Когда много лет спустя Джорджиана узнала правду, она решила взять одно из ружей тети Лавинии и пойти с ним к дяде Йейлу, чтобы покарать преступника. Тетя Ливи остановила ее, сказав, что скоро Йейл заплатит за свои грехи сполна: старый развратник болел страшной и неизлечимой болезнью. Тогда тетя Ливи отказалась сообщить подробности, но теперь Йейл представлял собой весьма омерзительное зрелище: недуг обезобразил его тело и теперь разъедал его мозг.

Она представила страдания Джоселина, и сердце ее преисполнилось острой жалостью, на глаза навернулись слезы. Сострадание было естественным свойством ее души. Иногда ей снились кошмары, где с Джоселином происходило нечто ужасное, а она стояла рядом и не могла ему помочь.

Джорджиана усилием воли заставила себя думать о более приятных вещах. Особенно довольна она была тем, что сумела договориться со своим отцом. В последние годы финансовое положение герцога сильно пошатнулось и поставило под угрозу роскошный образ жизни, который он вел и на который, как он полагал, имел полное право. В обмен на согласие герцога на их брак граф обещал оплатить его огромные долги. Она просто обожала Трешфилда.

Он был ее сообщником по заговору, хотел ей помочь уйти из ненавистной ей семьи и ничего не просил взамен. Более того, Трешфилд считал героической жертвой ее готовность жить с его алчной семьей. Воспоминание о его едких замечаниях в адрес своих близких заставило ее улыбнуться, и в этот момент грузовая повозка медленно подъехала к дому.

Кучер остановил лошадей, соскочил на землю, снял свою кепку и поклонился. Она внимательно выслушала его, когда он описывал, сколько усилий ему и его рабочим пришлось приложить, чтобы перенести гранитный саркофаг из железнодорожного вагона в повозку и при этом не повредить его. Затем обошла вокруг повозки, потянула за веревки и посмотрела, чем набит тяжелый деревянный ящик. Джорджиана дергала за веревку, которая развязалась во время езды с железнодорожной станции, когда один из рабочих издал удивленный возглас и показал в сторону дороги. Она посмотрела туда, повернув голову к дубовой аллее.

По направлению к ней, на огромной чалой лошади, скакал призрак. Должно быть, мужчина на гигантской лошади увидел ее, поскольку пустил лошадь галопом, склонился к ее шее и теперь скакал прямо на Джорджиану. Лошадь мгновенно набрала скорость и стрелой летела вперед, заставив мужчин, стоявших вокруг нее; в панике разбежаться. Разозленная столь неслыханной дерзостью, Джорджиана решительным жестом поправила очки на переносице, подняла подбородок и решила стоять до последнего. Она сразу пожалела о своем решении, когда почувствовала, что земля под ней задрожала, вибрируя под копытами лошади. Дерзкий незнакомец пытался ее напугать, и это ему удалось, что привело Джорджиану в бешенство.

Всадник и лошадь с грохотом неслись прямо на нее по извилистой дороге, посыпанной гравием. Камешки разлетались в разные стороны каждый раз, когда копыто ударяло о землю. Неожиданно в самый последний момент лошадь свернула в сторону. Всадник перекинул одну ногу через седло, на мгновение припал к продолжающей скакать легким галопом лошади и спрыгнул на землю, когда они приблизились к Джорджиане. По инерции он пробежал еще немного и остановился в нескольких ярдах от нее. Лошадь промчалась рысью мимо Джорджианы. Ее хозяин свистнул, лошадь резко остановилась, повернулась на задних ногах и медленно пошла к ним.

Когда незнакомец приблизился, Джорджиана вздернула подбородок еще выше и сузила глаза. Он был почти такой же высокий, как его гигантская лошадь, и худощав, словно много работал и мало ел. Он сорвал с себя шляпу с широкими полями и обнажил длинные каштановые волосы, кое-где выцветшие до янтарного цвета. Незнакомец откинул назад полы длинной куртки, обнажив пояс с оружием, висевший низко на его бедрах. Под его сапогами на высоких каблуках хрустел гравий. Приблизившись к ней, он сунул большой палец под пояс с оружием. Неожиданно она узнала, но не мужчину, а его одежду: Джоселин описывал ей одеяния пионеров, заселявших американский Запад.

Она открыла было рот, чтобы осведомиться, не приехал ли он от ее брата, но мужчина опередил ее. Темно-голубые глаза смерили ее проницательным взглядом. Потом ей показалось, что он узнал ее. Незнакомец прищурил глаза, но в его взгляде угадывалось раздражение.

— Ба, да это старина Джордж. Я с ног сбился тебя искать. Твой чертов папаша не сказал мне, где ты находишься. Ладно, поехали, девочка. Пора собираться и отплывать.

Джорджиана нахмурила брови, распрямила плечи и сказала:


— Простите, я не поняла.

— А ты подумай.

Губы его изогнулись в насмешливой улыбке. Джорджиана не зря была дочерью герцога. Холодно кивнув невеже, она повернулась и обратилась к дворецкому, который вышел из дома встречать гостя:

— Рандалл, попросите этого человека уйти.

— Да, миледи.

— Одну минутку.

Джорджиана, которая вновь было пошла к повозке, остановилась.

— Кажется, вы ищете кого-то по имени Джордж, сэр? В поместье Трешфилдов нет никого с таким именем.

Рука в перчатке потянулась к револьверу на бедре незнакомца. Чтобы скрыть свое беспокойство, Джорджиана попыталась сохранить на лице невозмутимое выражение. Этот мужчина растягивал слова как это делал ее брат, когда вернулся из Америки, только голос незнакомца был низким и гортанным и тон уж слишком бесцеремонным. Он разговаривал с ней так, как будто давно с ней знаком.

— Слушай, Джордж, Джоселин велел мне забрать тебя и привезти к нему, и я это сделаю, так что собирай свои манатки и поехали.

Она была уверена, что не знает его. Он был загорелый, потный, со щетиной на лице. Рубашка его была расстегнута, и она видела его грудь. Его грудь! Джентльмен не станет демонстрировать свою грудь леди. Но он снова назвал ее Джорджем, и она вспомнила, что однажды, год назад, один мужчина уже называл ее Джорджем. Это был чудовищно невоспитанный протеже ее брата, тот, чье присутствие заставляло багроветь лицо ее отца.

Джорджиана посмотрела в его голубые с сапфировым оттенком глаза, на его широкие плечи. Под каштановой щетиной она разглядела ямочку в середине его подбородка, охнула и сказала:

— Боже мой, это же мистер Росс!

— Конечно, это я.

— Мистер Росс, — растерянно повторила Джорджиана, но тут же взяла себя в руки. Он вынуждал ее обсуждать личные дела перед слугами, но она и не собиралась впускать его в дом или разговаривать с ним наедине. — Я знала, что мой брат будет беспокоиться. Я написала ему письмо, которое он, конечно, уже получил, так что вы совершенно напрасно проделали такой большой путь. Мне очень жаль, но Джоселин иногда бывает чересчур своенравным. Я никуда не поеду, тем более, что мы с вами едва знакомы. До свидания, мистер Росс.

Она повернулась к нему спиной. Послышался непривычный звук движения металла по коже, затем щелчок. Один из рабочих выругался. Джорджиана остановилась. Бросив взгляд через плечо, она увидела ствол длинноствольного револьвера. Она посмотрела в равнодушные глаза мужчины. Во взгляде змеи и то было больше чувства.

— Слушай, умерь свою бабью спесь. Джос предупредил, что ты упрямая и что я должен быть терпеливым, но я пересек океан и материк, и я не люблю избалованных капризных аристократок. Джос болен и с твоей стороны было верхом подлости так расстроить его. Поэтому я должен отвезти тебя в Техас раньше, чем ты выскочишь за старого Трешфилда.

— Как ты смеешь, неотесанный…

— Не ори. — Ник направил пистолет на кучера и Рандалла, которые двинулись было в его сторону. — Вы, ребята, стойте на месте.

Послышался еще один зловещий металлический щелчок. Все повернулись и увидели женщину, идущую к ним с ружьем. Джорджиана улыбнулась, а Ник остолбенел. У женщины были седые волосы, но лицо почти без морщин. Она была одета в бриджи, куртку для верховой езды и высокие сапоги.

— Тетя Ливи, — сказала Джорджиана. Лавиния кивнула, не отрывая взгляда от Ника.

Ник медленно положил пистолет в кобуру и поднял руки. Ствол ружья опустился к земле. Лавиния окинула его медленным оценивающим взглядом, чем вызвала улыбку незнакомца. Она заметила, что он улыбнулся, и с любопытством посмотрела ему в глаза.

— Кто вы, молодой человек?

— Николас Росс, мэм. Я довольно долго жил в Техасе у Джоселина.

— Это там вы стали искусным стрелком? — поинтересовалась Лавиния.

— Джос послал меня забрать старину Джорджа, прежде чем она разрушит свою жизнь. Он бы сам приехал, но сейчас он лежит в постели с пробитой ногой. Его ранил пьяный работник ранчо. Он вне себя от выходки сестры, и я хочу его успокоить.

— Очень интересно, — сказала Лавиния. Она повернулась к Джорджиане и посмотрела на нее вопросительным — взглядом.

Джорджиана не сознавала, как она рассержена, до того, как Ник Росс назвал ее Джорджем в присутствии тетки. Раздражение ее быстро переросло в гнев.

— Какая наглость! Я не намерена слушать этот вздор, тем более соглашаться с ним. — Сквозь очки в золотой оправе она наградила своего мучителя царственным взглядом. — Вы для меня никто, сэр, и у вас нет никаких прав в отношении меня. Пожалуйста, передайте брату мой сердечный привет, когда вернетесь в… — Техас, вы сказали?

— Эй, тпру… постой! — рявкнул Ник, когда девушка направилась к телеге. Он последовал за ней, но вынужден был остановиться, так как Лавиния подняла ружье.

— Мистер Росс, — Джорджиана, делая над собой усилие, чтобы слуги снова не увидели ее гнева и смятения, старалась говорить как можно спокойнее, — вы, должно быть, спутали меня со своей лошадью.

— Ты верно подметила, хотя вообще-то она у меня не такая упрямая.

Кто-то из рабочих издал сдавленный смешок. Над ней смеются! Кровь отлила от лица

Джорджианы, спина напряглась. Стремительно повернувшись, она подала кучеру руку и села в повозку. Рядом с ней на сиденье устроился кучер. Опустив голову, Джорджиана посмотрела на незваного гостя таким взглядом, словно он был крысой, которую она нашла в своей шкатулке для рукоделия.

— Ваша неучтивость, сэр, делает вас недостойным высшего общества. Вы немедленно покинете Трешфилд-хаус, в противном случае я буду вынуждена попросить графа прогнать вас.

Ник Росс надел свою шляпу, сдвинул ее на затылок и дерзко улыбнулся.

— Ой какие мы высокомерные. — Он бросил взгляд на ружье Лавинии. — Да, похоже, мне понадобится значительно больше времени, чем я рассчитывал, для того чтобы уладить это дело. Что ж, значит, придется мне остаться и жить здесь до тех пор, пока ты не надумаешь ехать.

К ее ужасу, он подошел к повозке, наклонился и протянул руку. Она отшатнулась и наткнулась на кучера. Увидев это, мистер Росс улыбнулся своей дерзкой улыбкой, и Джорджиане захотелось дать ему пощечину. Он взял подол ее юбки, лежавший на переднем колесе, и затолкнул его в повозку.

Ник был в перчатках и не притронулся к ней, но прикосновение его руки к ее юбке привело ее в крайнее волнение: Джорджиану словно обдало жаром. Смущение ее усиливалось оттого, что, когда он приблизился, она невольно увидела его голую шею и загорелую грудь.

— Конечно, ты можешь сейчас от меня избавиться, — ласково начал он, — только обещай мне, что ты соберешь свои вещи и немедленно вернешься к своему папочке.

— Уходите, сэр, а не то я позову графа. — Ник Росс отошел от повозки, подбоченился и посмотрел на нее оскорбительно дерзким взглядом.

— Это ничего тебе не даст. Трешфилд пригласил меня остановиться в его доме. Мы с ним старые друзья.

Джорджиана, щеки которой горели, а губы были плотно сжаты, кивнула кучеру, и повозка тронулась с места. Отъезжая, она нашла в себе силы проигнорировать его прощальный оскорбительный смешок.

— До встречи, Джордж. Может быть, в следующий раз ты наденешь на себя больше одежды. — Повозка удалялась, и он повысил голос. — Кажется, ты забыла надеть свои нижние юбки.

Этого оскорбления она не смогла вынести. Резко повернувшись на сиденье, она смерила этого высокого дикаря злобным взглядом и первый раз в жизни закричала в присутствии слуг:

— Черт бы подрал тебя, Николас Росс! Ты просто неотесанный мерзавец, и мне будет очень приятно смотреть, как тебя вышвырнут отсюда!

3

Ник наблюдал, как повозка, увозящая Джорджиану, свернула в направлении северо-западного крыла дома. Надвинув шляпу на лоб, он подошел к Паундеру, схватил поводья и протянул их одному из лакеев, выбежавших из дома вслед за Рандаллом. Он был убежден, что тактика лихого ковбоя с Дикого Запада сработает. Любая девица благородного происхождения, если бы ей стал угрожать вооруженный дикарь, подхватила бы юбки и сбежала под защиту своего папочки.

Леди Джорджиана дала ему отпор, и теперь он должен попытаться вытащить ее отсюда другим способом. В запасе у него было несколько других хитрых уловок, но на тактику бесшабашного ковбоя он возлагал особые надежды как на самую быстродействующую. Ник посмотрел на дворецкого и леди в брюках. Они внимательно следили за ним. Он молча погладил Паундера по спине, снял седельные сумки и перекинул их через плечо.