― Я… о, Боже… что это? ― вскрикиваю я, хватаясь за его спину и впиваясь ногтями в кожу.

― Ты никогда раньше не кончала, сладкая? ― выдыхает он сквозь стиснутые зубы.

― Я не… о, Боже… Хендрикс…

― О, детка, черт. Позволь мне быть первым, позволь мне провести тебя за грань.

Моя голова качается из стороны в сторону, в то время как стрелы удовольствия прошивают мое нутро ​​и оседают в животе. О. Боже. Чувствую, как вся сжимаюсь вокруг него, натягиваясь струной, повисая на том самом краю. Это оно? Чем все восторгаются? Хендрикс опускает голову к моей шее и начинает мягко посасывать. О, черт! О, мой Бог! Я хриплю его имя, а мое отчаянное хныканье превращается в жалобные вскрики о большем. Хендрикс быстрее двигает бедрами, заполняя меня еще глубже, пока я не оказываюсь на грани, готовая перейти ее, нуждаясь только, чтобы меня подтолкнули.

Кончики моих пальцев теплые от крови на его спине. Я расцарапала ее, но мне все равно. Он опускает между нами руку и обводит клитор большим пальцем. Он растирает влажный комочек, кружит вокруг него снова и снова, нажимает и отпускает, поднимая меня к грани и вновь отпуская. Что он делает? Я чувствую себя такой напряженной, и перед глазами все плывет, а он перестает двигать бедрами. Я сердито вскрикиваю, поднимая голову и глядя на него смущенным и отчаянным взглядом.

― Хендрикс, пожалуйста…

Его глаза сканируют мое лицо, а его собственное выражает мучительное удовольствие.

― Мне нужно услышать, как ты просишь, inocencia. Умоляй меня…

― Пожалуйста, ― шепчу я.

― Еще.

― Пожалуйста, Хендрикс, трахай меня.

― Еще, сладкая.

― Заставь меня кончить. Будь для меня первым. Пожалуйста, я так сильно этого хочу. Трахни меня, сделай так, чтобы я никогда не забывала, каково это.

Он рычит и двигается, снова скользя членом глубоко внутрь меня. Я всхлипываю от ощущения вновь вспыхнувших к жизни оголенных нервов. Он нажимает большим пальцем на клитор и снова начинает раскачивать бедрами. Удовольствие возвращается за секунду, обжигая меня, словно огонь. Я выкрикиваю его имя и толкаюсь бедрами, встречаю его глубокое погружение, желая большего, желая почувствовать его еще глубже. Он рычит и отнимает руку от стены рядом со мной, чтобы запутаться ею в моих волосах и сильно потянуть.

Я кричу.

― Тебе так нравится, верно? ― стонет он.

― О! Да! Еще!

Он снова тянет меня за волосы, отводя их в сторону, чтобы зубами найти мою шею. Он начинает мягко пощипывать, но прикосновения превращаются в легкие укусы, когда его толчки становятся более отчаянными. Ой, он кусается. О. Боже. Да. Его зубы сдавливают мою плоть снова и снова, язык кружит по коже, пока его бедра исступленно работают, а палец прижимается к клитору. Ощущений становится слишком много, и я, наконец, падаю за грань. Я чувствую, как первая волна оргазма проходит по моему телу, и будто со стороны слышу собственный отчаянный крик, пока упиваюсь наслаждением, какого никогда не чувствовала.

― Бл*дь, я кончаю, ― рычит он перед тем, как снова укусить меня за шею, когда все его тело конвульсивно дернулось, и я почувствовала, что он пульсирует внутри меня.

Каждое сжатие моей киски вокруг его члена заставляет нас обоих выражать свое удовольствие вслух. Он стонет, я стону, оба мы подстегиваем последние содрогания тел друг друга. Когда перестаем вздрагивать, он медленно опускает меня, пока его член не выскальзывает наружу. Хендрикс снимает презерватив, завязывает узлом и тянется вниз, чтобы взять джинсы. Не глядя на меня, он натягивает их.

― У тебя есть одежда, Инди?

Я киваю, когда он поворачивается, чтобы взглянуть на меня, но мои ноги все еще ватные, и я держусь за стену, слишком боясь сделать хоть шаг. Всю мою нижнюю половину тела покалывает. Он дарит мне ленивую полуулыбку.

― Ты собираешься двигаться в ближайшее время?

― Заткнись, ― невнятно бормочу я.

― Не верится, что ни один мужик, попав в эту сладкую киску, ни разу не заставил тебя хорошенько кончить.

Я встряхиваюсь и опускаю взгляд себе на ноги. Мой единственный парень недолго был ласковым до того, как начал меня избивать. Ничего удивительного, что я не считала секс отличным времяпрепровождением. Он всегда был грубым и пугающим. Хендрикс хватает меня за подбородок и приподнимает голову, пока наши взгляды не пересекаются.

― Единственный мужчина, с которым ты была, это тот тип, что колотил тебя, да?

Я напрягаюсь и отнимаю голову от его рук.

― Не важно. Мы здесь не для того, чтобы обсуждать, что я делала, а что нет. Помнишь, мы просто разок перепихнулись. Ты ясно дал это понять. Мне пора.

Я отворачиваюсь и наклоняюсь, сгребая бюстгальтер и трусики, и сердито натягиваю их, прежде чем повернуться и направиться обратно через водопад, чтобы уйти отсюда. Я не могу справиться с этим прямо сейчас.

― Инди! ― кричит он, но я не останавливаюсь.

Все вокруг меня будто вращается, в голове плывет, и я в замешательстве. Я смущена, потому что не понимаю, что чувствую сейчас. Есть глубоко во мне нечто, что затрагивает все внутри. Я ненавижу это чувство, не хочу его принимать или даже признавать его. Оно обжигает.

Это против правил.

Нельзя влюбляться в своего похитителя.







~ * ГЛАВА 13 * ~



Что будешь делать с пьяным матросом?



Я отыскиваю Джесс и беру себе чистую одежду. Затем все собираются, чтобы позавтракать тем, что приготовили на костерке и гриле. Хендрикс еще не вернулся с озера, и я абсолютно не хочу думать о том, чем он занят. Сожалеет ли он о том, что мы только что сделали? Каждый раз, когда я двигаюсь, у меня дрожит между бедрами, как слабое напоминание о том, что он был там и что мы перешли ту самую черту.

― Ты в порядке?

Поворачиваюсь и вижу, что Эрик садится рядом со мной на тонкое бревнышко, на котором пристроилась я. Киваю ему и слабо улыбаюсь.

― Я в порядке, просто устала и чувствую себя немного разбитой.

― Может, ты простыла прошлой ночью?

Я качаю головой:

― Нет, думаю, просто устала.

По его лицу разливается беспокойство.

― В пещере никого нет, ты должна пойти и поспать.

Я обдумываю это и понимаю, что идея неплохая.

― Да, может, после завтрака.

Он наклоняется ближе, чтобы никто нас не подслушал.

― А как дела на самом деле?

― Все в порядке, Эрик. Я же жива.

― Как ты думаешь, он тебя отпустит?

― Откуда я знаю? ― шиплю я.

Я устала от его расспросов вроде: не надрываю ли я задницу впустую?

― Почему пленник на свободе?

Мы слышим хриплый голос Хендрикса и поднимаем глаза, глядя, как он возвращается. Он все еще без рубашки, и я невольно окидываю взглядом его тело. У него четко очерченная грудь, мышцы пресса в идеальном тонусе, а то, что спрятано в его джинсах, заставляет сжиматься все внутри меня. Я перевожу взгляд вверх и вижу, что он наблюдает за мной с жарким выражением лица. О. Боже. Дрейк встает и подходит к Эрику, снова надевая на него оковы.

― И куда, черт возьми, я мог бы сбежать? ― ворчит Эрик.

― Без разницы, ― рычит Хендрикс. ― У нас с твоей подружкой сделка.

Я смотрю на него, но наши взгляды быстро разделяются, когда он поворачивается, чтобы дать указания ДжиДжи. Ох. Дерьмо. На его спине парные красные отметины, которые, я точно знаю, от моих ногтей. А еще я знаю, что каждый сидящий в этом лагере теперь знает, что это моя работа. Мы ― единственные, кто исчезал сегодня утром. Мои щеки вспыхивают, я отвожу глаза и сразу вижу, как на спину Хендрикса смотрит Эрик. Он поворачивается ко мне, и его ноздри раздуваются.

Я вскакиваю.

― Мне нужно, э-э, в смысле, мне нужно отдохнуть.

Джесс встает вместе со мной и идет следом, когда я, избегая всех потешающихся взглядов, спешу в маленькую пещеру. Как только входим, я поворачиваюсь к ней в панике.

― Ты переспала с ним, да? ― тихо произносит она.

Я закрываю лицо руками:

― О, Боже, Джесс. Я думала… Я просто подумала…

― Я понимаю, о чем ты, ― тихо говорит она, затем подходит и берет меня за плечи. ― Я знаю.

― Я такая дура.

― Вовсе нет, ты просто делаешь все возможное, чтобы защитить свою жизнь. Это не делает тебя дурой.

Я поднимаю глаза и встречаю ее взгляд. Она слегка улыбается мне.

― И что делать? Теперь все знают. Он сделал это нарочно, хотел выставить напоказ.

― Милая, мы здесь тесная компания, они бы и так поняли. Я практически уверена: все думали, что это уже было и раньше.

― Мне нужна минутка или просто… Мне нужен перерыв.

― Иди на корабль. Если хочешь отдохнуть, там на это у тебя будет больше шансов.

― Правда? ― шепчу я.

― Да, пойдем, я отведу тебя.

Она берет меня за руку и выводит наружу. Когда мы проходим мимо небольшой компании, я избегаю зрительного контакта.

― Куда направляешься, inocencia? ― голос Хендрикса почти мурлычет.

Мудак.

― Она идет отдыхать. Она устала, а на корабле тише, ― отрезает Джесс.

Она не дает ему шанса ответить, а просто продолжает тянуть меня мимо него и деревьев.

Корабль все еще сидит в песке, но он не поврежден, так что это безопасно. Мы обе направляемся к лестницам и поднимаемся. Когда мы залазим на палубу, я осматриваюсь вокруг. Повсюду разбросаны веревки, цепи и самые разные обломки палубы. Полагаю, именно поэтому им потребуется целый день, чтобы прибраться здесь. Кроме того, им надо все это еще и отремонтировать, что тоже не пустяк.

― Мне нужно забрать еще кое-что из одежды, но если ты хочешь, я останусь. Или будешь отдыхать? ― говорит Джесс, когда мы добираемся до трюма.

Я качаю головой, слабо улыбаясь:

― Я в порядке, мне просто нужно поспать.

― Хорошо, слушай, давай поговорим, когда проснешься, ладно? Нам надо поговорить.

Я киваю и обнимаю ее:

― Спасибо, Джесс.

― Все будет хорошо, ― мягко говорит она.

Я чувствую, что мои глаза жжет от слез.

― Я в этом не уверена. Я в ужасе, Джесс. Я просто… ― мой голос ломается. ― Я просто хочу домой.

Ее взгляд застывает, и она теснее обнимает меня.

― Все будет хорошо, мы обдумаем это.

Потом она отступает и снова улыбается мне, прежде чем исчезнуть за поворотом коридора. Я иду дальше, пока не добираюсь до каюты Хендрикса. Войдя, смотрю на свой уголок на софе. Я измучена, и мне нужна пауза. Подхожу и сажусь, поджимая ноги, и громко вздыхаю. Я не могу вытравить из разума образ Хендрикса, занимающегося со мной сексом. Эти картинки преследуют меня. И я даже не уверена, что хочу перестать думать об этом.

Я ложусь, позволив моему телу медленно утонуть в мягкости дивана. Я смотрю на потолок, а мысли все кружат. Так много соображений и чувств, витающих вокруг меня, что я не могу сосредоточиться ни на одном из них. Я слышу скрип двери, поднимаю голову и вижу, как входит Хендрикс. Он закрывает за собой дверь и запирает на замок. Вот дерьмо. Я сажусь, и мы не отводим взгляда друг от друга, пока он подходит и останавливается передо мной. Зачем он здесь? Я дала понять, что мне нужен перерыв, мне нужно подумать, так почему он здесь и смотрит на меня так, будто хочет съесть живьем?

― Вставай, inocencia, ― хрипло говорит он.

― Что? Я не…

― Сейчас же, ― твердо приказывает он, но его голос все еще полон неприкрытого сексуального желания.

Будто потеряв контроль над собственным телом, я медленно встаю. Все мое тело дрожит от… вожделения? Или чего-то еще? Когда я выпрямляюсь, Хендрикс хватает меня за руки и вытаскивает на середину комнаты. Он оставляет меня там, а сам подходит к софе. Какого черта? Он садится, откидывается назад и кладет руки за голову, из-за чего мускулы на руках играют. Я наблюдаю за ним в замешательстве.

― Утром я с тобой не закончил. Я сказал «один», но не имел в виду один раз вставить тебе. Я имел в виду, что проведу с тобой целый день. День еще не закончился. А теперь снимай одежду.

У меня отвисает челюсть, и я чувствую, как мои пальцы нервно вздрагивают.

― Я… я…

― Inocencia, ― раздраженно говорит он, ― сейчас же, детка.

Все мое тело вспыхивает, и я не хочу этого отрицать. Мысль о том, что он снова погрузится в меня, затмевает все логичные мысли в моем сознании и заменяет их глубокой сильной потребностью, настолько властной, что я не могу бороться с ней. Я хватаю подол рубашки и начинаю тянуть его вверх, но Хендрикс поднимает руку, останавливая меня. Он встает, подходит к своему столу и нажимает несколько кнопок на колонках. Через мгновение раздается знакомая песня. Я наблюдаю, как он поворачивается, возвращается на свое место и садится, снова принимая ту же позу.