Мне нравится еѐ решимость, но потребуется много сил и времени, чтобы добиться успеха в этом бизнесе. Крови, пота и слез, плюс ещѐ удача. Так что я снова стараюсь подарить ей комплимент.

— Будешь, — уверенно сказал я. — После того как я закончу ремонт, ты сможешь запускать ранчо одним нажатием пальца на кнопку. Я обещаю.

— Отлично, — смеѐтся она.

Мы замолкаем и быстро расправляемся с едой. Когда мы заканчиваем, я предлагаю Мэйси помочь с посудой.

— Нет-нет, ты мой гость, — отвечает она. — Я не могу позволить тебе ещѐ и мыть посуду.

— Но это не проблема, — грубо рыкнул я. — Я не против помыть посуду.

Мэйси не даѐт мне этого сделать и остаѐтся мыть посуду, а я отправляюсь кормить скот.

Через полчаса я уже всѐ сделал и зашѐл в дом. Мэйси же перестала грохотать посудой.

— Всѐ, скот накормлен, теперь можно и отдохнуть, — отчитался я ей.

— Вот и хорошо, — улыбнулась мне она.

Дальше между нами повисла какая-то напряжѐнная тишина. Сейчас самое время отправляться спать, но что-то не даѐт ей покоя.

— Тайлер, — смущѐнно шепчет она. — Я решила, что ты можешь остаться в доме.

Поскольку ты здесь всѐ ремонтируешь бесплатно, я должна хотя бы предоставить тебе крышу над головой. Но…

— Но что? Чего ты боишься? — спросил я, приподнимая бровь.

Мэйси покраснела.

— Я не боюсь. Ну не совсем. Чѐрт! Если честно, я боюсь, — выпаливает она, посматривая на мою промежность. — Я имею в виду, что не думаю, что ты сможешь причинить мне боль.

Не с твоею раной на ноге. Ну, ты понимаешь? — Заикается она и краснеет ярче, чем пожарная машина.

Я чуть было не разразился смехом, но сейчас не то время. Так что я стараюсь вести себя как джентльмен.

— Не бойся. Я не причиню тебе боль. По крайней мере, только не так, — жестикулирую я на свою ногу. Если бы я хотел еѐ киску на своѐм члене прямо сейчас, то она бы уже сидела сверху меня, крича удовольствия, но я сохраняю самообладание. — Ты можешь быть спокойна, Мэйси, — рычу я.

Она улыбается мне в ответ.

— Вот и хорошо, — вздыхает она. — Тогда позволь мне показать тебе твою комнату.

После этих слов мы поднимаемся по лестнице и останавливаемся около неряшливой старой комнаты. Кровать в комнате маленькая и застелена стѐганым одеялом. Около неѐ стоит кресло качалка и маленькая тумбочка. Чѐрт, моя спина будет болеть после этой явно неудобной кровати. Мало того, что на ней неудобно будет трахаться, не сломав рук или ног, но кровать явно не выдержала бы даже силу молотка и разрушилась бы на щепки. Но я пока ничего не буду говорить Мэйси.

— Спасибо, — говорю я. — Сладких тебе снов, сахарный пирог.

Губы Мэйси немного вытягиваются, как будто она ждѐт, что я поцелую еѐ на прощание.

Чѐрт возьми, я не могу, если я сделаю это, то не смогу уже остановиться. Поэтому я захожу в комнату и закрываю перед нею дверь.

Несколько секунд спустя, мягкие шаги Мэйси растворились в коридоре. А я устроился на кровати. Тут же воспоминание того, что делала Мэйси этим утром, накатило на меня. Мой член принял боевую стойку, и я почувствовал, что капли семени выступили на нѐм. Чѐрт! Моя спасительница превратила меня в пещерного человека, отчаянно желающего попасть внутрь еѐ аппетитного тела.

Но время не то. Так что я расстѐгиваю джинсы и хватаю пульсирующий член.

Я представляю Мэйси обнажѐнной и вожу рукой вверх и вниз, стараясь подавить стоны, рвущиеся из меня. Много времени не прошло и член дѐргается, разбрызгивая сперму по всему кулаку. Я знаю, что это неправильно но, по крайней мере, я не сломаю дверь в спальню Мэйси, чтобы овладеть ею как пещерный человек. На сегодня она в безопасности. А завтра… А завтра будет видно.

Потому что всѐ равно она будет моей. Она будет кричать моѐ имя, когда будет объезжать меня, потому что она моя девушка. А я — ковбой еѐ мечты. Просто она ещѐ не знает об этом.

Глава 4

Мэйси

Господи, это так ужасно! У меня на ранчо появился самый горячий альфа-самец на планете, который работает не покладая рук, а я, вместо благодарности за его помощь, денежную разумеется, безумно хочу с ним переспать. Я, конечно, стараюсь сдержать свои чувства внутри и не показывать того что меня влечѐт к Тайлеру, но иногда это действительно очевидно.

Мы ещѐ раз заговорили о его зарплате, и я пытаюсь заставить его назвать цену за свою работу, но ковбой упрям. Он молчит и просто хитро улыбается, намекая на то, что у меня есть, то, что ему не сможет дать ни одна другая девушка.

— Тайлер, что ты имеешь в виду? — выдыхаю я, пытаясь замедлить своѐ сильно трепыхающееся в груди сердце. — Мои родители не оставили мне много, — продолжаю я, жестом обведя рукой вокруг своей маленькой потрѐпанной гостиной. — Но я хочу, чтобы ты получил хоть что-то за свою работу. Ты не должен работать бесплатно, это неправильно.

— Совсем скоро ты поймешь, какая мне нужна плата за мои труды, — подмигивает мне Тайлер.

— Но у меня нет ничего, чего бы я могла тебе предложить, кроме крыши над головой и постели, — пробормотала я. — Мне очень жаль, но ты знаешь моѐ финансовое положение.

Ковбой просто приподнимает свою темную бровь и его палец чувственно чертит узор по кухонной столешнице.

— Мне не нужно ничего, моя милая Мэйси, — Тайлер подходит ко мне и приподнимает пальцем мой подбородок. — Только твоя невинность, — добавляет он с хитрой ухмылкой, и я судорожно сглатываю.

Внезапно до меня доходит, что он, имеет в виду и это бьет по мне как тонна кирпичей.

Боже мой, как я могу быть такой глупой? Ну, конечно же, у меня есть то, что его интересует – это моя девственность. Я не играла с образом наивной девушки с фермы. Потому что это на самом деле, правда. Я нетронута и ковбой говорит, что он возьмѐт мою девственность в качестве оплаты за свои труды.

Святое дерьмо! Всѐ это так неправильно, прямо как сцена из дьявольской книги. И всѐ же это идея будоражит мою кровь. Но почему? Неужели со мной что-то не так и я просто распутная маленькая шлюха?

У меня нет денег, поэтому я использую свое тело и отдам ему подарок, который можно сделать только один раз. Чѐрт возьми, кто знал, что Содом и Гоморра проявить себя прямо здесь, на «Double H»? Кто знал, что я стану распутной Иезавелью (примечание переводчика: жена израильского царя Ахава, еѐ имя стало нарицательным для порочных женщин), раздвигая ноги для мужчины, который работает у меня на ранчо?

Но всѐ дело в том, что я хочу этого. Моя киска изнывает от возбуждения. Я безумно хочу прокатиться на «диком мустанге» ковбоя. С появлением Тайлера на ранчо, появилась новая Мэйси — распутная и порочная.

Господи, как бы это не звучало, но я действительно хочу почувствовать его член глубоко в себе.

Покраснев от своих мыслей и слов Тайлера, я улыбаюсь.

— Может быть, — выдыхаю я. — Всѐ возможно.

Тайлер одаривает меня широкой улыбкой, поворачивается и спускается вниз по ступенькам крыльца.

— Подумай об этом, красавица, — грохочет он и быстро скрывается за угол дома.

Как только я остаюсь в гостиной одна, сажусь на диван и глубоко вздыхаю. Этот мужчина что-то делает со мной. Выворачивает все мои чувства наизнанку. Он вызывает во мне что-то странное, но мне это нравится. Несколько минут я сижу в глубокой задумчивости. В голове роятся сотни мыслей и предположений, но всѐ сводится к одному. Если Тайлер захочет, я действительно отдам ему свою невинность. И дело даже не только в оплате за его труд. Он понравился мне. Очень.

Я отвлекаюсь от своих мыслей от громкого звука за окном. Чѐрт возьми, что там происходит? Я вскакиваю с дивана, и подхожу к окну. Тайлер возится возле амбара, выпрямляя молотом какие-то железки.

«Чѐрт возьми, девочка, у тебя много работы, а ты всѐ витаешь в облаках», — возмущается мой внутренний голос. И он прав. У меня действительно много работы.

Я возвращаюсь на кухню и начинаю сбивать партию ванильного мороженого, чтобы молоко не пропало. Это такая роскошь для меня. Все мои дни наполнены делами на ферме, и я захожу в дом, когда уже стемнеет. Поесть днѐм у меня тоже не всегда получается, поэтому готовка отнимает у меня мало времени. Сейчас же мне надо уделить ей больше времени. И это такое блаженство. К тому же, заниматься делами в относительной прохладе дома очень приятно.

Закончив с мороженым, я загружаю стиральную машину грязной одеждой и иду вытирать пыль с деревянной мебели. Закончив с мебелью, принимаюсь мыть пол. Протерев его, слышу, как стиральная машина издает звуковой сигнал остановки и, вытащив одежду, иду на улицу, чтобы развесить еѐ на бельевой верѐвке. Громкий ревущий звук пугает меня, прежде чем я успеваю вытащить первую рубашку из корзины. Я поворачиваюсь и вижу Тайлера, восседающего как король на тракторе. Улыбка расплывается на моем лице. Чѐрт возьми, не могу поверить, что он исправил трактор всего за один день.

Может жизнь не так уж и плоха? Честно говоря, с появлением Тайлера во мне вспыхнула искра надежды, что всѐ ещѐ у меня может сложиться хорошо.

Я почувствовала в себе какую-то легкость и рассмеялась.

Впервые за несколько месяцев я покончила с делами ещѐ до заката солнца и это всѐ благодаря Тайлеру. Если бы не мой великолепный ковбой, я бы, скорее всего, была только на полпути, чтобы справиться с дневными делами и пойти лечь спать.

Так что я решила это дело отпраздновать небольшим десертом. Я быстро приготовила тесто и сделала два небольших пирога с яблочной начинкой. Поставив их в духовку, поднялась наверх, чтобы подготовиться к ужину: принять душ и переодеться.

Я знаю, что это глупо. Я не должна себя так вести. Это не свидание, всѐ же Тайлер помогает мне с фермой. Он больше работник, чем сердцеед.

И всѐ-таки мне приятно прихорашиваться и делать себя красивой для мужчины. Так что я принимаю душ с каким-то душистым девчачьим слишком пенистым мылом и возвращаюсь в свою спальню.

Я полностью обнаженная становлюсь перед зеркалом и, напевая, кручусь перед ним и так и эдак. О, да, я выгляжу неплохо. Темные круги под глазами исчезли, и глаза как-то странно сверкают. Неужели это из-за Тайлера? Наверное, всѐ же из-за него.

Хихикая, я продолжаю крутиться и, повернувшись боком, рассматриваю свои пышные изгибы.

Моя грудь слишком большая, но мне кажется, она нравится Тайлеру. А вот лишний жир на боках и бедрах меня слишком смущают. Да, я далеко, очень далеко не супермодель.

Схватив с маленького туалетного столика бутылочку с духами, я сделала два мазка за уши, один по ложбинке груди и ещѐ один… между ног. Капельки духов попали на мою нежную плоть, и я застонала. Чѐрт, как же жжѐт.

Как только жжение прекратилось, в моей голове возник вопрос: каково это, если бы Тайлер стал ласкать своим языком мои чувствительные складочки? О, Боже, один только образ мужчины внизу заставляет моѐ тело покалывать. Оно заливается жаром, а киска становится мокрой.

Но тут запах гари вырвал меня из моих сладостных раздумий. Чѐрт, пироги!

В мгновение ока я спустилась по лестнице. Но Тайлер уже доставал противень с пирогами своими большими руками в моих кухонных рукавицах.

— Я не хотел, чтобы они сгорели, — пророкотал он, когда я подошла к нему, а затем посмотрел на меня так, как будто видит в первый раз.

— Ну, ты подоспел вовремя. Они отлично выглядят, — уверяю его я, показывая пальцем на золотистую корочку.

О Боже, надеюсь, они получились вкусными.

Я встречаюсь взглядом с Тайлером и понимаю, что стою перед ним только в одном банном полотенце, обернутом вокруг моего далеко не модельного тела и благоухающей духами киской. Чѐрт возьми, ну я и идиотка!

Голубые глаза Тайлера похотливо сверкают и он, облизнувшись, улыбается мне.

— И что это ты делала, маленькая девочка? — рокочет он и рисует взглядом фигуры по моей груди.

Я вздыхаю и вместо того чтобы убраться наверх, в свою комнату, и одеться, моя похотливая натура решила выступить вперѐд, топнув ножкой.

Вместо того чтобы подтянуть полотенца повыше, я буквально позволяю ему опуститься ниже, чтобы больше показать свою большую грудь. О, да, ниже, ещѐ ниже и очень скоро полотенце оказывается прямо на границе моих сосков. Стон срывается с губ Тайлера, и он начинает прерывисто дышать, не отводя свой взгляд от моей груди. Только моей маленькой внутренней шлюшке этого мало. И я заманчиво провожу пальцем по ложбинке груди.

Глаза Тайлера широко распахиваются и он ещѐ раз облизнувшись, подмигивает мне.

— Итак, малышка, — грохочет он и опускает руку к своей промежности, накрывая ладонью сильно выпирающий хребет в джинсах. — И куда мы с этим пойдѐм?