Светлана Чистякова - Понарошку

— Катя… — позвал он.

Тишина.

— Кать…

Нет ответа.

— Кать, ну не будь ребенком.

Тот же результат.

— Катя, если ты сейчас же не откроешь мне, я сломаю дверь.

Подействовало.

Замок тихо щелкнул, и Гоша вошел внутрь.

* * *

«Какой чудесный сон мне снился!» — думала Катя, нежась в утренней полудреме, никак не желавшая открывать глаза и покидать волшебную сказку. Прохладный воздух мягко ласкал обнаженную спину.

«В самом деле? А ты уверена, что это сон?» — Ехидно шепнула честь, выдираясь из любовного дурмана, опутавшего подсознание.

Катя моментально распахнула испуганные глаза и села в кровати. Приятная усталость во всем теле, а также легкий дискомфорт внизу живота живо напомнили о том, что все случившееся ночью — реальность! Как и то, что на ней в данный момент не было ни единой нитки.

— Господи Боже! — Её будто ветром сдуло с кровати.

Замерев в углу комнаты, прижимая к чувствительной после ночных забав груди легкое покрывало, Катерина с ужасом смотрела на развороченную постель и след от головы на соседней подушке…

В следующее мгновение, она сорвалась с места и, подбежав к двери, трясущимися руками закрыла её на защелку, после чего еще плотнее закуталась в покрывало.

Этого не могло быть, но это случилось.

«Я же тебя предупреждала! — Нудила честь, прочно угнездившаяся на прежнем месте. Но ты не захотела слушать. Вот теперь и пожинай плоды собственной глупости.»

Этого не должно было быть, но…

«Как низко ты пала!»

О, боже!..

«Сама повисла у него на шее…»

«Да заткнись ты хоть на минуту!» — Мысленно взмолилась девушка, сползая по двери, где и осталась сидеть на полу, прижав колени к груди и удерживая руками края все время норовившего соскользнуть покрывала.

Ошеломленно окинув взглядом привычную, если не считать разгрома на кровати, обстановку, Катерина попыталась взять себя в руки и хоть немного успокоиться. Однако в это же мгновение ей на глаза попался, аккуратно сложенный махровый халат, одиноко висевший на спинке стула.

Сдавленно охнув, она вскочила на ноги и кинулась к шкафу. Зеркальная дверь бесстрастно отразила взъерошенную девушку с длинными спутанными волосами, испуганными глазами в пол-лица, припухшими губами и… (мамочка родная!) парочкой ярких отпечатков на шее.

А она еще пыталась не верить в то, о чем буквально кричала каждая клеточка её тела…

Через пять минут, одетая в широкие черные брюки, водолазку с высоким воротом и объемный жилет Катя сидела на стуле и неотрывно смотрела на кровать. Не замечая ничего вокруг, кроме скомканной постели, девушка медленно раскачивалась из стороны в сторону, словно это могло хоть чем-то помочь в сложившейся ситуации.

Шок от произошедшего вмиг рассеял легкое похмелье и окутавший её сознание любовный морок — безжалостная память с фотографической точностью воспроизвела все события минувшей ночи.

«Я сама бросилась ему на шею. Сама, словно последняя… — с ужасом думала Катя, чувствуя, как горят от стыда уши и щеки, — Господи!.. Что он теперь подумает? И то, что я была пьяна — совсем не оправдание… Что же теперь будет?!»

А в памяти молнией вспыхнуло воспоминание…

…Прикосновение мягких губ… Прерывистое дыхание… Тяжесть и жар его тела…

Пугающая завораживающая глубина его глаз… в которых было то, чего не должно было быть… Не могло.

Но все же было.

Это просто безумие какое-то!

Она отняла ладони от пылающего стыдом лица, за которыми пряталась все это время. Её рассеянно скользивший по комнате взгляд упал на будильник.

Почти одиннадцать. Она проспала все утро.

Какой ужас!

Игорь наверняка ушел, не зная, как себя вести после всего того, что было ночью.

Было?

Это действительно было. Господи Боже, это, и правда, было, и никуда от этого не деться, как бы ни хотелось…

А хочется ли?..

Нет ответа.

Что бы ни произошло ночью, как бы Игорь её ни целовал, что бы ни говорил, для него — всё это просто временное помешательство, которое развеялось к утру, оставив после себя лишь осознание совершённой ошибки. В конце концов, он всего лишь мужчина… который лишь взял то, что ему так любезно предложили.

«Господи! Вот же позорище! — Вскочив со стула, Катя вновь заметалась по комнате — Что же делать? И как вообще, теперь выйти отсюда? Как посмотреть ему в глаза?»

«Я тебя предупреждала! — Ехидно шепнули из подсознания. — Тебе не хватило Макса? Еще захотелось?»

«Отвали!»

Подойдя к зеркалу, она долго вглядывалась в собственное отражение, с отчаянием отмечая неопровержимые доказательства своего грехопадения, как бы пафосно это не звучало. Глаза блестели слишком ярко, губы припухли от поцелуев, и эта позорная отметина, выглядывающая из-под высокого ворота… — она яростным движением подтянула его повыше.

…Ручка на дверях опустилась вниз — Игорь пытался войти в комнату.

«Нет», — Катя обхватила себя руками, стараясь унять нервную дрожь, сотрясавшую все тело.

…Катя, — донеслось из-за двери.

«Господи!»

— Кать…

«Игорь, пожалуйста, не надо…»

— Кать, ну не будь ребенком.

«Я не ребенок. Но я не знаю, что тебе сказать…»

— Катя, если ты сейчас же не откроешь, я сломаю дверь…

«Видимо, он так и сделает, если не открыть… Как не прячься, а поговорить все же придется. Я смогу все объяснить ему. Он поймет.»

Еще раз, оглядев себя в зеркале, Катя одернула жилет и шагнула к двери.

Откладывать этот тяжелый для обоих разговор не имело смысла.

* * *

— Доброе утро, — ровно сказал Гоша, шагнув в спальню и, едва успел удержать, уже готовое сорваться с губ, «Как спалось?»

Катя стояла в трёх шагах от двери, опустив глаза в пол, не шевелясь и не делая никаких попыток поддержать разговор. Одета она была в свободные брюки и мешковатый жилет, под которым виднелся высокий ворот водолазки, волосы, как и раньше, были забраны в узел, что несказанно порадовало. Махрового халата или её домашнего костюмчика, Гоша, в своем нынешнем состоянии, просто бы не перенес.

— Доброе утро… Игорь.

— Может кофе? — ругая себя за косноязычие, немного нервно спросил Игорь.

— Нет, спасибо. Давайте лучше поговорим, — не смотря на очевидное смущение, твёрдо ответила Катерина и, решительным шагом направилась к креслу.

Гоша, весьма обескураженный столь деловым подходом и официальностью, сел на так и не прибранную кровать.

Катя сидела на краешке кресла, разглядывая сложенные на коленях руки, видимо, собиралась с силами для непростого разговора.

Гоша, напряжённо ждал, что же она скажет, в то же время прекрасно понимая, что именно он, как инициатор и ответственный за всё случившееся, должен начинать разговор.

Знать бы еще, о чём говорить…

Катерина, наконец, собралась с духом и, нервно поправив ворот, заговорила.

Она говорила быстро, без выражения, не останавливаясь ни на секунду, словно боялась передумать или забыть что-то важное.

Гоша буквально впал в ступор от первой же фразы.

Она, просила у него прощения и, чёрт возьми! сожалела!..

— Игорь, мне безумно жаль, что всё так вышло.

Она говорила, а он никак не мог вникнуть в смысл её фраз, которые с каждой минутой становились всё более пространными и всё более отягощенные чувством вины.

— Вы не должны себя ни в чём винить… Это всё я… Вы тут совсем не причём… Это полностью моя вина…

«Что?!! Я не причём?! Да за кого ты меня принимаешь?!»

— Я была не в себе…

«Вот в этом никаких сомнений.»

— Это всё алкоголь…

«Надо же, как у тебя Катенька, всё просто! Как удобно — спихнуть всё на алкоголь!..»

— Поверьте, если бы не моё опьянение, я бы никогда… Никогда бы не… — Катя не совладала с дыханием и остановилась, пытаясь успокоиться и заставить голос не дрожать. — Ничего бы не было, — наконец, выдохнув, закончила она.

За всё время своего сумбурного, сбивчивого монолога, Катерина так и не подняла глаз на сидевшего на расстоянии вытянутой руки Игоря.

А он, ошеломленно смотрел на поникшую девушку, силясь переварить услышанное.

— То есть, всё, что произошло — просто пьяный секс? — Тихим, не предвещающим ничего хорошего голосом спросил Игорь. — Так получается? Что, на трезвую голову княжна Репнина даже и не посмотрела бы на меня? И уж тем более не согласилась на интим? За кровь свою голубую беспокоитесь, мадам? Замечаательно, Катенька! Прекраасно.

— Причем здесь голубая кровь? Не в этом дело…

— А в чем же тогда, Кать? Объясни мне, дураку.

— … Просто… Мы с вами не пара. У нас фиктивный брак. Без каких-либо отношений. Я…не могу…не хочу… вы… вам… думаю, мы смогли бы сделать вид, что… Что ничего не было… И забыть эту ужасную ночь, как… страшный сон, — Гоша дёрнулся при этих словах, будто его ударили, но Катя, сидевшая опустив голову, так ничего и не заметила. — Я имею в виду…

— Я понял, что ты имеешь в виду, Катя. Не стоит уточнять, — Игорь бесцеремонно пресёк её попытку сгладить острые углы, пребывая в ужасе от перспективы услышать ещё пару-тройку подобных эпитетов. — Не нужно сваливать все на себя, я тоже…

Но договорить ему не дали.

Катерина, наконец, подняла на него взгляд, встретилась с его глазами, и снова опустила голову…

— Нет, Игорь, нет. В том, что произошло, виновата я, и только я…

— Кать…

— Нет… Пожалуйста… не спорьте…

Ему ничего не оставалось, как замолчать. Иначе минут через пять подобного спора у него бы просто лопнуло терпение, и он бы наглядно продемонстрировал кто и в чём здесь виноват. Вполне себе контактным способом!

Что ж… Если княжна Репнина хочет взвалить на себя всю ответственность за случившееся — пожалуйста!

Кто он такой, чтобы ей мешать?

Хочет сделать вид, что ничего не произошло? — Замечательно! Ему же лучше.

Так что, всё хорошо!..

Внутренне кипя от гнева и обиды, Игорь с каменным лицом сидел на кровати. Катя, рискнув снова взглянуть на него, поспешно отвела взгляд.

Чувство вины и смущения, написанные на её лице, доводили до умопомрачения — и Гоше хотелось стереть их, заменив чем угодно, гневом ли, желанием… но…

Как вывести из себя сидевшую перед ним девушку он не знал. Похоже, только она обладала способностью выводить его из равновесия, что же касается желания… Так ведь она ясно дала ему понять, что всё случившееся… минутная слабость, и ничего больше.

Катерина, не подозревавшая — какой ураган вызвала в Гошиной душе, облегчённо вздохнула и встала с кресла, считая разговор исчерпанным. Принуждённо улыбнувшись, она нерешительно протянула ему руку:

— Мир?

Гоше понадобилась вся его выдержка, чтобы не сорваться.

— Как скажешь, Катенька. Твое желание для меня закон, — процедил, сквозь зубы, слишком крепко сжав её руку.

— Я очень рада, что мы с вами друг друга поняли, — поспешно высвобождая свои пальчики из его ладони, пробормотала она.

— Несомненно, — как он удержался оттого, чтобы не заскрипеть зубами от злости, Игорь не знал. — Думаю, не стоит уговаривать тебя сейчас, поехать к моим родителям — все равно откажешься. Так что я пошел. Меня брат ждет. — Проговорил он на одном дыхании. — И еще, Катенька… тебе не кажется абсурдным обращаться на «вы» к мужчине, с которым ты провела ночь? — И, в два шага преодолев расстояние до двери, вышел из комнаты.

Катя растерянно смотрела ему вслед, неосознанно прожимая пылающую ладонь к груди, туда, где судорожно билось сердце.

* * *

Спустившись в гараж, Гоша вспомнил, что его машина осталась у ресторана.

Пришлось ловить такси, что было к лучшему — в таком бешенстве садится за руль, было равносильно самоубийству. Пока он ехал до «Парк — Паласа», ему все же удалось немного прийти в себя и успокоиться. А по дороге к родительскому дому, он окончательно взял себя в руки. В конце концов, ничего из ряда вон выходящего не произошло. Ни-че-го! Если не учитывать, что его оскорбили. За свою жизнь, Гоше довелось выслушать немало гадостей от женщин в свой адрес, но, ни одна из них никогда не говорила, что ночь с ним ужасна!

Так, что если Катерина предпочитает считать весь случившийся с ней «ужас», ни к чему не обязывающей минутной слабостью, вызванной алкоголем — ему же лучше. Лично он провёл потрясающую ночь, ничем для этого не пожертвовав. Поутру все грехи ему отпустили оптом.

Поначалу, Светлана Олеговна хотела устроить сыну хорошую нахлобучку, за то, что он вчера, прихватив супругу и отключив телефоны сбежал с банкета, но, увидев его взъерошенный и очаровательно-невыспавшийся вид, который в кои-то веки не вызвал у неё недовольства а наоборот порадовал — промолчала.