— Теперь джинсы. Оставь ботинки у двери.

Дина начала расстегивать ширинку на джинсах и почувствовала пояс своих трусиков. Да, предполагалось, что она не должна быть в них сейчас. Она быстро подсчитала вероятность того, что незаметно спустит их вместе с джинсами. У нее были плохие шансы.

— Хм, Сэр, я не осознавала, что сегодня мы будем играть.

— Ты Серьезно? — его глаза сузились. — Только не говори, что ты не повиновалась прямому приказу. Скажи, что на тебе нет трусиков.

— Я с удовольствием сделала бы так, но джинсы будут ощущаться грубо на голой вагине.

— Знаешь, что еще будет ощущаться грубо на твоей киске? Фиолетовая палочка7. Возможно на десять вольт. Должен ли я прикрепить электрод к твоим половым органам, чтобы напомнить тебе, что такое правила? Или я должен грубо отшлепать эту киску? Это то, чего ты хочешь?

Она не знала почему, но когда Эрик так говорил, все ее тело, казалось, обмякло и было готово к подчинению.

— Нет, Сэр. Прошу прощения. Я не думала, что мы будем играть сегодня вечером. Вы не хотели играть за пределами клуба.

Эрик снова ступил близко к ней, вторгаясь в ее пространство, он взял ее за подбородок левой рукой, заставляя приподнять лицо, и посмотреть на него.

— Ты не догадываешься, чего я хочу или чего не хочу. Я говорил тебе, что произойдет, если я снова застану тебя в трусиках. Поэтому ты не получишь их назад, и когда я сегодня тебя отвезу домой, ты отдашь мне все свое нижнее белье. Решать буду я, получишь ли ты их назад, и когда это будет. Ты подписала контракт, который сделал твое тело моим. До сих пор я был снисходительным, но ты продолжаешь давить на меня. Если ты не будешь осторожной, я буду выбирать каждый предмет одежды, который разрешу одевать вне работы. Ты хочешь этого, Дина? Хочешь, чтобы я принимал эти решения за тебя? Желаешь уступить мне столько контроля?

Девушка покачала головой. Эта идея вообще не привлекала. Ей нравилась идея быть покорной в сексе и играх, но она была слишком независимой, чтобы позволить этому зайти и в другие направления ее жизни.

— Нет, Сэр. Я больше не буду носить их, когда мы вместе.

— Дай их мне.

Дина поспешила выполнить его указание, помещение, казалось, сократилось. Она знала, что дом, в котором находилась, был огромным и наполнен людьми, но мир казалось, сжался до размера, что хватит только на двоих. Дина больше не могла слышать звуки вечеринки. Только его голос имел значение. Она выступила из своих штанов, спустив вместе трусики. Девушка сложила джинсы, положив черные хлопковые трусики сверху. Она больше не увидит их. Дина собиралась пропустить ношение нижнего белья, но это будет того стоить, чтобы держать ее тело таким бодрым и готовым. Ее кожу покалывало в ожидании момента, когда он положит свои большие, грубые руки на нее.

Эрик кивнул в сторону зеркала, которое располагалось на одной стороне комнаты. Она повернулась, и вот она, стояла во всей своей красе. Невозможно было не заметить этого. Дина была обнаженной, ее соски напряжены, и кожа вспыхнула от возбуждения.

— Да, я тоже хочу посмотреть. Ты так чертовски великолепна, как я и думал, и понятия не имеешь, сколько раз представлял тебя голой. Но реальность оказалась куда лучше, — Эрик стоял позади нее, так близко, что Дина могла ощущать жар его тела. — Скажи, что я могу прикоснуться к тебе. Я знаю, что это есть в нашем контракте, но я хочу услышать, как ты говоришь мне это. Я хочу знать, что ты делаешь это потому, что хочешь меня, а не только из-за контракта, который мы подписали.

Ему нужно было подтверждение. Как-то это сделало встречу слаще. Он сказал все нужные грязные слова, которые ей были нужны, чтобы разогреться и почувствовать себя сексуальной и прекрасной. Было легко забыть, что он тоже в этом нуждался. Эрик был всего лишь человеком, и ему нужно было знать, что его хотели. Тревожные звонки раздались в ее голове, но сейчас они казались далекими.

Дина закрыла глаза, смотря на мужчину в зеркале.

— Я хочу тебя, Эрик. Дело не в контракте, хотя он меня и устраивает. Я хочу посмотреть, куда это нас приведет. Но мне страшно. Не от боли. Не от наказания.

— Ты боишься эмоций между нами, — мужчина откинул волосы с ее плеча и поцеловал в затылок. — Я всегда это знал, но все будет хорошо, Дина. В этом направлении мы будем двигаться медленно. Но не во всем остальном. Пришло время двигаться вперед в наших отношениях между Доминантом и сабой. Иди и сделай, как я просил.

Он собирался сделать это. Эрик отшлепает ее, а затем… Дина не была уверена, что он сделает потом. Мужчина может прикоснуться к ней. Или потребовать, чтобы она встала на колени и обслужила его ртом. Он может сдаться, и дать ей свой член.

Сейчас для нее было таким облегчением быть здесь. Несколько недель девушка мучилась, из-за того, что ей было что-то нужно, но сейчас все стало ясно. Ей были нужны сексуальные отношения с этим мужчиной. Она на себе хотела испытать то, что значило быть сабмиссивом Эрика Вейла.

Дина пересекла помещение к зеркалу, пол под ее ногами был слегка холодный. Воздух тоже, казалось, стал холоднее, но она не возражала. Это было еще одно приятное ощущение, еще одно доказательство того, что она жива. Она почувствовала это сейчас — насколько живой была. Слишком часто ее дни проходили с мыслью прожить до следующего. Эрик заставлял ее сосредоточиться на настоящем.

Сделав глубокий вдох, она наклонилась и схватилась за лодыжки. Ощущение было приятным, когда ее тело вытянулось, и она позволила себе расслабиться.

Звук шлепка заполнил комнату, и Дина почувствовала жгучую боль. Эрик шлепнул ее по заднице чем-то, что очень напоминало стек. Он готовился к вечеру? Когда вез ее сюда, разговаривая о безобидных вещах, думал ли Эрик, что будет делать это с ней?

— Раздвинь эти ноги по шире. Когда я говорю тебе, чтобы ты заняла позицию, хочу, чтобы твои ноги были широко раздвинуты, а задница приподнята вверх.

— Да, Сэр, — Дина расставила ноги, и ее уязвимость стала более очевидной. В этом положении у него будет доступ к ее заднице и киске. Вероятно, он уже сейчас мог видеть ее влагалище во всей красе.

Кончик стека ласкал ее кожу, кожаный наконечник двигался на верхней части ягодиц.

— Это то, что я хочу слышать, детка. Но ты честно думаешь, что это все сладкое подчинение спасет тебя? Думаешь, если я услышу твое маленькое хриплое «да, Сэр», я буду удовлетворен?

Девушка точно знала, как ответить на этот вопрос.

— Нет, Сэр.

— Не знаю. Мне кажется, что ты думаешь, что твой Дом — подкаблучник, да?

Дерьмо. Было не хорошо так думать сабе о своем Доме. Несмотря на то, что эта мысль появлялась в ее голове, Дина не хотела, чтобы он думал, чтобы она так думала.

— Вовсе нет.

Эрик опустил стек и ударил так сильно, что ее глаза увлажнились.

— Думаю, что да. Мне кажется, ты рассказываешь своим подругам о том, какой я мягкотелый и позволяю тебе получить то, чего хочешь ты. Наверное, ты даже рассказываешь им, как манипулируешь мной.

Последовал еще один жесткий удар, и покачав головой, девушка старалась не отпускать свои лодыжки. Он подслушал ее разговор с Шарлоттой?

— Это был только разговор, Сэр.

Еще три удара, и она захныкала, сильная боль казалось взрывалась на ее коже, а затем превращалась в жар и распространялась по ее плоти.

— А я думаю, что ты имела в виду каждое сказанное тобой слово, детка, — Эрик опустился на колени рядом с ней и стер слезу с еще щеки. — Думаю, пришло время дать тебе другую тему для разговора. В следующий раз, когда ты будешь разговаривать с подругами о своем Доме, я хочу, чтобы ты рассказала им об этом. Эти двадцать были за то, что ты солгала мне о разговоре с Мастером Йеном. Еще двадцать за то, что не подчинилась моему указанию, не носить трусики. А также, я думаю, мне нужно наказывать тебя еще более жестко, когда речь заходит о том, что ты позволяешь другому мужчине приставать к тебе на работе, и скрываешь это от меня, не позволяя тебя защитить.

— Это было не так уж и важно, сэр.

Дина сама справилась с ним. Скорее всего, он не вернется.

Движения Эрика были быстрыми, когда он поднял руку и схватил ее сосок. Мужчина покрутил его между большим и указательным пальцами, острая боль чуть не заставила ее вскрикнуть.

— Не делай все еще хуже. Если он когда-либо снова войдет, ты придешь и скажешь мне. Ты откажешься обслуживать его, а у меня будет долгая беседа с этим мудаком. Это моя ответственность и мое право — защищать тебя. Не отнимай это у меня. Если все, чего ты ожидаешь от Дома это боль и игры, тогда я не подхожу для тебя. Я хочу иметь значение для тебя. И если какая-то женщина попытается сделать такое со мной, я намерен натравить тебя на нее, так что, если ты не можешь защитить меня, тебе следует сказать мне об этом сейчас.

Это были действительно правильные слова, и они заставили Дину улыбнуться. Это доказывало, что он знает, что ей не будет тяжело это сделать. Они могли быть партнерами.

— Я разберусь с ней, Сэр.

— Уверен, что так и будет. А также мне известно, что ты будешь наслаждаться следующими несколькими минутами, поэтому не буду требовать считать. То, что произойдет позже, будет немного неприятным, поэтому предлагаю, насладиться поркой, — с этими загадочными словами мужчина встал, а затем жгучий огонь обрушился на ее задницу.

Дина потеряла счет, сколько раз стек опускался на ее задницу. Она слышала этот рассекающий воздух звук, а затем шлепок по коже, прежде чем чувствовала боль. Жар проникал в ее кожу, заставляя девушку хныкать и стонать, но она не хотела, чтобы Эрик останавливался. Она уже могла чувствовать, как адреналин и эндорфины растекались по венам, пока он шлепал ее. Здесь важно было правильное количество. Переборщишь, и боль победит над удовольствием. Слишком много, и возбуждение затеряется в тумане боли. Естественно, Эрик знал, что делал. Это было похоже на то, как мужчина готовил. Он всегда точно знал, как долго нужно готовить блюдо, чтобы сделать его совершенным. С каждым ударом он доказывал, что являлся мастером и в этом. Боль ударяла, обманывая ее ум, а затем жар проникал, заставляя ее тело вспыхнуть и ожить.

Вцепившись, она держалась в шторме, который он создал. Тело Дины дрожало, но она не собиралась сдвигаться с места, не кричала и не говорила ему, чтобы он остановился, потому что не хотела этого. Она хотела эту славную симфонию боли, удовольствия и связи. Время от времени девушка чувствовала его свободную руку на себе. Он на мгновение останавливался, проводил пальцами по ее спине, как бы убеждаясь, что с ней все в порядке. Затем все повторялось снова.

Слезы катились из глаз, заставляя мир казаться туманным и нереальным. Ей не нужно было быть обычной Диной в этом месте. Не нужно было беспокоиться о школе или о том, как собиралась снимать квартиру. В этом месте не было ошибок, о которых можно было сожалеть. Был только стек и звук голоса ее Мастера.

— Ты хоть представляешь, как ты прекрасна сейчас? — кожаный стек опустился на ее зад в ритме, в котором, она была уверена, билось и ее Сердце. — Твоя кожа совершенно розовая, а эта киска надулась, моля о внимании.

Дина была уверена, что это так, потому что она практически могла чувствовать, как пульсировала. Секс всегда был способом показать партнеру, насколько она о нем заботилась, но теперь это ощущалось чем-то большим. Казалось, что это необходимость, отчаянная потребность соединиться с этим одним мужчиной, и не только ради него. Она этого хотела. Впервые в своей жизни она жаждала мужского члена. Если Эрик не возьмет ее, она заплачет, потому что была близка к чему-то прекрасному, что раньше ускользало от нее.

— Это сороковой, детка, — сказал он, держа руку на ее заднице.

— Все? — Дина не хотела, чтобы это был конец. Она могла стоять там всю ночь, позволяя ему делать ее задницу красной, если только сможет выстоять в этом положении.

— К сожалению, да, но мы еще не закончили. Ты заплатила за ложь и непослушание, — рукой он скользнул по ее чувствительной заднице, и сдвинулся вниз, застывая в сантиметре от ее киски. — Теперь мы поговорим о том, что произойдет, если тот мужчина снова придет, и ты не скажешь мне об этом. Но сначала я хочу узнать, понравился ли тебе мой урок. Скажи мне, Дина, как себя чувствует твоя киска?

Вопрос был слишком интимным, но каким-то образом, в тишине игровой комнаты ощущалось правильным, чтобы открыться ему.

— Горячая. Ноющая. Нуждающаяся.

— Ты вся мокрая, детка. Посмотри на это, — его слова были страстными, голос — сексуальный стон, когда он пальцем скользнул по ее киске.

Она оставалась совершенно неподвижной, пока он шлепал ее, но сейчас она начала ерзать на месте. Дина хотела, чтобы этот палец вошел в нее, и начал двигаться.