Джулия Берд - Полуночный Ангел

– Сядь прямо, – потребовала Лидия, не скрывая своего осуждения. – Подложи под спину побольше подушек.

Хью проделал это так медленно и неловко, будто был семидесятилетним стариком.

– Пожалуйста, только ничего не говори, – пробормотал он, борясь с подушками. – Я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Зелье, к которому я пристрастился, раньше времени сведет меня в могилу.

– Отдаю должное твоей проницательности, однако не могу взять в толк, почему ты вообще начал курить опиум?

Хью откинулся на подушки с долгим протяжным стоном.

– Я и сам этого не знаю. – Конечно же, это была откровенная ложь, но будет лучше, если он не станет сообщать Лидии подробности того, как такое случилось.

С выражением недовольства на лице Лидия все же подняла чашку с блюдца и поднесла ее к губам Хью. Однако Хью безошибочно почувствовал горячую волну желания, охватившую их обоих, когда он положил свою ладонь на руку Лидии. Хью позволил себе наслаждаться моментом так долго, как только это было возможно. После нескольких жадных глотков кофе он почувствовал, что уже достаточно пришел в себя, чтобы самому взять чашку в руки и допить бодрящий напиток до конца. Он боялся поднять глаза на Лидию, да и она не отваживалась взглянуть на него. Он понимал, что она все еще в шоке от увиденного ею.

Допив кофе, Хью все же набрался смелости и спросил Лидию:

– Зачем ты явилась туда и забрала меня с собой? У тебя немало замечательных душевных качеств, но не стоит строить из себя Флоренс Найтингейл! Думаю, я не ошибусь, если предположу, что тебе срочно потребовалась моя помощь, поскольку появилась какая-то новая информация, касающаяся похищения Софи Парнхем. Так?

Хью понял, что попал в самую точку, когда Лидия подняла голову и взглянула ему в глаза. Затем губы ее изогнулись в улыбке, словно она прощала его.

– Ты прав, Хью. Каковы бы ни были твои недостатки…

– А их у меня немало, – вставил он.

– …я должна признать, что ты знаешь меня очень хорошо.

– Да, ты права. И я знаю, что сейчас ты беспокоишься о судьбе дочери своего мужа, но ты и вообще любишь распутывать загадочные дела. Если б я не встретил тебя, то скорее всего закончил бы свои дни беспробудным пьяницей и спустил бы все свои деньги на скачках. А может, оказался бы в сумасшедшем доме, как моя мать, – признался он, а затем поспешно добавил: – Однако вместо того чтобы пуститься по наклонной дорожке, я стал знаменитым сыщиком, снискавшим славу во всем мире!

Хью опустил взгляд на пустую чашку. Он и сам не мог понять, зачем ему понадобилось вспоминать про графиню Боксли в разговоре с Лидией. Хью очень любил свою мать, и всякий раз, когда вспоминал печальные обстоятельства ее смерти, ему казалось, что он тем самым оскорбляет ее светлую память. Все было слишком ужасно. Его мать покончила жизнь самоубийством: Доктора считали, что следствием рождения дочери – Кэтрин – стало ее сильнейшее душевное расстройство. Но сейчас Хью полагал, что подобное объяснение слишком уж поверхностно. Возможно, было что-то еще, помимо рождения ребенка, что повергло его мать в полнейшее смятение. И история с Тревором Добсоном казалась ему странной. Что общего у матери могло быть с ним? И как объяснить то, что ее бриллиантовая брошь и маска Добсона были, похоже, сделаны одним ювелиром?

Выражение лица Лидии смягчилось, когда он упомянул о матери. Хью нахмурился, чтобы скрыть, насколько сильно он переживает события давно минувших дней и как дорожит обществом Лидии сейчас.

– Я знаю, ты действительно ценишь то, что я делаю, когда берусь за все эти расследования таинственных преступлений, и очень благодарен тебе за это.

– Ты докажешь мне это, если поможешь собрать воедино разрозненные детали мозаики.

Она присела на краешек кровати рядом с ним. Хью почувствовал тепло ее тела, и голова его закружилась. Сердце забилось быстрее. Он позволил себе полюбоваться чудесной длинной шеей Лидии, а потом взгляд его спустился к соблазнительным выпуклостям ее груди. Он был сражен, одурманен ее близостью сильнее, чем опиумом.

– Интересно, кому именно я буду помогать – графине Боумонт или мистеру Генри Моргану? – усмехнулся Хью.

Глаза Лидии вспыхнули.

– Так ли это важно? В любом случае я – Полуночный Ангел. По-моему, мы оба с тобой притворщики. Ведь все это время я считала тебя благородным джентльменом, чье поведение и образ жизни безупречны.

– Все могло бы быть иначе, если бы я не потерял тебя, – проговорил он.

– Не будем возвращаться к этому, – прервала его Лидия.

– Понимаю, – сказал Хью после долгой паузы. – Тогда давай поговорим о деле. Что у тебя есть нового?

– Я много думала о тех зацепках, которые уже имеются у нас, – проговорила Лидия.

– И что же? – Хью, одетый в ночную сорочку, одолженную у лорда Боумонта, встал, чтобы налить себе еще кофе. Он вдруг подумал о том, что вся его жизнь сложилась бы иначе, если бы он не позволил этой женщине ускользнуть, оставив его недоуменно гадать, где же теперь он сможет найти ее.

– Сэр Тодд заезжал навестить меня перед тем, как я отправилась тебя искать.

– И как у него дела? – спросил Хью.

– К сожалению, прочесывание улиц ничего не дало. И все заметки в газетах о похищениях тоже никакой существенной информации не добавили. Однако работа со Скотленд-Ярдом оказалась вполне продуктивной. Тодд сумел заставить комиссара начать дело против «ботаников».

– И это благодаря моим догадкам, что искать следует именно там, – не мог не добавить к этому Хью. Он поднял чашку к губам и сделал большой глоток кофе. – Я сообщил комиссару, что в деле похищения Софи могут оказаться замешаны «ботаники».

– Выделена особая группа, которой поручено допросить членов этого общества.

– Но теперь мне кажется, вернее, я даже убежден, что подозрения в причастности «ботаников» к похищению неоправданны.

– Да, я тоже думала об этом. Полагаю, ты прав.

Хью удивленно вскинул бровь:

– Ну надо же! А почему ты так считаешь? – Он подвинул к себе тарелку и набросился на вареные яйца с таким аппетитом, словно не ел целую вечность.

– Я собиралась сказать тебе раньше, но… хотела сначала поговорить с Боумонтом. – И Лидия рассказала об услышанной в клинике Ист-Энда истории Мэй.

– Значит, ее изнасиловали в праздник?

– Или же в канун праздника.

– Белтейн…

Лидия прикусила губу, а затем тихо произнесла:

– Хью, у Мэй на запястье имеется страшный шрам – точно кто-то вырезал ей на руке бабочку.

Хью откинулся назад, словно его ударили.

– Господи! – выдохнул он и покачал головой. – Ведь у молочницы, которую нашли у подножия Девилс-Пик, тоже имелся шрам на запястье, похожий на бабочку.

– Да, я перечитала те страницы своего дневника, где описано то, что с нами случилось, когда мы… когда ты и я спускались в скальную пещеру. Возможно, изображение бабочки каким-то образом связано с тем, что мы обнаружили в пещере, – сказала Лидия. – Что, если год назад девушка из клиники находилась в тех местах? Мы же слышали с тобой стук барабанов, Хью? Ты ведь помнишь это? А нам известно, что праздник костров сопровождается неким ритуальным действом.

– Но почему столь похожие жертвы были обнаружены совсем в разных частях страны?

– Мэй подверглась нападению в такие же предмайские дни, что и погибшая молочница. Да и Софи похитили как раз накануне праздника. Когда на нас набросились в пещере, я на мгновение увидела человека в темном плаще с капюшоном, но, прежде чем рухнуть без сознания от удара по голове, я заметила яркий блеск из-под капюшона. На том человеке была бриллиантовая маска – что еще могло так ярко блестеть? Почему бы не предположить, что маска имела форму бабочки?

– Ты подозреваешь Тревора Добсона?

– Не знаю. Я только хочу собрать разрозненные факты воедино, чтобы попытаться как-то увязать их вместе. Клуб, который содержит Добсон, называется «Бриллиантовый лес». Дуб практически основной элемент декора интерьера клуба. А ведь друиды считают дуб священным деревом. Некоторые из источников утверждают, что свои ритуалы друиды отправляют в круге, образованном гигантскими камнями. Тот человек, который ударил меня по голове, был одет в длинный плащ наподобие тех, какие можно увидеть на древних литографиях, изображающих жрецов-друидов.

– Значит, ты полагаешь, что сэр Тревор Добсон исповедует верования друидов?

– Я думаю, он может притворяться друидом. Хью, мы собственными глазами видели, что он обожает маскарад, необычные костюмы и даже своего рода театральные постановки. Почему бы ему не заинтересоваться древними ритуалами?

– Да. Ты права. Убранство клуба скорее наводит на мысль о друидах, нежели о «ботаниках». Но, возможно, Добсон и в самом деле является друидом. Общества друидов существуют и в наши дни, по большей части это актеры, которых привлекает лишь романтический флер. Насколько я понимаю, все это вполне безобидно.

– Взгляни-ка на это. – Лидия подошла к столу, за которым сидел Хью, и взяла газету. – Вот что привез мне сэр Тодд. Детективы Скотленд-Ярда обратили внимание на одно странное объявление в «Таймс», связанное с растительной тематикой, – теперь все, что может касаться «ботаников», стало предметом их пристального изучения.

Хью взял газету и поднес ее поближе к свету газовой лампы.

– «Ива, дрок, бузина, боярышник, тис, тополь, орешник, бузина, пихта, клен, тополь, плющ, дрок, клен, пихта, дрок». – Он задумчиво повторил: – Бел… Вел…

– Вельзевул, – подсказала ему Лидия. – Это языческий бог. Он упоминался в книге про кельтские ритуалы, помнишь?

– 30 апреля – ночь накануне Первого мая. Но что значит все остальное? – задумался Хью. – Не иначе это какой-то тайный код.

– Возможно, кто-то передает кому-то зашифрованную информацию. Как по-твоему, Добсон мог это сделать?

– Трудно сказать.

– Ну и где же твоя хваленая проницательность? – вспылила Лидия.

– Не оскорбляйте меня, графиня, – мягко произнес Хью.

– Тогда постарайся расшифровать эту запись и найди Софи! – Лидия нашла в себе силы улыбнуться, чтобы как-то смягчить не в меру резко высказанное требование.

Дверь внезапно распахнулась, и в комнату торопливо вошел Пирпонт.

– Сэр, я должен поговорить с вами, – заявил он.

– Я тебя слушаю, – кивнул Пирпонту Хью. Пирпонт сделал вид, будто не заметил напряжения, возникшего при его появлении между Лидией и Хью.

– Я только что говорил с мистером Шейном, и мы поняли, что у нас появился важный ключ к разгадке этого дела.

– Очень надеюсь, что вам повезло куда больше, чем мне, – усмехнулся Хью. – Так что у вас есть?

– Дело в том, что я получил послание от сэра Малькольма Данбара. Будучи большим сплетником и добытчиком информации для вас, он заявил, что ему кое-что известно о матери Софи. Он привел не самый, правда, полный список, но в числе ее любовников был и сэр Тревор Добсон.

– Тревор Добсон и Луиза Кэнфилд? О Боже! – охнула Лидия, всплеснув руками.

Пирпонт был весьма доволен эффектом, который произвели на нее его слова.

– Данбар сказал, что это дело прошлое, но они и сейчас поддерживают дружеские отношения.

– Но если он был близок с мисс Кэнфилд… – проговорил Хью.

– …тогда ему наверняка было известно, что Софи – ее дочь, – закончила его мысль Лидия. – Она даже могла проговориться сэру Добсону, что отцом Софи является граф Боумонт.

Хью задумчиво почесал подбородок.

– Но какой ему смысл рисковать, похищая чадо, чьи родители известны и достаточно влиятельны?

– Можно предположить, что его целью было получить выкуп.

– Пока что этому нет доказательств.

– И все же, – настаивала Лидия. – Это именно тот человек, кого мы ищем. Кто еще, кроме него? Все сходится – бабочка, пещера с костром, даты. А теперь еще выясняется, что Добсон хорошо знал мать Софи. Однако я уверена, что с Софи пока ничего плохого не случилось.

– Но только до наступления праздника костров. Пойдем! Живо! – Хью резко поднялся и заспешил к двери. – Не сомневаюсь, что в этот час «Бриллиантовый лес» еще открыт. Нам надо поговорить с Добсоном.

– Хью! Постой! – остановила его Лидия.

Он недовольно обернулся.

– К чему медлить?

– На тебе одна только ночная сорочка.

– Вот черт! – выругался Хью, взглянув на свои голые ноги. А потом, услышав сдавленный смешок Лидии, добавил: – Хотя для того сброда, который собирается у Добсона, такой наряд будет в самый раз!

Взглянув друг другу в глаза, оба улыбнулись. Они снова были единой командой… пусть даже ненадолго.

По пути в «Бриллиантовый лес» Лидия высказала опасение, что в столь поздний час двери этого заведения могут быть закрыты.

– А вот и нет, мадам, – хмыкнул Реджи. – Сейчас почти что половина четвертого утра. В это время там только-только разгорается настоящее веселье.

Лидия и Хью в сопровождении Пирпонта и Реджи подъехали к зданию, где располагался клуб.