Джудит Макнот - Помнишь ли ты…

На этой странице авторы, по обыкновению, выражают признательность всем тем, кто помог им или же проявил сверхъестественное терпение в период создания книги. В случае с данным романом, написание которого заняло целую вечность, здесь не хватит места, чтобы как следует отблагодарить даже одного из упомянутых людей за его неоценимую помощь, понимание и поддержку. Я могу лишь надеяться, что вы поймете, как много значили — и по-прежнему значите — для меня.

Д-ру Джону М. Льюису, защитнику чужих сердец и хранителю моего,

Кейту Спеллингу, извечному и лучшему другу,

Джорджу Боненбергеру, поставщику незамедлительных ответов на сложные вопросы по запутанным предметам,

Бетти Митчел, создательнице мечтаний,

Брюсу Мониклу, художнику, советчику и лучшему другу,

Марку Стриклеру, самому терпеливому из друзей,

Джиму Хайму, заставившему пересмотреть представления о скрупулезности и честности,

и

Джону и Уитни Шелли, а также Клею Макнот — моим родственникам и друзьям.

Хьюстон, 1979 год

— Диана, ты еще не спишь? Я хотел бы поговорить с тобой. Диана не стала выключать ночник и откинулась на подушки.

— Хорошо, — отозвалась она.

— Как чувствуешь себя после перелета, детка? — спросил ее отец, приближаясь к кровати. — Устала?

Сорокатрехлетний Роберт Фостер, высокий, широкоплечий хьюстонский нефтепромышленник с ранней проседью в волосах, обычно излучал уверенность. Но этим вечером он выглядел явно обеспокоенным, и Диана знала почему. Несмотря на то что ей едва минуло четырнадцать, Диана была не настолько глупа, чтобы поверить, будто отец зашел осведомиться о самочувствии после перелета на реактивном лайнере. Ему не терпелось поговорить о мачехе и сводной сестре Дианы, о существовании которых она впервые узнала сегодня днем, вернувшись домой после каникул, проведенных в Европе со школьными подругами.

— Со мной все в порядке, — заверила Диана.

— Диана… — начал отец, но смутился, присел на край кровати и взял дочь за руку. Помедлив минуту, он снова заговорил:

— Наверное, тебя удивил мой поступок. Прошу тебя, поверь — я никогда не женился бы на Мэри, если бы не был абсолютно уверен, что вы полюбите друг друга. Ведь она нравится тебе, верно? — с тревогой спросил он, испытующе вглядываясь в лицо Дианы. — Ты же говорила об этом…

Девочка кивнула, по-прежнему недоумевая, почему отец женился столь скоропалительно. С тех пор как умерла мать Дианы, отец встречался с несколькими красивыми, приятными женщинами Хьюстона, но прежде он всегда знакомил их с дочерью и настаивал, чтобы они провели некоторое время втроем.

— По-моему, Мэри очень мила, — произнесла она поразмыслив. — Просто я не понимаю, зачем тебе понадобилось так спешить.

Несмотря на смущенный вид Роберта, в искренности его ответа было невозможно усомниться.

— И в твоей жизни будут такие моменты, когда ты забудешь о логике и планах, отдашься властному зову своего внутреннего голоса. Конечно, со стороны это может показаться безумием. Но в таких ситуациях человек слушает только свое сердце.

— Значит, и с тобой так было? Он кивнул:

— Не прошло и нескольких часов после моего знакомства с Мэри, как я понял: именно о ней я мечтал, а едва увидев Кори, лишился последних сомнений и уверовал, что мы, все четверо, будем самой счастливой из семей. Но моя интуиция предупреждала: надо действовать решительно, чтобы Мэри не передумала.

Диана недоверчиво посмотрела на отца:

— По-моему, о тебе мечтают все женщины, знакомые с тобой.

— Нет, дорогая, большинство мечтают о том, что я способен им дать — материальную обеспеченность и положение в обществе. Только немногим из них нужен я сам.

— А ты уверен, что Мэри — одна из них? — спросила Диана.

Роберт усмехнулся, и глаза его засветились любовью.

— Я был абсолютно уверен в ней и не ошибся.

— Тогда почему она должна была отказать тебе? Губы отца растянулись в улыбке.

— Потому что ей чужды поступки по расчету, из корыстных соображений. Мэри очень умна, но они с Кори вели скромный образ жизни в крохотном городишке, где по меркам Хьюстона нет состоятельных людей. Ее любовь ко мне вспыхнула стремительно и ярко, как и моя любовь к ней; Мэри согласилась выйти за меня замуж, но когда узнала, как мы живем, то чуть не пошла на попятную. Она боялась, что они с Кори окажутся здесь не к месту, допустят какой-нибудь непростительный промах и опозорят нас. И чем больше Мэри размышляла об этом, тем сильнее убеждалась, что она нас подведет.

Протянув руку, Роберт осторожно откинул прядь блестящих каштановых волос со щеки Дианы.

— Ты только представь себе: Мэри пренебрегла всеми материальными благами, которые я мог дать ей, — и только потому, что заботилась о нашей репутации. Для нее это очень важно.

Новая мачеха понравилась Диане сразу же, но трепетное отношение отца к Мэри стало для девочки еще одним доказательством.

— Мэри очень понравилась мне, — призналась Диана. Радостная улыбка озарила его лицо.

— Так я и думал. И ты ей понравилась. Мэри сказала, что ты очень мила и сдержанна. Она заметила, что ты была вправе устроить истерику, когда вошла в дом и столкнулась с мачехой, о которой прежде никогда не слышала. Подожди, ты еще познакомишься с новыми бабушкой и дедушкой! — воодушевленно добавил он.

— Кори рассказывала, что они просто прелесть, — отозвалась Диана, вспоминая обо всем, что узнала от тринадцатилетней сводной сестры.

— Так и есть. Это порядочные, честные, трудолюбивые люди, которые умеют радоваться жизни и крепко любят друг друга. Дедушка Кори — превосходный садовник, изобретатель и умелый плотник, а бабушка — артистическая натура, талантливая рукодельница. А теперь, — продолжал он, вновь слегка напрягаясь, — признайся, что ты думаешь о Кори.

Диана помолчала минуту, стараясь облечь свои чувства в слова, затем подалась вперед, обхватила руками колени и улыбнулась:

— Она совсем не такая, как мои знакомые девочки. Она… приветливая, честная, искренняя. Кроме Техаса, она нигде не бывала; Кори весьма импульсивна, но в ее жизни было немало таких событий, о которых я и понятия не имею. И потом, она считает тебя чуть ли не королем! — с усмешкой добавила Диана.

— Какая умная и проницательная леди!

— Отец бросил их, когда Кори была еще совсем маленькой, — произнесла Диана печально.

— Его глупость и безответственность обернулись моей удачей, и я приложу все силы, чтобы Мэри и Кори тоже были счастливы. Поможешь мне в этом? — спросил он, поднимаясь и улыбаясь дочери.

Диана кивнула:

— Разумеется!

— Только не забывай: Кори была лишена многих преимуществ, которыми пользовалась ты. Так что не спеши и постарайся подстраховать ее.

— Хорошо, я попробую.

— Вот это говорит моя дочь! — Склонившись, Роберт поцеловал ее в макушку. — Вы с Мэри будете добрыми друзьями.

Он уже собрался уходить, когда спокойное заявление Дианы заставило его застыть на месте и обернуться.

— Кори хочет звать тебя папой.

— Вот как, — хрипловатым от волнения голосом отозвался Роберт Фостер. — Мы с Мэри надеялись, что когда-нибудь это произойдет, но я считал, что Кори потребуется много времени, чтобы решиться на такой шаг. — Он вгляделся в лицо дочери, а затем смущенно спросил:

— А как к этому отнесешься ты?

Диана усмехнулась:

— Это была моя идея.

В комнате на противоположной стороне коридора Мэри Бриттон-Фостер сидела у постели своей тринадцатилетней дочери, беседуя с ней перед сном.

— Ты хорошо провела время сегодня с Дианой? — уже в третий раз спросила она у Кори.

— Ага.

— Тебе было весело в детском домике у Хэйуордов? Тебе понравилось кататься верхом на лошади?

— Мама, все мы уже подростки, а не дети.

— Извини, — ответила Мэри, рассеянно поглаживая Кори.

— И потом, эта громада нисколько не напоминает «детский домик»— размерами он был с приличный мотель!

— Такой большой? — насмешливо поддразнила Мэри. Кори кивнула:

— Да, почти такой же, как наш дом. То, что она назвала дом Дианы и Роберта «нашим домом», вселило в Мэри уверенность.

— Значит, у Хэйуордов при доме есть и пристройка?

— Да, ее называют конюшней, но это скорее сарай, который снаружи выглядит как красивый каменный дом. У них есть даже парень, который живет на конюшне и ухаживает за лошадьми. Его имя — Коул. Девочки считают его душкой. Он только что приехал из колледжа… забыла какого, но, кажется, этот колледж находится где-то здесь, в Хьюстоне.

— Подумать только! — воскликнула Мэри, изумленно покачивая головой. — Значит, теперь выпускники колледжей годятся только для того, чтобы ухаживать за лошадьми…

Кори подавила смешок:

— Нет, он только закончил семестр и вскоре снова начнет учиться. Ездить верхом — это класс! — добавила девочка, переходя на тему, представляющую для нее больший интерес. — Мне удастся покататься еще раз на дне рождения Барб Хэйуорд, на следующей неделе. Она сама пригласила меня — но, похоже, об этом ее попросила Диана. Сегодня я познакомилась с десятком подруг Барб и Дианы. Пожалуй, они были от меня не в восторге, но Диана уверяла, что мне показалось.

— Понятно… А что ты скажешь о Диане?

— О Диане? — Кори задумалась. — Диана очень сдержанна. Она призналась, что всегда хотела иметь сестру — наверное, потому она так добра ко мне. Она совсем не задается и даже готова одолжить мне свою одежду, если понадобится.

— Это очень мило с ее стороны. Кори кивнула:

— А когда я похвалила ее волосы, она пообещала, что мы будем причесывать друг друга и выбирать себе прически.

— А она… она не упоминала больше ни о ком?

— О ком, например? — с притворным недоумением переспросила Кори.

— Ты же сама понимаешь — обо мне.

— Дай-ка подумать… а, да — теперь припоминаю! Диана сказала, что ты вредная и злая и, должно быть, будешь запирать ее дома и заставлять отскребать полы, пока я разъезжаю по балам и танцую с принцами. А я не стала ее разуверять и пообещала попросить тебя позволить ей носить хрустальные туфельки — но только дома.

— Кори!

Заливаясь смехом. Кори приподнялась и обняла мать, наконец-то признавшись:

— Диана нашла тебя очень милой. Она спрашивала, строгая ли ты, и я ответила, что иногда ты бываешь строгой, но потом раскаиваешься и печешь горы пирожков, чтобы загладить свою вину, — Я ей и вправду понравилась?

Посерьезнев, Кори с воодушевлением закивала.

— Мама Дианы умерла, когда ей было всего пять лет. Не представляю, как мне жилось бы без тебя, мама…

Мэри крепче обняла дочь и прижалась щекой к ее светлым волосам.

— Диана лишена множества преимуществ, которые есть у тебя, — помни об этом. Никакая одежда не заменит любящих бабушку и дедушку, которые могут научить всему, чему ты научилась, пока мы жили с ними.

Улыбка Кори угасла.

— Я буду ужасно скучать по ним.

— И я тоже.

— Диана долго расспрашивала меня о бабушке и дедушке. Можно мы когда-нибудь пригласим ее в Лонг-Вэлли, чтобы она познакомилась с ними?

— Разумеется. А может, мы попросим Роберта пригласить бабушку и дедушку сюда.

Поднявшись, Мэри собралась уходить, но робкий голос Кори остановил ее:

— Мама, Диана разрешила мне называть Роберта папой. Как думаешь, он не рассердится?

— По-моему, он будет только рад! — Мэри немного погрустнела и добавила:

— Может, когда-нибудь и Диана захочет называть меня мамой.

— Завтра, — с заговорщицкой улыбкой пообещала Кори.

— Что «завтра»?

— Она будет звать тебя мамой с завтрашнего дня.

— О, Кори, разве она не чудо? — пробормотала Мэри, и ее глаза наполнились слезами. Кори не стала возражать:

— Это была моя идея. Диана только подтвердила, что она не против.

— Ты тоже чудо! — со смехом заявила миссис Фостер, целуя дочь. Потушив свет, она вышла из комнаты и плотно прикрыла за собой дверь. Кори лежала с открытыми глазами, гадая, спит ли Диана. Спустя несколько минут она выбралась из-под одеяла и набросила старый фланелевый халат поверх ночной рубашки.

В коридоре она оказалась в кромешной темноте и на ощупь принялась искать дверь в комнату Дианы. Наконец коснувшись кончиками пальцев дверного косяка, она подняла руку, чтобы постучать, и в этот миг дверь распахнулась. Кори приглушенно вскрикнула от неожиданности.