Кимберли Логан - Полуночные грехи

В глубине глаз сыщика что-то поменялось. Он посмотрел на нее особо внимательно. Джиллиан давно знала Толливера и поняла, что тут кроется нечто большее, чем обычное расследование убийства. Но что именно?

– И как был убит мистер Грейсон? – Джиллиан посмотрела на Монро.

К ее удивлению, лицо его исказилось от глубокого горя, но уже через мгновение на нем была привычная невозмутимая маска. Ровным голосом он произнес:

– Ему перерезали горло. От уха до уха.

Если бы Джиллиан подумала, что Коннор намеренно пытается шокировать ее, то его грубые слова вызвали бы в ней отвращение. Но она видела, что за его невозмутимым видом скрывается страдание. Мужчина оказался далеко не таким холодным, каким старался казаться. Это чувствовалось по глазам, по тому, как дергались мускулы его плотно стиснутых челюстей. И это тронуло Джиллиан помимо ее собственной воли.

Коннор Монро сожалел о смерти партнера. Очень сожалел.

– А записка? – продолжила она. – Что там было написано?

Толливер вопрошающе посмотрел в сторону Монро. Тот резко кивнул, и сыщик ответил:

– «Ты заплатишь». Это было... написано кровью.

– И как быстро продвигается официальное расследование?

– Не так, как бы хотелось, да и не тем путем. – Хриплый голос заставил Джиллиан опять обратить внимание на Монро.

– Извините?

Он не стал объяснять, что это значило. Развернувшись, он подошел к камину и встал к ним спиной. После неудобной паузы Толливер прокашлялся и объяснил:

– Боюсь, полицейские уже решили, кто убийца. Они не хотят вести расследование дальше. Все свои силы они бросили на поимку этого человека. Розыск продолжается даже в этот момент, пока мы с вами разговариваем.

– И кого же они подозревают?

– Бывшего работника фирмы. Его зовут Уилбур Форбс. – Джиллиан показалось, будто ее ударили. Она метнула быстрый взгляд на Толливера, полный надежды. Пожилой мужчина еле заметно кивнул ей в ответ.

Значит, она права! Есть еще одна причина, по которой Толливер хотел с ней встретиться!

Уилбур Форбс! В конце концов сыщик смог подобраться к человеку, которого она отчаянно искала последние четыре года. Именно он мог, пожалуй, ответить на все вопросы, что мучили Джиллиан с той самой ночи, когда была убита ее мать.

Стук сердца отдавался в ее голове, в горле внезапно запершило, но она заставила себя выдавить:

– Бывшего?

На этот раз ей ответил Монро, который продолжал стоять к ним спиной:

– Форбс работал на верфи чуть больше года. За это время мы убедились, что работник из него плохой. Он постоянно опаздывал, приходил пьяным и ссорился со своими коллегами. Мы несколько раз давали ему шанс исправиться, но пару месяцев назад он подрался с одним из наших работников и покалечил его. Стюарт был вынужден уволить его. – Джиллиан видела, как Монро склонил голову и положил массивную руку на каминную полку перед собой, сжимая пальцы в кулаки. – Форбс поклялся отомстить нам. Вот поэтому полиция и уверена, что это совершил он из чувства мести.

– Думаете, власти ошибаются?

Монро внезапно повернулся к ней. В его движениях одновременно чувствовались и сила, и грация. Можно было только удивляться, как легко этот большой мужчина приводил в действие мышцы своего тела. Он больше не выглядел отстраненным. Убежденность в своей правоте пылала в его взгляде.

– Я знаю, что они ошибаются. Форбс был пьяницей и хулиганом, но не убийцей. Он не убивал Стюарта. Этот парень из тех, кто может легко натворить бед в гневе, но не способен сесть и хладнокровно обдумать убийство. Если бы он решил отомстить, то сделал бы это два месяца назад, а не стал бы ждать до сих пор.

Джиллиан обдумывала то, что услышала. Это точно совпадало с тем, что она узнала о характере Форбса от двух людей, которые раньше общались с ним, когда тот еще служил кучером у лорда Хоксли.

Она посмотрела на Толливера:

– А что думаете вы?

Сыщик пожал плечами, зная, что она хотела бы услышать его мнение не только насчет версии убийства, высказанной Монро.

– Думаю, что он прав. Но пока я – единственный, кто сомневается, что это преступление совершил Форбс. Хотя, как мне кажется, чем скорее полиция поймает его, тем лучше. – Он хитро посмотрел на девушку. – Вы же понимаете? Это только для того, чтобы доказать властям его невиновность.

О да, Джиллиан все поняла. Дорогой, чудесный Толливер давал, ей возможность принять участие в расследовании, которое могло привести ее к человеку, возможно, видевшему то, что случилось в ночь убийства мамы. Отец и сыщики с Боу-стрит считали, что дело о смерти леди Олбрайт закрыто, но Джиллиан не могла с этим смириться, так как многие части головоломки не совпадали. До тех пор, пока ей не удастся узнать почему, она не сможет забыть кошмары прошлого.

И вот теперь, после стольких лет, у нее наконец-то появился шанс. Ей оставалось только убедить Коннора Монро в том, что она сможет оказаться им полезной.

Исподтишка она наблюдала за его мрачным лицом. Легко сказать – убедить! Он не производил впечатления человека, способного принять от нее помощь, несмотря на заверения Толливера. Ей следовало бы признаться хотя бы самой себе, что из-за влечения к Коннору их совместная работа может нарушить спокойствие ее духа.

А может, и сердца.

Джиллиан закусила губу, пытаясь побороть необычное чувство растерянности. А еще ведь было обещание, данное отцу. Она не хотела опять расстраивать его, а также не желала уничтожать шансы сестры на успешное появление в свете. Мора никогда не простит ей этого, да и тетя Оливия наверняка устроит скандал, если она опять навлечет позор на семью.

А что, если рискнуть? Вдруг ее гипотеза оправдается? – заговорил тихий голос в глубине души Джиллиан. Если она докажет, что ее подозрения насчет смерти мамы были правильными, тогда сыщикам придется отнестись к ней серьезно.

Почувствовав прилив решимости, девушка расправила плечи, встала с оттоманки и подошла к Коннору. Оказавшись рядом с ним, она вновь почувствовала его мужскую силу, а также неистовую энергию, которую тот пытался держать под контролем. Энергия эта исходила от него ощутимыми волнами. Это она почувствовала сейчас так же сильно, как и на террасе.

Призвав на помощь все свое самообладание, Джиллиан встретилась с ним взглядом:

– Вам известно что-то еще? То, что заставляет вас верить в невиновность Форбса?

Монро сузил глаза, потом ответил ей, сухо кивнув:

– За последние недели я получил несколько писем с угрозами. Меня недвусмысленно предупреждали, что люди, которые дороги мне, находятся в опасности. Это личная вендетта. Стюарт не имеет к ней никакого отношения. Цель этих убийств – отомстить мне.

– Убийств? Их было несколько?

На мгновение Коннор смутился, как будто его удивило то, что он сказал ей так много. Его лицо даже потемнело. Наклонившись к ней поближе (слишком близко для того, чтобы Джиллиан чувствовала себя комфортно), он сказал:

– Я бы попросил вас воздержаться от дальнейших расспросов, леди Джиллиан. Я не собираюсь вовлекать вас в такое скверное дело, поэтому вам незачем знать детали.

Джиллиан подняла подбородок и отступила назад. Ей было трудно находиться рядом с ним.

– Почему же, мистер Монро? Потому что я женщина?

– Это одна из главных причин.

– То, что я женщина, еще не значит, что я не могу мыслить, используя логику и дедукцию. И то и другое вам понадобится для раскрытия такого преступления.

Уголок рта Коннора приподнялся, как будто его что-то насмешило.

– Я далек от того, чтобы подвергать сомнению ваши таланты, миледи. Но не могу не заметить, что «логика» и «женщина» трудно сочетаются в одном предложении.

Джиллиан почувствовала, что вновь закипает.

– Послушайте...

Но Монро прервал ее одним резким движением. Его улыбка погасла.

– Леди Джиллиан, мы говорим об убийстве, а не о послеобеденном чаепитии.

– Я осознаю это, сэр. Как сказал мистер Толливер, я тщательно изучала труды моего отца. У меня есть некоторый опыт...

– Извините, миледи, но вы не можете расследовать подобное преступление, имея лишь некоторый опыт. – С этими словами он направился к Толливеру, пройдя так близко от Джиллиан, что ее кожа покрылась мурашками. – Это не годится, – обратился к нему Коннор. – Дамам вроде нее не следует совать свой нос в дело об убийстве. Мы зря теряем время.

Он посмотрел в сторону Джиллиан. Их взгляды сомкнулись, и воздух вокруг сгустился от напряжения. На мгновение она как будто оказалась опять нд террасе, вновь ощутив его запах, почувствовала его губы. Они были так близко от ее губ!

А потом Коннор быстро развернулся и зашагал к двери.

Толливер торопливо поднялся, но не сразу направился следом за Монро, а подошел к Джиллиан. Взяв ее за руку, он торопливо прошептал:

– Миледи, завтра утром мы будем в конторе компании. Может быть, вы решите присоединиться к нам? До этого времени постараюсь переубедить его. И потом, я действительно верю, что мы можем воспользоваться вашей помощью, тем более что я обратился к вам не только из-за Форбса.

Толливер поспешно вышел. Джиллиан развернула клочок бумаги, который он вложил ей в ладонь. На ней был адрес.

Девушка посмотрела вслед удалявшимся мужчинам. Ее пальцы сжали бумагу в кулак. Она не желала сдаваться, не желала упускать шанс узнать правду о смерти матери. Пусть несносный мистер Монро думает, что с ней покончено.

С ней еще совсем не покончено.

– Черт побери, Толливер, о чем вы думали?

Усевшись в наемный экипаж, который должен был отвезти его домой на Пиккадилли, Коннор скрестил обутые в сапоги ноги и уставился на сыщика, сидевшего напротив него.

– Она дочь маркиза, – продолжил он отрывистым, раздражительным тоном. – Леди. Какую помощь она может оказать нам в расследовании убийства Стюарта?

– Более серьезную, чем вы думаете, – пожав плечами, загадочно произнес Толливер.

Коннор едва не выругался. Он знал, что находится в долгу перед сыщиком, что не должен злиться на него, ведь среди всех полицейских на Боу-стрит только Толливер серьезно отнесся к его идеям насчет смерти партнера. Но перепалка с леди Джиллиан вывела его из равновесия, и теперь он вскипал по малейшему поводу. Девушка слишком легко лишила его самоконтроля, и это совсем ему не нравилось.

Сейчас Коннор все-таки собрал остатки этого пресловутого самоконтроля и спокойным голосом спросил:

– Что означают ваши слова?

Беспечно пожав плечами, Толливер ответил:

– Как сказала леди Джиллиан, она много помогала мне в моих прошлых делах.

– Мне это абсолютно ни о чем не говорит, – прорычал Коннор, возбужденным жестом отбрасывая назад взъерошенные волосы. – Как она могла помочь вам? Растолкуйте мне, зачем вы заставили меня терять время и ехать на какой-то бал, когда убийца готовится нанести очередной удар?

– Я никогда бы не привез вас туда, если бы не думал, что нам нужна ее поддержка.

Коннор нетерпеливо заерзал, и сыщик шумно вздохнул.

– Монро, я могу только повторить то, что она сама вам сказала. Ее отец был известным специалистом в научных методах расследования. Он начал писать статьи о них еще в Кембридже.

– Но мы искали не отца, а дочь.

– Боюсь, что его светлость потерял интерес к подобным вещам. Я уже давно не прибегал к его советам. Со дня смерти его жены.

Несмотря на решимость Коннора забыть о взволновавшем его знакомстве с леди Джиллиан, он все же не смог побороть желание узнать больше о ее семье.

– Она умерла? – с особым интересом спросил он сыщика.

– Скверное было дело. Покойная маркиза когда-то была актрисой с... ну, нечистой репутацией. Молодой лорд Олбрайт увидел ее на сцене и безумно влюбился. Их брак вызвал большой скандал. Бывший маркиз чуть не лишил сына наследства.

– И?..

– Потом их отношения стали ухудшаться. В свете начали поговаривать, что леди Олбрайт принялась заводить любовников. А около четырех лет назад ее убили ночью в собственном доме. Преступником, видимо, оказался один из ее любовников, граф Хоксли. Лорд Олбрайт сам нашел его рядом с телом и был ранен в схватке с ним. Об этом в то время писали все газеты. Вы не помните?

Коннор начал припоминать что-то подобное.

– Хоксли... Если я не ошибаюсь, он потом?..

– Жестоко наказал себя? – Толливер нахмурился и кивнул. – Да. Застрелился в ту же ночь, как покинул место убийства. Конечно, никто этому не удивился. Его поведение было даяеко не безупречным. Он пил, сорил деньгами и не жил со своей семьей. У него были жена и сын.

Коннор молча обдумал то, что услышал. Видимо, леди Джиллиан вела жизнь, совершенно нетипичную для изнеженной барышни. Он опять почувствовал прилив симпатии по отношению к ней. Симпатии... и чего-то еще.