Ирина Надеждина - Полюбить таким…

– Нет, всё нормально.

– Так почему ты такой подавленный?

– Понимаешь, это случилось в лагере…

– Сына, сколько лет этой девушке? – отец настороженно посмотрел на него.

– Восемнадцать. Она была у нас вожатой. Ты и мама, наверное, не запомнили, темноволосая, Аня зовут. Вы видели её, когда приезжали проведать меня и Оксанку.

– Не знаю, как мама, а я запомнил. Приятная девушка. Так что случилось?

– Ничего. Она обещала позвонить мне в начале октября, – Олег взял прутик и пошевелил ним угли костра.

– Сегодня двадцать восьмое сентября.

– Я это помню… Просто она мне снится каждую ночь. Мне сниться то, что между нами было… – он почувствовал, как краснею. – Я уже из-за этого не могу смотреть на девчонок.

– Она тебя как-то унизила или тебе было плохо?

– Нет. Всё было нормально, мне было очень хорошо. Я не могу смотреть на девчонок, потому что я начинаю вспоминать то, что было. Я уже устал от этого. Понимаешь?

– Понимаю, – отец кивнул.

– Это плохо?

– Нет. Это всё вполне естественно. Сказать, что я в большом восторге от происшедшего, не могу, но и трагедии в этом я тоже не вижу. Мне не хотелось, чтобы это случилось с тобой в таком возрасте. Ты ещё почти ребенок, хоть и ростом меня догнал. Тем не менее, что случилось, то случилось. Ты надеешься, что она позвонит, вы встретитесь, и у вас что-то будет?

– Откуда ты знаешь? – Олег думал, что провалится от стыда.

– Олежек, я такой же человек, как и все люди, – отец грустно улыбнулся.

– Па, а ты до того, как женился на маме… Ну, у тебя была девушка? – он посмотрел на отца.

– Только монахи и католические священники дают обет безбрачия. Как ты думаешь, если ты в пятнадцать лет попробовал, что такое плотские утехи, то я должен был почти до сорока дожить девственником? Или тебя это шокирует?

– Нет. Я хотел спросить, сколько было тебе лет?

– Девятнадцать, почти двадцать. Но тогда было другое время, и была война, я уходил на фронт, – в его голосе мелькнула тоска. – Всё было по-другому.

– А что с ней потом случилось?

– Она погибла во время бомбежки.

– Па, а мама о тебе всё знает?

– Конечно. Хотя ещё и очень рано, но я хочу дать тебе один совет. Никогда и ничего не скрывай от женщины, которую полюбишь. Если она будет любить тебя, то всё поймет. У нас с мамой нет секретов друг от друга. И ещё нужно уметь прощать. Без этого жить невозможно. Ты понимаешь меня?

– Да, – кивнул Олег.

– А переживать перестань. Всё образуется. Позвонит твоя девушка. Только вот что, сынок, нужно быть осторожным. Помнишь, о чем мы с тобой говорили? – Олег утвердительно кивнул. – Ты должен думать не только о себе, но и о ней. Если у вас возникнут какие-нибудь проблемы, сразу же скажи мне или маме. И ещё, я очень тебя прошу, не занимайтесь этим, где придется. В самом крайнем случае, потихоньку скажи мне, и я что-нибудь придумаю.

– Ладно, скажу.

– Да, посылай вас после этого в пионерский лагерь! – отец усмехнулся и покачал головой. – Пионерите вы здорово. Она тебе очень нравится?

– Нравится. Вообще, я почему-то думал, что всё будет немного иначе. Мама тоже о чем-то догадывается? – Олег исподлобья посмотрел на отца.

– Не без того. Если хочешь, я могу ей сказать.

– Как находишь нужным.

– О чем вы здесь секретничаете? – услышал он голос мамы.

– Просто так разговариваем, – отец повернулся и улыбнулся. – Покажите, что вы там нашли.

– Я знаю о чем, – Оксана без улыбки посмотрела на Олега и на отца. – Олег про свою Анечку рассказывает!

– Про какую Анечку? – не поняла мама.

– Ни про какую Анечку мы здесь не разговаривали, – он нахмурился.

Олегу снова стало нехорошо. Она не могла слышать, о чем он разговаривал с отцом. И снова была эта непонятная ревность. Отец выглядел несколько озадаченным. Он внимательно посмотрел на сына, потом на Оксану, и, стараясь разрядить ситуацию, сказал:

– Мы разговаривали о том, что Олег ростом уже меня перегоняет. А, если бы даже и про Анечку, как ты говоришь, моя маленькая принцесса, то ничего страшного. У Олега могут быть друзья и девочки, и мальчики.

– Да он влюбился в неё! – Оксана рассердилась.

– А если и влюбился, что в этом страшного? Ведь когда-то и Олежка, и ты вырастете, влюбитесь, и у каждого будет своя семья. Это ведь нормально, Оксаночка, – мама села у костра и начала поправлять выбившиеся из «улитки» пряди волос.

– Это будет когда-то. А сейчас я не хочу, чтобы он влюблялся!

– Перестань капризничать. Олег живой человек, а не твоя игрушка.

– Ничего вы не понимаете! – Оксана, насупившись, села рядом с мамой. – И он ничего не понимает…

Родители действительно так ничего и не поняли. Они решили, что Оксана просто устала и пора собираться домой. Всю дорогу она мирно проспала в машине, а вечером была спокойной и веселой. Зато Олег не спал полночи. Он слишком хорошо помнил начало этой истории. Теперь было продолжение. С ужасом он думал о том, что будет, если встретится с Аней.

Утром, по дороге в школу, Олег спросил у Оксаны, почему она вчера начала вредничать. Она очень внимательно посмотрела на брата огромными голубыми глазищами и совершенно серьезно сказала:

– Зачем тебе кто-то? Ведь у тебя же есть я. Я же люблю тебя больше всех на свете.

– Оксанка, ты моя сестра, а я твой брат. Я тоже тебя обожаю больше всех на свете. Но ведь это совсем другое.

– Ничего ты не понял, – она вздохнула тяжело, совсем не по-детски. – Ладно, я пока не буду тебе мешать. Возись со своей фифочкой!

– И на том спасибо, командир! – Олег почти рассердился на неё, что с ним бывало крайне редко. – Вот вырастешь, я тебе цирк буду устраивать, как ты на свиданья начнешь бегать!

– Ты ничего не понял, – упрямо повторила она.

Через три дня позвонила Аня. Олег очень обрадовался её звонку, а ещё больше тому, что она предложила встретиться тем же вечером. Как примерный джентльмен, он принес Ане цветы. Это были розовые хризантемы. Она очень обрадовалась, сказала, что цветы ей дарили только на день рожденья. Они немного погуляли. На улице было ветрено и довольно холодно, разговор как-то не клеился. Олег всё время терялся и чувствовал себя очень сковано.

– Хочешь, пойдем ко мне? – предложила Аня.

– Куда?

– Я квартиру снимаю. Здесь недалеко.

– Пойдем, – согласился Олег. – Ты одна там живешь?

– Да. С общежитием проблемы. У меня здесь тетя живёт, но у неё приткнуться негде – пятеро в двух комнатах. Вот она через знакомых и помогла эту квартиру снять. Это малосемейка, хозяева на Север уехали. Мама говорит, что так даже лучше. Она может приехать ко мне, и заниматься никто не мешает, – объяснила Аня.

Они пришли к Ане. Квартира была очень маленькая, но очень чистая и уютная. Олег помог Ане снять пальто, повесил свою куртку и прошел за ней в комнату, почти всё пространство которой занимала большая тахта.

– Вот здесь я живу, – улыбнулась Аня и поставила цветы в вазу. – Устраивайся. Я сейчас чайник поставлю. Ты замерз, наверное.

– Нет. А ты?

– Немножко. Но я бы предпочла по-другому согреться, – она подошла к нему и снизу вверх посмотрела на него.

Олег понял, о чем она говорит. Лицо у него начало гореть, как после быстрого бега. Стараясь удержать нервную дрожь, он обнял её и несмело поцеловал во влажные губы.

– Подожди, я сейчас постель расстелю, – прошептала она.

Олег смотрел, как она стелит постель и в голове у него снова путались мысли. Ему почему-то было страшно. Он так долго ждал этого дня, так много думал о нем, так четко представлял себе, как всё произойдет… Все эти мысли оказались полной ерундой и фантазиями, не больше. Всё было не так. Он никогда не думал, что буду так теряться. Сейчас повторялось почти то же, что и в лагере.

– Поскучай минутку, я сейчас вернусь, только в ванную схожу, – Аня достала из шкафа длинный халат.

– Да, конечно, – пролепетал Олег.

– Если хочешь, идем со мной.

Он только отрицательно покачал головой. Аня вернулась через несколько минут уже в халате, волосы её были распущены. У Олега пересохло во рту, так она была привлекательна. Аня подошла к нему и обняла за шею. Он тоже обнял её.

– Не бойся, всё будет хорошо, – прошептала она.

– Я не боюсь, – на самом деле Олег боялся, что даже голос у него начнет дрожать.

– Отпусти меня, я хочу снять с тебя свитер, – она сняла с него свитер, отбросила в сторону и попросила. – А теперь ты раздень меня.

Непослушными руками Олег развязал пояс халата и осторожно снял его с Ани. Он обнял её, прижал к себе и начал порывисто и жадно целовать. Сил удержаться больше не было. Они целовались, пока хватило воздуха.

Аня начала расстегивать на нем брюки. Снова на него навалился страх и стыд, что сейчас она увидит его голого при свете. Олег закрыл глаза, чувствуя, как наворачиваются слезы, и взмолился:

– Выключи свет.

Когда всё было кончено, на Олега нахлынула волна показавшейся ему тогда странной, нежности. Не в силах противиться этой нежности, он покрыл лицо и тело Ани нежными благодарными поцелуями. Она прижала его голову к груди и вдруг заплакала. Он испугался, что, либо сделал ей больно, либо чем-то обидел её.

– Что ты, Анечка? – Олег приподнялся.

– Мне так хорошо с тобой… – у неё дрожал от слез голос. – Ты такой сильный и нежный… не такой, как все…

– Перестань, пожалуйста, – Олег прижал её к себе.

– Не бойся, это от счастья…

Потом она успокоилась и лежала, прижимаясь к нему. Олегу было хорошо с ней. В квартире было тихо. Где-то наверху громко работал радиоприемник. «Маяк» пропищал девять. Нужно было идти домой.

– Извини, Анечка, мне пора, – сказал Олег и поцеловал её.

– Мы ещё встретимся? – она села.

– Да, обязательно. Когда хочешь.

– Я позвоню тебе.

Аня поднялась и включила свет. Олег поморщился. Она взяла свой халат и оделась. Ему всё ещё стыдно было оказаться раздетым перед ней. Надеясь, что не покраснеет, он попросил:

– Отвернись, я оденусь.

– Какой ты стеснительный, – она ласково улыбнулась, склонилась к нему и поцеловала в лоб. – Я выйду, не волнуйся.

Она снова ушла в ванную. Олег поднялся с тахты, оделся. Вернулась Аня. Он обнял её и поцеловал. Она тоже поцеловала его и, с нежностью глядя ему в глаза, сказала:

– Я обязательно позвоню в конце недели.

– Я буду ждать.

Она проводила Олега до двери. Домой он специально шел пешком. Ему казалось, что, только он переступит порог дома, родители поймут, где он был и что делал. От этих мыслей Олег начинал моментально краснеть. Холодный ветер освежал лицо. Но дома никто ничего ему не сказал. Родители только поинтересовались, хорошо ли он провел время и не замерз ли. Оксана собиралась идти спать. Когда Олег вернулся, она как раз купалась. Он ожидал, что она начнет снова на него сердиться. Опасения его были напрасными. Оксана прибежала к нему в комнату, пожелала спокойной ночи, поцеловала и уже у двери, показав на прощанье язык, прощебетала:

– Влюбился в свою Анечку!

– Ни в кого я не влюбился, – Олег почувствовал, что краснеет.

– Влюбился, влюбился! Жених! – она снова показала брату язык и убежала к себе.

Когда отец зашел пожелать Олегу спокойной ночи, он уже лежал в постели и читал книгу. Мама ушла спать раньше, почти сразу же после Оксаны. У неё завтра должно было быть дежурство.

– Не читай лежа, вредно, – предупредил отец.

– А сам читаешь, – Олег сел.

– Спать пора. Откладывай книжку. Завтра рано вставать.

– Сейчас, главу дочитаю, – покорно согласился он.

– Завтра. Ты встретился со своей девушкой? – спросил отец и мягко улыбнулся.

– Откуда ты заешь? – Олег смутился и отложил книгу.

– Отец я тебе или нет? Догадался.

– Ну, встретился.

– Всё в порядке? Она была рада тебя видеть?

– Да, – Олег опустил глаза, и после паузы спросил. – Па, почему женщины плачут от счастья?

– И не только женщины. Когда-нибудь поймешь.

– Это хорошо или плохо, что она плакала от счастья?

– Я думаю, хорошо. Значит, ты был этого достоин. А теперь спи. Спокойной ночи.

С пятнадцатого октября, в семье начались неприятности. Олег хорошо запомнил тот вечер. На улице моросил дождь. Приехала бабушка. Они всей семьей собрались в гостиной и смотрели телевизор. Оксана попутно что-то рисовала. Олег был не особенно в настроении, потому что из-за погоды у него сорвалась встреча с Аней. Они поговорили по телефону и на этом всё закончилось. Договорились встретиться через несколько дней. Олег уже хотел уйти в свою комнату, когда неожиданно в окно постучали. Это было очень странно по нескольким причинам: во-первых, окно гостиной было довольно далеко от дорожки, ведущей к крыльцу, и стучавшему пришлось бы идти, или, прижимаясь к стене дома, или по мокрой земле; во-вторых, если бы во двор кто-то зашел, то залаяла бы собака; в-третьих, легче было просто позвонить в дверь. Стук был неожиданным, все невольно вздрогнули и переглянулись. Отец поднялся и, подойдя к окну, попытался разобрать что-нибудь в кромешной тьме.