— Рэчел!

Она оставила свои башмаки в комнате, отведенной для стирки, но сейчас ей было на это наплевать, — Рэчел скорее готова была взобраться на гору Страданий босиком, чем снова позволить кому-либо обращаться с собой, как с бесчувственной куклой.

Руки Рэчел сжались в кулаки. Внезапно она поняла, что ей вовсе не хочется удирать. Наоборот, ее распирало от желания вернуться и сказать Боннеру в лицо, что он толстокожий, тупоголовый болван.

Снова развернувшись, она пошла назад и увидела, что Боннер шагает ей навстречу, причем его крепко стиснутые челюсти да и все выражение лица не предвещают ничего хорошего.

— Тебе не кажется, что ты ведешь себя несколько неадекватно? — спросил он.

Рэчел ужасно захотелось выкрикнуть ему прямо в лицо что-нибудь грубое, даже непристойное, но она чувствовала, что пока еще неспособна на такие вещи. Ничего, подумала она про себя, еще несколько недель в компании Гейба Боннера — и в том, что касается ругани, она станет профессионалом.

— Пошел ты в задницу, — бросила она.

В три длинных шага Боннер покрыл разделявшее их расстояние и, схватив ее, принялся расстегивать на ней платье.

При этом вид у него был скорее раздраженный, чем злобный.

— Ты хочешь, чтобы я был грубым? — спросил он, продолжая расстегивать пуговицы. — Острых ощущений захотелось, да? Сейчас я тебе покажу, что такое острые ощущения. Тебе известно, что есть мужчины, которые получают удовольствие от того, что сначала доводят женщину до оргазма, а потом, когда он наконец наступает, душат ее, душат насмерть?

Гейб рывком стащил платье с плеч Рэчел до пояса, так что она не могла пошевелить руками. Затем он наклонился и укусил ее за внутреннюю часть груди.

— Мне больно! — невольно вскрикнула Рэчел.

— Вот и хорошо, что больно. Если будешь мне мешать, я это повторю.

Губы Гейба сомкнулись на ее соске, и вся ее злость разом улетучилась.

— А так не больно? — спросил он.

— О, Гейб… — прошептала Рэчел, невольно вздрагивая от его хриплого голоса и от ощущения его теплого дыхания на своей прохладной коже. — А что, если ты опять все испортишь?

— Я думаю, будет лучше, если ты проследишь, чтобы я все делал так, как надо.

— Наверное, — вздохнула Рэчел и прижалась щекой к груди Гейба.

— А пока подумай, насколько широко ты сможешь раздвинуть ноги — я собираюсь провести между ними довольно много времени, — сказал Гейб с легкой ухмылкой.

Рэчел застонала от удовольствия — кажется, Гейб Боннер наконец-то все понял правильно.

Глава 11

В тот самый миг, когда Рэчел начала было расслабляться, думая, что теперь, возможно, все будет именно так, как ей хочется, Гейб снова отстранился от нее.

— Я знаю, что за это ты меня растерзаешь, — заговорил он, — но мне все же кажется, что распутная женщина вроде тебя должна быть поосторожнее.

— Что ты имеешь в виду?

— С того момента, как мы с тобой это затеяли, ты успела задать мне добрую дюжину вопросов, но при этом не поинтересовалась, есть ли у меня с собой презерватив.

Гейб был прав. Мысль о противозачаточных средствах Рэчел даже в голову не пришла. Наверное, это можно было объяснить тем, что раньше она никогда ими не пользовалась.

— А в самом деле, у тебя есть презерватив? Ну конечно, нет. Глупо было спрашивать. С какой стати ты будешь носить его с собой? — Рэчел снова накинула платье на плечи и окинула Гейба мрачным взглядом. — У некоторых женщин с сексом все так просто. Интересно, почему у меня с этим сплошные сложности?

Гейб шутливо коснулся кулаком ее скулы и улыбнулся.

— Ну, вообще-то презерватив у меня есть, — сказал он.

— Правда?

Просунув руку под воротник платья Рэчел, он ласково погладил ее шею.

— Всю последнюю неделю мы так хотели друг друга, что между нами только что искры не проскакивали. Вот я на всякий случай и купил несколько этих штучек в понедельник, — пояснил Гейб. — И не бойся, что в городе начнут судачить о моей покупке. Никто ничего не знает. За презервативами я съездил в Бревард. — Он помолчал немного. — Я бы ни за что на свете не сделал ничего такого, что могло тебя обидеть или сделать предметом сплетен.

От интонации, с которой была сказана последняя фраза, у Рэчел потеплело на душе.

— Ну что, теперь ты готова наконец заняться тем, о чем мы оба только и думаем, или мы еще сто лет будет стоять здесь и беседовать? — спросил Гейб.

— Готова… — Рэчел улыбнулась, чувствуя, что остатки нерешительности, все еще мучившие ее, бесследно исчезли. — Пойдем в дом.

— Думаю, это ни к чему, — сказал Гейб, задумчиво глядя на нее. — Если бы ты была честной, порядочной женщиной, я бы действительно отвел тебя в дом, но поскольку ты у нас распутница, кровать тебе ни к чему.

С этими словами он стащил платье с ее плеч и охватил ладонями ее грудь.

В следующую секунду оба они уже стояли на коленях в мокрой траве, а платье Рэчел соскользнуло вниз до самых бедер. В мозгу Рэчел, затуманенном желанием, вдруг мелькнула мысль, что они до сих пор ни разу не поцеловались, и ей вдруг захотелось, чтобы губы их слились в одном из тех жарких, бесстыдных поцелуев, о которых она грезила. Она отклонилась назад, чтобы увидеть упрямый рот Гейба, затем запрокинула голову и закрыла глаза. Губы Гейба слегка коснулись ее губ, но поцелую помешала прядь ее волос. Рэчел подняла руку, чтобы откинуть ее с лица, но при этом потеряла равновесие и опрокинулась на спину.

Гейб улегся рядом с ней и, сунув руку под подол платья, провел ладонью по внутренней стороне ее бедра. Темная, мокрая прядь волос прилипла колечком к его лбу. Его белая футболка, намокнув от дождя, стала совсем прозрачной, и Рэчел без труда могла разглядеть под ней его тело. Пальцы Гейба тем временем добрались до тонкой ткани ее трусиков.

— К тебе так приятно прикасаться, — пробормотал он.

Лежа почти обнаженной в высокой, мокрой траве, Рэчел по идее должна была бы замерзнуть, но ей, наоборот, было жарко. Когда Гейб принялся ласкать ее через тонкую нейлоновую ткань трусиков, трогая ее именно там, а точнее, почти там, где его прикосновения были наиболее желанными, ей стало так хорошо, что она долгое время была не в состоянии произнести ни слова. — На нас слишком много одежды, — с трудом пробормотала она наконец, зажимая в кулаке насквозь промокшую ткань футболки Гейба.

— Ты читаешь мои мысли…

Даже когда они поднялись на колени, чтобы раздеться, Гейб умудрялся продолжать ласкать бедра Рэчел. Дыхание ее стало частым и прерывистым. Рывком вытащив его футболку из джинсов, она стала снимать ее с Гейба через голову, а он, просунув палец под резинку трусиков, принялся осторожно поглаживать ее. Тихо охнув, Рэчел обмякла и приникла к нему.

— Не двигайся, — прошептал Гейб.

Он на секунду убрал руку, давая Рэчел короткую передышку, затем продолжил ласки. Еще одна небольшая пауза.

И снова нежное поглаживание…

— О нет… — простонала Рэчел.

Гейб зажал губами мочку ее уха, словно животное, нежным покусыванием удерживающее самку на месте во время спаривания, Руки Рэчел потянулись к поясу его джинсов. Одним резким движением расстегнув молнию, она сжала пальцами напрягшуюся плоть Гейба. Теперь уже застонал он.

— Не надо… — едва слышно взмолился Гейб, хотя рука его, проникшая между бедрами Рэчел, продолжала ритмично двигаться.

— Не надо… — прошептала Рэчел, лаская Гейба.

Оба затрепетали, приблизившись вплотную к краю пропасти, в которую ни Гейб, ни Рэчел еще не готовы были прыгнуть.

Гейб убрал руку. Рэчел сделала то же самое. Не сговариваясь, оба одновременно встали на ноги и окончательно освободились от одежды. Затем они сделали нечто вроде ложа из платья Рэчел и джинсов и футболки Гейба. Сверху Гейб бросил крохотные желтые трусики Рэчел. Затем он шагнул назад, чтобы получше разглядеть ее, и принялся рассматривать все ее омываемое дождем тело с едва заметными веснушками на груди. Затем взгляд его опустился вниз, к ее животу и бедрам.

Рэчел тем временем так же внимательно и сосредоточенно изучала Гейба: его мускулистую грудь и плоский, с четко обозначившимися под кожей мышцами живот. Волосы у него в паху намокли от дождя и облепили тело, отчего его восставшая плоть казалась еще более впечатляющей.

Рэчел почувствовала непреодолимое желание снова дотронуться до него.

— Не торопись, — сказал Гейб чуть громче, чем говорил до этого. — У тебя есть пять секунд.

Он дал ей время, чтобы она прислушалась к себе. А потом она почувствовала, как он осторожно опрокидывает ее на спину, на их импровизированную постель, а потом раздвигает и сгибает в коленях ее ноги.

— О, Боннер… Пожалуйста, не разочаровывай меня, — прошептала Рэчел.

— Твое счастье, что я такой человек: чем бы я ни занимался, лучше всего делаю это тогда, когда на меня оказывают давление.

Рэчел снова застонала, на этот раз от отчаяния. Она не ожидала, что Боннер будет так медлить, изучая ее тело, осторожно трогая ее жесткими пальцами, языком… Когда он принялся осторожно ласкать ее губами, из груди ее вырвались всхлипывания.

Поняв, что она вот-вот достигнет пика, Боннер не стал останавливаться, и через каких-нибудь несколько секунд тело Рэчел свело сладкой судорогой. Когда она пришла в себя, глаза ее наполнились слезами.

— Спасибо, Боннер, — прошептала она.

— Не за что.

Гейб потянулся к выпавшему из кармана джинсов бумажнику, в котором лежали предусмотрительно купленные им презервативы, но Рэчел схватила его за руку.

— Подожди еще немного… — попросила она.

Гейб издал протестующий стон, но, повинуясь ее желанию, снова лег рядом с ней. Рэчел порадовалась, что он позволил ей взять инициативу на себя, и теперь сама принялась, удовлетворяя копившееся годами любопытство, разглядывать его тело, временами осторожно прикасаясь к нему.

Затем она опять легла на спину. Гейб схватил бумажник и, судорожно роясь в нем, сказал сдавленным голосом:

— Прости, я понимаю, что тебе, наверное, хочется мной поруководить, но поверь, ты получишь гораздо больше удовольствия, если позволишь мне решать, что и как мы будем делать.

Гейб кротко улыбнулся, и Рэчел, глядя ему в лицо, четко уловила тот момент, когда в глазах его мелькнула тень воспоминания. Он прикрыл веки, и она поняла, что Гейб пытается заставить себя забыть, что женщина, лежащая на траве под ним, — не его жена. При мысли о том, что в такой момент он пытается представить себе кого-то другого, Рэчел содрогнулась, но, сумев все же справиться с собой, мягко сказала:

— А теперь смотри, постарайся как следует, а не то мне придется дать тебе коленом под зад и найти себе кого-нибудь помоложе.

Гейб открыл глаза. Улыбнувшись ему, Рэчел взяла у него из рук презерватив.

— Я сама все сделаю.

— Ну уж нет, — возразил Гейб и выхватил целлофановый пакетик у нее из пальцев.

— Вечно ты мне весь кайф портишь.

— Не дерзи мне, девчонка.

Рэчел поняла, что ей, к счастью, удалось отвлечь Гейба от неприятных мыслей, и через несколько секунд она ощутила на себе сладкую тяжесть его тела. Подстилка из одежды, на которой она лежала, промокла насквозь, мокрые стебли травы щекотали кожу. По идее ей должно было быть неудобно и неприятно, но Рэчел казалось, что она может пролежать так, под теплым летним дождем, чувствуя вес мощного, налитого силой тела Гейба, целую вечность. Она и представить себе не могла, что можно одновременно чувствовать сильнейшее сексуальное возбуждение и в то же время огромную нежность, грозящую каждую минуту пролиться слезами. Рэчел еще теснее прижалась к Гейбу.

— Прости меня, — с трудом выговорила она, боясь разрыдаться.

— Ты просто ужасно изголодалась, — сказал Гейб, причем по голосу его чувствовалось, что он отнюдь не расстроен этим обстоятельством.

Он снова принялся ласкать ее, стараясь сдерживать захлестывающее его желание, но по его хриплому, прерывистому дыханию чувствовалось: терпение его на исходе.

Рэчел тоже ощущала, что еще немного, и она не выдержит. Это Боннер виноват, убеждала она себя. Он слишком большой, слишком… Она выгнула дугой спину, предлагая себя Гейбу. Гейб, чуть отстранившись, просунул руку в узкий промежуток между их телами.

Идиот, кретин, болван, мысленно обругала его Рэчел. Неужели он не в состоянии сосредоточиться на чем-то одном?

Не успела она подумать так, как от прикосновения Гейба внутри у нее словно что-то взорвалось, и он сильным движением проник в нее.

Дождь продолжал хлестать по их обнаженным телам, но они его не замечали. Рэчел крепко обхватила ногами талию Гейба, стараясь как можно теснее прижаться к его ритмично и мощно двигавшемуся телу и чувствуя, что захлестывающие ее эмоции вот-вот лишат ее сознания.

Это продолжалось целую вечность и все же закончилось слишком быстро. Почувствовав в полузабытьи, как Гейб привстал, освобождая ее от тяжести своего тела, Рэчел испытала приступ отчаяния.