— Да, — Мэддокс посмотрел Дженсену в глаза. Его голос был убийственно холоден, настолько можно. — Я отпущу. Теперь чертовски прошу прощения, брат. Я иду к отцу.

Он прошел мимо Дженсена и направился к комнате отца. Это была спальня

родителей. Внезапная смерть Тильди МакЛеод была еще одной, от которой Священник

так и не отошел. Он искал утешения на дне бутылки. И эта боль, ведущая его к смерти, была ему наградой.

— Хэй, Пап, — тихо сказал Мэддокс, когда вошел в комнату.

Его отец лежал под чистой белой простыней. Его кожа потеряла свой естественный

вид и стала тусклой и шелушашейся. Священник открыл затуманенные глаза и улыбнулся

своему младшему сыну.

— Мэд, — прохрипел он, пытаясь дотянуться.

Мэддокс быстро подошел к нему, и опустился на колени рядом с кроватью.

Упаковки шприцов и маленькая бутылка с прозрачной жидкостью лежали на маленьком

столе рядом с ним. Мэддокс предположил, что это болеутоляющее. Это не могло быть

чем-то другим. Один взгляд на отца говорил все, человек действительно умирает.

Мэддокс схватил хрупкую руку отца и заплакал, как ребенок, как женщина, как грустный

мальчик, который только что понял, что это важнее всего, из того что он когда-либо

терял.

В какой-то момент Дженсен вошел в комнату и с хрустом опустился на колени с

другой стороны кровати. Мэддокс пытался придумать, что сказать, но на самом деле не

было ничего хорошего. У него не было ни женщины, ни детей. У него была пестрая

коллекция друзей-мужчин там, в пустыне, за пределами Куартзсайта, но он не мог даже

придумать что сказать о них.

Он сидел с отцом и братом, остатками его родной семьи, пока Священник не заснул

с улыбкой на иссохшем лице. Мэддокс наблюдал за вздымающейся грудью с тревогой в

течение нескольких минут, а затем поцеловал отца в лоб. Дженсен вышел вслед за ним.

— Ты в порядке? — спросил он, осторожно обходя Мэддокса.

Мэддокс тупо уставился на стену.

— Нет. Я не в порядке. Вот дерьмо, это ужасно.

— Да, — голос Дженсена вдруг повысился. — Этот ужас длится недолго. Тебя

просто не было здесь, чтобы видеть это.

Мэддокс поднял взгляд. — Пошел ты. Я думал, что ты сказал, что не хочешь

ругаться.

— А я и не хочу. Я не должен был так говорить. Слушай, мне нужно отлучиться

ненадолго на станцию. Кейси хочет встретиться с тобой, так что мы будем к вечеру. Ты

же планируешь оставаться здесь, в доме?

— Кейси, — нахмурился Мэддокс. — Кто, черт возьми, эта Кейси?

Дженсен был вне себя.

— Моя жена, Мэддокс.

— О, — кивнул Мэддокс. — Верно.

Все эти новые имена, имели отношения к людям, которых он не знал. Кейси.

Мигель.

Дженсен выудил ключи из кармана. Он открыл неаккуратные жалюзи в гостиной и

выглянул в окно.

— Габи скоро вернется. Она этого никогда не говорила, но она чертовски боится

тебя увидеть. Так что не будь х*ем с ней, ладно?

Мэддокс поднял брови в притворном недоумении.

— Я никогда и не был х*ем.

Дженсен рассмеялся, но это был невеселый смех.

— Слышь, — откровенно сказал он, — я не буду благодарить тебя за то, что ты

приехал, потому что знаю, ты здесь, не из-за меня, но все равно чертовски рад, что ты

здесь.

— Хорошо, — сказал Мэддокс весьма категорично. Это был лучший ответ, что он

смог дать в данный момент. Дженсен подождал мгновение, скажет ли Мэд, что-нибудь

еще, и, вздохнув, ушел.

Мэддокс сел на потрепанный диван, которому было больше лет, чем ему. Он не знал, что, черт возьми, он собирается делать, когда Габриэла де Кампо войдет в дверь. Ему не

пришлось долго ждать.

Глава 6.

Раздор-Сити, Территория штат Аризона

1888

Анника Ларсон была непоколебима. Она должна была выбросить его из своих

мыслей, и всё что с ним связано. Иначе она сойдет с ума. Она знала, что если он снова

коснется ее, то моральные устои ее души сгорят в аду страсти.

Мерсер.

Нет, она проделала весь этот путь с определенной целью. Она не подведет.

Джеймс Долан уже оказался бесценным, вдвойне, и как друг, и как союзник. Хотя у

него не было детей, он был одним из четырех членов школьного совета, и он уверил

Аннику, что присмотрит за оборудованием школы. Он правильно предположил, что

родители Раздор-Сити будут рады избавиться от детей. К середине первого дня

пребывания Анники на Территории она приняла двадцать шесть учеников. Около

половины новых учеников пришли из более благополучных семей владельцев магазинов и

бизнесменов, стремящихся заработать на развивающемся городе. Остальные — дети

шахтеров. У них был жесткий взгляд, как будто они привыкли к дикости и не принимали

хорошие манеры, прививаемые в школе. Родители были всякие, от надменных,

обеспеченных женщин, которые председательствовали в нескольких прекрасных домах в

городе, до уставших жен шахтеров, привыкших довольствоваться тем, что преподносила

им жизнь.

Миссис Свиллинг была женой главного старшины «Scorpion Mining Company».

Джеймс сообщил Аннике, что Свиллингсы скопили состояние в Колорадо, прежде чем

переехать в Аризону. Миссис Свиллинг приехала на соответствующей повозке,

оснащенной парой прекрасных гнедых кобыл, и большую часть своей беседы жаловалась

то на жару, то на пыль Территории. Ее единственным ребенком была озорная

рыжеволосая девочка по имени Харриет, чье образование пострадало из-за частых

переездов родителей.

Тем не менее, когда миссис Свиллинг пригласила Аннику пообедать в тот же вечер, она обрадовалась. Это был долгий день. Хотя она была чрезвычайно довольна явкой в

школу, она потерла шею, признавая, что устала и хотела поесть.

Днем не было ни намека на Мерсера Долана и Анника начала думать, что их

неприличная встреча была проделкой нездорового ума. Но, пока она наряжалась к вечеру

у Свиллингсов, она покраснела, когда мысли продолжали возвращаться к ощущению его

рта на ее груди. Фантазии не могли приводить к такой пьянящей боли от желания. Хотя

было достаточно тепло, Анника дрожала, пока ее пальцы возились с пуговицами на

платье. Она могла только надеяться, что они не встретятся снова.

Когда Джеймс подъехал на своей бричке, она была удивлена. Она была намерена

преодолеть пешком короткое расстояние до города. Он сказал Аннике, что тоже будет

ужинать у Свиллингсов, и улыбнулся ей, что всколыхнуло ее сердце. Джеймс был так

похож на своего брата. Анника забралась в бричку, думая о Мерсере и корила себя за это.

Джеймс не заметил. Она отметила, чистоту его брюк и поняла, что он немало

потрудился над своим внешним видом по этому случаю. Они приятно болтали во время

короткой поездки.

— Итак, мисс Ларсон, — сказал Джеймс с огоньком в глазах. — Как вам новое

окружение?

Опять ее ум предал ее, вспышкой той страстной прелюдии с Мерсером Доланом.

Анника сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони и стараясь унять непреодолимую волну

желания.

— Мне нравиться, — сказала она осторожно. Анника указала на Возвышенность

Скорпиона. Она уже знала, вход в шахту лежал у подножия небольшого участка за

пределами города, однако еще не видела его. Только везунчики из работников шахты

нашли квартиры в городе. Большинство же жило в палаточном лагере недалеко от шахты.

— Сколько людей там сейчас обитает?

Джеймс задумался, прежде чем ответить.

— Около четырехсот, плюс-минус. Люди постоянно приходят и уходят.

Большинство из них одинокие мужчины, но есть и несколько семей. Это жесткое место, Анника. Большинство отбросы общества. Я не рекомендовал бы вам рисковать собой. Вы, вероятно, не слышали еще, но несколько недель назад в Раздоре повесили одного.

Она была в ужасе. — Повесили? За какое преступление?

Губы Джеймса вытянулись в жесткую линию, пока он смотрел вперед, на узкую

дорогу в город.

— Он был шахтером. Он думал, что смог захомячить кусочки золота, которые

выкопал из земли. Но попался. И справедливость по этой части настигла его.

— Справедливость, — Анника импульсивно фыркнула. — Вы называете это

справедливостью — повесить человека за кражу нескольких камней?

Джеймс опешил. Затем он медленно улыбнулся. — Нет, — сказал он, оценивая ее с

искренним уважением. — Я не считаю. Но в золотодобывающем городе это самое худшее, что ты можешь сделать, кроме убийства.

Всякий раз, когда Джеймс говорил, Анника вглядывалась в его профиль. Как и

ожидалось, он напоминал Мерсера. Самая большая разница была в поведении. Джеймс

рассудительный, искренний. Мерсер — вспыльчивый. Она чувствовала себя

непринужденно наедине с Джеймсом. Когда же Мерсер надвигался на нее в тусклой

комнатке, она знала, что ему нельзя верить. Кроме того, она знала, что с ним не может

доверять себе.

Когда они подъехали ближе к городу, Анника услышала приближающийся хохот

позади брички и обернулась. Группа детей прижались друг к другу и внимательно

следили за ними. Они были черноволосыми и темнокожими. Девочки были одеты в яркие

платья. Очарованая, Анника помахала им рукой. Они завизжали и разбежались, оставив

одного одинокого мальчика томиться на дороге. Ему было лет восемь на вид, и он махнул

в ответ, улыбаясь.

Джеймс остановил лошадей и обратился к ребенку.

— Дези, — сказал он, — я сегодня собирался вызвать твоего отца. Ты можешь

сказать ему, чтобы подождал меня завтра.

Дези дружественно протянул руку к одной из кобыл, терпеливо ожидая, когда она

учует его запах и стоял, сдерживая прикосновения.

— Папа будет рад услышать это, мистер Долан.

Джеймс несколько раз кашлянул в платок, а затем пришел в себя.

— Мисс Анника Ларсон, я хотел бы познакомить вас с Дези де Кампо. Его отец,

Карлос, возит повозку с водой из города к шахте. Дези, мисс Ларсон новый учитель.

— Я рада познакомится с тобой, Дези. Никогда раньше не слышала такого имени.

Мальчик посмотрел на нее весело из-под шапки черных блестящих волос.

— Мое полное имя Дезидерио. Вы не похожи на учителя.

— Разве нет?

— Нет, — честно сказал он. — Вы слишком красивая.

Анника покраснела и Джеймс усмехнулся. — Ну, я благодарю тебя за комплимент.

И надеюсь, что твои родители скоро зарегистрируют тебя в школе. Мы можем обсудить, на каком ты уровне, когда придет время.

Дези нахмурился и посмотрел на Джеймса с явным недоумением.

Джеймс откашлялся.

— Нам лучше отправляться. Миссис Свиллингс не будет любезно задерживать

ужин из-за нашего опоздания.

После пожеланий мальчишки де Кампо приятного вечера, они ехали в течение

нескольких минут в тишине.

Анниказадумалась о выражении на лице ребенка, когда она упомянула его

образование. — Почему Дези не посещает школу?

Джеймс заерзал на сиденье, выглядя сконфуженно.

— Карлос де Кампо и Альви Гарсия присматривают землю для строительства

мексиканского школы. Для Дези и других детей.

— Мексиканская школа? — воскликнула она. — Ребенок говорил на прекрасном

английском языке.

Джеймс кивнул, сосредоточив внимание на дороге. — Да. Он, в конце концов,

родился на Территории.

— Вы утверждаете, что этому мальчику не разрешат находиться в моем классе?

Джеймс Долан повернулся к ней с откровенным выражением.

— Это противоположная сторона востока, Анника?

Она вспомнила рассказы о своих родителях, которые были в одном из первых

наплывов скандинавских иммигрантов. Они столкнулись с долей тягот и предрассудков.

Даже после того, как ее отец пролил кровь за Союз, оставались еще те, в Кроуфорде, кто

называл его «этот долбанный швед». Но, как только у Ларсона появились дети, они были

уже американцами. Им никогда не запрещали принимать участие в обычной

жизнедеятельности. Анника не была глупой, она знала, в чем было отличие. Более двух

десятилетий ее страна делилась на части, решая вопрос о том, кто прав, а кто нет, где все

еще различают людей по цвету кожи. Возможно, так будет всегда.

Она вздохнула и уселась в бричке, не заботясь о том, что поза была неудобной.

Джеймс бросил на неё сочувствующий взгляд, но решил оставить эту тему в покое.

Осень в пустыне была совсем иной. Вместо туманного разноцветного сезона, пейзаж

оставался постоянный и в большей части коричневый. Тени приближающегося вечера