Джессика Леммон - Полузабытое искушение

Она дотронулась кончиками пальцев до его мощной груди, и Флинн едва слышно застонал в ответ. Она пылко поцеловала его и притянула к себе. Флинн обхватил ее покрепче, стараясь не придавить своим весом. Сабрина всем телом подалась ему навстречу, обняв его за шею. Флинн откинулся на спину и увлек ее за собой. Он ласкал и гладил ее спину, ее роскошные волосы, которые падали густой волной на его лицо. Его эротический сон наконец стал явью.

Сабрина едва дышала в его объятиях. У Флинна в голове билась единственная мысль – он хотел заняться с ней любовью прямо здесь, на этом диване. Он зарылся лицом в ее волосы и вдохнул едва уловимый лимонный аромат ее кожи. Он вспомнил, как искра притяжения промелькнула между ними неделю назад, хотя, наверное, это случилось намного раньше.

Сабрина неожиданно села на диване, и он испугался, что она передумала. Но она просто подняла руки и стащила с себя футболку. Увидев ее обнаженную грудь, он онемел – нежные персиковые соски были словно созданы для его ласк. Флинн окинул Сабрину взглядом и слегка усмехнулся; ее ответная улыбка стала лучшей наградой.

Он приподнялся на локтях и приник к ее груди, провел языком по ее затвердевшему соску, дразня и мучая ее. Ее приглушенные стоны наслаждения музыкой раздавались в его голове. Перевернув ее на спину, он погладил ее по бедрам и дотронулся до пылающего лона. Она была влажной и горячей. Сабрина хотела его так же сильно, как и он ее.

Он ласкал языком ее грудь, а рука его исследовала потаенные уголки ее лона, доставляя неземное наслаждение. Сабрина обхватила пальцами и погладила его член, и Флинн оторвался от ее груди и застонал от удовольствия.

– Флинн, – прошептала она, – я хочу тебя. – В ее голосе слышалась мольба.

– Я тоже…

Он хотел ее так сильно, что едва мог соображать. Флинн неспешно стянул с нее трусики. Он помедлил мгновение, прежде чем снять боксеры с себя. Нужно было подумать о предохранении.

– Презервативы. У меня наверху, – наконец сказал он.

– Я пойду с тобой, – кивнула она поспешно.

– Да, – довольно улыбнулся он; наконец-то он почувствовал себя расслабленно. – Так будет лучше всего.

Флинн взял ее за руку и помог подняться с дивана. Он шутливо шлепнул ее по попе и пропустил вперед. В конце концов он должен был получше рассмотреть ее соблазнительные формы.

Флинн любовался ее обнаженной фигурой: тонкая талия, круглая попка и изящные плечи. Ее кожа была мягкой и шелковистой, ему хотелось ласкать и гладить каждый миллиметр ее тела. Именно этим он и займется в ближайшее время.

Она первой зашла в его спальню и оглянулась на него. Флинн замер в восхищении. Ее соски затвердели и словно просили его ласки, и Флинн сгорал от неистового желания.

Сабрина прикусила нижнюю губу и взглянула на него. Флинн подошел к ней и обнял за упругие ягодицы. Он легко подтолкнул Сабрину вперед, и они, обнявшись, упали на кровать. Ее темные густые волосы рассыпались по белоснежной подушке, ее фарфоровая кожа словно светилась на фоне темно-серого покрывала. На ее полуоткрытых губах играла улыбка, а щеки горели нежным румянцем.

Дрожащими руками он вытащил из ящика презерватив и надел его. Прижав Сабрину своим мускулистым телом к кровати, он одним мощным движением вошел в нее. Она выгнулась ему навстречу и прошептала «да».

Черт побери, да! Как же здорово было наконец услышать это от нее. Они мягко качались на волнах любви, двигаясь в едином ритме. Спальня была погружена в полумрак, лишь лунный свет мерцал в окне, позволяя ему видеть ее белоснежную грудь и соблазнительные изгибы бедер.

Флинн прикрыл глаза, но все равно мысленным взором видел перед собой обнаженную Сабрину. Они двигались в едином ритме, пока не почувствовали мощную волну, сотрясшую их тела в немом блаженстве. Оказавшись на пике наслаждения, Флинн открыл глаза.

Солнечный луч слепил глаза, но Сабрина проснулась вовсе не от этого. Она почувствовала легкое щекотание на предплечье. Она поежилась и открыла глаза: Флинн медленно провел кистью для рисования по ее шее и груди. Изысканные ласки заставляли ее вздрагивать от удовольствия, тело все еще помнило вчерашнее наслаждение. Лицо Флинна заросло легкой щетиной, на волосах поблескивали капли, мальчишечья улыбка играла на его губах, а в глазах плясали чертики.

– Я принес кофе и круассаны. Просыпайся, а то все остынет.

Она не знала, где он купил круассаны, но это была самая вкусная выпечка, которую она когда-либо ела. Сабрина поймала себя на мысли, что было бы неплохо провести вот так целое утро.

– А ты кажешься вполне довольным жизнью, – поддразнила она.

– В этом, несомненно, твоя большая заслуга, – ответил он, откусывая большой кусок круассана. – Думал, когда ты приедешь сюда, смогу расслабиться. Но даже не подозревал, что расслаблюсь до такой степени.

Сабрина тихо хихикнула. Она почувствовала минутное замешательство, как будто подсознание хотело предупредить ее о чем-то, но она отмахнулась от своих мыслей. Сабрина не хотела ни о чем думать.

– Думаю, никто из нас не ожидал этого.

– И не предполагал, что будет настолько хорошо, – подхватил Флинн, доедая круассан. – Я разговаривал с твоим домовладельцем.

– И что?

– Он ругался как сапожник, кляня себя за то, что купил это здание, называя его «свалкой». Непохоже, что ты скоро сможешь перебраться в свою квартиру, – сказал Флинн. – В моем доме полно места. – Он украдкой посмотрел на нее, как будто ожидая, что она начнет спорить.

– Да, у тебя действительно много места в доме. – Она пожала плечиками. – Не вижу причин отказываться.

– Хорошо, – улыбнулся он с явным облегчением.

На столе завибрировал телефон, и Флинн повернулся посмотреть, от кого был звонок.

– Хорошо бы не с работы, – заметила Сабрина.

– Я же в отпуске, – хмыкнул он.

– Очень смешно. – Она отпила глоток кофе. – Неужели тебе совсем не нравится отдыхать?

– Меня до сих пор грызет мысль, что акционеры готовы выкинуть меня за дверь.

– Они ретрограды. К тому же они были слишком взвинчены, когда умер Эммонс, но ты никак не мог повлиять на эту ситуацию. Ты – не твой отец, и мне совсем не нравится, что ты стал в него понемногу превращаться. – Сабрина сделала вид, что не заметила его нахмуренный взгляд. – Я хотела, чтобы вернулся мой прежний Флинн.

– Я заслужил эти слова. – Флинн пожал плечами и вздохнул, словно признавая свое поражение. – Ты всегда присматривала за мной, Сабрина. – Он протянул руки и нежно взял ее за кончики пальцев.

– И так будет всегда, – улыбнулась Сабрина.

Она знала, что для нее он сделает то же самое.

Сабрина забрала из своей квартиры пару пижам и сменную одежду. Флинн убедил ее остаться в своем доме, а у нее просто не было достаточных аргументов для отказа. Она была более чем счастлива побыть с ним наедине, и все же она даже мысленно не могла назвать Флинна своим парнем.

Тогда кто он? Сабрина задумалась, просматривая свою почту. Она прошла в свою комнату и достала из ящика комода несколько сексуальных комплектов нижнего белья. Да, в таком белье можно провести сногсшибательную ночь. А Флинн… Он просто Флинн. В этом весь ответ.

Сабрина чуть помедлила и достала с верхней полки шкафа давно забытые журналы, ежедневники и альбомы. Сабрина уже не помнила, как хотела сделать эскиз и написать настоящую картину.

Сабрина пролистала несколько журналов в поисках интересного наброска. Наконец она остановила свой выбор на картине с птицами. В доме Флинна явно не хватало дыхания жизни. Одинокая птица на ветке, выглядывающая из его пентхауса, – это именно то, что нужно. Самый подходящий рисунок для дома, когда ее там не будет. Сабрина почувствовала легкую грусть, подумав, что ей придется уехать.

Она уронила один из ежедневников на пол. Наклонившись, она увидела открытые страницы, испещренные прилежным студенческим почерком. Она улыбнулась и закрыла ежедневник. У нее появилась новая идея, чем они с Флинном могут заняться вместе помимо секса. Ее задача была вернуть прежнего Флинна.

Сабрина упаковала свои журналы вместе с вещами, вытащила ключ и решительно закрыла дверь квартиры.

– Звонил ваш молодой человек насчет труб. – Сабрина чуть не подпрыгнула на месте, услышав за спиной голос с ярко выраженным чикагским акцентом. – Знаете, могли бы сами позвонить и сказать мне все лично. Не надо подключать тяжелую артиллерию.

Домовладелец был не самым приятным человеком на свете: маленькие глазки хитро поблескивали, усы свисали, как у моржа, а манера поведения и вовсе была отталкивающей.

– Саймон, я звонила вам напрямую, – спокойно ответила Сабрина. – Но вы мне ни разу не перезвонили. Кроме того, Флинн – мой лучший друг, а не мой молодой человек.

– Я не знаю, когда мы сможем починить трубы, – сказал Саймон, оглядывая Сабрину скользким взглядом.

– У вас есть мой номер телефона и номер Флинна. На самом деле мы с ним встречаемся. Не знаю, почему я вам сказала, что он не мой молодой человек.

– О, вы с Флинном встречаетесь! Как я рада за вас! – К счастью Сабрины, на пороге появилась миссис Абернати, которая практически спасла ее от назойливого внимания похотливого Саймона.

Миссис Эбернати выпорхнула в холл, одетая в цветастую рубашку и джинсы. Как всегда, она была с прекрасным маникюром, а на шее и руках блестели золотые украшения.

– Книги помогли тебе? Я верю, что любовные романы творят чудеса. Они соединяют людей!

Почувствовав, что предстоит сугубо женский разговор, Саймон пробурчал что-то нелицеприятное про женщин и ретировался, чтобы испортить день еще кому-нибудь.

– Да, мне понравились книги, – призналась Сабрина.

– Я так и знала, что вы будете вместе! – обрадовалась соседка. – Каждый раз, когда ты говорила, что вы только друзья, я была уверена, что это не так. Ты будешь жить у Флинна, пока не починят трубы?

– Да, я буду у него, – счастливо улыбнулась Сабрина, помахав миссис Абернати на прощание.

Картошка фри с соусом в бургерной студенческих времен была просто восхитительной. Откусив от сочного гамбургера с курицей и сыром, она едва не застонала от восторга.

– Если я съем еще кусок, то просто лопну! – Она взяла салфетку и вытерла рот.

– Хватит есть картошку, Дуглас!

Было забавно смотреть, как она с аппетитом ест. Флинн уже живо представлял, что сделает с ней, как только они попадут домой, а для этого нужно, чтобы она не наелась до смерти сегодня вечером. Он взял ее тарелку себе и доел картошку.

Когда они вышли из бургерной, на улице моросил мелкий дождь, переходящий в мокрый снег, – типичный февральский день в Сиэтле. Сабрина обхватила себя руками и прижалась крепче к Флинну, а он крепко обнял ее в ответ. В этом не было ничего необычного, он всегда защищал ее и заботился о ней. Но вот желание доставить ей удовольствие на физическом уровне – да, это было для него внове. Черт, все было по-другому!

У него было много подружек, к тому же он был женат, он хорошо знал, как могут развиваться отношения. Но то, что происходило между ними, было не похоже ни на что на свете. Сабрина была его лучшим другом, и в то же время они фантастически подходили друг другу в постели. Разница состояла в том, что ему не нужно было узнавать Сабрину, он уже и так хорошо знал ее.

Он помнил, что она любит арахисовое масло и ненавидит оливки, знал, что она была безумно влюблена в Крейга, который разбил ей сердце. И как бы она ни старалась это скрыть, ей потребовался не один месяц, чтобы прийти в себя после разрыва. А теперь Флинн знал, что у нее чувствительные соски, а спит она чуть приоткрыв рот. Сабрина что-то бормотала во сне и прижималась к нему всем телом.

– Почему ты улыбаешься? Тебе смешно, что я замерзла? – спросила она.

– Я улыбаюсь вовсе не поэтому. Хочешь вернуться домой и посмотреть фильм? Или порисовать?

– Я пыталась порисовать, но ничего не получается.

– Как я должен разместить твой шедевр над камином, если ты не собираешься создавать его для меня?

– Я давно не рисовала, – призналась она.

Они подошли к его машине, и Флинн открыл перед ней дверь.

– Ты не можешь вечно откладывать это. – Он завел мотор машины.

– И это говорит мне человек, который, кажется, должен отдыхать.

– Отдыхать – скучно.

– Ты проводишь большую часть дня за компьютером. Чем ты занимаешься?

Он целыми днями писал новый бизнес-план, который бы сочетал в себе его идеи и методы отца. Флинн еще не до конца ясно представлял себе, как объединить две концепции, но он что-нибудь придумает.

– Пишу для душевного спокойствия.

– Дневник? – Ее глаза округлились от удивления.

– Что-то вроде этого. А почему ты все-таки не рисуешь? Ты же сама сказала, что хочешь заняться творчеством, пока отдыхаешь.

Флинн был готов снова стать тем человеком, которым был когда-то, но он хотел, чтобы и Сабрина стала прежней. Она была уверенной в себе, знала, чего хочет от жизни. Время от времени он видел в ней проблески прежней уверенности и надеялся, что, вернувшись к рисованию, она сможет обрести утраченную силу.