большом расстоянии движений почти не было видно. Зато можно было разглядеть две разные по размеру фигуры, одна из которых явно принадлежала ребёнку. Не раздумывая, миссис Браун оседлала свободную лошадь и помчалась им навстречу.

Казалось, что она не скакала, а летела вперёд с бешеной скоростью. С каждым галопом волнение уходило, сменяясь долгожданной радостью встречи. Подъехав ближе, женщина спрыгнула на землю и бросилась обнимать сына, покрывая поцелуями его лицо. Слёзы восторга и облегчения текли по её щекам. Майкл только улыбался в ответ, не зная, как успокоить свою мать. За его спиной Мия молчаливо наблюдала за этой сценой с высоты своей лошади. Со стороны лицо девушки оставалось таким же равнодушным, как и всегда. Только её глаза едва заметно потеплели.

Вскоре части оленя убрали в земляную яму, а внутренности отварили. Занималась этим в основном индианка. Кэтлин же больше училась, наблюдая за её умелыми движениями. Мальчик весь вечер гордо рассказывал о пережитых приключениях: о своей жажде, мучительном ожидании, громком выстреле и смерти оленя. Миссис Браун при каждом удобном случае снова старалась обнять его, с трудом привыкая к мысли, что он так быстро взрослеет.

– Теперь ты у меня совсем большой, – приговаривала женщина, слегка пощипывая сына за щёку. Он каждый раз искренне по-детски улыбался в ответ, чем радовал свою мать ещё больше.

Габриэль тоже постоянно крутилась возле Майкла, задавая одни и те же вопросы и каждый раз удивлённо глядя на него. Она до сих пор не могла поверить в то, что её младший брат побывал на охоте и вернулся с такой огромной добычей. После ужина Кэтлин уложила обоих в кровать и неожиданно вспомнила про помощницу. После их приезда она даже не поблагодарила её за возвращение сына целым и невредимым. Набросив плащ, миссис Браун вышла в сгущающиеся сумерки. На фоне быстро темнеющего неба выделялся чёрный силуэт конюшни. Вероятно, девушка уже легла спать, устав от тяжёлой поездки. Старая воротина заскрипела от небольшого усилия. На пороге женщина зажгла свечу и вытянула её вперёд. Прямо перед собой она увидела выходящую из темноты индианку. От неожиданности она чуть не обронила свечу на сухое сено под ногами, но вовремя спохватилась, удержав её в руках.

– Извини. Не хотела тебя напугать, – произнёс приближающийся голос.

– Это, наверное, я не вовремя пришла, – предположила Кэтлин, рассматривая пол конюшни. Почему-то в темноте она боялась посмотреть в лицо замершей в ожидании фигуре, словно пришла в чужие владения.

– На самом деле, я хотела извиниться, – произнесла она после неловкого молчания. – Я понимаю, что вела себя грубо. Ты не виновата в том, что случилось с Габриэль. Просто я очень переживала за неё.

Не услышав ничего в ответ, миссис Браун подняла голову. В темноте глаза индианки стали пугающе чёрными. Они изучающе смотрели на женщину перед собой так же спокойно, как и раньше. Только на этот раз она чувствовала себя ещё менее уютно под их немигающим взглядом.

– Я была не права. Извини. Спокойной ночи, – коротко произнесла Кэтлин, завершая разговор, и быстро покинула конюшню, больше не дожидаясь ответа.

Лишь за воротами, оставшись в одиночестве, она облегчённо вздохнула. Непривычное волнение все ещё беспокоило её. Но оно не было вызвано испугом. «Я просто не привыкла к ней», – подумала про себя миссис Браун и торопливо направилась к дому, напряжённо вспоминая о своих планах на ближайшие дни. Погружение в текущие дела всегда помогало избавиться от лишних мыслей.

Мия не поняла, что именно изменилось в белой женщине. Но увидев её в темноте сарая, она не смогла ничего произнести в ответ. Нужно было всего лишь сказать что-то вроде «ничего страшного, я всё понимаю». Но эти слова показались ей совершенно не подходящими. Пока они крутились в голове, вечерняя гостья уже успела уйти, аккуратно, приподняв подол платья на выходе. При свете свечи удаляющаяся фигура казалась почти нереальной. Она была самой удивительной из белых людей, которых индианка когда-либо встречала. С самого детства практически все они пытались прогнать её или, в лучшем случае, не обращали на неё внимание. Кэтлин же практически спасла ей жизнь и оставила на ферме на свой страх и риск. Девушка восхищалась ею все больше, удивляясь её силе и настойчивости. Мия впервые готова была поверить белому человеку.

* * *

– Мама, мама посмотри! Они растут!

Кэтлин обернулась на громкий детский крик:

– Что такое, Габи? Кто растёт?

– Ты что-то сажала сюда. Оно растёт, – повторила девочка, уже более спокойно указывая на ящик с землёй, стоявший возле окна.

Женщина оставила вещи, которые собиралась постирать и присмотрелась к своей рассаде. Там, правда, появились крошечные бледно-зелёные ростки, пробивающиеся сквозь комья земли к слабому свету.

– Это огурцы, – сказала Кэтлин, нежно обняв свою дочь. – Когда они подрастут, мы сможем их высадить на улицу вместе с помидорами. И у нас будут свежие овощи.

На этих словах она убрала землю вокруг одного из ростков, чтобы лучше его рассмотреть. Слабый и тоненький, он даже не успел ещё толком позеленеть. Ему необходимо было много солнца и постоянный полив. Женщина надеялась на тёплую и влажную погоду, чтобы овощи не высохли на грядке. Но разумом она понимала, что, скорее всего, будет совсем не так. Летом дожди здесь были редкими гостями. Благо, Арчибальд позаботился об источнике воды заранее и первым делом выкопал колодец, когда обосновался на этом месте. Поэтому воды на полив обычно хватало.

– Мама, а когда мы снова поедем в посёлок? – поинтересовалась Габриэль.

– Думаю, через месяц, – ответила Кэтлин. – Ярмарка начнётся в первых числах мая. А почему ты спросила? Тебе стало скучно?

Девочка молча пожала плечами в ответ.

– Ааа, тебе, наверное, хочется показать своё красивое выходное платье и купить новое на лето, – предположила женщина.

По зардевшимся щекам дочери она поняла, что её догадка оказалась верной. Миссис Браун прекрасно понимала, насколько важно молодой девушке хорошо выглядеть, даже если этого никто не мог видеть. Она нежно притянула к себе Габриэль и произнесла:

– Не переживай, дорогая. Мы продадим быков и купим тебе несколько новых платьев, новое пальто, сапожки и туфли. А так же твоему братику. Я уже составила список необходимых покупок. Там всё есть.

Девочка обрадовано заулыбалась в ответ. Новое модное платье было её давней мечтой ещё до переезда.

Продажа скота дважды в год на ярмарке всегда была главным источником дохода для фермы Браунов. Кэтлин прекрасно понимала, что не сможет существовать здесь совсем без денег. Даже если овощи и мясо у них будут, обойтись без новой одежды, инструментов и прочих жизненно важных мелочей они не смогут. Женщина помнила, как ещё в детстве сопровождала дядю и тётю на ярмарки в Бигфилд. Тогда это казалось простым развлечением. Теперь же ей предстояло самой привести своё стадо на ярмарку. И пока что она даже не представляла, как это будет выглядеть, поскольку здесь было не принято торговаться с женщиной. Все решения всегда исходили исключительно от мужчин. Вероятно, пришло время обратиться за помощью к соседу, мистеру Стивенсону. Кэтлин только надеялась на то, что Арчибальд посоветовал ей действительно хорошего человека. Военное прошлое и наличие семьи несколько успокаивали её тревогу относительно его благонадёжности. К тому же, им всё равно необходимо будет на кого-то оставить ферму на время ярмарки.

На следующий же день миссис Браун отправилась к Стивенсонам, оставив детей под присмотром Мии. Никогда раньше она не заезжала в те края, но точно знала, что двигаться нужно на восток. Окружающие ферму равнины позволяли далеко просматривать территорию, поэтому дом Марка женщина надеялась найти быстро. Кроме того, она обнаружила множество следов домашнего скота, которые вели её в нужном направлении. Военных в своей жизни она знала не так много. Но все они обычно отличались грубым и вспыльчивым нравом. Мистер Стивенсон показался ей совсем другим. Тогда в их доме он держался, на удивление, скромно и почтительно.