Луиза Аллен - Помолвка виконта

— Миссис Читти, я должна поблагодарить вас за вашу скромность и за вашу чудесную кладовую. Надеюсь, мы не создали слишком большого беспорядка в вашем домашнем хозяйстве.

— Рада, что это помогло вам, мэм. — Миссис Читти проницательно смотрела на Десиму. — Уверена, что его лордство хорошо заботился о вас.

— Вы позволите мне проводить вас до парадной двери, мисс Росс? — спросил Эдам, бесшумно вошедший следом за ней.

Десима заставила себя посмотреть на него. Мужчина — с которым она смеялась, шутила и едва не потеряла невинность — сбежал из дома своей сестры, чтобы не встретиться с ней и, сам того не зная, смеялся над ней со своими друзьями.

— Я не настаиваю на церемониях, лорд Уэстон, — холодно ответила Десима. — Задняя дверь меня вполне устроит. Миссис Читти, вы не будете так добры узнать, что задерживает мою служанку?

Когда экономка вышла, Десима протянула руку Эдаму:

— Еще раз благодарю вас, лорд Уэстон. Мне очень повезло, что вы спасли меня. Пожалуйста, передайте Бейтсу мои пожелания скорейшего выздоровления.

Он не обратил внимания на ее холодность.

— Вы сердитесь, на меня. Я не должен был говорить так легкомысленно о планах моей сестры и моем отношении к ним.

— Вовсе нет, и я прошу прощения за свой несдержанный ответ. Вы просто коснулись темы, которая меня слишком живо занимает, милорд. А, Пру, вот и ты.

Порозовевшая горничная несла накидки.

— Прощайте, Десима. Я бы хотел, чтобы у нас было больше времени для разговоров — мне нужно было многое сказать вам.

Десиме трудно было выдержать его взгляд, и она опустила глаза.

— Надеюсь, ничего важного. Ну, мне нужно идти. Прощайте.

На мгновение ей показалось, что он собирается поцеловать ее, но вошла миссис Читти, Пру распахнула для нее накидку, и момент был упущен.

Десима позволила кучеру помочь им сесть в карету, потом обернулась, чтобы посмотреть на Эдама. Он стоял в снегу, глядя на нее с загадочным выражением. Чувствовал ли он себя так же скверно, как она, из-за того, что дни их близости и непринужденности подошли к концу?

Когда карета тронулась с места, Десима подняла руку, и Эдам в ответ поднял свою.

Десима устремила взгляд в окно на мокрые поля и тающие сугробы, покуда карета пробиралась по аллеям к большой дороге и сворачивала на восток.

Им повезло — дороги были в приличном состоянии, и лошади двигались достаточно быстрым шагом.

Горничная выглядела удрученной, съежившись в своем углу, ее нос порозовел, и крупная слеза катилась по пухлой щеке.

— О, Пру! Ты плохо себя чувствуешь? Мне не следовало увозить тебя сегодня! — виновато воскликнула Десима.

Пру судорожно глотнула и покачала головой:

— Дело не в том, мисс Десси. Я чувствую себя прекрасно, честное слово.

— Тогда в чем причина? — Десима села рядом с Пру и пощупала ей лоб. Он был холодным. — Скажи мне, Пру, и мы все уладим. — Она взяла горничную за руку и похлопала по ней.

— Вы ничего не можете уладить, мисс Десси. — Пру достала носовой платок и громко высморкалась. — Это просто глупость.

— Конечно, могу, Пру. Скажи мне.

— Это Джетроу. — Пру всхлипнула.

— Джетроу? Кто это такой?

— Бейтс, мисс Десси. Его зовут Джетроу.

Десима пришла в недоумение. Что могло вызвать ее слезы?

Лицо Пру сморщилось.

— По-моему, я влюблена в него.

— Ты влюблена в Бейтса? — Десима уставилась на нее. — Но я не думала, что он тебе так уж нравится. Ты часто с ним спорила и была сердита на него… — Она оборвала фразу. — Он старше тебя, — осторожно заметила Десима после паузы.

— Немного, — признала Пру. — Но разве это имеет значение?

— Конечно нет, — поспешно согласилась Десима. — Но он отвечает тебе взаимностью?

— Не знаю. — Нижняя губа Пру дрожала. — Возможно, Его не назовешь болтливым.

— Что верно, то верно. Вы договорились переписываться?

Пру покачала головой:

— Расставание было почти внезапным, и я не подумала. — Она снова всхлипнула, и Десиме пришла в голову беспокойная мысль.

— Пру, ты… не сделала ничего… неразумного? — Потом она вспомнила. — Конечно нет, ведь у него сломана нога.

Последовало молчание, затем Пру бросила косой взгляд на Десиму.

— Пру! Неужели? Как? Нет… не говори мне. Я не желаю знать.

Что, если Пру беременна? Ей пришла в голову мысль о теле Эдама, прижимающемся к ее телу. Ведь то же самое легко могло произойти с ней.

Слезы катились по щекам горничной.

— Пру, обещаю, тебе, что мы найдем способ оказаться ближе к лорду Уэстону и ты сможешь увидеть Бейтса снова. — А что, если Пру ждет ребенка и Бейтс не готов поступить порядочно?

Пру судорожно сжала руки хозяйки, слишком расстроенная, чтобы говорить. Десима ободряюще улыбнулась ей. Но внутри она вся дрожала — не было способа помочь Бейтсу и Пру встретиться снова без участия Эдама. А это означало увидеть Эдама, снова.

Как и следовало предвидеть, Огаста была рада возвращению Десимы, но не проявляла никакого любопытства насчет ее путешествия. Но когда они стояли в ее новой оранжерее, она заметила:

— Ты выглядишь по-другому, дорогая. Изменила прическу?

Это было типично для Огасты, и Десима не обратила внимания. Но ее потряс Генри, сэр Генри Фрешфорд приехал верхом из своего соседнего поместья на следующий день, возбужденный слухами о прибытии Десимы.

— Генри! — Десима наклонилась, чтобы принять братский поцелуй в щеку. — Хорошо провел Рождество?

— Да, прекрасно. — Он странно посмотрел на нее. — Десси, что с тобой произошло?

— Со мной? Ничего.

Генри Фрешфорд, баронет, был самым красивым мужчиной, какого Десима когда-либо встречала. Его рост, правда, был ниже среднего, но он обладал классически совершенными чертами лица, густыми светлыми волосами, ярко-голубыми глазами и элегантной фигурой. Одной его внешности было достаточно, чтобы привлечь многих женщин, но происхождение и состояние еще сильнее привлекало матерей юных леди.

Невысокому Генри приходилось постоянно отбиваться от матримониальных планов, поэтому рослая женщина, на которой никто не собирался жениться, стала его лучшим другом. Для Десимы он был как брат, а она для него — идеальным доверенным лицом женского пола.

— Ну что ты уставился на меня? — осведомилась Десима, опускаясь на один из новых диванов, купленных для оранжереи. — Я думала, тебя заинтересуют достижения Огасты.

— Меня куда больше интересуют твои достижения, Десси. — Генри сел напротив нее, скрестив ноги, откинувшись назад и изучая ее лицо.

— Что ты имеешь в виду? И пожалуйста, не называй меня Десси. Я только теперь осознала, как ненавижу это имя.

— Конечно, Десима. Но, пожалуйста, не увиливай и расскажи мне, кто он.

— Кто? — Десима почувствовала, что краснеет. — О чем ты?

Теперь смущенным казался Генри.

— Не знаю, как выразиться поделикатнее. В тебе появилось какое-то… сияние. Новая уверенность в себе. Как ты знаешь… я испытываю к тебе абсолютно братские чувства, но даже я ощущаю некоторую… э-э… внутреннюю дрожь в тебе. — Он кашлянул и потянул себя за манжеты. — Насколько я понимаю, появился мужчина, который пробудил в тебе… определенные чувства.

— Неужели это видно? Я хочу сказать, что понятия не имею, о чем ты говоришь. Этак кто-нибудь подумает, что у меня появился любовник.

— А это не так? — Казалось, Генри оправился от своего смущения.

— Нет! — Десима посмотрела на него и сдалась. — Нет, но это едва не произошло. Если ты дашь слово, что будешь молчать, я расскажу тебе.

Когда она выложила ему все, что с нею произошло, за исключением некоторых не подлежащих упоминанию деталей, — Генри довольно потирал руки.

— Видишь? Я говорил тебе, что с твоей внешностью все в порядке и этого не понимают только твои идиотские родственники и группа надутых снобов. И этот мужчина доказал мою правоту.

— Но больше никто не находил меня хотя бы чуть-чуть привлекательной.

— Думаю, ты слишком долго думала о себе как о непривлекательной старой деве, — жестко отозвался Генри. — Он увидел тебя такой, какая ты есть на самом деле, со всем твоим очарованием и необычным характером.

— Он очень высокий, поэтому не осознает, какая я долговязая жердь.

— В обществе полным-полно мужчин таких же высоких, как ты, и даже еще выше.

— И ему нравятся мои веснушки. Он не считает, что у меня слишком большой рот. Он даже сказал, что я не должна надувать губы, потому что ему хочется… — Она умолкла, густо покраснев.

— Что? — с интересом осведомился Генри. — Укусить их?

— Да! По-твоему, это нормально?

— Абсолютно нормально. Это не слишком приличный разговор, Десима, но раз мы зашли так далеко, то это вполне нормальная мужская реакция. Мне тоже нравятся твои веснушки. Он представляется мне типичным мужчиной с должным набором здоровых мужских желаний.

— Господи! — Десима пыталась разобраться в своих эмоциях. Эдам находил ее привлекательной и поцеловал ее потому — согласно Генри, который был самым толковым мужчиной из ее знакомых, — что любой нормальный мужчина на его месте захотел бы этого.

Десима подняла брови.

— Он говорил обо мне со своими друзьями совершенно ужасно — признался, что убежал, лишь бы не встречаться со мной.

— Но ведь он тогда еще с тобой не встречался, так что же в этом ужасного? — осведомился Генри. — Ты вела себя так же ужасно — убежала, лишь бы не встречаться с ним, и я держу пари, что если бы добралась сюда без приключений, то с негодованием рассказывала бы мне, как твоя семья пыталась свести тебя с каким-то кошмарным человеком, которого ты сразу бы возненавидела.

— Это несправедливо!.. — Десима умолкла, задумавшись. — Хотя ты прав. Я бы никогда до этого не додумалась.

— Ты влюблена в него?

— Не знаю. — Десима смотрела на Генри, наморщив лоб. Внутри она ощущала пустоту.

— Как бы то ни было, что ты собираешься с ним делать?

— Ничего, — призналась Десима. — Не могу же я бегать за ним, даже если бы хотела. Но все усложняет то, что Пру, похоже, влюбилась в его грума.

— Тебе нужно выбросить все это из головы, Десима. Мама собирается открыть лондонский дом на сезон, чтобы ввести Кэролайн в общество. Я тоже там буду — почему бы тебе не погостить у нас? Мама будет рада твоей компании. Мы поедем в город в конце февраля, чтобы заранее подобрать для Кэро платья и безделушки. Что скажешь?

Это звучало очень заманчиво. Десима уже думала о том, чтобы отправиться в Лондон на сезон, хотя бы только для того, чтобы шокировать Чарлтона, появившись там без опеки одной из тетушек или кузин. Десима внутренне содрогнулась. Если она намеревалась совершать поступки только ради реакции своего единоутробного брата, то она осталась бы зависимой от него, как и прежде. Она должна делать то, что хочет сама. А Десима хотела поехать в Лондон и узнать, правда ли то, что говорил Генри. Может ли быть, что если она не станет робеть и бояться выглядеть странной, то другие не будут считать ее такой?

Кроме того, был шанс, что Эдам тоже окажется в Лондоне во время сезона. Не то чтобы она сама хотела видеть его, но, если Пру понадобится помощь в связи с ее романом, она должна сделать все, чтобы помочь ей.

— Да, Генри, благодарю тебя. С удовольствием поеду в Лондон и погощу у твоей мамы.

— Что значит — вы не можете найти их? — Эдам Грантам сердито уставился на своего агента. — Неужели так трудно отыскать английского джентльмена и его семью? Вы искали три недели, черт возьми!

Агент Фрэнклин покраснел, но сохранял спокойствие.

— Я изучил «Справочник пэров», «Указатель землевладельцев» и «Церковный указатель Крокфорда» на тот случай, если он священник, я обратился к справочникам различных графств, включая даже Ноттингемшир, чтобы ничего не упустить. Никто не соответствует вашему описанию.

Потом я обратился к Норфолку, но не смог найти ни одной незамужней леди или вдовы по фамилии Росс, которая могла бы соответствовать вашему описанию, — а кузина леди, конечно, могла быть девицей или вдовой с другой фамилией. Единственный след, который у меня имеется, — это группа, приезжавшая на ленч в «Восходящее солнце» около Уисбека. После этого они исчезли. Количество карет на почтовых дорогах в тот день было значительным, так как многие возвращались домой, задержавшись из-за плохой погоды. Мы проверили дороги во всех направлениях, но никто их не помнит. Очень сожалею, милорд.

— Благодарю вас, Фрэнклин. Уверен, что вы тщательно поработали.

Агент откланялся, оставив Эдама размышлять за столом. Эдам налил себе порцию бренди и задумался.