Райан по-прежнему молчал, Он стоял у окна, вглядываясь в ночную мглу. С реки медленно наползал густой туман. Ледяной ветер дул в окна с такой силой; что дребезжали стекла.

Виктория истолковала его молчание как готовность вверить себя в ее руки. Может быть, Эрмина права и у него действительно упадок духа? Вместе с тем у нее были серьезные опасения, что он забудет Эрин не так быстро, как она надеялась.

Видя, что Эбнер не отвечает на ее вызов, Виктория в раздражении пошла сама разыскивать его.


Эбнер убедился, что миз Виктория ушла, и вошел в кабинет.

— Мастер Райан…

Райан не отвечал.

— Мастер Райан, я должен сказать вам кое-что. Мне не хотелось, чтобы ваша мама слышала это.

При этих словах Райан повернулся и посмотрел на него потухшими глазами.

— Говори.

Эбнер набрал побольше воздуха и, собравшись с духом, прошептал:

— Там роза. На могиле.

Райан с недоумением заморгал.

— Роза, — повторил Эбнер. — На могиле миз Генриетты.

Райан пришел в себя, вспомнив слова матери. Она считала, что, оставляя розу на могиле его бабушки, Эрин сигнализировала любовнику о встрече в лабиринте. Розы в разгар зимы? Он не был уверен, что так оно и было, но собирался немедленно выяснить это.

Открыв французские двери, он пронесся стрелой через террасу. Прыгнул на землю и провалился в темноту. Сквозь ночной туман с трудом нашел дорогу к лужайке и наконец на ощупь отыскал вход в лабиринт. Оставалось только надеяться, что его не подведет память. Прошло так много времени с тех пор, как он последний раз входил внутрь.

На первом же витке он чуть не подпрыгнул от неожиданности — он увидел свет факела. Необходимость проделывать весь путь отпадала. Тот, кто оставил сигнал, уже ждал.

Райан свернул за угол и наткнулся на человека. Он с удивлением узнал Элизу, стоявшую с поднятым факелом. Тут же была и Энни. Не успел он спросить, что это значит, как появился запыхавшийся Эбнер и поспешил занять место рядом с ними.

— Мастер Райан! — Элиза смело выступила вперед с таким видом, словно наконец решилась на очень важный разговор, каковы бы ни были его последствия. — Мастер Райан, есть вещи, о которых вы должны знать.

Глава 30

Проводя столько счастливых часов с капитаном О'Грэди и его командой, Эрин не успела завести сколько-нибудь прочных знакомств среди пассажиров. Естественно, когда «Свобода» прибыла в Ливерпуль, расставание с частью попутчиков ограничилось формальным прощанием.

За время их путешествия капитан О'Грэди сознательно не вторгался в личную жизнь Эрин. Он даже не спрашивал о целях ее поездки в Сьерра-Леоне, хотя в душе недоумевал, почему эта красивая молодая женщина отправилась одна так далеко от дома. После многих недель тесного общения его любопытство лишь усилилось, и, когда они оставили Англию, он осторожно задал ей этот вопрос.

Хотя поначалу Эрин относилась к капитану О'Грэди настороженно, теперь у нее не было оснований не доверять ему. В первые дни их знакомства он отпугнул ее своим признанием об участии в контрабанде рабов. Потом они узнали друг друга ближе, и постепенно она простила ему прошлые грехи, потому что не сомневалась в искренности его раскаяния. В результате, когда между ними завязалась дружба, она не стала скрывать от него подробностей своей жизни и пережитых гонений.

Слушая ее рассказ, он проникался участием к ее страданиям. В его серо-голубых глазах блестели слезы.

— Не важно, что считает ваш трусливый муж, — сказал он, сдерживая негодование, — вы не рабыня. Как бы он ни распорядился, вам незачем бежать в Сьерра-Леоне. Это место не для вас. Вы могли без всякого риска остаться в Филадельфии.

— Возможно, но только не моя мама.

— И ей тоже нечего там делать. Туда прежде всего направляют негров, снятых с невольничьих кораблей. К сожалению, на законодательном уровне вопрос с разными категориями рабов у нас пока не решен. Безусловно, что-то успели сделать, но этого мало. Число колоний растет. И это неплохие поселения. Некоторые африканцы, получившие свободу, более или менее устроены. Некоторые стали заниматься коммерцией. У них появились свои священники, врачи и адвокаты. Но пока все это еще не приняло цивилизованных форм. И ждать придется долго. Я должен вам прямо сказать, что светской леди приспосабливаться к тамошней жизни будет очень непросто. Вряд ли вы сможете скоро назвать это место своим домом.

— Не думаю, капитан. Не думаю, что мне будет трудно привыкнуть, если нет ничего другого, что можно считать домом.

Судно держало путь к берегам Африки, и капитан О'Грэди неизменно находил время показывать ей окрестности. Они проплывали мимо Марокко, Западной Сахары и Мавритании. Остались позади джунгли прибрежных равнин и простиравшиеся на много миль девственные леса с зарослями величественных деревьев. Жаркий влажный климат создавал благоприятные условия для флоры. В этих краях произрастало много ценных пород деревьев. Пышные рощи сменялись мелколесьем и ризофорными болотами, кишащими сонмом птиц. Сразу за равниной начиналось резко возвышающееся огромное плато, вдававшееся далеко в глубь континента.

Вскоре был пройден Зеленый Мыс с гладкими изумрудными холмами, длинной полосой мерцающего песка и коварным Алмадийским рифом. Капитан О'Грэди сказал, что теперь им осталось проплыть Сенегал и Гвинею, а оттуда рукой подать до конечной точки — Сьерра-Леоне.

Эрин стояла у перил в обволакивающей пелене теплого густого воздуха, созерцая буйную растительность. Течение разносило зловоние от гниющих останков крабов, залежавшихся в тине устьев рек, кокосов, вымытых из прибрежного песка. Местные жители зарывали орехи в песок, чтобы отмочить волокна и отделить их от твердой скорлупы.

Когда они приблизились к устью реки Сьерра-Леоне, их взорам предстало изумительное зрелище. За бухтой, обрамленной дугой темных гор, и над затененными водами в небе вспыхнули огненные ветви молний. Мощный гром пронесся над горделиво возвышающимися вершинами.

— Когда португальцы открыли эту землю, — сказал капитан О'Грэди, — они были поражены звуками грома. Они сравнивали его с рычанием льва. Так возникло название страны — Сьерра-Леоне, что означает «львиная гора».

— Восхитительно, — в изумлении прошептала Эрин. — Здесь все так прекрасно.

— Не все, милая, — посмеиваясь, заметил он. — Я слышал об этих местах и поистине безобразные вещи. Взять, к примеру, знаменитую историю с леопардами-людоедами. Рассказывали, что они появились в несметном количестве где-то в конце прошлого — начале нынешнего столетия. Говорят, они рыскали по горам, подкарауливали людей, разрывали их на клочки и поедали. В действительности это были не звери, а коренное население, переодетое в леопардовы шкуры.

— Каннибализм? — с содроганием спросила она.

— В настоящем понимании — нет. Просто эти дикари считали, что, убивая других, они смогут набраться сил. Даже сегодня кое-где среди враждующих племен сохраняются подобные ритуалы и верования. Худшего, наверное, придумать нельзя. Говорят также, что половина бунтов на невольничьих кораблях была связана с этим варварским обычаем. Когда местных жителей отправляли за океан, они думали, что там их съедят.

Эрин, в свою очередь, рассказала ему одну из слышанных ею легенд.

— Когда в Африке стали появляться белые люди, их принимали за морских чудовищ, потому что они приплывали на больших кораблях из-за горизонта. А негры считали, что за горизонтом не могло быть никакой земли.

— Морские чудовища? — Капитан О'Грэди презрительно фыркнул. — Наверное, они не так уж далеки от истины. Верно?

Эрин всматривалась в линию берега, нагромождение тростниковых хижин аборигенов и приземистые правительственные административные постройки из шлама. Приближался критический момент швартовки, и она впала в тревожное ожидание. Что, если ее матери не окажется здесь? Она не выдержала и высказала вслух свои опасения:

— Я даже не знаю, куда сначала смотреть.

— Я думаю, — с улыбкой сказал капитан О'Грэди, показывая на собравшуюся толпу, — она увидит вас раньше.

Он стал объяснять, что прибытие крупного корабля является большим событием в городке; все жители стекаются в порт, следят за разгрузкой товаров, встречают новых людей — миссионеров, рабочих и, конечно, репатриированных свободных рабов.

Эрин была готова бежать на берег, не дожидаясь, когда установят сходни. До полной темноты оставалось мало времени, и она боялась, что не сможет никого разглядеть, а ее мать не станет даже искать ее.

Она уже покидала палубу, когда капитан О'Грэди удержал ее за плечо и предупредил:

— Не ходите слишком далеко, милая. Можете заблудиться. Лучше дайте мне время закончить с делами, и я пойду с вами. Зайдем в контору порта и попросим просмотреть листы прибывших за месяц или два. Если она здесь, мы найдем ее. Только наберитесь терпения.

Эрин не хотела ждать и нетерпеливо устремилась на сходни.

В ту же минуту она услышала неистовый крик:

— Эрин! Господи Боже мой! Глазам своим не верю. Это она! Она!

Капитан О'Грэди больше не удерживал ее. Он взял ее за руку и провел по наклонному настилу, чтобы она не помчалась очертя голову, спотыкаясь, вниз.

Впереди он увидел плачущую женщину, пробирающуюся навстречу ей через толпу. Рядом с женщиной шел белый мужчина в темном костюме, расчищая для нее дорогу в море тел.

Мать и дочь слились в бесконечно долгих объятиях, словно боялись снова потерять друг друга. Наконец они разомкнули руки и встретились глазами. Обе рыдали и утирали слезы, не выдержав радости встречи и осознав, что наконец кончился мучительный сон и должен исчезнуть страх.

Капитан О'Грэди узнал мужчину, сопровождавшего Арлин Тремейн. Элиот Ноуленд — помощник губернатора и второе лицо в колонии. Когда его светлость уезжал в метрополию, он передавал Ноуленду свои полномочия.

Мужчины обменялись взглядами, не зная, как быть дальше. Наконец Элиот повел их из гавани к своему экипажу и предложил поехать к нему.

— Капитан О'Грэди, вы будете желанным гостем в моем доме. Поужинайте вместе с нами.

— Да, пожалуйста, капитан, — попросила Эрин, повернувшись к нему и вспомнив, что нужно представить О'Грэди мать.

— Нет, нет. — Он с улыбкой покачал головой, тронутый горячей встречей любящих матери и дочери. — У меня много дел на корабле…

Он поспешил незаметно удалиться, видя, как женщины, забыв обо всем, снова прильнули друг к другу.

Элиот привел женщин в свое жилище. Это был небольшой, но вполне солидный дом, сложенный из камня, завезенного из Англии. Коттедж располагался на холме, с которого открывался вид на бухту. Пока Элиот провожал их в свои апартаменты, Эрин не переставала дивиться здоровому виду матери.

— У тебя румянец на щеках и глаза блестят. По-моему, ты даже прибавила в весе. Просто не верится. И приступы прошли! Ни разу не кашлянула.

Тогда Арлин перевела глаза на Элиота:

— Скажи ей. Как ты это объяснил мне.

Он был рад стараться.

— В Англии врачи сказали, что течение болезни может измениться после перемены климата. Ваша мама рассказывала мне, как она страдала в Америке, в Виргинии. С тех пор как она приехала сюда, у нее исчезли многие симптомы, если вообще осталось что-то. Это можно приписать только здешнему жаркому и влажному климату. Благодаря ему она теперь на пути к выздоровлению.

Арлин присела на небольшую скамеечку перед окном. Угасающий день дарил восхитительное зрелище, но темнота неумолимо надвигалась, и вскоре дом стал погружаться в багровую бездну.

— Ладно, хватит обо мне. — Арлин кивком пригласила Эрин сесть рядом. — Каким чудом тебе удалось выяснить, где я? Это они дали тебе весточку? Фрисойлеры, которые помогли мне? И Райан тебя отпустил одну…

Она осеклась, потому что заметила, как Эрин изменилась в лице при упоминании имени мужа. Хорошо зная Эрин, она поняла, что тень, застлавшая глаза дочери, шла из ее страдающего сердца.

— У вас с ним что-то неладно? Скажи мне.

И Эрин рассказала все. Все, от начала до конца. Когда она умолкла, мать и дочь вновь упали в объятия друг друга.

Элиот решил, что женщинам сейчас надо выпить, чтобы снять напряжение. Он подошел к столу и взял маленький серебряный колокольчик, чтобы распорядиться насчет графина с шерри.

Через пару минут явилась служанка и вскрикнула, увидев Эрин.

Эрин тоже пронзительно закричала:

— Летти! О Боже, Летти. Я не могу поверить, что это ты.

Элиот смеялся и качал головой. Потом махнул рукой и пошел прогуляться.

Эрин пришлось повторить свой трагический рассказ теперь уже для Летти. Та поведала о своем нелегком пути на Север, а затем через Атлантику. К их разговору присоединилась Арлин, и они с головой ушли в воспоминания о своих приключениях.