– Мой муж узнал, что у него есть дочь, только когда явилась ее мать и сообщила о том, что девочка пропала.

Хью принялся ходить по комнате из конца в конец. В какой-то момент он остановился перед Лидией и пристально посмотрел на нее:

– Его не смутило это известие?

– Нет, он был рад узнать, что у него есть дочь. Бо всегда был человеком, лишенным предрассудков. Он относится к женщинам с немалым уважением, и, я полагаю, дочь у него или сын – для него не так уж и важно, равно как и то, рожден ли был ребенок в законном браке или это дитя любви. Бо хотел бы встретиться с вами, но он серьезно болен. Я провожу вас к нему, если вы пожелаете, но вам не стоит слишком задерживаться у него.

Хью нанес короткий визит графу Боумонту, а затем отбыл. Прошло немало времени, прежде чем Лидия отправилась в комнаты мужа, чтобы пожелать ему доброй ночи. Когда она наклонилась, чтобы поцеловать его, он отыскал ее руку и мягко удержал Лидию рядом с собой. Она часто, сидя на краю его постели, рассказывала о событиях, которыми был наполнен ее день. Однако сейчас сердце ее подскочило от волнения к самому горлу, так что Лидия даже не была уверена, что вообще сможет говорить.

– Тебе было очень тяжело, милая? – спросил граф, не выпуская ее руки.

Она сделала глубокий вдох и постаралась отогнать подступающие слезы.

– Очень, – дрожащим голосом призналась она.

Муж не мог видеть выражение ее лица, но повернул голову так, словно бы попытался посмотреть на нее.

– Ты по-прежнему чувствуешь…

Лидия кивнула, хоть и знала, что он не может заметить движение ее головы. Да, она по-прежнему любила Хью. Да, она вспомнила его прикосновения и жаркие ласки, стоило ей увидеть этого мужчину.

– Мне будет очень трудно работать вместе с ним.

– Но ты вовсе не обязана. Наймем сыщиков ему в подмогу. Можно даже обратиться в Скотленд-Ярд.

– Никто не сможет провести расследование столь тщательно, как знаменитый лорд Загадка.

– Ты такая храбрая женщина, моя дорогая!

– Вовсе нет. Просто я очень решительно настроена. Мои чувства теперь не в счет. У меня был шанс, воспользоваться которым я не сумела. Теперь мы должны сделать все, чтобы Софи смогла воспользоваться своим шансом на лучшую жизнь. И надежда только на Монтгомери, Бо. Я в этом уверена. Мне известно, как он работает. Если кто-то и способен найти Софи, то только он.

Боумонт кивнул, однако сомнения не оставляли его.

– Хорошо, моя дорогая. Но если вдруг в какой-то момент ты изменишь свое мнение, только скажи. Я не хочу, чтобы тебя кто-нибудь обидел, тебе и так слишком многое пришлось испытать.

Лидия усмехнулась:

– Не думаю, что так уж легко выбить почву у меня из-под ног.

– Мне кажется, ты ошибаешься, – мягко возразил Бо. – В любом случае время покажет.

Лидия снова поцеловала мужа. Пока она шла к себе, его слова не выходили у нее из головы. Оказавшись в своей гостиной, Лидия, повинуясь минутной прихоти, подошла к письменному столу, открыла небольшой ящичек, запертый на ключ, и извлекла предмет, который не доставала вот уже почти пять лет. Свой дневник. Ощущения ее, когда она открыла его, были такими же, как сегодня утром, когда она распахнула двери гостиной, в которой находился Хью. Вздохнув и собравшись с силами, Лидия принялась читать.


3 апреля 1875 года

Сегодня я встретила самого удивительного человека. Хотя слово «встретила» едва ли можно в данном случае счесть подходящим.

Это лорд Хью Монтгомери, старший брат моей подопечной Кэтрин. Ему, кажется, столько же лет, сколько и мне, – двадцать четыре. В первый месяц моего пребывания здесь, в Уиндхейвене, я его не видела и даже начала сомневаться, что такой человек вообще существует.

Его портрет висел в галерее. На нем он выглядел как французский аристократ при дворе короля Людовика XIV. Только теперь я понимаю, что это просто так постарался художник, вероятно, очень модный, выписанный в поместье отцом лорда Монтгомери, графом Боксли. Прекрасно могу себе представить высокомерного седовласого графа Боксли. Ему наверняка хотелось, чтобы его сын был в точности таким, как его изобразил портретист. Однако Хью Монтгомери был человеком уникальным, абсолютно ни на кого не похожим.

Я встретила его в дубовой роще, вблизи границы владений их семьи. Высокие деревья росли на вершине холма у самого обрыва, наверное, поэтому холм этот назывался Девилс-Пик. В тот день я была свободна от своих ежедневных обязанностей, поскольку моя ученица – Кэтрин – уехала со своим отцом в Лондон. Я и не догадывалась, что забралась в такую даль, пока не увидела, что стою на самом краю обрыва. Передо мной раскинулось изумрудно-зеленое море. Когда я поняла, на какой высоте нахожусь, мне едва не стало дурно.

– Осторожно! – вдруг раздался сзади чей-то громкий голос.

От неожиданного окрика я вздрогнула и с трудом удержалась на ногах. Сердце мое ушло в пятки. Я чуть повернулась и прикрыла рукой глаза от слепящего весеннего солнца. И тут я увидела его. На мужчине, который стоял передо мной, были длинный твидовый сюртук, доходящий почти до колен, и коричневые сапоги. Шейный платок его был повязан свободно, а густые темные волосы он не удосужился прикрыть шляпой. Я, казалось, разглядела все подробности его внешности. И конечно же, не могла не заметить его мощного квадратного подбородка и благородного носа патриция. Ну, в общем, он был необычайно красив, как все эти герои-повесы, про которых я читала в романах.

Он производил впечатление человека сильного и необычайно умного. Правда, эти наблюдения я сделала чуть позже. Тогда же я была настолько потрясена его появлением, что только и могла молча смотреть на него.

– Отойдите от края скалы, – резко приказал он мне.

В его голосе звучало явное раздражение – ведь я нарушила его уединение и, должно быть, прервала размышления. Черные брови его сошлись на переносице. Длинные густые волосы в беспорядке падали на высокий лоб.

– Я сказал, чтобы вы ушли с того места, где стоите!

По какой-то причине, которой теперь вспомнить не могу, я буквально вросла в землю на том самом месте, где стояла. Помню только, что дул сильный, порывистый ветер. Я отвернулась от мужчины и невольно качнулась назад – к нему, но потом, чтобы удержать равновесие, мне пришлось сделать шаг вперед – к пропасти.

– Ради всего святого! – выкрикнул он и бросился ко мне. – Вы что, решили покончить жизнь самоубийством?

Какими бы иррациональными ни были мои чувства, но в тот момент я куда больше боялась его, чем ветра, который с каждым яростным порывом толкал меня все ближе к краю пропасти.

– Простите, – пробормотала я.

– Не смейте извиняться! – вспылил он и сделал еще один шаг по направлению ко мне.

В его ярких живых глазах полыхал гнев. Пусть он и был человеком молодым, однако в его поведении по отношению ко мне чувствовалось едва ли не отеческое желание опекать и защищать. Я уже больше не боялась его – скорее, я опасалась разочаровать его. И тогда – о Боже, зачем? – он потянулся, чтобы схватить меня, а я отступила в сторону, как и полагалось добропорядочной дочери викария.

И тут мои ноги заскользили. Я попыталась отпрыгнуть от края пропасти, но камни подо мной начали осыпаться. С легким шуршанием они скатывались по склону и уже с глухим стуком падали далеко внизу. Я запаниковала и, взглянув на мужчину, увидела, что он смертельно побледнел. На его лице отразился ужас, но он быстро взял себя в руки и крикнул мне:

– Хватайтесь за меня!

Я протянула руку, и он мгновенно вцепился в мое запястье мертвой хваткой. И именно в этот момент кусок скалы подо мной обломился. Я рухнула на острые камни и закричала от нестерпимой боли. Мне казалось, что сейчас мы оба полетим в пропасть и разобьемся насмерть. Я услышала, как он выругался и плашмя упал на землю. Моей руки он не выпускал, и это удерживало меня от неминуемого падения в пропасть.

Я ощущала острую боль в плече и во всем теле – удар от падения оказался весьма чувствительным.

– Помогите! – закричала я, когда сумела выровнять дыхание.

– Постарайтесь успокоиться, – приказал он мне. – Найдите место, на которое сможете встать. Упритесь в него ногами и попробуйте подтянуться.

Я судорожно пыталась отыскать, на что бы можно было встать.

– Подо мной ничего нет! Ах нет, кажется, нашла! – Моя нога нащупала какую-то расщелину. Подо мной была пустота, а метрах в двадцати внизу я каким-то образом разглядела довольно плоское каменное плато. Я поняла, что если сейчас упаду, мне грозит неминуемая смерть. – Получилось! – крикнула я, как только сумела упереться нотами в расщелину.

– А теперь тянитесь вверх, – велел он.

Сам он начал отползать назад и тем самым тянуть меня, а я всячески помогала ему и подтягивалась что было сил. И вот наконец я была в безопасности. Он прижал меня к себе, а я вцепилась в него, точно испуганный котенок.

Объяснить то, что произошло потом, мне крайне трудно. Когда мы попытались встать и отойти от края скалы, земля снова стала осыпаться, но теперь уже под его ногами. Лорд Монтгомери оттолкнул меня, а сам исчез за выступом скалы. На лице его заиграла усмешка, иронично выражавшая согласие с неизбежным, своего рода смирение.

– Нет! – закричала я и протянула к нему руки. Но было уже поздно. Он скрылся из виду.

Из того, что произошло потом, я упомяну лишь о самом важном. Лорд Монтгомери приземлился как раз на то небольшое плато, которое я заметила внизу, когда висела на краю пропасти. Это обстоятельство и уберегло его, пусть и не самым гуманным образом, от дальнейшего падения вниз. Но он сильно разбил голову, из раны его хлестала кровь. Я понимала, что времени бежать к дому и звать на помощь нет. И потому предпочла отправиться вниз, к нему. Преодолевая страх высоты, я нашла путь, каким можно было спуститься к нему, держась за выступающие корни деревьев, которые росли одному Богу известно каким образом прямо в камнях.

Едва добравшись до него, я опустилась рядом и прижала его голову к своим коленям.

– Ах, милорд, простите меня!

Он пошевелился и, схватив мою руку, сильно ее сжал. «Не беспокойся!» – словно бы хотел тем самым сказать он. Я тут же поклялась себе, что ни за что не дам ему умереть.

Оторвав от своей нижней юбки полоску ткани, я обмотала ее вокруг его головы. Теперь можно было отправляться за помощью. В какой-то момент я ощутила в душе ликование. Я героически спасла человека, который, впрочем, и сам проявил себя как истинный герой.


6 апреля 1875 года

Лорд Монтгомери постепенно поправлялся после своего ужасного падения. Доктор сказал, что у него сотрясение, но никаких других серьезных травм нет. Виконт явно был уже расположен принимать посетителей и, вероятно, именно по этой причине послал за мной. Я была счастлива – ведь я так об этом мечтала.

Я вошла в кабинет графа и увидела его наследника, сидевшего в удобном кресле. Он был облачен в угольно-черный смокинг, а ноги его укрывал теплый плед. Голова его по-прежнему была обмотана белой повязкой. Он показался мне похожим на сарацина.

– Вы слишком пристально разглядываете меня, мисс Паркер, – нарушил затянувшуюся паузу виконт Монтгомери. Он устремил чуть насмешливый взгляд поверх книги. Подобная манера общения была для него, по всей видимости, весьма характерна. И я, хотя и ожидала несколько иного приема, решительно шагнула вперед. После всего, через что мы с ним прошли, мне казалось, будто бы мы стали кровными братом и сестрой.

– Ваша повязка делает вас похожим на… – Я оборвала себя на полуслове. Простой гувернантке не положено было высказывать свое суждение по поводу внешнего вида ее нанимателя. Но, побывав на волосок от гибели, я чувствовала, что могу на какое-то время забыть о социальных различиях, разделяющих нас. Интересно, а в загробной жизни эти различия тоже сохраняются? – Вы выглядите потрясающе. Как герой Крымской войны.

Улыбка тронула уголки его губ, стоило мне сказать это.

– Я рад, что даже в такой ситуации вы сумели найти в моей наружности что-то, чем можно восхищаться!

– А я рада была услышать, что вы вскоре полностью поправитесь.

Он состроил недовольную гримасу:

– Ну не стойте же в дверях, словно горничная. Подойдите ближе. Присядьте. И скажите, каково ваше самочувствие.

Я вспыхнула от смущения, но, как он и просил, подошла ближе и села на стоящий рядом с ним стул с высокой спинкой.

– Я вполне здорова, и это благодаря вам, сэр, – сказала я.

– Вы безрассудная женщина, – произнес он, а потом едва заметно улыбнулся. – Очень храбрая и все же безрассудная женщина.

– Вас я тоже могу назвать безрассудным смельчаком, который не раздумывая бросился спасать меня, – сказала я, возвращая ему комплимент.

Некоторое время он молча смотрел на меня. Затем нахмурился. Подозреваю, он никогда еще не слышал, чтобы гувернантка разговаривала столь смело. Я невольно задержала дыхание, понимая, что снова оказалась на краю пропасти, только теперь уже несколько иного рода.