Аля Кьют - Помощница для профессора

— Вы уж определитесь, на «вы» мы или на «ты».

— Прости, — отозвался он. — Понимаю, что мое предложение для тебя сейчас как снег на голову. Но ты все-таки подумай. И можешь даже не отвечать сейчас. Останься на ночь, убедись, что я не полезу тебе под юбку при первом удобном случае.

Да хоть бы и полез?…

— Или у тебя были другие планы на сегодняшний вечер? — продолжал Роман Андреевич. — Я пойму, если ты помчишься переночевать к подружке. Только не возвращайся домой, Настя.

При всем абсурде ситуации больше всего на свете я хотела сейчас остаться здесь, с ним. Бороться с этим желанием у меня не было сил, и я помотала головой, отказываясь от поздних ночных метаний.

— Я останусь, Роман Андреевич. Ваше предложение более чем заманчивое, просто… Я боюсь, что не справлюсь, и что буду вас только бесить все это время.

— Обязательно будешь! — воскликнул он, даже не став со мной спорить. — Но твое остроумие я переживу, главное больше не хватай меня за руку, и тогда я тебя не убью. То есть, не уволю. Спасибо за чай. Пойдем, я покажу тебе спальню.

«Вашу спальню?» — чуть не спросила я, но смолчала. Сумела!

Он встал из-за стола, сполоснул чашку под струей воды, поставил на сушилку, попросил:

— Пожалуйста, вымой свою чашку и протри вместе с моей. Ненавижу мокрую посуду. Если проголодаешься ночью, холодильник весь твой. Все остальное покажу и объясню утром. Идем?

Я кивнула, протирая посуду полотенцем.

— Что такое? — нахмурился Исаев. — Я же вижу.

— Да вот просто думаю, а как у вас с личной жизнью? То есть, не то, чтобы она меня волновала, вы взрослый мужчина, понятно, что она должна у вас быть, — затараторила я, видя, как сгущаются тучи в глазах Исаева, — просто раз уж мы рассматриваем вариант, при котором я буду жить тут с вами… Понимаете, вы как, мужчина в самом расцвете сил… В общем, мне бы не хотелось вам мешать, если вдруг вы…

— Я что?

— У вас в данный момент вообще кто-то есть вообще? Вы… Состоите в отношениях? Встречаетесь с кем-то для здоровья? Просто… Я думаю, мое присутствие в вашей квартире в такой… кхм, щекотливый момент, будет более чем странно, вы так не думаете?

— Я понял тебя, Настя. И не стану приводить сюда женщин, чтобы пощадить твои чувства, — ответил он. — В свой собственный же дом, позволь заметить! Но я учту твои пожелания.

— Спасибо. Но вы так и не ответили на мой вопрос.

Исаев смотрел на меня в упор, не моргая, играя желваками.

— В данный момент у меня никого нет, — наконец, ответил он.

— Рада слышать, ну вернее, сочувствую… А короче! — ругнулась я. — Спасибо за честность. Я тоже сейчас ни с кем не встречаюсь… В общем, — простонала я, — просто давайте сделаем вид, что этого разговора никогда не было.

— Хорошо, — с облегчением согласился Роман Андреевич.

Он повел меня по коридору мимо запертых дверей, толкнул третью слева и указал рукой:

— Твоя спальня.

Мы замерли оба на пороге, глядя на широкую кровать с кованым изголовьем и покрывалом мятного цвета. За занавешенными прозрачными шторами окнами мигала ночная Москва.

— Полотенца в шкафу, ванная комната здесь своя.

— Ясно, — кивнула я. — А вы?…

— Моя комната дальше, — он неопределенно махнул рукой и выдохнул: — Настя?

— Да, Роман Андреевич? — я тут же обернулась к нему.

— Расстегни мне пуговицы на рубашке, пожалуйста.

— О, конечно.

Я приподнялась на цыпочках, чтобы дотянуться до пуговиц у него под горлом. Тишина обволакивала дурманом, подговаривала на неприятности, так что пришлось заставить себя целиком сосредоточиться на пуговицах.

Только пуговицы. Он не собирается залезать мне под юбку. Так он сам сказал.

— Я не спросил тебя. Ты ведь умеешь завязывать галстук?

Голос Исаева был низким, с легкой хрипотцой. Это тут же свело на «нет» мою концентрацию. Дыхание сбилось, а пальцы будто бы случайно прошлись по его коже, которая тут же покрылась мурашками. Я стояла близко, в каком-то шаге от него, так что хорошо их видела.

— Не волнуйтесь, умею. Расстегивать дальше?

Роман Андреевич кивнул.

— Я ведь не собираюсь спать в рубашке, Настя.

Я потянула на себя его рубашку, освобождая из джинс. Жест был интимным, возбуждающим. Торс, к которому хотелось прижаться грудью, с плоскими сосками, снова был прямо передо мной.

Сглотнув, я разделалась с последней пуговицей.

— Спокойной ночи, Настя, — сипло проговорил Исаев.

— Спокойной ночи, Роман Андреевич.

И кубики, которые хочется пересчитать языком. Ух. Это будет жаркая стажировка, если я на нее все-таки соглашусь.

Подумаю об этом утром. А пока в душ!

Проснулась я от звонка мобильника.

— На-а-асть, — зевнула Таня, — я на месте, что дальше? Если честно, на меня подозрительно косится дядька за стойкой. Дуй сюда вниз, а то я его немного боюсь, а если ты будешь копаться, то я точно опоздаю на работу.

Вчера перед сном я позвонила Тане и попросила привезти мне немного вещей. Она, конечно, обалдела, услышав адрес, но не стала устраивать разборки. Наверно, торопилась к своему Армену под бок.

Я подскочила с кровати, ухватила халат и успела глянуть на часы на телефоне. Без пяти шесть, ну вот! Надеюсь, успею сгонять вниз за вещами. И больше не буду дефилировать тут при профессоре без нижнего белья, испытывая на прочность самообладание.

— Вообще-то ты опоздала, — сказала я Тане. — Мы на пять тридцать договаривались.

Таня опять смачно зевнула.

— Вообще-то, — в тон мне ответила сестра. — Я от Армена только в четыре часа утра уехала! Радуйся, что я вообще здесь с твоими шмотками… А, нет, погоди, этот дядька-таки до меня докопался. Повиси минутку… Ага, здрасти! Пропуск? Какой пропуск?…

Ох, черт, надо спасать сестру.

Пока завязывала халат на поясе, снова оглядела свою спальню. Невероятно, что я оказалась тут, на верхнем этаже одной из башен «Москва-Сити», в шикарном пентхаусе Романа Исаева.

И без трусиков.

— Эй, Насть? — снова оживилась в трубке Таня. — Короче, я назвала милейшему дядечке твое имя, и он сказал, что отправит шмотки наверх по звонку, а подниматься самостоятельно мне туда нельзя… Систер, блин, наверх? По звонку?! Что ты делаешь там наверху и с кем? Очень надеюсь, что трахаешься с моим будущим свояком. Или как там муж сестры называется?

Я расхохоталась, но посвящать Таню в подробности было некогда. Спасибо небесам, что у меня вообще есть такая сестра, которая примчится по первому звонку в пять утра, с чистыми трусиками и одеждой, не задавая лишних вопросов.

— Давай потом. Спасибо огромное за вещи. Я твой вечный должник.

— Да уж сочтемся, — выпалила сестрица, чмокнула в трубку и отбила звонок. — Ты обещала мне палетку от «Диор», не забывай!

Ну да, это же Таня, которая не делает ничего просто так. Палетку так палетку, главное, что она вообще приехала в такую рань.

Натянув халат, который я еще вчера облюбовала после душа, вышла из спальни. Учитывая тот факт, что ночью я спала, как убитая, и никто меня (к сожалению) не домогался, не было ни одного повода или шанса отказывать Роману Андреевичу. Работать в «Фемиде» — это мечта. А дополнительные функции помощницы по дому и с рубашками — это временно и вынужденно. Я ведь сама сломала ему руку. Буду отрабатывать.

Кругом было тихо. Я мышкой прокралась в огромный холл и тут…

— Уже пять минут седьмого! — рявкнул Роман Андреевич прямо за моей спиной.

Противовоздушная сирена была и то тише!

Я ошалело обернулась.

Профессор уже сидел за столом на кухне, листал что-то в планшете, перед ним были разбросаны бумаги. Рядом стоял включенный ноутбук. Он был в футболке и в одних свободных домашних штанах, злой как черт, и уставший с самого утра.

Словно он и не уходил спать или спалось ему паршиво.

— Здрасти, — пискнула я. — Просто мне тут… Должны были доставить…

Исаев, стиснув челюсть, оглядел меня с головы до ног. Блин. Я ведь даже не причесалась еще, так и выскочила. Босиком. Переминаясь с ноги на ногу, спросила:

— Вы плохо спали? Рука болит?

— И рука тоже, — хмуро кивнул Исаев.

Зазвенел домофон.

— Это ко мне…

— Я знаю, Настя, мне уже звонили из фойе. Открывайте.

Ох, ну да.

Я щелкнула задвижками и приняла картонный пакет от мальчика в форме. Ничего себе, у них тут и такие есть.

Закрыла дверь и обернулась.

— Ну? — выплюнул Роман Андреевич, не поднимая на меня взгляда. — Учитывая, что вам уже доставляют сюда подарки, вы остаетесь?

— Подарки? — растерялась я. Взглянула на пакет с логотипом бутиков из ТЦ. Таня вечно таскала их с работы домой. — Ох, это мне сестра передала, Роман Андреевич! Это не подарки! Я ведь даже без…

— Не продолжайте, — остановил меня Роман Андреевич. — Я помню. Хотя был бы рад забыть. Итак, Настя. Я вас правильно понял?

— Да, я согласна, — ответила я, лучезарно улыбаясь. — И со мной можно «ты».

Роман Андреевич при этом оставался хмур, как Москва-река в октябре.

— Ладно, иди… одевайся. Прямо сейчас я справлюсь без тебя. Но запомни на будущее, Настя. Это мой рабочий день начинается в шесть. Следовательно, проснуться и подготовиться я должен куда раньше. Так что, спасибо за кофе, который я сварил сам. Омлет вышел так себе, уж не обессудь. Было не очень удобно готовить левой рукой.

— Простите, я думала, что успею.

— Угу, — буркнул Исаев. — Да ты и не обязана была. Пока. Сегодня это еще мои заботы. Завтра будь добра встать раньше.

— Хорошо, Роман Андреевич. Я поняла.

Зазвенел ноутбук, и Роман Андреевич шибанул по клавиатуре и рявкнул:

— Наконец-то! Лёня, уже пятнадцать минут седьмого! Сколько я должен тебя ждать?

Радует, что не мне одной влетело. Хотя и слабо. Я быстро натянула свежее белье, юбку-карандаш и белую блузу. Почистила зубы пальцем, собрала волосы в неприметный узел на затылке.

Вышла к Исаеву и только тогда поняла, что про соответствующую обувь-то я забыла сказать Тане. Придется быть в босоножках. Ну блин.

Профессор рвал и метал, мужчина на экране заикался, частил и паниковал от такого напора. Ну да, если у него так каждое утро проходит, неудивительно, что он на людей бросается.

Исаев распрощался с ним. И пока переключался между звонками бросил мне:

— Налей себе кофе и поешь

— Эээ, а можно вопрос?

Нас перебил его мобильный. Он неловко провел по экрану пальцем левой руки, и у меня снова взыграло чувство вины, пока я накладывала себе омлет в тарелку.

— Да, Николай… Когда?… Сколько? А пьяный был, ну тогда, конечно, правильно сделал, что уехал, — саркастически отозвался он.

Я сглотнула, додумывая повод, по которому звонил невидимый собеседник.

— Ладно, я подъеду. Может, по видео? Ох, да ладно, ладно, все понял. Конечно, лучше лично такие вопросы решать. Нет, помощница старая уволилась, а новая еще не в курсе дел. Сейчас будем.

Я вопросительно посмотрела снизу вверх, и Исаев мотнул головой на выход из кухни.

— Планы меняются. Поешь позже. За мной, — скомандовал он и пошагал через гостиную в сторону своей спальни.

Мы прошли через хозяйские покои, и я не могла не затрепетать, когда увидела его огромную смятую постель. Темно синее белье и очки на тумбе возле лампы. Небрежно брошенный пиджак на спинке стула. Я едва не свернула шею, пытаясь сфотографировать глазами эти сексуальные детали.

Теперь ведь буду плохо спать, пока не увижу Исаева в очках. Он вроде бы пару раз надевал их на лекциях, но сейчас я совершенно не помнила его в них. Вообще, он стал для меня совсем другим человеком после случая в бассейне.

— Это гардеробная, — сказал Роман Андреевич, останавливаясь у ниши в углу спальни.

Разумеется, я зазевалась и не успела вовремя затормозить. Разумеется, я налетела на него, неуклюже всплеснула руками и задела больное запястье.

Роман Андреевич зашипел, зажмурился и отвернулся. Я вся сжалась, готовая даже к ответному удару. Он несколько секунд боролся, похоже, именно с этим желанием. Признаться, я его не винила. Сама себе уже была готова по щекам надавать. Надо же быть такой кобылой. Как слон в посудной лавке.

— Мне очень нужно, чтобы ты помогла мне сейчас с рубашкой, Настя. Иначе я бы тебя уволил. А может, и избил бы на прощание, — обреченно проговорил Роман Андреевич, смиряясь с моим присутствием и болью. — Будь добра, не делай резких движений и не приближайся ко мне без надобности.

— Хорошо, простите, пожалуйста.