Хотя я думала, что не засну после случившегося, да что там — вообще больше спать никогда не буду! — стоило стянуть с себя ненавистную мокрую желтую футболку и рухнуть на постель, как в следующее мгновение… Раздался звон будильника.

Не до конца понимая, где я и что происходит, я вырубила телефон и посмотрела в окно. Светало. Я так и заснула поперек кровати, в одних трусиках и лифчике, ночью кое-как, видимо, натянув на себя краешек одеяла. Сказался насыщенный трудовой день. Вот и заснула без задних ног.

На часах было пять тридцать утра.

Чудовищная цифра.

И зачем я так рано встала? Ах да, я ведь не хотела больше опаздывать, не хотела подводить профессора.

Но вчера я не хреново так настажировалась. О да, опыт приобрела незабываемый. Тоже охренительный.

Проклиная себя за глупость, наивность, легковозбуждаемость и остальных грехах человечества, я поплелась в быстрый душ. Затем почистила зубы. Но при виде того, как двигается во рту зубная щетка, мысли как-то сами собой вернулись к тому, что, наверное, минет не такой сложный процесс, как мне казалось раньше.

Так, зубную щетку, наверно, лучше купить новую. Нечего меня на такие мысли наводить. Органомически подвижная головка. Чертовы маркетологи!

Впрочем… Я замерла посреди своей скромной гостевой ванны.

Может, Роман Андреевич после вчерашнего вообще вышвырнет меня на улицу? И будет прав.

Что я скажу в свое оправдание? Что у него член красивый, вот я и не удержалась? Членовредитель прямо. Взял мне и все испортил, одноглазый.

Вернулась к пакетам из магазина посреди комнаты, которые вчера так и не распаковала. Некогда было. Ох, даже не буду делать этого теперь. Возьму только на сейчас. А остальные вещи Роман Андреевич еще сможет сдать обратно в магазин. Он юрист, права знает, так что ему не откажут.

Выбрав белье слоновой кости, подцепила чулки. Раскатала по бедру и после натянула юбку-карандаш в мелкую серую полоску. Рубашка к ней комплектом шла шелковая, легкая.

Покрутилась перед зеркалом, но тут же помрачнела. Какая разница что на мне будет надето, если меня уволят со стажировки моей мечты?

Тянуть больше некуда. Пора было выходить и принимать свою участь.

Обувшись в красивейшие туфли, какие у меня когда-либо были, я быстро собрала волосы в высокий хвост и вышла из спальни.

Роман Андреевич уже проснулся и стоял возле панорамного окна с чашкой кофе в руках. На звук моих шагов он даже не обернулся. Мятный запах его шампуня навевал нехорошие воспоминания, в подушечках пальцев стало покалывать, во рту скопилось много слюны.

Я молча остановилась посередине холла, опустив голову и ожидая, когда палач опустит гильотину.

— Сегодня почти вовремя, — произнес Роман Андреевич.

Его густой, терпкий голос обволакивал меня, как шоколад вкуснейшее эскимо. Я не должна реагировать так только на его голос, ведь не реагировала почти целый год, пока писала за ним конспекты. Почему же теперь из-за легкой утренней хрипотцы в его голосе я снова слышу его стоны? И почему вместо того, чтобы стоять с провинившейся опущенной головой, хочется наоборот задрать нос чуть ли не к потолку? Потому что именно я заставила его вчера так сладко стонать.

— Свежая рубашка в спальне. Запонки в коробке.

Он обернулся от окна и посмотрел на меня двумя синими льдинками.

— Почему я должен ждать, Настя?

Я приросла к полу.

— Но… Разве… — выдавила я.

Роман Андреевич склонил голову к плечу.

— Ты что-то хочешь мне сказать, Настя?

Ни черта не понимаю. Мне ведь это не приснилось? А где тогда молнии, которые он должен бы извергать, как в моем воображении? Где проклятия, которые он обрушит на мою голову?

Где стыд или раскаяние, в конце-то концов?!

— Что происходит? — спросила я, прищурив глаза.

— Ты мне скажи. Я вот жду, когда моя помощница поможет мне надеть чистую рубашку, поможет с галстуком и запонками, чтобы я наконец-то мог поработать. Так что происходит, Настя? Почему ты стоишь, как будто приросла к полу?

Помощница? Так я ею остаюсь? Но как же перископ и мое тесное с ним знакомство?…

Я переступила с ноги на ногу.

— То есть… Вы меня не уволите?

— Ты проспала на пять минут. Это плохо, но не так страшно, как вчера. К тому же ты явилась собранная и готовая. Это только плюс.

Я потрясла головой.

— Но ведь вчера…

Я сбилась, а он не собирался подыскивать за меня слова.

— А что случилось вчера, Настя? — вкрадчивым голосом уточнил Роман Андреевич, так и не дождавшись моих слов.

— Но вы говорили, что не спите со студентками и что не будете лезть мне под юбку!.. А вчера…

— А я разве лез?

Он это серьезно?

Я с трудом удержалась от того, что не выматериться вслух.

— Разве вчера это я лез к тебе, Настя? — продолжал Роман Андреевич.

Нет, он не лез ко мне. Это я полезла к нему.

Схватила за член, а профессор вроде как даже сопротивлялся. Не так что бы очень, но у меня и члена нет, и достаточного опыта обращения с ними же тоже нет. Я не знаю, хоть и догадываюсь, как ведут себя мужчины, когда их хватают за члены. Может, у них вообще парализует волю? Судя по вчерашнему поведению Романа Андреевича, это так примерно и есть. Хвать — и делай с ним, что хочешь.

— Ты же будущий юрист, Настя, — продолжал он, — должна знать, как важны формулировки и соблюдение буквы закона. Вчера я не нарушил никаких установленных правил. Все, что произошло вчера, ты сделала своими же руками.

Я задохнулась от ярости, которая затопила сознание.

Если бы взглядом можно было убить, я бы уже распотрошила его и вывернула наизнанку, не забыв отсечь от его тела его красивый и теперь уже бесполезный член.

Ах вот как. Буква закона. Он, видите ли, ничего не нарушил. Я сама все сделала. А он со студентками не спит и под юбку мне не полезет.

Это война, Роман Андреевич. Вы еще пожалеете, что так все вывернули. Уж я добьюсь того, чтобы в следующий раз именно вы нарушили установленное правило. Нечего на меня все валить.

Вы и ваш член там тоже были. И что-то я не припомню мук совести, когда ваш язык пересчитал мне все коренные зубы во время глубокого французского поцелуя.

— Запонки, Настя, — напомнил холодный, как скала, профессор с легкой улыбкой на губах.

Ох, я сделаю так, чтобы в следующий раз он сам умолял меня снять с себя эти чертовы трусики. Вот увидите, Роман Андреевич, я тоже умею играть в эти игры.

— И кстати, Настя? — сказал он. — Спасибо.

— На здоровье, — отозвалась я сквозь зубы.

Развернулась на каблуках и отправилась в его спальню за чертовыми запонками.


***


Я злилась на Исаева. Искренне и сильно. Возможно, именно злость помогла мне сосредоточиться и не допускать больше промахов. Я помогла ему надеть рубашку, не задев руку, застегнула запонку, пуговицы, снова завязала галстук. Сегодня это был идеальный «Принц Альберт»

— Где ты научилась завязывать галстуки? Тренировалась на юристах работать не только головой, но и руками? — съязвил Роман Андреевич.

Ох, он будет издеваться? Ну, отлично. Я тоже так могу. Чуть позже, не сейчас, конечно, когда он ждет, что я ввяжусь в перепалку. Это было бы слишком просто.

— Я сама люблю галстуки. Часто носила их на практику в суд и на занятия тоже.

Легкий намек, что он совсем не замечал меня на лекциях, понят не был. Или он сделал вид, что не понял.

— А почему сейчас не носишь?

— Почти все мои вещи остались дома. Я, кстати, должна за ними съездить.

Исаев пожал плечами.

— Съезди. Но лучше купи новые. Это быстрее и безопаснее.

Тень нечто похожего на человечность и сочувствие промелькнула в его глазах. На миг. А потом Исаев снова смотрел на меня словно сквозь:

— Но это твое дело, конечно. Решай сама. Но вообще, не стесняйся тратить деньги с карты. Я человек не бедный, но и непростой…

«Да вы что», — мысленно протянула я.

— … Так что не дергай меня по каждому бестолковому поводу, ладно?

— А если я много потрачу? — решила пригрозить.

— Я же видел, где ты живешь, Насть. Много потратить ты просто не сумеешь. Да и банально не хватит времени с нашим темпом работы. А за все остальное я с удовольствием заплачу. Пойдем в кабинет.

Я кивнула и поспешила за Исаевым, спрашивая по дороге:

— Я вам нужна во время сеанса связи?

— Да, у меня сегодня важная беседа с клиентом. Будешь записывать все, о чем мы будем говорить.

— Разве нельзя просто включить запись при звонке?

Исаев аж остановился, и я отпрыгнула от него в последний момент, умудрившись не задеть руку и не упасть при этом.

— Разумеется, нельзя, Тихомирова. Это неэтично. Беседа доверительная. Это как с врачом, понимаешь? И так же уместно, как если бы я записывал бредни Ника Рида. Понимаешь?

— Кажется.

— Ах, тебе кажется? У вас ведь уже был курс этики. Впрочем, неважно. Это не мой предмет.

Следующий час я тихо сидела в уголке и записывала все, о чем Исаев говорил с клиентом. Вернее, по большей части говорил клиент. Он без прикрас описывал спорную ситуацию с рыболовецким судном, которое регулярно имело проблемы на границе с грузом и документами. Исаев внимательно слушал рассказ о спорных ситуациях и недостающих бумагах, а я строчила, как сумасшедшая, стараясь сократить, не упустить смысл. Конспектировала совсем как на лекциях Исаева.

— Ладно, Игорь Дмитриевич, я вас понял. Пока все выглядит так, словно вы очень кому-то мешаете. Мы можем предложить несколько путей решения. Я завтра вам их озвучу. Хорошо? До связи в это же время.

Игорь Дмитриевич, разумеется, согласился и тоже попрощался.

Не успел он отключиться, как на экране снова запиликал вызов видеосвязи. Исаев издал странный звук. Что-то между стоном и вдохом. Одновременно похожий и не похожий на то, как он откликался на мои прикосновения вчера в ванной.

Я запретила себе вспоминать об этом, хотя тело сразу откликнулось жаром и сладкой истомой.

— Ох, ну что опять? — пробормотал Роман Андреевич.

— Что? — не поняла я.

— Да это не тебе. Подвинься-ка ближе, продолжай записывать. Это клиентка тоже.

Я послушно пересела ближе и тут же увидела себя в кадре, едва Исаев принял звонок. На экране теперь по центру красовалось идеально мраморное лицо той самой клиентки.

Очень похожа на силиконовых уток с кастинга, только старше и, кажется, опытнее. Такую из кабинета просто так не выставишь, хотя я тут же поклялась самой себе, что сделаю это при первой же возможности. Такая вот нелюбовь с первого взгляда.

Едва дамочка открыла рот я и вовсе возненавидела ее.

— Рома, здравствуй. Я пыталась вчера вечером тебе дозвониться.

— Доброе утро Снежана Сергеевна. У вас что-то срочное?

Она отвечала Исаеву, а смотрела только на меня. Как ведьма, которая собирается сглазить или вытащить из кармана отравленное яблоко для дурочки Белоснежки. Хорошо, что я не была дурой.

— Конечно, срочное. У нас суд на носу. Нужно увидеться, поговорить.

— Разве мы не обсудили все нюансы раньше? Я готов к заседанию.

— Появились новые обстоятельства. Я выяснила кое-какие подробности о муже.

— Какие? — устало поддерживал разговор Роман Андреевич.

— Я не могу говорить при посторонних.

— Это мой стажер и помощница. Она несет такую же ответственность, как и я. Можете доверять…

— Нет, не могу, Ром. В любом случае это не заочный разговор для вебки. Нужно встретиться. Сегодня. В обед.

Она словно не говорила, а приказывала. Тоже мне королева.

Я не выдержала:

— Роман Андреевич, в обед у вас встреча с префектом. Это на час, как минимум. Потом клиент в двенадцать сорок. Без пятнадцать два уже нужно выехать на предварительное слушание по делу Лопатина. Там, скорее всего, будет все быстро, но…

— Вот видите, Снежана Сергеевна? Сегодня просто никак. Я вас наберу. До свидания!

И он отключился первым.

Глава 20



В офисе было много: работы, кофе, беготни, бумаг, ксерокопий и тяжелых папок, которые постоянно требовал Исаев. Это был бы обычный рабочий день, если бы не платиновая «VISA» в моем кошельке.

Роман Андреевич считает, что я не смогу потратить много? Что ж, я собиралась доказать ему, что он ошибается на этот счет. И нет, после его утреннего покерфейса я ни капельки не раскаивалась.

Чтобы потратить кучу денег, мне даже не требовалось бегать по магазинам. Достаточно было скачать нужное приложение. И вот уже нескольких тысяч на счету Исаева как ни бывало.