― Ты видишь это? ― едко говорит Хендрикс. ― Ты, нахрен, понимаешь, что это такое? Вот, что находится в воде, вот, что происходит, если попытаться прыгнуть за борт.

― Я… я поняла, ― рыдаю я.

Он толкает мою голову еще дальше вниз, и я кричу.

― Ты хочешь быть приманкой для акул?

― Нет, ― кричу я, извиваясь.

― Хочешь, чтобы они не торопясь разрывали тебя на куски?

― Черт возьми, нет!

Он откидывает меня назад, и мое тело врезается в его грудь. Мои колени снова подгибаются, и он позволяет мне упасть. Я падаю на палубу. Мои руки разъезжаются на влажной древесине, и я сипло дышу. Я обессилена. Для меня нет выхода. Как можно сбежать отсюда? Океан внезапно превратился в смертельно опасное место, наполненное гораздо большей угрозой, чем я могла себе представить.

― Вот мое предложение тебе ― перестань пробовать сбежать. С этого корабля нет выхода, девочка. Только через твой труп.

Я дрожу. Я неверно поступаю. Я пытаюсь убежать сейчас, когда на самом деле, лучшая для меня возможность ― это когда он попытается заключить сделку. Я думаю, что кому бы он ни продал меня, это будет на суше, так что у меня будет какой-нибудь подходящий момент. Если я умру, у меня не будет вообще никакого шанса.

Хендрикс, возможно, и напугал меня, но я не собираюсь сдаваться.

Еще нет.


~ * ~ * ~ * ~


После эпизода с акулами Хендрикс позволяет мне несколько мгновений посидеть на палубе, пока он разговаривает с кучкой пиратов на углу. Он увлекся разговором, поэтому я решаю рискнуть. Он полностью уверен, что напугал меня настолько, что я не попытаюсь придумать что-нибудь еще. Мои мысли возвращаются к ножам на кухне, черт возьми, там, вероятно, есть даже пистолет или два. Надо застать их врасплох. Я должна быть осмотрительна, но я могла бы забрать Эрика и попасть в маленькую лодку в задней части корабля. Та маленькая лодка, которую Хендрикс не знает, что я видела, пока сидела здесь, оправляясь от шока. Она правда там, прямо за спиной, едва заметная. Я медленно встаю и очень осторожно на цыпочках иду вперед к двери, ведущей на второй уровень.

Я задерживаю дыхание на каждом шагу, потому что уверена, что прежде чем доберусь до последней ступеньки, к моей голове прижмется пистолет. Я добираюсь до конца лестницы и медленно поворачиваюсь. Он не заметил. Тут же я набираю скорость, двигаясь по коридору так быстро, как только могу. Я добираюсь до первой каюты и вбегаю в нее. Я не обращаю особого внимания на безвкусные деревянные стены в крошечной комнате или на односпальную кровать в углу, которая выглядит так, будто видывала лучшие дни. Я иду прямо к тумбочкам рядом с ней и открываю их. Ну же, здесь где-то должно быть оружие. Не найдя ничего в этой каюте, бегу на камбуз. Я слышу голоса и знаю, что это полный аут. Мое сердце начинает отчаянно колотиться. У меня есть минуты, если повезет. Мои глаза шарят вокруг, и я бегу в следующую открытую комнату.

Я иду мимо односпальных кроватей, здесь их две, и прямо к тумбочкам. Рывком открываю их и отчаянно начинаю перетряхивать. Давай же. Давай. Ничего не найдя, я выпрямляюсь и разворачиваюсь кругом, только чтобы врезаться в крупную дряблую грудь. Я напрягаюсь всем телом и поднимаю лицо, чтобы увидеть старого отвратительного пирата, ухмыляющегося мне. У него редеющие седые волосы, желтые зубы и холодные голубые глаза. Он пугает. Моя кровь холодеет. На его лице нет ничего, что сказало бы, что он хочет причинить мне боль. Нет, его лицо выражает только похоть.

― Ну-ка, ну-ка, я слышал, что на корабле красивая девушка. Что это ты делаешь, роешься в моих вещах, крошка?

Я качаю головой, отступая назад.

― Я… я просто…

― Знаешь, сколько времени прошло с тех пор, как у меня была женщина? ― усмехается он, показывая мне гниющие зубы.

О нет.

О чем я думала, пытаясь бегать по этому кораблю? Я делаю еще один шаг назад, но он набрасывается и хватает меня. Я пытаюсь извиваться и бороться, но мое тело настолько слабо. Он юлой разворачивает меня, одной рукой придавив меня поперек груди. А потом прижимает нож к моему горлу. О нет, пожалуйста, Боже, нет. Не позволяй этому случиться. Нет.

― Не кричи, или я порежу, ― шипит он мне на ухо.

Затем его руки спускаются по моему животу к шортам. Все в моем мире останавливается, и тело костенеет от страха. Я не могу двинуться, хотя внутри меня все кричит, чтобы я боролась. Его рука сунулась мне в шорты, и слезы обжигают мои глаза, когда его нож сильнее прижимается к горлу. Я задыхаюсь и умоляю его остановиться.

― Тихо, ― приказывает он.

Я чувствую, как желчь поднимается в горле, когда кончиками пальцев он сжимает мои трусики. Мое зрение начинает размываться, и я стараюсь найти силы сопротивляться.

Силы находятся, когда его пальцы оттягивают резинку моих трусиков. Я внезапно отвожу локоть назад, ударяя его по ребрам. Он мычит и оступается, врезавшись в тумбочку у кровати. На пол падает нож, и я устремляюсь к нему. Я обхватываю пальцами рукоять, и когда пират подходит, чтобы схватить меня, опускаюсь вниз, вбивая нож ему в ногу. Он кричит, свалившись на пол. Кровь бежит из его ноги, и нож выпадает из моей хватки. Я чувствую, как кровь стекает по моему лицу, когда спотыкаюсь назад. Я только что… вонзила в него нож!

Я вскрикиваю, когда слышу голоса в коридоре. Я должна уйти отсюда. Я не смогу сделать это еще раз. Я опускаюсь на колени, а пират все еще катается и кричит, сжимая ногу. Я хватаюсь за пистолет в его штанах и вытягиваю его. Вскакиваю на ноги, поднимая оружие, но руки водит из стороны в сторону. Я навожу на него пистолет и срывающимся на шипение голосом хриплю:

― Не двигайся.

Он все еще стонет от боли, и полагаю, он даже не понял, что я сказала. Кровь льется из глубокой раны на ноге.

― Какого черта?

Я слышу гневный голос Хендрикса и быстро оборачиваюсь, чтобы увидеть, что он стоит в дверях с оружием наготове.

― Что ты делаешь?

― Он пытался… он… совал руки…

― Что он сделал? ― говорит он, его голос суров.

― Он пытался изнасиловать меня, ― шепчу я.

Жгучий взгляд Хендрикса обращается на пирата на полу.

― Это так?

― Нет, босс, она врет. Она вошла сюда и сама набросилась на меня…

Лицо Хендрикса становится каменным, и он нажимает на курок на своем пистолете, не задавая ни одного вопроса. Я кричу, когда пуля попадает пирату прямо между глаз. Появляется аккуратная дырочка, и из раны начинает с напором вытекать кровь. Все мое тело раскачивается, и я слышу собственный плач. Я не могу. Я не хочу. Я просто хочу уйти. Почему он не позволяет мне уйти? Я устала. Измучена. Я доведена до предела.

Я поднимаю пистолет и прижимаю к своему виску. Хендрикс поворачивается, его глаза делаются большими, и он очень мягко говорит:

― Положи его, девочка.

― Какой смысл? ― шепчу я. ― Моя жизнь все равно кончена.

― Это не то, что ты хочешь сделать…

― Не то? ― я кричу, моя рука трясется. ― А что, ты думаешь, я хочу? Провести жизнь сексуальной рабыней? Это лучше?

Хендрикс медленно приподнимает свое оружие до высоты моего бедра.

― Положи, я не хочу причинять тебе боль.

― Н… нет.

Я слышу выстрел, ощущаю жжение в бедре и чувствую, что падаю на пол. Пистолет выпадает из моей руки и скользит по дереву. Я открываю рот, но ничего, кроме задушенного бульканья, не выходит. Ощущение, словно огонь распространяется по моей ноге. Она горит. Я кричу, и мои руки тотчас устремляются к ране, где я чувствую жаркую липкую кровь.

Хендрикс быстро возникает рядом, наклоняясь и поднимая меня на руки.

― Это всего лишь царапина, ты в норме.

― Ты выстрелил в меня, ― кричу я, мой живот скрутило от боли.

― Я не мог позволить тебе убить себя. Это неверный курс.

― Что ты знаешь о верном? ― плачу я.

― Больше, чем ты думаешь.

Меня всю колотит, когда он проносит меня по коридору. Все вращается, все бессмысленно. Весь мой мир перевернулся вверх дном, и я не знаю, как с этим бороться. Меня тошнит от страха при мысли покончить со своей жизнью, которую я допустила, пусть даже на секунду. Что насчет Эрика? Как я могу так поступить с ним? Как я могла быть так эгоистична?

Хендрикс приносит меня в свою комнату и опускает на софу. Затем он поворачивается и направляется к коридору, высунув голову и рявкнув что-то, прежде чем развернуться и возвратиться назад. Он опускается на колени, сжимает мои шорты и разрывает их. Я кричу и извиваюсь, но он не останавливается. Мужчина поднимает рубашку с пола и прижимает ее к моей ноге. Давление причиняет боль, и я обнаруживаю, что умоляю его остановиться.

― Я спасаю твою ногу, перестань бороться со мной.

― Ты пытался убить меня, ― причитаю я.

― Я пытался спасти тебя от самоубийства, а теперь лежи и не двигайся, ― приказывает он, ― или я заставлю тебя.

Я всхлипываю и закрываю глаза, чувствуя, как по моим щекам текут слезы. Я чувствую себя больной внутри, в жизни никогда не была так напугана. Я бы предпочла выстоять три раунда с Кейном (прим. американский профессиональный рестлер, чемпион в супер тяжелом весе), чем снова оказаться в такой ситуации.

― Я всего лишь оцарапал тебя. Несколько стежков, и с тобой все будет в порядке.

― Зачем останавливать меня? ― тихо говорю я, и мой голос срывается. ― Тебе плевать на мою жизнь. Наверняка у тебя есть и другие вещи на продажу, просто позволь мне сделать это по-своему.

― Нет, ― просто говорит он.

Его пальцы скользят по моему здоровому бедру, и на секунду я забываю о боли. Он обхватывает верхнюю часть бедра и разворачивает меня так, чтобы обеспечить лучший нажим на мою вторую ногу. Он не сдвигает руку, когда останавливает меня, и всем телом я испытываю боль. Огонь в раненом бедре блокирует очень много ощущений, но ни на секунду я не прекращаю чувствовать руку у меня на бедре. Хендрикс поднимает голову, его взгляд встречается с моим ― и что-то проходит между нами. Я не знаю, что это такое… может быть, понимание? Что Хендрикс способен понять обо мне?

Его палец начинает нежно, успокаивающе двигаться по кругу, и он не отводит глаз от меня. Мой вздох замирает, и я прилагаю усилия, чтобы выровнять свое дыхание. Карие глаза Хендрикса вглядываются мне в лицо, будто он ищет что-то, чего, он уверен, не найдет. Он выглядит почти отчаявшимся, отводя взгляд. Когда его взгляд возвращается к моим глазам, я чувствую, как его пальцы сжимают мое бедро… почти обнадеживающе. Я не понимаю его. И не думаю, что вообще когда-либо пойму.

― Кэп?

Хендрикс отдергивает руку от моего бедра почти виновато, а затем быстро встает. Больше мне в глаза он не смотрит, просто поворачивается к белокурой женщине, стоящей в комнате.

― Швы. Ей нужно наложить около трех.

Она переводит свой взгляд на меня и прищуривает глаза. Она большая, грудастая и блондинистая. Она ни в коем случае не отталкивающая, но и не впечатляет. С рычанием она подходит к софе. Опускается на колени, снимая рубашку с моего бедра и глядя вниз на рану.

― Два, это будут два шва.

Я закрываю глаза, чувствуя, как мой желудок снова переворачивается.

Я не открываю их, пока она не заканчивает и не уходит.

Затем я поворачиваюсь на бок и закрываю глаза.

Я не хочу никого видеть.


~ * ~ * ~ * ~


― Ты заработала к себе особое внимание, ― ворчит Хендрикс позже той же ночью после того, как я проснулась.

Он стоит передо мной, держа полотенце. Он бросает его на меня и скрещивает руки. Болван. Я медленно сажусь, и моя нога пульсирует. Блондинка использовала антисептик и, я надеюсь, стерильные инструменты, но эффект от лекарства постепенно начинает исчезать, и боль возвращается. Я чувствую себя слишком больной внутри, чтобы снова прижать пистолет к своему виску. Нажала бы я на курок? Я действительно не знаю, но на мгновение, на одно мгновение, я почувствовала бессилие, которое никогда не ощущала в своей жизни… и собираюсь никогда не чувствовать снова.

― Если ты думаешь, что я попытаюсь убежать после такого опыта, ты очень ошибаешься, ― шиплю я, пытаясь контролировать свое тело, в то время как оно отчаянно пытается изгнать пустоту в желудке.

― Это не значит, что я тебе доверяю. Ты останешься здесь, со мной. А когда меня здесь не будет, я приставлю сторожа к тебе. Я не доверюсь оставить тебя в камере, и мне нужно заставить тебя выглядеть немного здоровее, прежде чем продать тебя Чопперу (прим. с англ. измельчитель).

Чоппер?

От этого имени мороз по коже.

― Пожалуйста, передумай… ― говорю я, поднимая взгляд, чтобы посмотреть ему в глаза. Должно же в нем быть что-нибудь, что я могу использовать, чтобы заставить его остановиться. Я видела это за мгновение перед тем, как он выстрелил в меня. Оно было там…