Дэнис Аллен - Помни меня

– Но ведь он собирался сделать тебе предложение! – по-трясенно воскликнули тетушки.

– Да, я знаю. Именно поэтому я так и поступила.

– Что произошло, Аманда Джейн? – Прис подошла к племяннице и ласково положила руку ей на плечо. – Ты сама на себя не похожа. Если бы ты позволила мне послать за Джулианом…

– Не надо считать меня сумасшедшей! И я не позволю вам ни за кем посылать, понятно? – Аманда уже чуть не кричала.

Прис отпрянула от нее и заняла свое обычное место подле Нэнси. Пожилые дамы смотрели на племянницу так, словно у нее вдруг выросли копыта и длинный хвост. Аманда подошла к ним и ласково обняла:

– Простите, тетушки, я слегка не в себе. Давайте поговорим обо всем завтра, хорошо?

– Хенчпенни сказал, что у тебя после завтрака был какой-то посетитель, – сдвинув брови, произнесла Прис. – Человек по имени Роберт Гамильтон. Мы с Нэн обсудили это и вспомнили, что уже где-то слышали это имя… вот только не помним, где именно.

– Хенчпенни говорит, что из-за этого человека ты целый день не выходила из спальни, – добавила Нэн. – Кто этот человек? И что ему было нужно? И почему у него такое знакомое имя?

– Это друг Джека. Я уверена, что вы слышали это имя от него.

– А почему ты не выходила весь день?

– У меня болела голова, – солгала Аманда. – И похоже, головная боль возвращается. Мне нужно прилечь.

– Да, конечно. А где ты будешь спать?

– Сомневаюсь, что мне удастся уснуть этой ночью. Я посижу в шезлонге. Я должна быть рядом, если Джек придет в себя и ему понадобится моя помощь.

Тетушки отнеслись к такому ее желанию с пониманием и, сочувственно охая, удалились в свои комнаты. Они всегда спали крепко, что бы в их жизни ни происходило.

Когда дверь за ними закрылась, Аманда подошла к кровати, как когда-то на постоялом дворе в Хоршеме, когда Джек страдал от ран и плутал в безбрежном тумане амнезии. Она покачала головой и невольно усмехнулась. Как все повторяется в этой жизни!

В этом было что-то сверхъестественное. Как умудрился Джек снова угодить под колеса ее экипажа? Он опять нуждался в ее помощи, с той лишь разницей, что теперь она любила его.

Прошел час, все оставалось без изменений: Джек безмятежно спал. Тогда Аманда устроилась в шезлонге, но заснуть ей не удалось, потому что вскоре до нее сквозь дрему донесся его голос, звавший ее по имени. Она открыла глаза и увидела Джека, который сидел на краю постели.

– Джек, ты проснулся? – Она подошла к нему и взбила подушку, чтобы он мог удобно откинуться на нее. Волосы у него были взлохмачены, а белая сорочка расстегнута до середины груди. Аманде захотелось прикоснуться к нему, но она сдержалась. – Как ты себя чувствуешь?

– Очень хочется пить. И голова болит. Я что, напился?

– А ты не помнишь? – Аманда протянула ему стакан воды.

– Помню что-то, но очень смутно, – нахмурился он. – Должен признаться, что если бы ты не назвала меня Джеком, я бы не вспомнил своего имени.

– Спасибо, дорогая, – сказал он после того, как выпил воды. – Ты ложишься? Я обещаю не храпеть. Ты поэтому спала в кресле?

– Джек, ты снова меня разыгрываешь? – подозрительно прищурилась Аманда.

– Разыгрываю? – удивился он. – Я не понимаю, о чем ты говоришь, моя милая. Сейчас слишком поздно, чтобы разговаривать. Ты идешь в постель или нет?

– Может быть, мне послать за Джулианом? – нервно облизала пересохшие губы Аманда.

– Кто такой этот Джулиан? И почему нужно посылать за кем-то среди ночи?

– Джек! – Аманда отпрянула в ужасе. – Ты не помнишь Джулиана?

– Понятия не имею, кто это, – отозвался он равнодушно и, схватив Аманду за край платья, потянул к себе. – Лавочник? Пекарь? Свечных дел мастер? – насмешливо перечислял он. – Ты расскажешь о нем завтра, а теперь иди ко мне, Аманда. Я хочу, чтобы моя жена была рядом.

– Жена?! – Аманда чуть не выронила стакан, который держала в руке.

– Только не говори, что забыла о том, что ты – моя жена. Я действительно сейчас плохо соображаю, но лучшее, что есть в моей жизни, забыть не смогу. – Он взял из ее рук стакан и поставил на ночной столик. С минуту он разглядывал ее с обожанием, затем ласково сказал: – Тебе очень идет это платье. У тебя в нем кожа светится. Иди ко мне, и мы поиграем в кошки-мышки.

– Я думала, ты хочешь спать, Джек. – Аманда сделала слабую попытку воспротивиться.

– Больше не хочу. Я полон сил, как молодой архар. Ты ляжешь в постель, или мне придется наброситься на тебя и повалить на пол?

Перед Амандой встала дилемма. Она не была уверена в том, что Джек действительно потерял память. Неужели у него снова могла начаться амнезия, и только из-за того, что она так жестоко обошлась с ним сегодня? У него какие-то странные провалы в памяти, причем очень выборочные: он помнит, кто она, но считает ее своей женой.

В любом случае ей представлялась прекрасная возможность украсть у судьбы еще одну восхитительную ночь любви. Из-за Роба их отношения с Джеком вряд ли наладятся в скором времени, а интимной близости с ним вообще придется ждать целую вечность.

– Аманда, в чем дело, сердце мое? Ты меня больше не любишь?

Насмешливое замечание Джека вернуло ее к действительности. Какие у него длинные и густые ресницы! У мужчин таких просто не бывает! И при этом черты его лица говорили о сильном характере. Твердая линия подбородка, чувственный рот, пробивающаяся щетина на щеках и шрам, до которого так хотелось дотронуться.

Аманда не сдержалась и провела кончиками пальцев по этому свидетельству его храбрости и верности патриотическому долгу. Вот и еще одна причина его любить.

– Дорогая, ты что-то очень серьезна сегодня, – удивленно приподнял бровь Джек. – По-моему, пора немного расслабиться. – Он схватил ее, и через миг Аманда сидела на нем верхом. Ощущение его мощного тела вызвало у нее массу приятных воспоминаний и разожгло желание принадлежать любимому человеку.

Их губы слились в поцелуе. На этот раз он был проникновенный и долгий, каким бывает поцелуй влюбленных супругов. Его руки ласкали ее ягодицы, все сильнее прижимая их к своей возбужденной плоти. Наконец из груди Аманды вырвался сладкий стон. Ее взгляд затуманился, но на его лице светилась игривая улыбка.

– О, Аманда, черт возьми, после стольких ночей любви ты все так же сводишь меня с ума.

– Ты меня тоже, Джек. Я с каждым днем хочу тебя все сильнее.

– Тогда почему, любовь моя, мы все еще одеты, а твои волосы стянуты в узел? Я предпочитаю, чтобы ты выглядела естественно.

Она робко улыбнулась и сделала попытку слезть, но он удержал ее:

– Нет, не уходи. Я хочу видеть тебя и чувствовать, пока ты будешь раздеваться.

Аманда сидела верхом на Джеке. При мысли, что он будет так близко, когда она станет раздеваться, ее щеки стали пунцовыми.

– Ты краснеешь! – удивился он. – Неужели ты до сих пор меня стесняешься?

– Нет, тебя я не стесняюсь, – тихо ответила она.

И вдруг Аманда стала именно той, кем всегда хотела быть, – женой Джека, человека, который принадлежит только ей, – и решила всеми доступными средствами показать, как сильно она его любит.

Она посмотрела на него томным взглядом, полным желания, медленно вытащила шпильки из прически, и ее волосы рассыпались по спине пышными волнами. Джек не сводил с нее восхищенного взора. Она принялась расстегивать крючки на платье и почувствовала, что его плоть становится все тверже и горячее. Она чуть приоткрыла рот и чувственно провела кончиком языка по верхней губе. Он стиснул зубы, и на щеках у него дрогнули желваки. Она видела, что он хочет ее так же сильно, как она хочет его. Она наслаждалась своей женской властью над ним.

Затем она обнажила плечи и грудь. Его взгляд был прикован к ее отвердевшим соскам, обещавшим неземное блаженство. Она постепенно освободилась от всей одежды и осталась лишь в короткой рубашке. Она хотела снять ее, но Джек воспротивился:

– Оставь… так даже интереснее. Мы снимем ее позже, если она будет мешать.

– Ты сущий дьявол! – засмеялась Аманда.

– Но ведь тебе это нравится. – Он сжал ее груди в ладонях. Аманда задохнулась от наслаждения и закрыла глаза.

Почувствовав, что между ног у нее стало влажно, она нетерпеливо сорвала с него сорочку, чтобы ощутить прикосновение его могучего торса к своей коже. Он ласкал ее бедра, и она инстинктивно раздвигала ноги, чтобы лучше чувствовать его. Через минуту они довели друг друга до исступления.

– Я думаю, уже пора, дорогая.

Она кивнула.

– Ты хочешь прокатиться на мне верхом?

– Верхом?

– Да, и во весь опор. Через изгороди и бурлящие ручьи, напрямик к финишной черте.

Аманда согласилась, надеясь, что Джек объяснит ей, как это делается, потому что до сих пор о таком способе любви она не знала.

– Приподнимись немного. Вот так, а теперь медленно опускайся…

Аманда повиновалась и вдруг почувствовала его внутри себя. Первые ее движения были робкими и неловкими, но инстинкт подсказал ей, что нужно делать, и потому никаких инструкций от Джека ей не понадобилось. Она становилась все более раскованной, ритм ее движений убыстрялся, а пик наслаждения стремительно приближался. Наконец она выгнула спину и застонала, почувствовав, что к финишу они пришли одновременно.

Потом она лежала обессиленная в его объятиях, и были слова любви, и нежные ласки… Впрочем, необходимости в словах уже не было, поскольку между ними установилось взаимопонимание другого рода, когда сливаются воедино не только тела, но и души. Усталые и удовлетворенные, они провалились в глубокий, безмятежный сон.

Когда Джек проснулся, он в первый момент подумал, что все еще находится во власти прекрасных сновидений. Он лежал на кровати без одежды рядом с женщиной, чьи спутанные волосы закрывали ее лицо, а бедро упиралось ему в живот. Но самое поразительное было то, что женщиной этой оказалась… Аманда!

Стараясь не разбудить ее, он чуть-чуть приподнял голову и огляделся. Нет, он никогда прежде не бывал в этой спальне. Судя по изысканной обстановке, это частный дом, а судя по тому, что повсюду были разложены предметы дамского туалета, эта спальня принадлежала женщине.

И тут его осенило. Он в доме у Аманды… в ее спальне! Но как же он сюда попал?

Джек стал осматриваться вокруг, чтобы понять, что с ним произошло. Его одежда была аккуратно сложена на стуле, а одежда Аманды беспорядочно разбросана по полу. Все указывало на то, что они занимались любовью под покровительством двух ее добропорядочных тетушек. Но разве такое возможно? Может быть, он влез к ней в окно? Или Аманда тайком провела его в дом, когда тетушки заснули?

Джек попытался вспомнить, что же с ним случилось. Кажется, он выполз из какого-то грязного кабака на окраине города пьяный как сапожник. Потом он вспомнил причину, по которой так сильно напился. Когда вчера утром он пришел к Аманде, чтобы сделать ей предложение, она даже не пустила его на порог! Вернее, не пустил Хенчпенни. Он передал ему письмо с отказом, но тогда как он оказался в ее постели?

Джек нахмурился. Черт бы побрал эти провалы в памяти! Он уже думал, что его амнезия давно прошла. Может быть, она вернулась в связи с сильным эмоциональным потрясением? До тех пор, пока он не обручился с женщиной, на которой жениться не хотел, а потом влюбился в Аманду, с ним такого никогда не бывало. Похоже, придется найти другой способ справляться с неприятностями, вместо того чтобы напиваться до бесчувствия.

А с чего он взял, что у него неприятности? Когда лежишь рядом с Амандой, жизнь не кажется такой уж плохой. Самое ужасное во всей этой истории то, что он не помнил, как они занимались любовью. Вот об этом провале в памяти он будет сожалеть еще очень долго.

Аманда потянулась и вздохнула. Это движение подействовало на него возбуждающе, и он стал продумывать свои дальнейшие действия. Уж теперь-то он не забудет…

Однако его планам не суждено было сбыться. В коридоре раздались голоса и шаги. Кто-то приближался к дверям спальни. Наверное, это проснулись тетушки.

Джек запаниковал и хотел быстро одеться, но понял, что не успеет даже дотянуться до брюк. Он представил себе, как будет выглядеть, когда его застанут голым посреди комнаты, с сокровищами рода Монтгомери, выставленными на всеобщее обозрение, и предпочел остаться под одеялом. Осторожно, чтобы не разбудить Аманду, он подтянулся на руках, сел, опираясь на подушку, и до пояса закрылся одеялом. Аманда безмятежно спала.

Двери распахнулись, и в комнату вошли трое: Прис, Нэн и… Джулиан. Прис что-то торопливо шептала, обращаясь к Джулиану. В следующую секунду вошедшие замерли в немом изумлении. Не веря своим глазам они переводили взгляд с Джека на Аманду, на разбросанную одежду и снова на Джека. Когда шок наконец прошел, тетушки принялись причитать, хватаясь то за сердце, то за голову, а Джулиан невозмутимо вытащил монокль и с осуждающим видом уставился на Джека.