Квартира меня встретила тишиной и серостью. Привычной, спокойной обстановкой, которая теперь раздражала. Не теряя времени даром, я достала из шкафа пару чемоданов, без разбора наполняя их вещами. Через несколько минут услышала, как щёлкнул дверной замок. И морально уже готовилась сообщить сыну, что мы уезжаем, и что в нашей жизни больше никогда не будет Димы, как господин Трунёв собственной персоной, рассвирепелый, появился передо мной, выходя из темноты прихожей. Медленным взглядом провёл по воцарившемуся бедламу и только тогда глянул на меня. От такого взгляда я дёрнулась, с опаской делая пару шагов назад и чуть не упала, когда он буквально прорычал:

– Какого хрена здесь происходит?!

Мне бы сейчас упасть замертво и больше не вставать, но неведомые силы дали шанс на противостояние.

– Откуда у тебя ключи?

– Взял у Антона.

– Где он?

– Он? Он ждёт в машине, пока мы с тобой поговорим. – Его глаза сверкали, зубы сжаты, а на скулах желваки. Жуткое зрелище, но я, видимо, морально уже к этому готова.

– Я уезжаю. И это весь мой разговор.

– Да что ты? А мне показалось, мы только-только начали понимать друг друга.

Запыхавшийся от злости, растерянности и нервного перенапряжения Дима – это что-то.

– Даже не знаю, с чего ты это взял?

– Слушай, Алесь, – буквально взвыл Димочка, было бы за что, пожалела бы, негодяй, – давай спокойно поговорим. Всё равно ты отсюда не выйдешь, пока я лично тебя не выпущу, а не выпущу я тебя никогда, так что разговаривать придётся. Вопросы есть?

– Что у тебя с ней?

– Что?

Похоже, Дима такого вопроса не ожидал, так как его встречный вопрос был задан буквально на последнем издыхании, а потом непонимание в глазах, застывшая физиономия и знак вопроса, который прямо на лбу и светился (образно, конечно). Но, так как мне не до шуток и всё это демагогия для отвода глаз, а на самом деле мне уже совсем не весело и я вообще поникла, короче вопрос задала уже тихо, мирно, но до Димы так и не дошло.

– Что у тебя с ней?

– С кем?

Я взглянула на него снизу вверх с полной уверенностью, что Дима издевается.

– С Кариной Валентиновной. – Спокойно, с едва сдерживаемыми слезами уточнила я и наслаждалась физиономией собеседника, которая за секунды изменилась от полного офигевания, до полного обалдевания.

– Пчёлка, так ты меня ревнуешь, что ли? – Усмехнулся Дима, не веря своему счастью, и сложил руки на груди. Рано радуется, моё спокойствие дело временное, особенно с ним.

– Я задала тебе вопрос! – И твёрдость в голосе моём появилась и уверенность.

– Ты прекрасна в гневе. – Дима прямо-таки засиял. – А с Кариной Валентиновной у меня деловые отношения. И дружеские. Скажем так, когда мне было трудно, она выручила, одолжила денег, благодаря чему, в некоторой степени, мы с тобой и встретились в тот день в кафе. Не было бы Карины – не было бы моего бизнеса, того ужина в кафе и нас здесь, – он показательно обвёл взглядом квартиру, – не было бы.

– Может, мне ей ещё и спасибо сказать?

– На твоё усмотрение. – Ухмыльнулся он, а меня прямо передёрнуло всю. Знаю я, какие они там друзья.

– Поговорили? До свидания.

Улыбка с лица Димы стёрлась мгновенно, а мнимая победа была так близко… Короче говоря, теперь он снова свиреп как бык.

– Алесь, скажи честно, ты меня довести решила? Чего тебе не хватает? Я бегаю за тобой по всему городу, в ногах валяюсь, что ещё?

– Может к этому гремучему коктейлю добавит немножко честности?

– Что ты хочешь услышать?

– Честно? Ничего. Я тебя столько слушала, что погибель от углеводов мне просто обеспечена.

– От каких ещё углеводов? – Вздохнул Дима и буквально рухнул на диван.

– От лапшичных, знаешь такие… которые на уши вешают.

– Да мать же твою! – Снова вскочил он, вот теперь точно в бешенстве и буквально впился в мои запястья своими лапищами. – Ты какого от меня тогда ушла?! – Вопил он не своим голосом. – Чего тебе тогда не хватало?! Я всё для тебя делал, всё. Я жизнь свою в корне поменял и после всего даже не заслужил объяснений? Ты просто сбежала, потому что тебе было так удобно, да? Трудно было сказать, что жизни красивой захотелось, столичной? Что не хочешь ты меня и посылаешь ко всем чертям? Или просто, что не твой формат? Что, скажи?!

Дима со всей своей злостью бросил меня на диван, куда сам же потом и потянулся, добивая меня. Схватил пальцами одной руки за лицо, сотрясая, пока я не ударила по этой самой руке со всей дури.

– Да потому что иначе я просто не смогла бы уйти! – Прокричала я в ответ и залилась слезами. – Потому что я не смогла бы сказать этого, глядя тебе в глаза… – Добавила уже тише и сквозь слёзы.

– Что значит, не смогла бы?

– Да потому что я себя не помнила, когда на тебя смотрела. Не существовало больше меня для меня, я была только для тебя! В угоду тебе, чтобы ты остался доволен! Мы ели то, что любил ты, пили то, что любил ты. Слушали твою музыку и смотрели твои фильмы. А самое ужасное то, что меня всё это устраивало! Меня устраивало, потому что я смотрела на тебя, раскрыв рот, потому что не знала, как это теперь, без тебя!

– А то, что я отдавал тебе столько же, ты не замечала?! Ты не замечала того, что мне тоже сложно, потому что я, в отличие от тебя, не знал, каково это, жить в семье. Я ребёнка твоего полюбил, себя вам отдавал, потому что это было важно, а ты, значит, своей свободой дорожила так? – Он скривился от отвращения, глядя на меня. – Мне было сложно, Алеся, потому что в один раз я стал главой семьи. Своей семьи, и нужно было находить подход не только к тебе, но и к ребёнку, а я попросту не знал, как это делать. Но я делал это, и мне было плевать на трудности. На то, что я всю жизнь жил только для себя и не думал, что когда-нибудь смогу оказаться в подобном положении, потому что дети, семья… всё это было не для меня, я так думал. Я выполнял любые твои прихоти: квартиру хочешь – пожалуйста, машину – не стоит благодарности, мы сегодня капризные – давай сходим в ресторан, пообщаемся с твоей мамой. Что ещё? Чего ты ещё хотела от меня?

– Я хотела, чтобы ты меня не использовал! – Билась в истерике я, потому что не понимала, как модно так искусно врать про любовь.

– Я тебя использовал? Ты ничего не путаешь, милая? Который раз ты меня в этом обвиняешь? Да что мне с тебя взять-то, а? Что с тебя взять? Нет, мне даже интересно, – нервно усмехнулся он и заставил меня смотреть в глаза, – ты вышла замуж за морального урода, который готов был тебя продать, второй раз ты вышла замуж за крутого бизнесмена, который готов был тебя купить. А в результате я, который в принципе от тебя ничего не требовал, тебя использую? Я ничего не упустил? Какого хрена ты меня вечно в чём-то подозреваешь?!

– Да потому что я люблю тебя! И мне всё равно кто меня продаёт или покупает, потому что мне всё равно! Я выходила за них замуж, потому что не любила, а значит, и потерять ничего не могла. А рядом с тобой я дышать забываю и просто боюсь, что ты сделаешь мне больно… И я струсила тогда! Слышишь, струсила! Я знала, что ты изменяешь мне. Знала и молчала, потому что боялась, что как только признаюсь в этом, тут же окажусь за дверью. Потому что ты – это ты, и тебе никто не указ. Я просто боялась, что ты меня бросишь, и я этого не переживу!

После минутного раздумья и тогда, когда мой истерический плачь, перешёл в тихое похлипывание, Дима продолжил экзекуцию

– И ты решила, что лучше бросишь меня сама?

Уже совсем тихо, боясь даже предположить такое, спросил он.

– Да.

– И ты так просто уехала? И уже через несколько недель спокойно трахалась с Галаевым?

– Да! Да! Да! – Прокричала я и тут же схватилась за лицо, которое обожгла пощёчина. Истерика прекратилась, внутри снова пусто теперь уже навсегда. Я давно должна была ему это сказать, тогда бы и сегодняшняя моя жизнь сложилась по-другому. Как жалко, что человек слишком поздно осознаёт, где же он совершил ошибку. – Наверно я должна сказать, что Кирилл просто не оставил мне выбора, но тогда бы я сама соврала. Выбор у меня был, и я его сделала. Я просто хотела тебя забыть, пусть даже таким идиотским способом.

Моё признание Дима пропустил мимо ушей.

– И скажи, если это, конечно не секрет, с кем я тебе изменял? – Я взглянула на него как на недалёкого. – Нет, ты ничего не подумай, просто интересно, из-за кого шесть лет жизни вылетело в трубу.

– Из-за твоего друга и, по совместительству, делового партнёра.

– Карина?

– Мне кажется или ты удивлён?

Дима молчал. Осмысливал, и, по всему видно, что это известие в его голову точно уж не укладывалось.

– А можно ещё узнать, с чего этот бред вообще взялся в твоей замечательной головке?

– Я всё видела.

– Что, всё?

– Тебя с ней. – Дима снова молчал, и я решила пояснить. – Может, ты помнишь, хотя я и не уверена… в общем, ты был в ресторане, а меня туда же пригласил налоговый инспектор. Это не особо важно, так что я перейду к сути. Когда я вошла в тот ресторан, первое, что услышала – был женский хохот, глобальный такой, чтобы уж наверняка все слышали. Я не собиралась смотреть, но так уж случилось, что проходила мимо вас. Ты меня не заметил только потому, что в это время добывал виноградку, спрятанную в её декольте. Потом она кормила тебя с рук и знаешь, ты особо удручённым не выглядел. Наоборот даже довольный такой, жизнерадостный, смеялся с ней на пару и при этом никого не стеснялся. Потом, в коридоре, я встретила Лёшу, который и сообщил, сам того не ведая, новость, о том, ты, оказывается, меня скрываешь и даже стало ясно почему. А что, хорошо так устроился… одна ждёт дома, другую можно и на людях ублажать. А двоих сразу с друзьями знакомить не нужно. Не поймут, что во мне нашёл, засмеют. Не знаю, какие ты там ещё выводы для себя сделал.

– Леськ… ты ведь всё это сейчас несерьёзно?

– Да, Дима, да, это я так шучу. Можешь смеяться.

– Что-то мне не смешно. – Он шумно выдохнул, закрыл лицо руками. – И ты из-за этой ерунды сбежала и жила с Галаевым? Сына своего пожалела бы…

– Я могу идти?

– Алесь, ты дура.

– Не новость.

– Нет, правда. – Он даже посмеялся, глядя на меня. – Милая, Карина – это жена Лёши. Мы давно дружим, настолько давно, что подобные шутки ни для кого не секрет. И если ты думаешь, что я мог вот так развлекаться с женой своего руга, пока он отлучился позвонить по телефону, то… то у меня просто нет слов.

Слов не было и у меня. Уже когда я рассказывала свою версию происходящего и видела глаза Димы, с каждым мгновением уверенности всё убавлялось. И нельзя сказать, что он меня чем-то ошарашил… жена Лёши… ну и что, что жена? У Кирилла же увёл! В общем, пока я прикидывала все «за» и «против», Дима продолжил бросать в чемодан вещи.

– Ты что делаешь?

– Вещи собираю. Не видно?

– Видно, но это же мои вещи…

Он так на меня посмотрел, так посмотрел… короче, теперь я молчу и быстро-быстро хлопаю ресницами.

– Ты переезжаешь ко мне. – Пояснил он, не дождавшись очередных вопросов.

– Но…

– И Антоха тоже, с ним мы уже говорили.

– А меня уже не спрашиваешь?

– Думаешь, стоит?

Дима оторвался от столь увлекательного занятия, как бросание в чемодан моих многочисленных тряпок и присел передо мной на корточки.

– Алеся, я тебя использую, я тебя обманываю, я тебя… не знаю, говори, что угодно, только верь мне. И ты будешь жить со мной. Знаешь почему?

Я медленно покивала головой, что тут сказать, я не знала.

– Потому что всё, за что я берусь, я довожу до конца. Мы когда-то были одной семьёй, одной семьёй и останемся, потому что ты так хочешь, я так хочу и сыну это необходимо.

Что тут говорить, всё верно, всё так. Он прав. И мы переехали к нему тем же вечером (в другую квартиру, а не в ту, о которой я упоминала ранее). И я была счастлива, если не считать домашней тирании. В моих планах было устроиться на работу, потому что по-другому я не могла, а так как теперь была девушка не свободная, все предложения мы рассматривали с Димой вместе. И, что вполне естественно, даже по истечении месяца, будучи в спросе, я так и не устроилась. То ему начальник слишком молодой, то должность не та, то зарплата странно завышена и мне предложат дополнительные услуги. Его предложение о сотрудничестве я отмела сразу же, хватит мне семейного бизнеса и усиленно занялась поиском в новых неизведанных сферах, желательно в женском коллективе. В результате, через несколько дней, проходила собеседование в популярном женском журнале, владелица которого была настоящей феминисткой, мужчин презирала, вследствие чего ими в офисе даже и не пахло. Мне обещали перезвонить. И вот так, на душевном подъёме я затеяла в квартире генеральную уборку. Очень не вовремя, как оказалось.

Дома была совсем одна, домработница Димы выпросила отпуск, поэтому помощников у меня не предвиделось и я, с медицинской дотошностью, стала сдвигать в центр комнаты всю, более-менее, подвижную мебель, дабы привести в порядок самые дальние закутки. На фоне неимоверных трудовых усилий, нет ничего удивительного, что я не заметила, как в квартиру вошла незнакомая женщина, решив известить меня о своём присутствии деликатным покашливанием. Конечно, я испугалась, а как иначе. В спешке развернулась и увидела перед собой пожилую даму, весьма строгой наружности, в дорогом меховом пальто, красных сапожках, с такого же яркого цвета перчатками в руках.