Костюм цвета морской волны, каракулевая курточка – хотя и не по погоде, но красота требует жертв. Жаль, сапожки на шпильке успела продать!

Конечно, соорудить причёску, подобную той, что сделала мне Светлана из салона красоты, я не смогла, но и обычная коса через плечо нормально смотрелась. Макияж поизящнее. Паспорт не забыть. Что ещё… может, присесть на дорожку? А! Взять побольше запасных тряпочек.

Глава 32

По адресу объявления из газеты, располагался Дворец Культуры «Строитель» Надо же, какое милое совпадение. Спасибо, не «Стройбат»!

В торце здания, возле наглухо заколоченной обшарпанной двери, оказался спуск в подвал. Над ступенями – козырёк, крашеный в золото, а над ним броская вывеска «Olympus»

Внутри аккуратненько, с претензией на шик. Много зеркал, разрисованных золотыми античными орнаментами, белые стены с полуобъёмными гранёными колоннами. В общем, смотрелось довольно помпезно, а от голубого потолка и множества комнатных деревьев в больших кадках даже пропадало ощущение подвала. В тесном вестибюле возились, затирая швы между напольной плиткой «под мрамор», две женщины. Сразу за ними возвышалось что-то вроде обвязанной целлофаном стойки регистрации, как в гостинице. Одна из работниц подняла голову, смерила меня взглядом:

– На кастинг? Прямо по коридору, вторая дверь налево.

В комнатке оказалось человек десять девчонок вроде меня и чуть старше. Из мебели – только столик в углу, за ним женщина, раздающая анкеты. Вдоль стены стулья. Я взяла анкету, заполнила. Как и все девчонки, кому не хватило сидячих мест, прислонилась к стеночке – ждать. Рассматривала недавно отремонтированное помещение и невольно прислушивалась к едва слышному разговору женщины за столиком и сидящей рядом с ней девушки. Явно знакомые. Та, что раздаёт анкеты – местная, а та, что рядом, похоже, такая же соискательница, как я.

– …Через неделю. Ещё правда не вся отделка, но Зоя хочет, чтобы к её дню рождения было готово. Так что смотри, скажешь ей, что… – местная перешла на невнятный шёпот, и дальше я не расслышала. А потом опять услышала: – Поняла? И будь посмелее. Зойка любит, когда характер чувствуется. Я тебя первую позову, чтобы путаницы не было, и тогда… – она снова понизила голос и дальше я слышала лишь урывками: – Вопросы и не будет… а если что… Поняла?

Её молчаливая собеседница только кивала в ответ и осторожно озиралась.

Стало жарко, я сняла куртку. Ломило поясницу, подкруживалась голова. В промежности слишком уж быстро мокло и теплело. Странные месячные. Во-первых, начались только к самому концу недельного перерыва в приёме таблеток, а во-вторых – обильно, как никогда. И не понятно, начинать послезавтра новый курс или ждать пока всё закончится, или вообще – ну их нахрен?

Зря я выпендрилась в костюм, остальные, вон, кто во что горазд… Не дай бог протечёт, хана тогда моим брючкам. Ох, чёрт, мне бы в туалет…

– Извините, а долго ещё ждать? – не выдержала я.

Женщина за столиком подняла на меня взгляд:

– А вас никто насильно не держит, вообще-то.

– Я просто спросила…

– А я просто ответила.

Очень доброжелательно, ага. Я повернулась к соседке по стеночке:

– Не знаешь, здесь есть туалет?

Она пожала плечами, и измученно перемялась с ноги на ногу. Тогда я вышла в вестибюль и спросила у плиточниц.

Туалет был шикарный – небольшой, но красивый, как выставочный зал. Те же колонны, те же античные орнаменты на зеркалах, мраморная плиточка на полу. И даже здесь было дерево в кадке. Тихо, свободно, прохладно и, главное, есть куда присесть! Сплошное удовольствие.

И вроде недолго я здесь и пробыла-то, и вроде, даже, поторапливалась… Но когда вернулась в комнату – там уже никого не было. Я заметалась по коридору, заглядывая наугад во все двери подряд, и за одной из них нашла ту тётку из-за стола, её молчаливую собеседницу и шикарного вида мадам чем-то похожую на Ирину Аллегрову. Она сидела в кресле за большим столом и, помешивая ложечкой в кофейной чашке, слушала анкетчицу.

– Извините, а собеседование, – хотя я понимала, конечно, всё уже пропустила, но уйти, не спросив было бы глупо, – уже прошло, да?

– Ну вообще да, – окинув меня недоумённым взглядом, ответила мадам, и ассоциация с Аллегровой тут же усилилась – голос её был низкий, с лёгкой приятной хрипотцой.

Я кивнула и закрыла за собой дверь. За-ши-бись. Хотя, если учесть, что у директрисы в кабинете сидит именно та девушка, которую науськивала раздатчица анкет… Скорее всего, шанса не было ни у кого. Сомневаюсь, что остальных кандидаток вообще смотрели, уж слишком быстро всё закончилось. Везёт блатным! Нам так не жить.

За моей спиной щёлкнула дверь.

– Девушка, а вы не могли бы задержаться на минуточку? Есть разговор.

Хм, а в присутствии хозяйки анкетчица гораздо любезнее!

Я вернулась. Голова кружилась уже не на шутку, и даже казалось, что немеют губы. В промежности снова горячо и мокро.

– Что же ты опаздываешь? А если бы я взяла тебя, к работе такое же отношение было бы? – цепко разглядывая меня и не заморачиваясь с формальностями вроде обращения на "Вы", спросила мадам.

На вид ей было лет около сорока. Волосы – осветлённая копна, макияж броский, смелый. Массивная бижутерия, чёрная водолазка-сеточка, а поверх неё что-то вроде чёрного кожаного корсета. Надела бы всё это я – выглядела бы шалавой. Знаем, проходили… А эта женщина выглядела дорого и стильно. Даже шикарно.

– Я Зоя Андреевна, хозяйка. Ты проходи, проходи. Присаживайся. Хотя нет, погоди. Куртяху можешь положить?.. А пиджачок снять? Отойди к стеночке, повернись… Угу… Ну в целом, очень даже, да? – внимательно осмотрев меня, обратилась она к анкетчице. Та кивнула в ответ, и хозяйка, отодвинув чашку с кофе, заинтересованно подалась в мою сторону: – Ну, рассказывай. Ты хотела именно администратором?

Я пожала плечами:

– В объявлении администраторов набирали. – На самом деле, вот прямо сейчас мне хотелось только одного: спать. – Ну а так, мне в принципе работа нужна. Любая.

– Ну отлично! – оживилась хозяйка. – Могу предложить место тренера.

– В смысле… – я растерянно глянула на анкетчицу, скользнула взглядом по девчонке, принятой в администраторы и, наконец, снова повернулась к хозяйке. – У меня нет такого образования.

– Ну, знаешь… образование, – фыркнула та. – Я вот взяла одну – заслуженный тренер по художественной гимнастике, взрослая, серьёзная с виду женщина. Она сначала цену заломила, но я согласилась. Ладно, думаю, профессионал всё-таки. Понадеялась на неё. И вот, неделя до открытия, и на тебе! Звонит, вот прямо перед твоим приходом: извините, я передумала… Ну что за люди, а?

– Да переманили, тут и гадать нечего! – встряла анкетчица. – Я сразу говорила, что лучше молодёжь брать и растить под себя. Сейчас профильных курсов дополна, лучше всякого института!

– Да вот… – вздохнула хозяйка и жестом предложила мне сесть. – Ну что, попробуешь? Там всё просто – программу «Секрет идеальной фигуры» с Синди Кроуфорд видела?

Я мотнула головой:

– Только в журнале читала о ней.

– Ну не беда. Главное, что фигура у тебя хорошая. А у меня есть видеокассета, правда на английском – вот, на той неделе только из штатов привезла. Но там и переводить особо не надо, так, посмотреть, да запомнить.  Ты молодая, красивая, а тут – и самой польза и интересно, правда же? За неделю подучишь, а потом и в зале во время тренировки ставить будем, как шпаргалку. Тётки знаешь, как гоняются за этим делом! – Замолчала, всё так же внимательно рассматривая меня. Наконец, довольно тряхнула копной волос: – Нин, ну посмотри на неё, ну намного же лучше, чем Смирнова эта прибабахнутая, правда?

– Даже и говорить не о чем!

– Ну? Попробуешь?

Я пожала плечами:

– Вообще интересно, конечно. Только боюсь, что не справлюсь.

– Бояться нечего, потому, что я прекрасно понимаю, кто ты и что. Главное улыбайся клиентам и форму себе какую-нибудь секси подбери, чтобы тётки смотрели и хотели быть такой же. Можно даже легенду придумать, о том, что ты похудела на этой программе. Разберёмся, в общем… – Зоя Андреевна подпихнула ко мне лист бумаги. Он красиво скользнул по столешнице и слетел на пол. Я наклонилась поднять его, голова закружилась с новой силой, в ушах зашумело. – Оставь свои координаты. Открытие через неделю, но ты приходи уже в этот понедельник, потому что на дом кассету не дам. Нина покажет тебе зал, будешь осваивать программу здесь.

Тоже мне, проблему нашли! Особенно, учитывая, что видика-то у меня дома отродясь никогда и не было.

– Хорошо, – я принялась писать, но вдруг замерла. – Только по поводу формы… Вы же говорите, секси надо? Понятия не имею где такую взять.

Хозяйка на мгновенье задумалась.

– Нин, каталог далеко у тебя?

– Да чего каталог, во вторник уже заказ придёт, там большой выбор. Тот, с золотыми леггинсами помнишь? Думаю, идеально сядет.

Зоя Андреевна развела руками, показывая мне, что вопрос – херня:

– Ну всё, подберём тебе форму, не переживай. Можешь даже не налом, а в счёт зарплаты взять.

– Ну, ладно, – я вернула ей заполненный лист.

Пробежавшись по нему глазами, хозяйка задумчиво постучала ноготками по столу.

– Кобыркова… Кобыркова… Знакомая фамилия, какая-то, вот прям недавно совсем слышала… Вот, блин… – сокрушённо наморщила лоб, – бывает же что перемыкает! Кобыркова… хм… – Наконец, махнула рукой. – Ладно, не суть. Ты, главное, не слейся, как эта, Смирнова, блин. Первый месяц, пока учишься ещё, пятьдесят косых в неделю буду платить, даже если группа не наберётся. А потом, как клиент пойдёт, удвоим, а может и утроим. Плюс на стажировку посылать буду, на курсы отправлю – за счёт клуба. Неплохо, для девочки с улицы, а?

***

Я брела по Ленина, боясь сделать шаг шире – все мои запасы тряпочек кончились ещё в Олимпе, и теперь, чувствствуя, как неумолимо промокает последняя, я понимала, что если не успею дойти до дома, хана моим брючкам цвета морской волны… Порывистый ветер швырял в лицо колкий, словно битое стекло, снег, мешая смотреть, заставляя утирать слезящиеся глаза. Видимость стремилась к нулю: всё расплывалось, блёкло в сумасшествии пурги. Немело лицо. А вместе с этим, кружилась голова, так, словно вьюга пробралась и в мозг.

Я споткнулась на ровном месте, упала. Поднялась и застыла, не понимая, в каком направлении нужно идти. Мысли разбегались, тошнило. Что-то не то. Совсем не то…

Зашла в первый же попавшийся магазин, привалилась к стене, осмотрелась. Судя по запаху резины и баскетбольным мячам, выплывающим из тумана перед глазами – спортивный. Тот, что недалеко от Лёшкиного дома. То есть, до общаг ещё минут двадцать бодрым шагом… С отчаянием выругалась, чувствуя, как по бедру поползла горячая дорожка крови. Тут же с новой силой закружилась голова, в глазах потемнело. Ну его нахрен…

Я доковыляла до прилавка, тяжело навалилась на него прямо перед подсчитывающей батарейки продавщицей:

– Девушка, вы не могли бы вызвать мне скорую…

***

Ночевала в больнице. Капельница вечером, капельница утром. Болючий укол. Само же кровотечение прекратилось уже к полуночи.

В субботу к обеду пришёл дежурный врач-мужчина. Стыд и позор, честное слово… Но деваться некуда, пришлось снова залезть на кресло, раскорячиться перед ним, хотя, вроде, и осматривали при поступлении. Потом послали на УЗИ. Часов около двух дня позвали в ординаторскую.

– Ну что, Людмила Кобыркова, – поправив очки, открыл мою карту врач, – самопроизвольный аборт исключён, уже хорошо. Матка слегка увеличена, но в данном случае это нормально. В остальном – признаков воспаления нет. Нужно будет сдать анализы, конечно, но это уже потом, через пару дней после окончания месячных. Раньше бывало подобное?

– Нет.

– Цикл регулярный?

– Да.

– В истории написано – принимаете Марвелон. Как долго?

– Но вот, только первый месяц закончила. Завтра, по идее, надо вторую пачку начинать.

– Угу. Ну что ж, бывает и так. Препарат по назначению, или подружки насоветовали?

– Врач женской консультации.

Он одобряюще кивнул:

– Это хорошо. Ну а в целом, как переносили?

– Ну… Грудь болела, тошнило поначалу, но терпимо. Может, мне не пить их больше?

Доктор закрыл карту, небрежно отбросил её на край стола.

– Это не витаминки, а гормоны. И худшее, что вы можете сейчас сделать – прекратить приём. Пропейте хотя бы три месяца, дайте организму приспособиться, потому что в целом – пока что реакция в пределах нормы. Если после второго курса, или в середине цикла кровотечение повторится, вот тогда будем думать. А так, от отмены только хуже будет.