Кейт Мур - Полюбить дьявола

— Возьмите ваши письма, милочка.

— Куда вас ранило?

— В грудь. Скажите моему брату, что он не ублюдок. Скажите ему, что он маркиз Давентри, черт побери.

Глаза его снова закрылись, и Елена отвела в стороны полы жилета, отрывая пуговицы. Рубашка под правой рукой намокла от крови. Ребра у Уилла были синевато-багровыми, и дыра высоко в груди сочилась кровью.

Елена взяла его за руку. Рука была в крови. Елена попыталась оторвать рукав куртки, но не смогла. И тут Кит встал рядом с ней на колени и ржавым ножом отрезал рукава куртки и рубашки.

Елена сдвинула полотно рубашки и увидела дыру в предплечье и кровавую складку под мышкой. Она оторвала полоску ткани от своей рубашки, чтобы перевязать рану. Елена осторожно подняла его руку, чтобы обмотать полоску вокруг раны, и увидела, что за манжет отрезанного рукава засунуты два письма на надушенной фиалкой плотной бумаге ее матери. На бумаге были пятна крови.

Письма матери. Елена осторожно взяла их в руки.

«О, мой любимый, я убила тебя ради этих писем».

Она наклонилась и прижалась губами к его раскрытой ладони. Она любит его. О, Боже мой, она любит этого дьявола, этого грубого безумца, который очертя голову бросился в опасность! Ей стало так больно, что перехватило дыхание.

Никаких слез. «Елена никогда не плачет», — услышала она свой голос. Она поцеловала неподвижные губы Уилла, и он вздохнул.

Звук закрываемой двери заставил ее поднять голову. Коутс и Сайм исчезли, а Бредселл поднялся на ноги и пробирался к двери.

— Задержите его! — крикнула Елена. — Не дайте ему забрать карету. Она нам нужна.

Услышав ее крик, мальчики из шайки Кита забросали Бредселла камнями так, что ему пришлось убраться в свою библиотеку. Она услышала, как он запер дверь на засов.

Оборванные, задыхающиеся мальчики с топотом сбежали вниз по лестнице. Судя по их виду, они были готовы дать деру.

— Трои? — послышался голос. — Я могу тебе помочь.

— Нейт Уайлд!

Нейт стоял в дверях. Елена улыбнулась ему:

— Ну конечно. Найди карету. Нужно отвезти его домой.

Нейт ухмыльнулся в ответ, сверкнув всеми своими крепкими белыми зубами:

— Будет сделано, Трои.

Она повернулась к мальчику, стоящему на коленях рядом с ней. Его решительное лицо было непроницаемо.

— Ему нужен Ксандр.

— Я найду его, — сказал мальчик.

Он встал с пола, прошел по холлу и наклонился над телом Марча. Хладнокровно перевернув мертвеца, он сунул руку ему в пальто, порылся там и нашел кожаный кошелек. Открыл его, взял горсть монет.

Потом повернулся и бросил кошелек мальчику, который, судя по всему, был его заместителем. Мальчик выбросил вперед руку и поймал кошелек на лету.

— Оставайтесь с моим братом, — приказал Кит своей шайке. — Не бросайте его. — Он обратился к самому высокому мальчику: — Ларк, держитесь все вместе. И делай то, что она скажет.

Ларк кивнул.

Выйдя из школы, Кит нашел Нейта Уайлда, который уговаривал извозчика освободить место для Уилла. Повозки уже начали заполнять улицы. Кит показал извозчику пачку денег и сказал:

— Половину сейчас, половину — когда доставите меня на Хилл-стрит.

Кит не мог сказать, как долго длилась эта поездка, час или несколько минут. Четыре года он не ездил в экипажах, и ему казалось странным, что он, покачиваясь, едет в замкнутом пространстве, а шум, издаваемый лошадью и колесами, отрезает его от звуков самого города.

Подъехав к конюшне, извозчик забрал остальные деньги и уехал. Кит перелез через садовую стену и спрыгнул недалеко от кухни. Он приходил в этот сад десятки раз, но всегда оставался снаружи.

Миссис Уордлоу обернулась на звук кухонной двери, увидела его и уронила горшок с овсяной кашей, который держала в руке. Горшок упал на плиты пола, разбросав по всей кухне горячую дымящуюся овсянку.

— Мастер Кит, малыш, как мы ждали вашего возвращения! — И кухарка вытерла руки о заляпанный кашей передник. Слезы лились по ее лицу.

— Миссис Уордлоу, — сказал Кит, — я пришел потому, что Уиллу нужен Ксан. Уиллу нужен доктор. Прямо сейчас, мэм.

Кухарка непонимающе моргнула, но сказала:

— Я приведу Эймоса. — Она пошла к двери, шелестя юбками, но сразу же вернулась. — А знаете что, молодой человек, вы уж не уходите из этой комнаты. Мы приведем врача, но…

Кит сел.

— …ваша матушка, дорогой лорд, ваша матушка должна знать.

Он кивнул.

Он слышал, как миссис Уордлоу зовет Эймоса. Тогда Кит оперся локтем о стол и попытался отогнать поток воспоминаний, нахлынувший на него, как Темза во время прилива, сметая все под своим напором. Здесь, в доме матери, запах, исходивший от рукавов его поношенного пальто — запах самого Лондона, камня и сажи, реки и прилива, — казался просто вонью. Кит отчетливо осознал, в кого он превратился, — в хулигана, которого он сам придумал, чтобы выжить. Он боролся, чтобы не погибнуть.

С лестницы донесся шум легких быстрых шагов. Кит встал ей навстречу — навстречу своей красавице матери, навстречу водовороту шелка и благоуханий, черных волос и огромных темных глаз. Она всхлипнула и остановилась.

Он вспомнил. Она учила его танцевать, но он хотел научиться драться. Они поссорились, и Ксандр взял его на публичный матч боксеров-чемпионов.

— Простите меня, мама, — сказал Кит.

Она не пошевелилась, не обняла его, она просто стояла и плакала, плакала и нелепо улыбалась сквозь слезы.

Он забыл об одном — что все в этом доме делается усилиями домашней прислуги. Появился Исайя и сказал, что карета готова. Потом вошел Эймос и сказал, что Ксандр предупрежден и вместе с доктором направляется на квартиру Уилла.

Кит предложил матери руку. Странно, что он сумел вспомнить, как это делается? Не важно. Он предложил ей руку, и она оперлась о нее. Миссис Уордлоу накинула на плечи Софи свой плащ, и Исайя повел их к ожидающей карете.

Софи Рис-Джоунз стояла на коленях у кровати Уилла, прижав лоб к его безвольной руке. Елена стояла позади его братьев и врача, у которого были закатаны рукава, инструменты и тазик были в крови. Жесткие края материнских писем, которые Елена засунула за батистовую повязку, стягивающую ее груди, сильно врезались в тело.

Доктор закончил работу. Суета вокруг огромной султанской кровати стихла. Семья Уилла Джоунза, в любви которой он сомневался, собралась вокруг него. Он очнется, окруженный добротой, в которую ему так хотелось верить. Быть может, Елена предала его, приведя их всех в его тайные комнаты, но, судя по всему, теперь его долгая ссылка закончилась. Все потерянные мальчики нашлись. Даже Нейт Уайлд с тревогой смотрел, как хлопочет над своим пациентом доктор.

Не было только Клео Джоунз, и ее отсутствие у постели Уилла натолкнуло Елену на некую мысль. Она выскользнула из комнаты под тем предлогом, что ей нужно поговорить с лакеем Клео. Пришло время выполнить свою миссию и вернуться с письмами к матери. Если Софи Рис-Джоунз при поддержке старших сыновей и любовника чувствовала такое одиночество из-за отсутствия сына, насколько сильнее должна беспокоиться беспомощная мать Елены, которая не в состоянии спасти себя и которая неделями живет в неопределенности, не имея ни одной весточки о том, все ли в порядке с ее единственной дочерью. Теперь Елена может вернуться домой, обнять мать и посмеяться, услышав, как отец говорит: «Слабость имя тебе, о, женщина». Что он знает о женщинах? Ничего.

В одну минуту она спустилась вниз по лестнице и прошла мимо спящего мастиффа. Пройдя несколько извилистых кварталов и выйдя к Стрэнду, Елена нашла извозчика, который поджидал ранних пассажиров. Она не оглянулась и не увидела паренька, который шел за ней, не заметила, как мелькнула его зубастая усмешка, когда он уселся на повозку, которая двигалась следом за нанятым ею экипажем.

Уилл очнулся в своей огромной кровати после яркого сна, в котором Елена выгибалась под ним, раскрыв губы от страсти. Он ощутил свое тело, которое вернулось с приливом боли, и застонал.

— Вы проснулись?

Голос был чужероден его комнате, и Уилл подумал, что ему это привиделось.

— Уайлд?

— Ага.

Уилл поднял голову. Мальчишка сидел у огня в одном из старинных кресел, положив ноги на каминную решетку. Нейт усмехнулся:

— Я хочу, чтобы вы переделали меня, легавый.

— С каких это пор? — Уилл осторожно сел, ощупывая себя, чтобы понять, что и как у него повреждено. Одно за другим повреждения давали о себе знать — руки, грудная клетка, ребра. Все его тело чувствовало себя разочарованным, пустым, где именно находится источник боли, обнаружить не удалось. Уилл провел рукой по лицу, загрубевшему от щетины. Трехдневной, вероятно. Во рту были сухость и вкус лекарства. Кто-то дал ему выпить какого-то противного снадобья.

Уайлд спустил ноги на пол и подошел к Уиллу.

— С тех пор как Марч откинул копыта.

При этих словах в голове Уилла пронеслись хаотические, беспорядочные картины. Марч целится в Елену. Бредселл целится в Кита. Мальчики беспорядочной толпой бегут вниз по лестнице. Сам он… Восстанавливая картину событий, он смог дойти только до этого момента, а потом настали темнота и пустота. Его занимал единственный вопрос, но Уилл не мог задать его Уайлду.

— Кофей будете пить?

Уилл кивнул, и Уайлд отвернулся.

— Хочешь занять место Хардинга, Уайлд? — Странно, что Хардинг не топчется возле раненого Уилла, так где же он, его верный человек? В него выстрелил Марч, но, конечно, такой крепкий старый солдат, как Хардинг, сумел выжить.

Уайлд вернулся с подносом и чашкой темного напитка.

— Мне нравится ваша квартирка. Хорошо устроились. Десяток ходов и выходов.

Уилл взял поднос и поставил на кровать рядом с собой. Потом поднял чашку.

— Ты расположился здесь как дома, сатанинское отродье.

— Вы кофей-то попробуйте.

Уилл глотнул. Кофе был более чем приемлемый.

— Это ты варил?

— Меня Хардинг учит. Вам нужен бритвенный прибор?

И Уайлд подошел к комоду, стоявшему рядом с большой медной ванной.

— Как! Ты что же теперь, мой камердинер?

Уайлд пожал плечами:

— Скорее, ученик.

— Ну, тогда ученик дьявола. — Уилл откинулся на подушки. — Чему ты хочешь у меня научиться?

— Работе сыщика.

Это заставило Уилла задуматься. Он снова глотнул кофе. По крайней мере, мальчишка не ограбил его и не сбежал с награбленным. Это само по себе примечательно.

— Где Хардинг?

— Помогает в доме вашей мамаши.

— Ты хорошо осведомлен о подробностях моей жизни.

— Это все ребята. Они поехали с вашим братом в дом вашей мамаши. Нужно, чтобы кто-нибудь помог им подняться.

К Уиллу вернулись новые куски забытого.

— Кит решил вернуться домой?

Уайлд кивнул.

Софи, должно быть, счастлива. Уилл представил ее радость, и от этого его охватила дрожь. Пришлось поставить чашку с кофе на поднос и сосредоточиться на том, чтобы преодолеть эту дрожь.

— Это вроде лихорадки. Пройдет. Ваши братья скоро придут. Они приходят каждый день, ждут, когда вы очнетесь.

— Они оба приходят?

Уайлд снова кивнул.

— А Трои? Елена?

— Исчезла. — Мальчишка ответил не колеблясь, но его лицо что-то явно скрывало. — Здесь была прямо толпа, когда мы привезли вас из школы.

— Толпа?

— Ваши братья, Трои, Хардинг, я, шайка вашего брата, коновал, ваша мать.

— Ты преувеличиваешь, Уайлд.

— Истинная правда.

— Моя мать. Здесь?

— Честное слово.

Прошло два дня, прежде чем Уилл почувствовал в себе достаточно сил, чтобы стать беспокойным и угрюмым. Каждое утро он просыпался, а Елены не было. Она исчезла без следа. Как будто приснилась ему. Что ж, все так, как и должно быть. Он был уверен, что ребенка они не зачали. Ей, возможно, придется, в конце концов, объясниться с мужем, но этот муж освободит ее от ограничений, в которых она живет. По крайней мере, Уилл надеялся, что так и будет. Он надеялся, что она найдет… что? Что это за неуловимая вещь, которую она найдет с кем-то, а не с ним?

Он уже привыкал к наглой наблюдательности Уайлда. Мало что могло ускользнуть от взгляда этого мальчишки. Они проводили много времени во внутренней конторе Уилла, обсуждая каждую карту на стенах. Уайлд обладал разнообразнейшими сведениями о жизни лондонских улиц, и частью этих сведений с готовностью делился. Уилл заставлял его добавлять на свою карту имена и места лондонского преступного мира. Они смеялись над теми вопросами, которые заставляли Уайлда трясти головой и говорить, что он не хочет быть доносчиком.