Кора на танцевальном вечере, в Уоддесдоне, на скачках, снова в Даунтоне…

Последние картинки доставляли только боль – рядом все время оказывался Генри Невилл. Разум кричал, что ничего страшного не было, Кора никогда не позволяла себе даже лишнего взгляда, напротив, старалась влюбить Невилла в Эдит, и не ее вина, что неудачно. Но когда сердце слушалось разума?

Сердце обливалось кровью, умирая от ревности. Потом они поменялись ролями – разум принялся напоминать, что Кора слишком много внимания уделяла Невиллу, отправилась к нему после обещания больше не встречаться, что доверять глупо, все говорит об их связи… А сердце подсказывало, что Кора не виновата, что ничего не было.

Но была еще потеря сына и слова мистера Мозерли о том, что детей больше не будет. Потерять не только ребенка, но и надежду родить другого, – это слишком.

Роберт не знал, сколько времени прошло, он вдруг поднялся и отправился в Дауэрхаус. Не представлял, как поступит, что скажет, когда Кора очнется, что вообще будет делать. Но знал, что должен быть там, подле жены.


Кора очнулась ночью. Рядом сидела, читая какую-то книгу, Анна. Они с Нэнси дежурили у постели хозяйки по очереди.

Кора попросила попить, а потом высказала свои опасения:

– Анна, я боюсь, как бы граф не встретился с мистером Невиллом. Они могут серьезно поспорить…

Анна как-то странно замялась.

– Что? – подозрительно прищурила глаза Кора. – Что, Анна?

– Мэм, я не должна об этом говорить…

– Я буду переживать, если ты не расскажешь о том, что знаешь. Лучше расскажи, прошу тебя. Они уже разговаривали? Уже встречались?

– Да, миледи.

– И? Говори же, не тяни!

То, что рассказала Анна, повергло Кору в ужас…

Поняв, что Кора потеряла ребенка из-за падения с лошади, на которой ехала в Найт-Хилл, Роберт возмутился: Кора не вняла ни просьбам, ни запрету мужа ездить верхом, случилась беда, причем непоправимая.

Роберт не признавался себе в том, что не меньше его возмущало обстоятельство, что в минуту обиды Кора побежала к Невиллу жаловаться на мужа и свекровь. Это выглядело предательством, а потому ярость на американца и обида на жену захлестывали, не позволяя рассуждать здраво.

Кора потеряла много крови и лежала без сознания, и Роберт, повинуясь импульсу, бросился к Невиллу. Конечно, время дуэлей давно прошло, теперь все предпочитали разбираться в судах или за спиной обидчика, но граф Грэнтэм так не мог, он вызвал Генри Невилла на дуэль! И Невилл вызов принял.

Конечно, это наказуемо, даже секунданты могли попасть под суд в случае гибели или серьезного ранения кого-то из дуэлянтов, не говоря о виновнике гибели соперника.

Кто дерется на дуэли в конце XIX века? Даже дуэльный кодекс несколько подзабыт. Но это не помешало Роберту и Генри стрелять друг в друга. Анна не знала подробностей. Томас, который был секундантом Роберта, рассказал лишь самое главное – мистер Невилл получил право стрелять первым, но выстрелил в воздух после слов: «Я слишком люблю вашу жену, чтобы принести ей горе вашей гибелью». Граф, видно, опомнившись, в свою очередь просто прострелил мистеру Невиллу шляпу, заявив: «Дырявая шляпа вам на память о том, что вмешиваться в чужую жизнь нельзя!»

На этом дуэлянты разошлись. Генри Невилл уехал, и теперь в Найт-Хилл живут только мистер Бишоп, который стал управляющим у мистера Невилла, дворецкий Джон и слуги, следящие за домом и конюшней. Хотя лошадей тоже почти всех увезли.

– А ту лошадь, что сбросила вас, миледи, мистер Невилл застрелил собственноручно!

– Лошадь не виновата, ее просто хлестнули по крупу, она встала на дыбы от неожиданности, а я от неожиданности не смогла удержаться в седле. Как нелепо все получилось… А где леди Эдит, как она? Я хотела бы поговорить, она на меня обижена.

И снова Анна чуть смутилась.

– Миледи, леди Эдит уехала в тот же день, она даже не видела, что вы упали.

Кора с грустью подумала, что если кто и видел, то это Эдит, но если она предпочла умчаться, даже не оказав помощь и не поинтересовавшись, жива ли невестка, то говорить с ней не о чем.

– Анна, я хотела бы написать миссис Левинсон и попросить ее приехать.

Горничная покачала головой:

– Простите, мэм, это не лучшая мысль. Но вы не останетесь одна, утром приедет леди Ава Бельмонт. Миледи в Лондоне, и ей уже телеграфировали. Полагаю, ее присутствие в Даунтоне будет более приемлемым, чем миссис Левинсон.

Тетушка! Вот кого Кора хотела бы видеть. Ава Бельмонт в Нью-Йорке была настоящей наставницей племянниц – Коры и Авы, причем последняя была названа в ее честь. Это леди Бельмонт учила Кору держать спину и правильно приседать в реверансе, она внушала, что титул бывает важней денег, что на бирже выиграть и потерять любые состояния можно быстро, а вот родословная зарабатывается веками.

Леди Бельмонт могла бы гордиться племянницей, только вот перед кем? Отношения с леди Вайолет у Коры испорчены безвозвратно, с Робертом тоже. Брак Коры не удался во всех отношениях, и ее поведение далеко от поведения леди.

Леди Ава Бельмонт совершала тур по Европе и обещала быть в Даунтоне через месяц, а потом пожить в Лондоне до рождения у Коры малыша, но, получив сообщение о трагедии, отменила все грандиозные планы и бросилась в Англию. В отличие от матери Коры миссис Марты Левинсон, которая, узнав, что дочь жива, не пожелала появляться там, где ее постоянно поднимали на смех. Правда, миссис Левинсон была гораздо дальше – в Нью-Йорке, это ее оправдывало.


– Все неприятности в этом доме начались с покупки этим американцем Найт-Хилл! Я в этом уверена, – ворчала миссис Битон, переворачивая гуся в духовке. Из-за неловкого движения она коснулась горячей стенки и, взвизгнув, обожгла руку. – Во всем виноват только он!

Так мистер Невилл оказался виновен и в неловкости кухарки Даунтонхауса.

– Все началось раньше, когда его милость отправился в Америку жениться, – фыркнула Эллис.

Слуги молча уставились на нее. А ведь верно, перемены, и не всегда к лучшему, начались, когда граф Грэнтэм привез в Даунтон супругу. Миледи хорошая женщина, но ей явно не место в Даунтоне, – это читалось во всех взглядах. Сейчас никто из слуг не вспоминал о том, что Кора не обидела ни одного из них, что именно она организовала подарки к праздникам, настояла, чтобы им давали выходные не от случая к случаю, а регулярно. Кора не забывала поздравить с праздником и преподнести всем подарки, не забывала об их днях рождения и о семейных событиях тех, у кого были семьи…

Но все равно она оставалась чужой.

Анна фыркнула:

– Успокойтесь, скоро леди Кора уедет, будете снова вариться в своей каше!

– В какой еще каше? – изумился Доминик.

Горничная только махнула рукой, выбегая из кухни.

– Куда это уедет миледи?

Кухарка с грохотом задвинула в духовку противень и хлопнула дверцей:

– Завтра за миледи приедет ее тетка прямо из Америки. Приедет и увезет с собой.

– Как это? А граф разве позволит?

– После того, что случилось, позволит.

– Зря! Они были такой хорошей парой, – вдруг твердо заявила мисс Арчер, горничная леди Вайолет, за которой симпатии к Коре никогда не числились.

Слуги принялись обсуждать события последних недель, в том числе арест управляющего и уход в Найт-Хилл мистера Бишопа. Будь он в Даунтоне, разве позволил бы столько времени болтать языками по поводу хозяев? А мисс Эрлин с его уходом словно забыла о своих обязанностях. Хорошо, что в Даунтоне все налажено и катилось по рельсам, как поезд, хотя многое нарушилось, горничные и лакеи не столь тщательно стали исполняли свои обязанности…

Заболтавшись, они едва не пропустили звонок леди Вайолет и готовность гуся в духовке.

Все не так в Даунтоне!


Анна плакала… Она прекрасно понимала, что приезд леди Бельмонт означает развод Коры и Роберта и возвращение Коры в Нью-Йорк. Как тогда быть ей? Что будет с их отношениями с Томасом? Она не может повиснуть на шее у камердинера графа, вынуждая того сделать предложение. Совсем недавно казалось, что Томас готов связать свою судьбу с судьбой Анны, но он медлил и медлил. И теперь девушка размышляла, как поступить – уехать вместе с хозяйкой в Нью-Йорк или самой в Лондон и там наняться к кому-нибудь горничной. Анна не сомневалась, что Кора даст ей прекрасную рекомендацию и отпустит, если та решит не возвращаться в Америку. Но оказываться снова одной в чужом большом городе не хотелось.

Был еще один выход – попросить леди Бельмонт представить ее кому-то из своих знакомых – может, им нужна еще одна горничная. Но это все равно означало разрыв с Томасом.

И все же она решила не плыть в Америку.

Неизвестно, чем все закончилось бы, но мистер Бишоп, навестивший Дауэрхаус, сообщил, что хозяин поместья рассчитал почти всю прислугу, оставив только управляющего и пару слуг для поддержания в порядке дома. Остались сам мистер Бишоп – управлять поместьем, Джон, Эмма и кухарка Молли. Не желает ли Анна после отъезда хозяйки перейти к ним в Найт-Хилл?

Конечно, Анна пожелала, у нее еще теплилась надежда на то, что отношения с Томасом получат продолжение. Даже если нет, то жить в Найт-Хилл под опекой мистера Бишопа легче, чем снова осваиваться в Лондоне. Девушка решила ничего не говорить Томасу, чтобы это не выглядело навязчиво. Если она нужна камердинеру графа, то Томас найдет способ поинтересоваться ее делами. Ссора хозяев вовсе не означает ссоры слуг, тем более тех, кто еще вчера говорил о своей приязни.


На следующий день к дому подъехал экипаж, явно нанятый в Йорке. Это прибыла леди Бельмонт. Она не нашла нужным предупредить о своем приезде, а потому в Йорк не отправили карету из Даунтона.

И все же поговорить с тетушкой Коры пришлось, хотя от приглашения остаться в Даунтонхаусе она отказалась, предпочтя маленький Дауэрхаус.

Леди Бельмонт и леди Вайолет окатили друг друга таким холодным презрением, что впору было отогревать пространство вокруг них – казалось, заледенел воздух. Но в душе обе дамы признали друг друга достойными соперницами, и леди Вайолет вынуждена была признать это перед Робертом:

– Вот если бы Кора оказалась похожа на тетушку, а не на мать…

– А разве она не похожа?

Вдовствующая графиня Грэнтэм почему-то промолчала.

Ава Бельмонт тоже высказалась по поводу хозяйки Даунтона в беседе с племянницей:

– У Роберта весьма достойная мать, жаль, что вы с леди Вайолет не нашли общего языка. А теперь рассказывай, что случилось, и что делает Генри в соседнем поместье.

– Генри – хозяин Найт-Хилл, он там живет и развивает свои владения. Я мистера Невилла в Найт-Хилл не приглашала и даже не знала, что он покупает поместье, пока не встретила его уже в Даунтоне. Поверьте, тетя, между нами никогда ничего не было и быть не могло.

Леди Бельмонт вздохнула:

– Кора, это тебе урок на всю жизнь: неважно, было или не было, важно, что ты дала повод думать, что было. Для света повод иногда важней, чем само событие.

– Свет ничего ни о чем не знает, а осудили меня собственные муж и свекровь. Осудили за то, что я попыталась разоблачить вора и преступника, которого они по неведению пригрели в Даунтоне, а также за то, что потеряла ребенка.

И снова леди Бельмонт вздохнула:

– Кора, об этом управляющем следовало сказать Роберту.

– Я говорила, но он не поверил! И ребенка я потеряла не по своей вине. Эдит хлестнула мою лошадь, и та от неожиданности встала на дыбы, сбросив меня. Одного не пойму – почему Эдит уехала, даже не посмотрев, что со мной?

– Если все так плохо, тебе действительно следует вернуться в Нью-Йорк и развестись. Сейчас развод не проблема, тем более детей у вас нет. Начнешь жизнь сначала, отец согласен оставить твое приданое твоему мужу, а тебе даст новое.

– Я не намерена снова выходить замуж.

– Хорошо, сейчас не время говорить об этом. Я хотела бы как можно скорее увезти тебя из Даунтона, лучше мы поживем в Лондоне, пока ты не окрепнешь.

– Я тоже хотела бы этого, тетя.

– Тогда так и поступим. К этому времени Марта, возможно, доберется до Лондона.


Переговоры с Робертом и леди Вайолет провела сама леди Бельмонт. Ава Бельмонт была достойной соперницей графине Грэнтэм, обе опять держались исключительно холодно. От имени своего зятя мистера Левинсона леди Бельмонт сообщила, что отец Коры согласен на развод с признанием неспособности дочери родить наследника, а значит, отказывается от требования вернуть приданое, что она немедленно увозит племянницу, чтобы подлечить ее и вернуть отцу в Нью-Йорк, и что Кора далее не желает оставаться в Даунтоне ни дня.

Роберт слушал молча, пока леди Бельмонт не произнесла последнюю фразу.

– Не желает оставаться в Даунтоне?

– Да, милорд. Полагаю, немного погодя вы поймете, насколько необоснованны ваши обвинения в адрес Коры, вам будет стыдно, но ничего не поделаешь. Одно могу сказать наверняка: Кора никогда не только не изменяла вам, но и не допускала даже мысли об этом. Ее общение с мистером Невиллом касалось исключительно интересов вашей сестры леди Эдит. И потеря ребенка – не ее вина.