наслаждение, или же малютка, отказывавшая даже в одном поцелуе? И все же, давайте

для начала дождемся прибытия наших нимф!

Когда появляется лимузин Жасмин, камеры переключаются на нее, обтянутую в

великолепное черное платье. Чуть ниже по пляжу, на сцене, стоит Джош и наблюдает за

происходящим.

Я подаю Жасмин руку и попутно задаю ей несколько вопросов, заранее одобренных

Шарлин: – Скажи, это то, о чем ты мечтала?

– Ну что же, Шон, это определенно лучше того, что я себе представляла. Я сильно

нервничаю, но все же надеюсь, что Джош окажется настолько хорошим мужем, насколько

он хорош в постели. И если он выберет меня, то я буду его боготворить до конца своей

жизни.

Не в силах сдержаться, я удивленно поднимаю брови – никогда не смогу понять, как

ей удается так хорошо притворяться. Она наверняка осознает, что публика жадно следит

за каждым ее словом и движением. Так что, все это – всего лишь часть ее образа.

– Что ж, я оставляю Вас здесь. Спускайтесь к нашему холостяку. И да, Жасмин, удачи Вам.

– Конечно, – отвечает она, – и да, спасибо, Шон. За все. – Жасмин целует меня в

щеку и перед тем как уйти, еще раз ослепительно улыбается на камеру.

На сцене я наблюдаю за тем, как Джош рассказывает об удовольствии, полученном

благодаря проведенному времени с Жасмин, как он благодарен ей за то, что она в течение

целого сезона находилась рядом с ним. Однако, вместо того, чтобы опуститься на одно

колено, он внезапно заявляет о конце их отношений.

– Не может быть … но … я думала, что ты и я … это навсегда? – она выглядит

искренне потрясенной его словами. Действительно, Жасмин – хорошая актриса.

Я много раз слышал от нее о тех невероятных вещах, которые Джош вытворял с ней

в постели, но, увы, друг из него вышел так себе. И все потому, что он привык думать

головкой, а не головой.

– Прости, я не хотел причинить тебе боль, – говорит он.

– Думаю, со мной все будет в порядке, – отвечает она, – тем более, что я уже

предвкушаю, как буду сниматься на телевидении или в каком–нибудь фильме. Или

займусь моделированием в будущем. В скором времени, я намерена заняться чем–то

особенным, – тут Жасмин снова дарит камере ослепительно белую улыбку.

Джош не сдерживает свой смех. Всем известно, что ее единственная цель – слава.

Покидая сцену, она смотрит мне в глаза.

Мой смех резко обрывается, когда я понимаю: если Джош не сделал предложение

Жасмин, значит его цель – Хейли. Моя Хейли. Пока я поднимаюсь по ступенькам, подъезжает второй лимузин. Повернув голову, вижу, как Шарлин что–то взволнованно

говорит в микрофон. Она воплощает свои планы в реальность.

Я ненавижу Джоша за то, что тот собирается забрать у меня Хейли. Машина

останавливается, дверь открывается и выходит Она.

Хей похожа на богиню. Ее волосы уложены в мягкие локоны, на ней – нежное

розовое платье, шелковое и трепещущее от малейшего дуновения ветра. Ее кожа

буквально светится, щеки слегка раскраснелись, а глаза горят, точно звезды.

Я хочу сказать ей, как она прекрасна, что она – любовь всей моей жизни. Я не хочу

прекращать любоваться ей, желать дотронуться до нее.

Но оператор направляет объектив на нас и все, что мне остается, это предложить

Хейли руку. Она смотрит на меня с такой искренней надеждой, заставляя меня еще

больше убедиться в том, что нам удастся преодолеть все препятствия. Черт, мы, как–

никак, уже пережили шесть недель. Справимся и с этой чертовой церемонией.

– Итак, Хейли, Вы готовы к возможному предложению руки и сердца?

– Несомненно, – кивает она, – на протяжении всего времени я мечтала о том, как

Джош опустится передо мной на колено и предложит свое сердце. Это все, чего я хочу.

Мои глаза сужаются от ее слов. Она же уверяла меня, что готова бросить все ради

нас. Тогда почему сейчас, с таким воодушевлением, говорит о Джоше?

– В самом деле? – не удерживаюсь от вопроса, – Вы взволнованы сегодняшней

помолвкой с Джошем?

– Взволнована? Это преуменьшение века. Джош – единственная причина, по

которой я пришла на это шоу, в поисках своего счастья. И я нашла его, нашла и теперь

уже не отпущу.

Напоследок, она сжимает мою ладонь и уходит по направлению стрелки, к сцене, на

которой стоит Джош. Сделав несколько шагов вперед, Хейли еще раз оборачивается и, встретив мой взгляд, выдавливает из себя улыбку. Мое сердце болезненно сжимается, челюсти напрягаются. Я не могу понять язык ее тела. Или ее слова. Что она пытается мне

сказать?

Мужчина на сцене начинает свою речь, привлекая всеобщее внимание: – Хейли, когда я впервые увидел тебя, то понял, что ты слишком хороша для меня: красивая

девушка, да к тому же и с головой на плечах. Твоя способность непринужденно вести себя

даже на камеру, поразила меня в самое сердце. Ты никогда не пыталась притворяться той, кем, на самом деле, не являешься, и с самого начала мне казалось, что ты уже отдала свое

сердце одному человеку, – в этот момент он отводит взгляд от Хейли и смотрит прямо в

объектив камеры, – и, к моему великому сожалению, не мне.

Вокруг раздаются потрясенные вздохи.

– Ты отдала свое сердце другому.

Святое дерьмо, так он знает. Оставив Хей на сцене, Джош приближается ко мне, не

сводя с меня глаз. Камеры стараются не упустить ни одного движения. Мое изображение

увеличивается, когда он окликает меня.

– Шон нам нужно поговорить, прямо сейчас. Хочу рассказать тебе о Хейли, о том, как она обманывала меня все время, пока была здесь.

Я поворачиваюсь к Хей, яростно желая защитить ее от всех обвинений, и снова

перевожу взгляд на Джоша, готовый принять его гнев на себя.

– Ни один из нас не причинил тебе вреда, – говорю я ему, – я признаю, что влюбился

в Хейли, но мы с ней не нуждаемся в твоей оценке наших отношений.

– О, Шон … Думаю, вы не просто нравитесь друг другу, – ухмыляется он, опуская

руку мне на плечо. Я тут же пытаюсь сбросить ее.

– Повторюсь, какое тебе дело до наших отношений? И все же, я не отрицаю тот

факт, что люблю ее. Люблю больше жизни. Я бы сделал для нее что угодно.

– Что угодно? – он как–будто пробует мои слова на вкус. Шарлин и операторы

приближают камеры ближе к нам, стараясь не пропустить ни одного слова. Да, она

определенно не ожидала такого поворота событий.

– Отлично, – усмехается он, вытаскивая что–то из кармана шорт, – я надеялся, что

ты это скажешь. Хейли сказала мне, что ты – единственная причина, по которой она

приехала сюда. Ей не нужно было встречаться со мной – она хотела тебя. Судя по всему, за шесть недель, вы полюбили друг друга?

– Так и есть, – киваю, – за одним исключением: мне не потребовалось шесть недель, чтобы влюбиться. Одна секунда, и я понял, что нашел ту единственную, которая проведет

со мной остаток жизни. Жаль, что сейчас я нахожусь не на твоем месте, потому что, даже

будучи в аду, я не позволил бы себе не задать тот единственный вопрос, который мучает

всех зрителей.

– Что ж, Шон, ты уже давно ведешь это шоу, так что, пожалуй, ты заслуживаешь

обрести свое счастье, – улыбается Джош, протягивая мне маленькую бархатную

коробочку, – это кольцо выбрала она. Думаю, тебе есть, что спросить, а ей – что ответить.

Окружающие разевают рты от неописуемого удивления, и я больше не сдерживаюсь.

Похлопав Джоша по спине, благодарю его за то, что он такой хороший – неожиданно

хороший человек, после чего спускаюсь по пляжу, чтобы встретить свою невесту.

Глава 13

Хейли

Во время разговора Джоша с Шоном я не нахожу себе место, готовая взорваться в

любой момент. Я сильно нервничала, почти с ужасом ожидая этого дня. У меня даже

пропал аппетит! И дело не в том, что я боюсь раскрывать нашу с Шоном тайну, или в том, что сомневаюсь в серьезности его намерений. Я страшилась возможной реакции моего

мужчины на свое заявление, которое может полностью изменить нашу жизнь.

Я сделала десять тестов, чтобы окончательно убедиться в том, что беременна. Джош

несколько раз отвозил меня в клинику. После того, как все тесты оказались

положительными, я позвонила Джесс. Конечно, она была в шоке от моего заявления, но и

невероятно счастлива за меня.

– Хейли, ты, должно быть, шутишь. Нет, это просто сумасшествие!

– Ты считаешь, что я буду хорошей матерью? Я имею в виду … это звучит немного

устрашающе, – признаюсь ей.

– Хей, во–первых, позволь тебе напомнить, у тебя есть Шон, а это значит, что ты не

будешь матерью–одиночкой. А во–вторых, я просто знаю, что ты станешь самой классной

мамой на свете. И я говорю это не затем, чтобы ты отвязалась от меня. Ты правда

сможешь со всем справиться.

– Почему ты так в этом уверена? – со смехом спрашиваю я.

– Хотя бы потому, что ты заботилась обо мне, когда мы были соседками по комнате.

Слова Джесс окончательно укрепляют мою уверенность в собственных силах.

Разговор с ней помог успокоить мои нервы, а у нас с Джошем возник поистине

великолепный план. Теперь нам просто нужно убедиться в том, что Шон готов пройти со

мной через все это.

И он выбирает меня. Серьезно, прямо сейчас, он идет в мою сторону. Джош вручил

ему коробочку с обручальным кольцом, а я собираюсь рассказать ему новость, которая

повергнет в шок всех присутствующих, до единого.

– Хейли, – произносит Шон и притягивает меня к себе.

Камеры фиксируют каждое наше движение. На губах Шарлин появляется глупая

ухмылка. Похоже, она все еще не может поверить в свою удачу. Джош был прав – мы

сделали этот сезон незабываемым.

– Ты в порядке, милая? – интересуется Шон, – два дня без тебя – целое испытание. –

Он нежно целует меня в лоб, обхватив ладонями мое лицо. – Боже, детка, ты выглядишь

словно чертова богиня.

Я беру его ладонь и кладу на то место, где учащенно бьется мое сердце.

– Ты чувствуешь это? – спрашиваю у него.

Он кивает и пристально меня рассматривает, словно пытаясь понять, куда я клоню.

– Это не единственное сердце, которое бьется во мне, – теперь я кладу его руку на

мой, пока еще плоский, живот, – Шон, я беременна. Твоим ребенком. – Слезы застилают

глаза. Я боюсь моргнуть, ведь тогда их нельзя будет остановить.

– О, детка, – глаза Шона тоже мокрые от подступивших слез, – но как ты это поняла?

– Мне было очень плохо, сильно тошнило. Джош увидел меня в таком состоянии, когда мы с ним были в том люксе. Мне жаль, – я качаю головой, сознательно утаивая

часть информации, – он привел врача в гостиничный номер. После проведения всех

необходимых анализов, я убедилась в том, что ношу твоего ребенка.

– Хейли, это самая поразительная новость, которую я когда–либо слышал, – говорит

он, – но у меня есть вопрос к тебе. Вопрос, который сейчас даже важнее, чем это известие.

– Шон внезапно падает на колени, берет меня за руку и смотрит мне в глаза: – Я был

ведущим «Стрелы Купидона» в течение десяти лет. За этот срок я повидал немало мужчин

и женщин, утверждавших, что их привели сюда поиски собственного счастья. Я привык

думать, что люди, пришедшие на шоу по этой причине – сумасшедшие, считающие, что

можно найти свою любовь в телевизоре. Но потом, шесть недель назад, ты вышла из

лимузина. Один взгляд на тебя, Хейли, и я понял, что это любовь с первого взгляда.

Многие сейчас подумают, что это невозможно, но это не так. И поэтому я спрашиваю

тебя: окажешь ли ты мне честь и станешь моей женой?

Шон вытаскивает из кармана ту самую черную коробочку с кольцом; бриллиант в

восемь карат, который я выбрала, блестит под калифорнийским солнцем.

– Хейли, ты выйдешь за меня замуж?

Я тоже опускаюсь на колени и крепко его обнимаю.

– Это «да», детка? – со смехом уточняет он.

– Да, да, да, я буду твоей женой, Шон, я буду твоей!

Он надевает кольцо на мой палец, оно идеально подошло. Я трясу головой, смеясь

сквозь слезы. Не могу поверить, что это происходит именно со мной.

– Пожалуй, у меня есть еще один вопрос для Вас, – его серьёзный тон заставляет

меня подняться с колен. Шон берет одну стрелу из колчана и подходит ко мне.

– Говорят, настоящая любовь начинается с того момента, как Купидон пронзит

своими стрелами мужчину и женщину. Примешь ли ты мою стрелу, Хейли?