Кора Брент - Помни меня (ЛП)

— Да, Анника Ларсон.

Эбсон завыл прямо позади: — Долан! Черт побери. Эти гребанные воры украли ящик.

Мужчина по имени Долан переместил взгляд на возмущенного мужчину из Уэллс Фарго и нахмурился.

— Ты потерял свою винтовку, Эбсон?

Эбсон покраснел.

— Сукины дети забрали её. Они сидели в засаде на дороге, как пресмыкающиеся. Проклятые дэйнсы и тот ублюдок, который отправляет их на грязные делишки.

Долан насупился сильнее.

— Посмотри, как ты выражаешься в присутствии леди. Встретимся в «МакГуир» в час, и пройдемся по деталям, чтобы телеграфировать на восток, — он повел Аннику к ожидающей бричке. — А сначала я собираюсь показать нашей новой школьной учительнице её квартиру.

Эбсон что-то проворчал, но зашел в ближайший салун без каких-то пререканий.

— Мне очень жаль, — сказала Анника блюстителю закона, по-видимому, по имени Долан. — Я не расслышала Ваше имя и фамилию.

Он улыбнулся. — Я не представился. Джеймс Долан. Очень приятно с Вами познакомиться, мисс Ларсон.

— Вы шериф, мистер Долан?

Он взгромоздил ее чемодан на правое плечо с кряхтением.

— Городской маршал. Назначен мэром, чтобы сохранять закон и порядок. Насколько это возможно, — он осторожно переместился на пол повозки и снова предложил Аннике руку. — Одна из наших лучших семей предложила принять вас, мисс Ларсон. Вы будете наслаждаться проживанием со Свиллингсами.

Она поднялась с сиденья и ждала, что Джеймс Долан присоединиться к ней. Она была в замешательстве.

— В объявлении было указано преподавание в новой школе. Разве её не закончили?

Мистер Долан, неловко поглядывая, покачал головой. — Не совсем.

Он уселся на сиденье и взял вожжи, закашлявшись, прежде чем он мог говорить.

— Это не проблема, — он послал Аннике долгий жесткий взгляд, — Вы посетили суровый край, мисс Ларсон. Школа и учительская построены за частными границами города, ближе к реке Хассаямпа. И близко к Шахте Скорпион, — он сделал паузу, пытаясь подобрать нужные слова. — Это довольно рискованное место для одинокой женщины.

Анника застыла.

— Я знаю, что это суровый край, мистер Долан. Меня это устраивает.

Ее сопровождающий, казалось, приятно удивился.

— Даже сейчас?

— Да, — она начинала раздражаться. — Я понимаю, что Вы пытаетесь смотреть на мой достаток, но я бы предпочла жить преподавая, если это возможно.

— Ладно, — Джеймс Долан вздохнул, командуя лошадям двигаться. — Я предполагаю, что потом не будет выбора.

Но он покосился на неё, и она увидела, что он улыбается.

Анника знала, какой у неё вид, после дневного приключения, но Джеймс Долан продолжил бросать украдкой недолгие взгляды, которые позволяли ей понять, что он оценивал её. Она покраснела, чувствуя себя польщенной. Он был широкоплечим и красивым. Хотя Анника ругала себя за самоуверенность, было довольно приятно получать знаки внимания от джентльмена.

Когда они добрались до конца главной улицы, раздался шум внутри последнего здания слева. Дородный мужчина вывалился из качающейся двери и приземлился в грязи. Его лицо было покрыто кровью. Он выплюнул зуб на землю и попытался встать на ноги. Его потрепанный догоняющий был вылитым драчуном.

— Вставай, — прорычал он, делая вид, будто бы пнул лежащего человека, если не послушается. — Еб*нный крысеныш, х*вый обманщик.

Джеймс жестко натянул поводья, заставляя бричку остановиться. Он встал и яростно закричал. — Мерсер!

Человек оторвал взгляд от своей истекающей кровью жертвы и посмотрел вверх, расплываясь в ослепительной улыбке. — Джеймс, ты же не возражаешь, если я в одиночку выпровожу еще одного обманщика с улиц нашего прекрасного города, — он окатил облаком пыли раненого.

Городской маршал поднял оружие: — Ты никогда не сделаешь ничего подобного при блюстителе закона.

Мерсер рассмеялся: — Ты же не выстрелишь в меня, большой брат.

Джеймс подтвердил низким голосом: — Не смертельно. Но, черт возьми, я тебя подстрелю, Мерсер.

Внимание Мерсера переместилось. Он заметил, Аннику и прошелся по ней взглядом сверху вниз. Между мужчинами было внешнее сходство, стало очевидно, что они на самом деле братья. Но Мерсер был выше, более мускулистым. От него веяло дикостью. Он пошло втянул в себя воздух. — Нашел себе куколку, я смотрю, — прохрипел он. — Давно пора как по-моему.

Джеймс Долан опустил оружие: — Мисс Анника Ларсон, у меня есть наивысшее неудовольствие познакомить Вас с моим младшим братом и позором семьи, Мерсер Долан.

Именно тогда из салуна вышла женщина. Она была не слишком одетой для достойной компании, и ее волосы были неестественного цвета. Пока она что-то мурлыкала и обвивала руками Мерсера Долана, Анника с шоком осознала, что она похожа на проститутку. Мерсер, казалось, не обратил внимания на ее ласковые объятия.

— Рад познакомиться с Вами, мисс Ларсон, — сказал он с ложной искренностью. Анника дернула подбородок и не вернула комплимент. Мерсер поднял брови. — И я мог бы заметить, что у Вас внешний вид училки, — он засмеялся и резко схватил проститутку, целуя ее с неприкрытой похотью, которая была ужасающей.

Когда Джеймс покачал головой и подстегнул лошадей двигаться, Анника уставилась на Мерсера Долана. Любой случайный наблюдатель заметил бы, что ее рот открылся в ужасе. Не из-за того, как он беззастенчиво живился под короткой юбкой крашеной женщины, а из-за вещи, которую она увидела болтающейся из заднего кармана. Это был красный платок. Она узнала бы его, как тот пронизывающий её взгляд его темных глаз. Именно он, бандит-дэйнс в маске.

Перед тем как бричка повернула, Мерсер Долан поднял глаза и заметил, как Анника таращилась. Она увидела это по его лицу. Он понял, что она узнала его. И хотя, возможно, она должна была, она не испугалась.

Куартзсайт, Аризона. 

Наши дни.

Дженсен ждал, что он ответит, но Мэддокс не мог выдавить из себя ни слова.

— Не вешай трубку, — прокашлялся, наконец, его брат. Нет, не правильно. Мэддокс отказывался думать о нем как о брате.

Мэддокс молчал, выдерживая долгую паузу.

— Мэд? Ты все еще там?

— Я здесь. — Мэддокс закрыл глаза. Казалось, что он только вчера слышал этот голос, хотя это было не вчера. Это было десять чертовски долгих лет назад. Еще не достаточно долго.

— Папа совсем плох, Мэддокс. Он зовет тебя.

Боль стала нарастать внутри Мэддокса, она не относилось к той, что причинил этот х*р на другом конце линии. — Он в больнице?

Дженсен вздохнул. Что-то вроде всхлипа дошло через телефон. — Нет, его выписали. Его печень подвела. Он дома. Хоспис сегодня начал посещать его. Они будут рядом до тех пор, ... — голос Дженсена затих.

Этого можно было не говорить. Мэддокс знал, что такое хоспис. Это означало, что конец приближается. Он стоял перед баром, часто дыша в телефон. Один из Мародеров Мохаве врезался в него с ругательствами. Возможно, он, напившись, споткнулся или это мог быть предлог для начала кое-какого дерьма. Это не имело никакого значения. Мэддокс отпустил это.

— Я буду там завтра, — сказал он и повесил трубку. Он смотрел на свет от экрана, который потускнел, а затем стал черным. Его отец был при смерти. Как это может быть? Когда Мэддокс был мальчиком, он знал, о том, что Священник МакЛеод неукротимый, непобедимый. Это было простая убежденность ребенка. Он вспомнил, как он размышлял о прахе, стать которым была судьба каждого человека. Вдруг мысль показалась болезненно пророческой.

Мэддокс бродил в темноте. Возможно, он хотел пойти прямо в свой трейлер, но его голова была не в порядке, и его поглотила тьма пустыни, которая лежала за пределами парка трейлеров, за баром «На дне реки».

— Мэд, — позвал Грейсон из темноты.

Мэддокс перестал двигаться и ждал, когда до него доберутся, приближающиеся шаги.

Грей спокойно подошел к нему, встал рядом и подождал.

— Что-то случилось?

— Да, — медленно сказал Мэддокс. — Что-то случилось.

Грей дотронулся до него, по-дружески сжав плечо. Послышалась легкая поступь и голос девушки. — Грей, это Мэд? Эй, Мэддокс, звонила Элис. Она беспокоилась о тебе после того, как ты смылся, — это была Промиз.

Грейсон сжал ее в объятиях, и Мэддокс почувствовал укол зависти, ненавидя себя за это. Не то, чтобы он хотел себе девушку приятеля. Промиз и Грей были родственными душами, если такое вообще когда-либо существовало. Он завидовал этой связи. Он вспомнил то ощущение, что испытал однажды. Слишком не долго, и будто в прошлой жизни.

 Было не слишком темно, чтобы Мэддокс мог увидеть выражение глаз Промиз, когда она откинула голову назад, глядя на Грея со спокойной любовью. Он мягко поцеловал ее и повернулся к Мэддоксу.

 — Приходи и спусти немного дерьма.

Мэддокс не хотел возвращаться в свой одинокий трейлер. Это пугало его больше, чем он мог признать.

— Я воспользуюсь этим предложением, — сказал он с облегчением.

 Грейсон использовал пару гигантских кабельных катушек, как стулья. Он опустился на одну и потянул Промиз на колени. Она уткнулась носом в его шею, положив голову там, будто это место было создано только для этого. Мэддокс на мгновение засмотрелся на нее. Иногда он задавался вопросом, как бы все закончилось, если бы она столкнулась сперва с ним в тот ужасный день, когда она в ужасе молила о помощи. Он был рад, что получилось именно так, что вместо этого первым она нашла Грея.

Грейсон, обернул мускулистую руку вокруг Промиз и посмотрел на Мэддокса.

— Ты выглядишь так, как будто увидел призрака, мужик.

Мэддокс провел рукой по волосам. Они запутались и стояли дыбом из-за того, что были распущенными, когда он ехал.

— Не видел ни одного. Но увижу, — он болезненно откашлялся. — Мой отец умирает.

Грей выругался и посмотрел в землю. — Черт, мне жаль слышать это. Священник выглядел мощно. Он уже был болен в прошлый раз, когда приезжал, да?

— Да, — признался Мэд, проклиная себя теперь, что не уделил больше внимания своему отцу.

Промиз смотрела на него с грустью. — Что с ним не так?

— Жизнь под градусом. Цирроз печени, — пояснил он, когда она посмотрела на него.

Она поняла. На самом деле Промиз сама была из области медицины. Акушерка, независимо от ада, которым это было. Когда он думал об этом, и когда он старался не думать об этом, Мэддокс представлял кучу орущих и окровавленных женщин, с приподнятыми ногами, с криком новорожденного на пике всего этого.

— О Мэддокс, мне так жаль, — сказала она, наконец, сочувствующим голосом, и он смог немного улыбнуться. В этом была вся Промиз, такая слащаво искренняя. Он знал, почему Грейсон влюбился в нее.

  Грей посмотрел на него, когда он достал и прикурил сигарету, пытаясь успокоить дрожание пальцев.

— Итак, я полагаю, что ты поедешь домой, — Мэддокс не рассказывал ему всю историю, но он догонял что, что-то было не так в том, что Мэддокс отказывался сделать хоть шаг в направлении своего родного города, хотя тот был всего в трёх часах езды в том же чертовом штате.

— Я собираюсь вернуться туда, — сказал Мэддокс таким тоном, о котором даже не помышлял. Он опустил голову и уставился на темный песок, гадая, что, черт возьми, Рэйчел на самом деле влила в тот шот. Он чувствовал, что в груди что-то сжималось, и был поражен, обнаружив, что он старается изо всех сил, чтобы не заплакать.

Промиз, ничего не сказав, поднялась с колен Грея и обняла его по-матерински. Он с радостью обнял ее изящную фигурку на минуту, и в этом не было ничего сексуального. Она не говорила ничего глупого или бессмысленного. Она просто отпустила его с печальным вздохом и остановилась, чтобы с нежностью поцеловать Грейсона перед тем, как уйти в трейлер. Грей взял ее за руку, и они оба смотрели друг на друга в течение нескольких мгновений. У Мэддокса было ощущение, что они вели тихий разговор.

— Безопасной дороги, Мэддокс, — в конце концов, сказал она, прежде чем исчезнуть за дверью.

— Она охренительная, — сказал он Грею хриплым голосом.

— Да, — согласился Грейсон. Они сидели в тишине, в течение нескольких минут. И тогда Мэддокс всё рассказал своему другу. Что Габриэла де Кампо была для Мэддокса той, кем Промиз была для Грейсона. Как он все испортил даже до вмешательства Дженсена. Он рассказал Грею, что они сделали, и то, что это сделало с ним.