Не отрывая застывших на воротнике рук, Клэр медленно повернулась и увидела Марка Конрада, лениво раскинувшегося на ее кушетке.

– Что вы здесь делаете? Как, черт подери, вы сюда проникли?

– Вы оставили незапертой заднюю дверь. И я вошел через нее.

– Через нее можете и выйти, – огрызнулась она, постепенно приходя в себя.

Но Марк даже не пошевелился.

– Значит, ты так встречаешь гостей?

– Да, но только незваных!

Марк медленно поднялся, и Клэр смогла заметить усталое выражение лица. Ее, словно острый нож, пронзила жалость к этому человеку, но она решительно подавила в себе слабость и постаралась сохранить каменное выражение лица.

– Извини за вторжение, – сказал Марк. – Это был глупый шаг с моей стороны.

– Очень глупый, – согласилась с ним Клэр и вдруг почувствовала, как внутри у нее закипает усиливаемый ревностью гнев, который наконец нашел выход в потоке отчаянных слов:

– Если вы ищете утешения после того, как Ева Пэттерсон дала вам от ворот поворот, то ошиблись адресом. Я уверена, вы сумеете найти такую девушку, с которой сможете напиться вдрызг, на что я даю вам свое благословение.

Марк уставился на нее, ничего не понимая.

– Что, черт возьми, ты несешь?

– Разве это не так? Вы попытались утопить свое горе в бутылке, но в результате все обернулось отчаянной головной болью, а теперь убирайтесь отсюда и оставьте меня в покое!

Пылая гневом, она бросилась прочь, на кухню. Широко растворив двери, она стояла, вперив в Марка злобный взгляд.

Он последовал за ней на кухню и стал перед ней. Они глядели в упор друг на друга. Вдруг губы Марка дрогнули и он фыркнул.

– Маленькая злючка, – любуясь ею, произнес он.

– Пьяница и развратник, – огрызнулась она, подивившись смелости своего лексикона.

Марк пришел в восторг от этих слов и расхохотался.

– Да, за словом в карман ты не лезешь, не так ли? Я признаю, что напился в коттедже Сепа, но я не признаю обвинения в разврате, тем более стоя перед девушкой, которая так много для меня значит.

– Медоточивые слова все равно не вызовут к вам симпатии, – резко бросила Клэр.

– Я знаю, но может, их кто-то выслушает.

– Почему бы не обратить их к мисс Пэттерсон, – хмуро заметила Клэр. – Какое отношение имеет ко мне аннулирование вашей помолвки?

– Забудь о мисс Пэттерсон, Клэр. Я должен перед тобой извиниться.

– За что?

– За то, что произошло вчера утром в коттедже Сепа.

– В этом нет необходимости, – безразличным тоном начала было Клэр, но Марк ее перебил:

– Нет, есть. Не позволишь ли мне присесть, пока я не оказался на полу? Я вчера очень мало спал – в общей сложности я не спал четыре ночи подряд. Ради всего на свете, позволь мне поговорить с тобой. Это все, что мне нужно.

Поколебавшись, Клэр кивнула в знак согласия.

– Хорошо. Хотите чаю? К сожалению, у меня нет ничего покрепче, – съязвила она.

Марк с благодарным видом опустился на кухонный стул, передернув плечами.

– Слава Богу, я жив! Два полных стакана рома Сепа могли стряхнуть краску и с эсминца. Неудивительно, что когда я проснулся, то плавал килем кверху.

– Вы сами в этом виноваты, – с чувством превосходства ответила Клэр, заваривая чай.

– Понимаю, но ведь какая глупость – пить на пустой желудок и пустую голову в придачу. Мне очень стыдно. Жаль, что вы оказались в доме.

– Какое это имеет значение, – недоуменно пожала она плечами. – У вас на то были свои причины.

Они помолчали, пока Клэр не поставила на стол две дымящиеся кружки с чаем. Она села по другую сторону от Марка.

– Вы сказали, что хотите поговорить. О чем?

– Ты выезжала сегодня на прогулку в компании Уильяма. Кажется, он весьма доволен отказом Евы?

– Да.

Марк, нахмурившись, заглянул в кружку.

– Он был настолько доволен, что, вероятно, сам все и организовал?

– Для чего ему это нужно? – спросила Клэр, не отрывая взгляда от Марка.

– Чтобы тем самым не допустить меня на вечер Евы. Она хотела там сделать какое-то сообщение.

– В отношении места в совете управляющих?

– Откуда тебе это известно? – вздрогнул он от неожиданности.

– Люди типа мисс Пэттерсон часто забывают, что у тех, кого они ставят ниже себя, тоже есть уши. Во время примерок она выводила из себя кузена, намекая ему о своих планах в отношении вас.

– И эти планы ничего хорошего ему не сулили?

– Естественно.

– В таком случае, у него были все основания, чтобы приложить руку к этой поломке. Ремонтники утверждают, что кто-то умышленно повредил руль, – нахмурившись, Марк глубоко задумался. – Нам пришлось ползти, словно половина парусов вышла из строя. Уильяму это должно быть известно.

– Сколько нужно времени чтобы повредить рулевое управление?

– Немного, если знать, где проходят соединения с гребным винтом.

– Уильям находился внизу довольно долго. Я в это время стояла на пирсе рядом с Сепом. Мне показалось, что Уильям плохо выглядит, а потом он рухнул на палубу.

– И таким образом я остался единственным капитаном, который мог бы доставить «Дельфин» в место назначения.

– Он на самом деле был ужасно болен.

– Но он отказался от услуг врача! Я сам это слышал.

– Кстати, я была удивлена его свежим видом, когда на следующее утро он навестил меня.

– Может, речь идет о мнимой болезни, как ты думаешь? – сухо поинтересовался Марк.

– Уильям назвал это скоротечным недомоганием.

– Скоротечное недомогание, которое позволило ему тем не менее посетить званый вечер.

– Но вы ведь не можете этого доказать, не правда ли?

– Нет, не могу. Да сейчас это уже неважно. Однако в результате мисс Пэттерсон была ужасно расстроена.

– Расстроена? – широко улыбнулся Марк. – Да, действительно. Мне задала такую головомойку. Хочешь я доверю тебе один секрет?

Она кивнула в ответ.

– Она ничего этим не добилась.

– Но вы напились, – обвиняющим тоном возразила Клэр.

– Я знаю, что поступил глупо. Нужно было сразу лечь в кровать. В будущем я буду менять курс при виде бутылки, если только она у меня будет, – он поднялся из-за стола. – Благодарю, что ты выслушала меня, Клэр.

Она не спускала с него любопытных глаз. Сейчас перед ней стоял совсем другой человек, не тот, который вошел в коттедж без нее; куда более молодой, веселый, уверенный в себе.

– Что же вы теперь намерены делать? – спросила она. – Если вы помиритесь с Евой, ваше будущее обеспечено.

– В том, что произошло, нет моей вины, – ответил Марк, покачав головой. – К тому же служащий подотчетен только своему работодателю. Спокойной ночи, Клэр.

Клэр еще долго сидела на кухне за чашкой горя чего чая, после того как ушел Марк. Он должен помириться с Евой, должен. Ева сумеет преодолеть свое разочарование и пожалеет о вспышке гнева. Ей, конечно, не стоило вымещать свой гнев на уставшем человеке. Вероятно, и он и она были в дурном настроении.

Клэр встала из-за стола. Через день она поднимется на борт «Дельфина». Может, где-то ее ожидала новая жизнь, и теперь жители Кливдона будут улаживать свои дела без ее помощи. Она сняла с манекена шелковое платье янтарного цвета и снова засунула его в соломенную сумку. Это было последнее, что она сделала в этот вечер.

Сара зашла к ней на следующий день рано утром по пути в школу. Она немного выросла за последние недели и похорошела. Клэр отметила про себя, что ее любовь к ребенку тоже усиливается. Что же подумает Сара, семья Кларков, обнаружив, что она исчезла без всяких объяснений? Девочки Кларк могли отнестись к этому по-философски, спокойно, но Сара была таким чувствительным ребенком, что неожиданный отъезд Клэр, конечно, огорчит ее.

– Ты придешь ко мне снова, Клэр? – спросила она.

Ее серо-зеленые глазки смотрели на нее с таким доверием, что Клэр вдруг почувствовала острую пронзительную боль в сердце. Она хранила молчание, и Сара поспешила добавить:

– Приходи, прошу тебя, Клэр! Как нам было весело в тот раз, а папа говорит, что не выйдет из кабинета и разрешит нам сколько угодно шуметь и играть на фортепиано. Так ты придешь?

– Благодарю за приглашение, Сара. Я буду очень рада, если только ты уверена, что мы не помешаем папе.

– Да нет же, Клэр, нет. Он сразу согласился, когда я попросила у него разрешения. Сегодня утром он был в хорошем настроении и сказал, что это просто замечательная идея.

Когда Клэр подошла ко дворцу Конрада, она не заметила никаких признаков присутствия Марка. Сара радостно приветствовала ее, а миссис Уинтер вежливо поклонилась. Оставив перчатки и соломенную шляпку в прихожей, она пошла вслед за Сарой в ту же гостиную. Клэр оглянулась вокруг. Она вспомнила эту прекрасную комнату и Марка. Она представила себе, как он сидит на одном из этих удобных стульев, вытянув ноги, возле камина, а Сара сидит рядом с ним, на коврике. Огонь в очаге бросает свои красновато-золотые отблески на ее волосы. Будет ли сидеть на другом стуле Ева Пэттерсон? Такие картины не доставляли ей удовольствия, и она обратила свое внимание на Сару, которая занималась чайным сервизом.

Сара Конрад была интеллигентным, умным ребенком. Ей следовало дать хорошее образование, развивать ее способности. Разве Ева сможет ей в этом помочь? С ее разговорами о детских приютах Ева вряд ли проявит хотя бы малейший интерес к девочке, даже если Марк настоит на своем и откажется отправить Сару в приют.

Саре не терпелось показать Клэр свои новые ноты.

Скамеечка перед фортепиано была вполне пригодна для игры в четыре руки, и Клэр заняла место поближе к окну, чтобы играть в басовом ключе. Она сидела, слушая, как Сара исполняла новые пьески.

– Как далеко ты ушла с тех пор, когда мы виделись здесь в последний раз, – сказала Клэр, и девочка зарделась от похвалы. – Теперь, кажется, неверные ноты буду брать только я, так как у меня дома нет фортепиано, и я не могу тренироваться. Какой прекрасный тембр у этого инструмента. Он отзывается на малейшее прикосновение и требует осторожного обращения. У тебя отличная постановка пальцев, Сара.

Звонок у входной двери совпал с первым аккордом дуэта, ноты которого Сара поставила на подставку. Ни она, ни Клэр его не услышали, так как были поглощены музыкой. Они продолжали играть, когда вдруг кто-то сказал высоким, раздражительным голосом:

– Боже мой, Марк! Неужели я должна мириться с таким грохотом?

Сара первой оглянулась и открыла от изумления рот. Бросив взгляд через комнату, она увидела в двери Еву Пэттерсон в прекрасном платье, с безукоризненной прической. За ее спиной стоял немного хмурый Марк, с удивленным видом, словно его только что пробудили ото сна или оторвали от глубокой мысли.

Только Клэр и Сара заметили жесткий взгляд голубых глаз Евы. Клэр поспешила сжать дрожащие пальцы Сары, пытаясь передать им свою силу и унять их трепет.

30

Ева оглянулась на Марка, и ее глаза значительно потеплели.

– Нам действительно необходимо поговорить, дорогой Марк. Я была так расстроена в воскресенье утром, я так разволновалась, что была просто не способна отнестись к тебе по справедливости. Отправь отсюда ребенка, дорогой. Мы потом поговорим, когда останемся наедине.

Не отрывая от Евы долгого взгляда, Марк мягко заметил:

– У ребенка, Ева, есть имя.

– Да, я знаю. И очень красивое. Ее зовут Сара, не так ли?

Марк продолжал все тем же мягким тоном:

– Моя дочь Сара в настоящий момент принимает гостью. Поэтому мы должны уйти из этой комнаты.

– Гостью? – переспросила Ева, судорожно обводя взглядом гостиную.

Клэр наконец поняла, что Сару было сразу заметно, так как лучи солнца светили ей в спину, а ее собственная фигура скрывалась в тени от бархатной шторы. Войдя с яркого солнечного света в темную комнату, Ева сразу не разглядела сидевшего за фортепиано второго человека.

– Добрый день, мисс Пэттерсон, – сказала Клэр, поднимаясь со скамеечки.

Глаза у Евы вмиг расширились. Она вновь оглянулась на Марка.

– Ты сказал, гостью?

– Да, именно так, – ответил он, слегка наклонив голову.

– Гостья? Вот эта модистка! Как посмел ты пригласить ее в свой дом?!

Клэр еще крепче сжала руку Сары. Все ее существо, казалось, съежилось от грубости Евы.

Марк, напротив, сказал еще мягче, намеренно растягивая слова:

– Я посмею сделать все, что захочу, моя дорогая, а твое раздражение меня абсолютно не трогает. С какой стати?

– Но я твоя невеста.

– Так как ты сама аннулировала нашу помолвку, – улыбнулся он, – то мне кажется странным такое заявление.

Ева тронула Марка за рукав своими белыми пальчиками. Обворожительно ему улыбнулась.

– Дорогой Марк, у меня было достаточно времени, чтобы обо всем трезво подумать и изменить свое решение. Об этом я и пришла сообщить.