Грейс догнала новых девушек, когда те направлялись на ланч.

– Как провели утро?

Все принялись трещать наперебой. Хейзел, Исо и Уолтер работали с ними. А Лиз просто благоговела перед старшим дояром.

– Уолтер так помогает мне. И сказал, что у меня дар обращения с коровами.

– Потрясающе. Будешь доставлять молоко?

Лиз опустила голову и промолчала.

– Она поедет, когда я буду вести машину, – ответила за нее Конни Смарт. – Я буду водить машину и поднимать бидоны. А Лиззи будет ходить по домам. Кстати, ее светлость говорила, что ты начинала брать уроки вождения, Грейси. Далеко продвинулась?

Грейс подняла глаза на очень высокую и полную девушку и по какой-то необъяснимой причине поняла, что нажила врага. Но она больше не была той застенчивой малышкой, которую прислали на ферму почти два года назад.

– Нет, Конни. Но я счастлива, что нашелся другой водитель. Лиз, Хейзел говорит, что Уолтер знает о коровах все на свете. Если он считает, что у тебя дар, значит, так оно и есть.

– Ну вот, любимый зверек ее светлости говорит тебе, Лиз, то, что ты уже знаешь.

Такая откровенная враждебность застала Грейс врасплох. Она решила проигнорировать реплику и продолжать делать, как было велено: стараться, чтобы все новые девушки расслабились.

– Когда я впервые приехала в Уайтфилдз, увидела, что Хейзел, Исо и Уолтер всегда готовы объяснить то, чего я не понимаю. Они сделают то же самое для вас.

– А некоторые готовы из кожи лезть, чтобы всем угодить, – вставила Конни. – Они, представьте, находили время для кончи, даже для спятивших, которые кормят кур, хотя, может быть, наша главная девица расскажет о нем все.

Она вызывающе уставилась на Грейс.

– Насчет того случая, когда кое-кто надрался до синих чертей и пытался прикончить кого-то из деревни, так дело было?

Грейс была так шокирована, что даже остановилась. Другие девушки, кроме Конни, автоматически последовали ее примеру.

Поняв, что осталась одна, Конни затормозила, оглянулась и уставилась на Грейс, словно подначивая ту возразить.

Грейс ненавидела ссоры, но не могла позволить, чтобы оскорбляли Гарри. Да. Понадобится время, чтобы он оправился, и его память уже не та, что была. Но он вовсе не спятил, как грубо утверждала Конни.

– Не слишком хорошо распускать язык по поводу того, о чем ты ничего не знаешь. Это неминуемо вызовет неприятности. Здесь живут не просто работники ферм, преданные друг другу. Мужчины этого поместья – люди с принципами. И кстати, я Грейс. Не Грейси.

– Я все знаю, Грейси. Никто не увидит, как я каждую свободную минуту стою на задних лапках перед аристократами. Я езжу в деревню, как только могу улучить время. И уж поверь, есть люди, готовые облить грязью это местечко!

Сколько можно открыть девушкам, не опасаясь последствий?

Грейс мысленно встряхнулась.

– Некоторое время назад на танцах приключилась драка, и, боюсь, один из деревенских отправился в тюрьму за то, что покалечил Гарри Макмануса, который усердно трудился в поместье, а сейчас медленно оправляется от серьезного повреждения черепа. Я уже предупредила тебя, Конни. Да и Хейзелу, и другим мужчинам вряд ли понравится слышать от тебя такое.

Конни приблизила лицо к Грейс.

– Собираешься побежать к своей подружке Алисе в Стране чудес и донести на меня? Миссис Лав говорила, что вы прямо неразлучные подружки.

Из кухни раздался раздраженный голос:

– Девушки, вы хотите получить обед? Тогда шевелитесь! Если нет, мы его поделим. Считаю до десяти. Один, два…

Не дожидаясь их реакции, Хейзел повернулся и вошел в дом. Тяжелая дубовая дверь с грохотом захлопнулась.

Две новеньких бросились бежать.

– Он это не всерьез! – крикнула вслед Грейс. – Миссис Лав всегда готовит так, чтобы всем хватило.

– Даже этому недоростку!

Конни с такой силой толкнула в спину маленькую Лиз, что та растянулась на земле. Грейс хотела вмешаться. Но девушка уже поднялась и повернулась к Конни:

– Ты меня не запугаешь. Я всю жизнь имею дело с жирными наглецами вроде тебя. А теперь прочь с дороги, или я натравлю на тебя быка.

Грейс поняла, что сейчас все зависит от нее и она здесь главная.

– Сначала обед, девушки, а потом… Хейзел говорил, что нужно начинать боронить.

Грейс была поражена реакцией Лиз. Девушка работала на ферме, где ее почти не кормили и плохо обращались, но рассказала свою печальную историю только после того, как заболела. А теперь бросила вызов хамке, которая куда выше ее и тяжелее. Может ли она постоять за себя, потому что за ее спиной стоит любящая семья?

Они вместе вошли на кухню.

Пока остальные хором просили прощения у миссис Лав, Лиз держалась позади, рядом с Грейс.

– Она ужасно боится коров…

– А ты нет. Как насчет быка?

– Уолтер сказал, что он смирный. Если обращаться с ним хорошо, он не взбунтуется.

Лиз смотрела на Грейс глазами человека, видевшего в жизни много бед.

– Тебе следует пожалеть Конни. Она не умеет быть доброй и мягкой. Может, с ней тоже никто не был добр.

Грейс, боявшаяся многих людей в своей жизни: сестры, взрослых девочек и мальчиков в школе, плохого настроения мисс Райленд, даже Конни, которая так и пылала злобой, почувствовала симпатию к Лиз.

– Скажи, если она будет тебе досаждать.

Лиз улыбнулась:

– Со мной все будет в порядке. Она и близко не подойдет к коровнику. Можно сказать тебе кое-что, хоть ты и старшая?

– Конечно, Лиз. Именно поэтому я здесь.

– Конни все время ищет скандала. Иных отношений она не понимает. Она успокаивается, только когда ей некого доставать. И не волнуйся так сильно. Я закаленная и могу справиться со всеми Конни этого мира.

Немного повеселев, девушки вошли на кухню. Миссис Лав сварила куриный суп из костей курицы, которую вчера жарили на обед. Поскольку для порея было еще рано, она положила чеснок, лук и петрушку, которые всегда имелись в изобилии, чтобы придать супу аромат.

– Всего один месяц, – говорила она вновь прибывшим, – один месяц, и вы не поверите, сколько всего будет расти в огороде.

После обеда девушки разбежались по своим местам. Боронование не могло начаться на поле Грейс, поскольку она не закончила пахоту, так что Грейс вернулась одна и полезла на трактор.

Дул холодный ветер, и она была рада тяжелой физической работе, которая позволяла согреться. Так продолжалось до вечера. Совершенно измученная после целого дня изнурительной работы, Грейс даже не знала, хватит ли у нее сил поужинать. Может, еще есть время принять ванну? Лечь в горячую воду и ждать, пока усталость уйдет из тела.

– Если хочешь чашечку чая, чайник полон. Несколько девиц пожелали прилечь перед ужином. Те, что помоложе, еще не привыкли к тяжелой работе.

Миссис Лав месила тесто на выскобленном столе.

– Морис повел двоих показать паровой каток. А Дейв – крапиву. Они ее не видели, потому что городские.

– Все знают, как выглядит крапива, миссис Лав.

– Может быть, если она два фута высотой и растет прямо перед твоим носом. Но в это время года она просто лезет из-под земли. Тут как-то Морис с Хейзелом смеялись, когда городская девчонка приняла крапиву за ежевику. Но если она увидит побеги, точно не спутает одно с другим, верно?

Грейс согласилась, что это маловероятно.

– Жаль, что ежевику нужно вырубать. Я очень ее люблю.

– Самый красивый цветок считается сорняком, если растет не в том месте. А поскольку Сельскохозяйственный комитет шныряет здесь круглый год, Хейзел должен повсюду выращивать все, что ему велено, так что и заросли крапивы, и кусты ежевики нужно рубить под корень.

Грейс согласилась и на этот раз. Миссис Лав права насчет крапивы, что ни говори, а крапивный суп – единственное съедобное блюдо из этой травы. Да и сколько этого супа можно съесть? Но ежевика – дело другое. Что, если нарезать черенков и посадить их у стены? Нужно поговорить с Хейзелом.

А пока она поднялась наверх, мечтая о том, как чудесная горячая вода исцелит боль в ноющих мышцах.

Добравшись до комнаты, она немедленно взглянула на комод, где хранила свои сокровища. Там еще остались непрочитанные письма!

Она вынула шкатулку и взяла письмо… ничего интересного. У нее еще осталось время для одного письма.

Наконец она вспомнила, что пришла насладиться горячей ванной, и почти вскочила с кровати. Слишком поздно. Она прозевала свою очередь, и… ради чего? Письма, которые она прочитала, очевидно, хранились только ради воспоминаний о прошлом.

Она поспешила на кухню. Первой ее состояние заметила Ева.

– Ты больна, Грейс? Или скучно? Или устала?

Грейс попыталась улыбнуться.

– Конечно нет.

И поспешив сменить тему, спросила:

– Эти рубленые котлеты просто замечательные, что вы в них положили?

– Консервированное мясо, немного тертого сыра, петрушку и одно из яиц, которые взяла у Гарри. Поразительно, что можно сделать с блюдами с помощью одной петрушки и яйца. Ты и правда какая-то задумчивая. И я не слышала шума воды. Ты в порядке?

– Может, получила сегодня письмо от кого-то особенного, – расхохоталась Конни, продолжая жевать.

– Сегодня почты не было, по крайней мере до этого момента. И не будет, потому что уже поздно, – отмахнулась миссис Лав, все еще глядя на Грейс.

– Кстати, девушки, один из мужчин сказал мне, что сегодня слышал ссору и дело дошло до драки.

Она перевела взгляд на Конни. Та поспешно отвела глаза.

– Леди Элис не позволит таких глупостей в своем доме, главной резиденции его светлости, которая всегда была счастливым семейным гнездышком. Сегодня что-то случилось, Грейс? Я знаю, ты не старше других, но считаешься главной среди трудармеек.

Девушка уставилась на Конни, которая снова крайне увлеклась котлетами.

– Нет, я не думаю, что случилось что-то такое, о чем следует знать ее светлости, миссис Лав.

– Да, но Лиз… – начала Катя.

– …рассказывала нам, что совершенно не боится быка, – вставила Грейс. – Мы все снимаем перед ней наши чудесные шляпки. Верно?

Остальные, включая Конни, согласились, и ужин пошел своим чередом.

После ужина Грейс хотела пойти наверх, но миссис Лав ее остановила:

– Минутку.

Той ничего не оставалось, кроме как вернуться на кухню. Миссис Лав сразу приступила к допросу:

– Что тебя тревожит? И не говори «ничего». Потому что я вижу, как ты напряжена.

– Но со мной все в порядке. Вы очень добры, что беспокоитесь.

– Это моя работа.

– А моя – помогать новым трудармейкам, и это я и делаю.

– Конни немного груба и распускает руки.

– Но работает хорошо.

– Старый Исо видел, как она толкнула Лиз на землю.

– Лиз может с ней справиться, миссис Лав.

– Что тревожило тебя, когда ты поднялась наверх? И прекрати лгать или увиливать, если считаешь это более точным словом.

Грейс, не в силах встретиться с ней взглядом, опустила глаза.

– Просто сделала глупость. Села и стала читать письма. У меня еще не было времени прочитать все.

– Почему ты не отдашь шкатулку леди Элис, чтобы положила в сейф? Кстати, ей звонил Джек Уильямс. Он не связался с тобой?

– С чего это вдруг?

Грейс чувствовала, что краснеет, и почти слышала, как колотится сердце. Джек, после стольких месяцев!

– Он звонил оттуда?

«О нет! Во сколько же обошелся звонок из-за границы? Он получил отпуск и хотел навестить Гарри? Он заботился о Гарри и изучал медицину, так что наверняка заинтересован в его выздоровлении».

– Похоже на Джека. Гарри очень его любил. Часто слушал, когда они работали.

Миссис Лав сняла цветной передник и повесила на колышек у раковины. Грейс залюбовалась ее блузкой.

– Какая красивая! Настоящий шелк? По-моему, я впервые вижу блузку из настоящего шелка!

Довольная кухарка принялась охорашиваться и повернулась, чтобы Грейс увидела каждую деталь бледно-розовой шелковой блузки. Показала на большой бант со свисающими концами и исключительную обработку петель.

– Рождество! – гордо пояснила она. – От моего мальчика. Моего Тома. Прямо с Дальнего Востока. У него была увольнительная на день, и он все свои деньги потратил на подарок.

– Могу представить. Она правда чудесная. И вам очень идет.

– Спасибо. Иногда я просто не могу ее не надеть, хотя бы на час-другой. Я изумительно себя в ней чувствую. Если у тебя руки чистые, можешь потрогать.

Зная, что это обрадует миссис Лав, Грейс глянула на свои руки и осторожно коснулась блузки.

– В жизни не видела мягче. Должно быть, Том очень вас любит.

– Что есть, то есть, – кивнула миссис Лав, пытаясь скрыть, как благодарна девушке. – Но хочу, чтобы ты знала: ее светлость не потерпит драк и запугиванья. Так что скажешь, если такое случится снова.

– Спокойной ночи, миссис Лав, – едва слышно ответила Грейс и ушла.