Джудит Макнот - Помнишь ли ты…

— Готово, — заключил он и, к удивлению Дианы, протянул Гасу руку, и тот отсчитал четыреста девяносто долларов.

— А где еще десять баксов? — поинтересовался Эрнест.

— Ты до сих пор не рассчитался со мной за эту шину. С запозданием почувствовав обман, Диана пристально оглядела обоих мужчин. Поскольку Гас не заставлял ее покупать чертову развалюху, винить следовало только Эрнеста, и Диана устремила гневный взгляд на его обветренное лицо.

— Не хотите ли вы сказать, — произнесла она негодующим тоном, — что только что всучили мне собственную машину?

— Вот именно, — подхватил Эрнест с ухмылкой и, шутливо толкнув Диану в бок, признался:

— Я отдал бы ее за двести пятьдесят и считал бы, что мне повезло.

Содрогаясь от унижения, Диана ответила старому жулику ложью, которая, как она надеялась, много ночей подряд не даст ему спать спокойно:

— А я приготовилась заплатить даже тысячу! Разочарование Эрнеста было столь комичным, что Диана успокоилась прежде, чем услышала сдавленный смешок Гаса.

Эрнест проводил ее к машине и услужливо придержал дверцу, пока Диана опасливо усаживалась на грязное, изодранное виниловое сиденье. Руль казался огромным, но Диана наконец освоилась с ним, затем нащупала педаль тормоза. Случайно посмотрев вниз, она обнаружила не две педали, а три, а затем у рычага передачи заметила схему переключения вместо аккуратных буковок, складывающихся в слова «ход», «остановка», «задний ход». У нее упало сердце.

— Детка знает, как переключать скорости?

— Разумеется, — солгала Диана, оглядываясь через плечо. Выбраться с забитой машинами стоянки можно было только задним ходом, по дорожке, наклонно спускавшейся к улице. Делая вид, что пропускает двух гуляющих с малышами матерей, Диана взглянула на схему и попыталась вспомнить, как пользоваться рычагом передачи и педалью сцепления, — Дуг учил ее, когда ей было шестнадцать лет.

Убедившись, что сзади никого нет, она выжала сцепление и принялась орудовать рычагом, морщась от металлического скрежета, затем отпустила педаль и нажала на акселератор. Как только машина покатилась назад и стала набирать скорость, Диана завертела руль, и Гас что-то предупреждающе закричал, перекрывая густой хохот Эрнеста. Каким-то чудом пикап благополучно выкатился на улицу, правда, развернувшись не в ту сторону. Диана гордо отказалась продемонстрировать разворот — вместо этого она решила объехать квартал.

Пикап не рассыпался на первых же пяти милях пути, и Диана расслабилась настолько, что смогла полюбоваться придорожными пейзажами. Она редко бывала в этих краях, но все, кто когда-либо смотрел вестерны, машинально связывали подобный ландшафт именно с Техасом, а не с каким-нибудь другим штатом. За проволочными оградами, отделявшими обширные пастбища от извилистых проселочных дорог, новорожденные телята резвились рядом с матерями, а долговязые жеребята с развевающимися хвостами брыкались, поднимая пыль, под бдительным наблюдением кобыл.

Диана представляла себе, как выглядят эти места весной, когда расцветают колокольчики и лютики и цветы, словно пушистое лоскутное одеяло, покрывают беспорядочно разбросанные между узкими долинами холмы.

Ей пришлось остановиться у заправочной станции, чтобы убедиться, что она не пропустила поворот к дому Кэла — адреса, написанные на почтовых ящиках у дороги, отчасти скрывала из виду высокая трава.

Завидев впереди дом, который, похоже, она и разыскивала, Диана осторожно замедлила скорость, молясь, чтобы двигатель не заглох. С громким выхлопом машина слегка притормозила и разразилась кошмарным скрипом, когда Диана попыталась переключить скорость. Но поворот она все-таки преодолела и сразу же столкнулась с новой проблемой: холмистая дорога длиной в милю извивалась между деревьями, которые, по-видимому, никому не хотелось рубить, а затем круто поднималась вверх.

— Она будет здесь с минуты на минуту, — объяснял Коул дяде, поглядывая на часы. — А если нет, я поеду искать ее. — Он уже звонил к себе в офис, узнал, что Диана отправилась в дорогу, вооруженная только адресом Кэла, и сразу принялся названивать в аэропорт. Там ему сообщили, что Диана прилетела и ее вызвался подвезти один из местных жителей — «вполне порядочный человек».

— Тебе следовало встретить ее, — с тревогой произнес Кэл. — Незачем заставлять жену болтаться по округе в одиночку. Так с женами не обращаются.

— Если бы я знал, по какой дороге она направилась, я попытался бы перехватить ее, — терпеливо напомнил Коул, удивленный небывалым волнением дяди.

Ответ дяди потонул в гулком грохоте, раздавшемся со стороны дороги.

— Черт побери, что это такое? — воскликнул он, бросаясь за Коулом, который уже выбежал на веранду.

— Похоже, едет Диана, — произнес Коул, недоверчиво вглядываясь в оранжевый пикап с болтающимся бампером и разбитой фарой, едва ползущий к дому под аккомпанемент поскрипывания и оглушительных выхлопов.

Кэл некоторое время разглядывал машину, но чувствовалось, что гораздо больше его заботит впечатление, которое он произведет на новоиспеченную родственницу. Он аккуратно пригладил волосы на висках обеими руками, расправил плечи и подтянул узел галстука.

— Коул, — с непривычным смущением произнес он, — как думаешь, я понравлюсь Диане?

Удивленный и тронутый волнением дяди, Коул уверенно заявил:

— Диана тебя полюбит.

Удовлетворившись ответом, Кэл перевел взгляд на приближавшуюся машину как раз в тот момент, когда она вновь пронзительно заскрежетала и устремилась вперед.

— Кажется, он наконец-то нашел вторую скорость, — заявил Кэл и, прищурившись, спросил:

— Ты видишь Диану?

В отличие от дяди Коул не жаловался на зрение. Пока пикап преодолевал последние метры перед крыльцом, Коул уставился на него широко раскрытыми глазами.

— Это Диана! — воскликнул он и сбежал по ступенькам к машине. Кэл последовал за ним.

Когда они приблизились, Диана на радостях перепутала газ с тормозом.

— Осторожно! — выкрикнул Коул, отпрыгивая в сторону и увлекая за собой Кэла. Пикап пронесся в нескольких дюймах от них, резко остановился, огласил двор хлопком и затих.

Потрясенная тем, что чудом не задавила обоих мужчин, Диана уронила голову на руль, пока Коул обежал вокруг машины и взялся за ручку.

— Чья эта развалина? — спросил Коул. Ручка осталась у него в руке, и он потянулся через открытое окно, чтобы распахнуть дверцу.

Наконец дверца со скрипом подалась. Коул протянул руку Диане, помогая ей выйти. Как и подобало элегантной молодой леди, его жена приняла помощь и с трудом поднялась с винилового сиденья, глубокого, как каньон, а затем грациозно выпрямилась.

Помедлив, чтобы отряхнуть одежду, она одарила стоявшего рядом Кэла дружеской улыбкой и, робко взглянув на Коула, ответила:

— Наша.

Кэл разразился хохотом.

— Это мой дом, — провозгласил Кэл, вводя Диану в комнату.

Усадив ее в самое удобное кресло, он метнулся на кухню за холодным лимонадом. Диане сразу же бросились в глаза аккуратные стопки различных книг и журналов, лежавшие повсюду, а на журнальном столике, на виду, красовался заботливо положенный Кэлом последний номер «Красивой жизни».

Диане не верилось, что этот галантный и милый старик, взиравший на нее, как на единственный луч солнца в жизни, и есть тот самый коварный родственник, который вынудил своего могущественного племянника жениться, шантажируя его потерей половины корпорации — пусть даже «для блага самого Коула».

— Мы пробудем здесь совсем недолго, — сообщил Кэл, протягивая Диане стакан лимонада и глядя на нее так, словно собираясь в любую минуту прийти ей на помощь. Наконец убедившись, что с лимонадом она справится сама, Кэл уселся напротив на диване рядом с Коулом, продолжая излагать распорядок дня:

— Немного погодя мы отправимся в другой дом. Там мы поужинаем, потом вы с Коулом останетесь, а я вернусь сюда.

За каких-нибудь пять минут Диана исполнилась обожания к любезному старику.

— А я думала, нам удастся побыть с вами, — произнесла она, смущенно взглянув на Коула, — чтобы мы могли получше узнать друг друга, пока я здесь…

— Новый дом находится здесь же, на ранчо, — заверил ее Кэл, засияв от удовольствия.

Проведя Диану по комнатам, он заявил, что пора в путь.

Дом Кэла стоял на ровной поляне, выбранной по соображениям удобства, а не живописного вида, но место для второго жилища, расположенного милей дальше по дороге, за поворотом, выбирали, помня и об удобстве, и о красоте.

— Какая прелесть! — воскликнула Диана, выбираясь из джипа Коула.

На поросшем лесом холме, обращенный фасадом к долине, стоял дом из грубо отесанного камня и кедровых бревен, окруженный с трех сторон широкой верандой, словно повисшей в воздухе над обрывом. Внутри он был отделан в деревенском стиле; угол комнаты занимал внушительный камин, раздвижные двери в противоположной стене вели на веранду. Рядом с гостиной размещались две огромные спальни и кухня.

— Это Летти, — произнес Коул, почтительно выводя из кухни в гостиную полную женщину с волосами, забранными в узел на затылке. По-видимому, Летти радовалась приезду Дианы не меньше Кэла.

— Ужин будет в шесть, — пообещала она. — Конечно, не самый роскошный. И не такой, как на фотографиях в вашем журнале.

— Я неважно готовлю, — призналась Диана.

— Вот и хорошо, — с облегчением ответила Летти.

Диана обернулась и увидела, как Коул ставит ее чемоданы у кровати королевских размеров. Заметив, что Диана наблюдает за ним, Коулу показалось, словно между ними пробежали электрические разряды. Он обнял Диану за плечи небрежно-хозяйским жестом, представляя ее Кэлу. Но ничто в поведении Коула не указывало, как он относится к предстоящему медовому месяцу и помнит ли о нем.

Диана не знала, что означает его напускное равнодушие: то ли он принимает ее согласие как само собой разумеющееся, то ли его не тревожат ни ее согласие, ни отказ.

Все изменилось лишь после ужина.

Закат окрасил небо лавандовыми, лиловыми и алыми мазками к тому времени, как закончился ужин и Летти убрала со стола.

Нервозность Кэла исчезла без следа, сменившись убежденностью, что Диана — полноправный член семьи и будет им всегда. Поэтому Диана не только чувствовала себя обманщицей, но и смутилась от нескольких вопросов о материнстве — дядя Кэл хотел выяснить, каким образом она собирается руководить компанией и воспитывать ребенка. У Дианы возникло странное ощущение: Кэл понял, что она еще не задумывалась о детях, и заподозрил неладное.

Раздражало Диану и то, что Коул, по-видимому, не испытывал ни неловкости, ни угрызений совести. Похоже, он умышленно поставил ее в затруднительное положение.

Делая вид, что прислушивается к разговору, Коул из-под полуприкрытых тяжелых век беспечно разглядывал лицо Дианы, заставив ее смущенным жестом отвести прядь волос со щеки.

Он удобно расположился на стуле, вытянув перед собой длинные ноги, и пренебрегал видом заката ради созерцания Дианы. Не дрогнув ни единым мускулом, не говоря ни слова, он излучал ауру мужской силы, силы хищника — настолько ощутимую, что ее можно было резать ножом.

Более того, мужчины без стеснения беседовали о предметах, которые вызывали у Дианы острую тревогу, а разговор возвращался к этим предметам с действующим на нервы постоянством. Простодушная похвала Дианы самодельному столу, за которым они сидели, спровоцировала Кэла на пространное объяснение, что Коул привез на ранчо исполинское ложе всего несколько дней назад, чтобы заменить обычную двуспальную кровать. А затем Кэл заметил, что среди новой мебели был угловой диван, на котором подушек оказалось больше, чем на всех трех кроватях в доме.

А когда Диана заметила, что ландшафт вокруг дома очень милый, выяснилось, что Коул заставил целую армию работников буквально вылизывать окрестности незадолго до ее прибытия.

— Дом не был готов к приезду новобрачной, — сообщил Кэл и кивнул на двойной шезлонг, стоявший неподалеку на веранде. — Коул привез его сюда из Далласа для тебя, — признался он. — Я еще никогда не видел ничего подобного, а ты?

Повернувшись, Диана разглядела двойной шезлонг и кивнула с улыбкой:

— Только однажды.

— Ну, тогда тебе это не в новинку. А мне так и кажется, что он выставил прямо на веранду кровать! Я видывал кровати на верандах и прежде, — пошутил он, — но обычно из них выпирали пружины, а сверху был навален всякий хлам.

У Дианы упало сердце.

— Кэл! — негромко и предостерегающе произнес Коул. Диана сочла его возражение слишком запоздалым и нерешительным.