Внутри помещение напоминало мне старинный замок и не в хорошем смысле этого слова. По крайней мере, для меня. Стилизованные под факелы подсвечники на стенах, красные ковры и отсутствие любых электроприборов, охраны или какого-то пропускного пункта на входе — все это не обещало ничего хорошего. Меня словно вели в ловушку, из которой невозможно выбраться или даже позвонить. Людей по пути тоже не встретилось…

Когда меня подвели к красной лаковой двери, все внутри встрепенулось от страха и я не заметила, как перестала дышать. Слишком уж нагнетал обстановку мой похититель!

— Пусть Полина входит одна, — услышала я вместо приветствия и полицейский резко открыл двери, втолкнув меня внутрь комнаты. Инстинктивно я начала пятиться назад, от чего зацепилась каблуками за длинный подол красного платья и, что называется, «упала» в кабинет. Распластавшись по зеленому ковру, я осторожно приподняла взгляд и наткнулась на черные лаковые туфли в паре сантиметров от моего лица.

— Зачем я здесь? Что ты мне пытаешься доказать? — уткнувшись взглядом в пахнущий хвоей зеленый ворс ковра, прошептала я, стараясь не выглядеть запуганной, а как раз наоборот — сразить мужчину своей уверенностью с себе.

Не успев увидеть лица похитителя, я была уверена в его личности на все сто — Роберт. В комнате витал его аромат, повсюду рассеивались его флюиды, энергетикой был пропитан каждый стол и стул.

— Вставай! — холодный низкий баритон Шаворского прозвучал, как приговор от куда-то с небес. Но мне не хотелось поддаваться ему, угождать, стелиться… Вот тогда я решила, что больше никогда не буду слабой перед ним в эмоциональном плане. Да, пусть он сильный морально и физически мужчина, который может принудить меня к сексу, но он никогда не заставит полюбить его и, уж тем более, показать хоть каплю положительных эмоций, направленных на него.

Прождав целую минуту и так и не дождавшись никакой реакции, Роберт подхватил меня и поставил на пол. Тонкие каблуки утопали в высоком ворсе ковра, заставляя немного пошатываясь разглядывать спокойное и умиротворенное лицо Роберта. И тем не менее, по его сцепленным за спиной рукам, уверенной походке, которой он медленно обходил меня по кругу, больше похожей на марш, прищуренным глазам и, как бы глупо это не звучало, тревожной энергетике, я понимала, что ему не спокойно на душе.

— Твоя подруга любит быструю езду, — констатировал он и опустил взгляд с моего глубокого декольте на перетянутую платьем талию, недовольно покачав головой. Так как Таня меряла и покупала его на себя, а она у нас была просто кукольно-миниатюрная и без двух «лишних» ребер, то меня оно обтягивало как вторая кожа, прорисовывая каждый изгиб. — Сегодня у нее отберут права на год, в лучшем случае.

— Никто у нее ничего не отберет! Ее отец этого не позволит! — мне хотелось победить этого мужчину хотя бы словесно, переспорить, показать, что я в чем-то осведомлена больше него. Но только произнеся это и увидев азартный блеск в глазах Роберта, поняла, что бросила ему вызов, судя по победной улыбке на его губах, ему ничего ни стоило растоптать жизнь подруги, как и мою. Этого я уже допустить не могла и, наплевав на гордость, попросила: — Прости… Не нужно этого делать, прошу тебя… Таня хороший водитель и это в ее практике впервые. Обычно она не разгоняется больше восьмидесяти километров в час.

— Впервые… Жизнь тоже дается один раз, Полина, — подвел своим непоколебимым тоном черту под этим разговором Роберт, а затем сел на небольшой деревянный диванчик справа от меня и задумчиво положил голову себе на ладонь, размышляя вслух: — Что мне с тобой делать? По-хорошему, тебя, конечно, стоит выпороть розгами и трахать всю неделю за то, что ты сегодня выкинула…

После его последних слов по телу пронеслась волна неприятных мурашек и я снова начала впадать в апатичное оцепенение. Но в этот раз мне удалось перевести безразличие в гнев хотя бы потому, что поступки мужчины не поддавались никакой логике!

— А знаешь что?! Сначала ты насилуешь меня, затем выставляешь своей невестой, а после выгоняешь на улицу… Какое тебе, черт побери, дело до меня и сегодняшнего инцидента в «Водовороте»? Очередной припадок?! — нервно процедила сквозь зубы я. Можно только представить, как мерзко и устрашающе это звучало со стороны. Только вот Шаворский, казалось, не слушал меня, а с интересом рассматривал мое платье, изучая каждый его шов, словно ища в нем какой-то подвох или даже зацепку. — Зачем я тебе? Ты что, мой отец, чтобы воспитывать? Или быть может муж? Нет! Ты — мне никто и так будет всегда!

После моих последних слов Роберт так резко поднял взгляд и посмотрел мне в глаза, что пыла во мне поубавилось втрое и, тяжело сглотнув, я сделала два шага назад, пытаясь спастись от броска хищника.

— Где ты взяла это платье? — вместо ответа на моим многочисленные вопросы скучающим голосом спросил мужчина, но было в его взгляде нечто-то такое, заставляющее меня думать, что от моего ответа очень многое зависит в его отношении ко мне… Уважение? Разве оно вообще когда-то было?..

Не получив ответа на свой вопрос, он сделал его более конкретным и произнес с нажимом:

— Кто тебе его купил? Я жду ответа.

«Наверняка, он думает, что Артем стал твоим спонсором! Ха!» — подсказал внутренний голос и я мысленно усмехнулась. Глупо было бы рассчитывать на ревность, но он наверняка ревновал свою игрушку к другому мальчику, пусть она даже надоела самому и была выброшена на помойку.

— Тебе это не касается, — улыбнувшись, сказала я и добила его едкими словами: — Моя личная жизнь никогда не была в твоей компетенции. Тебя не должно интересовать с кем я занимаюсь любовью, так как с тобой мы только трахались.

— Месяц! — выплюнул мужчина глядя мне в лицо, но у меня почему-то появилось чувство будто меня послали. — Ты будешь жить в моем доме месяц. Кажется, я недостаточно вытрахал из тебя всю дурь.

Сказав эти слова, мужчина встал и равнодушно направился к столу, собирая в свой рабочий кейс бумаги со стола. Не было в его словах ни радости, ни печали, а только вековая усталость на его лице, будто он не спал неделю.

— Ты… Я не могу… Прошу, не запирай меня снова в том доме! В следующий раз я точно сойду с ума! Умоляю… — голова внезапно закружилось, тело обмякло и ноги подкосились, заставляя наплевать на гордость и сесть в кресло, где всего минуту назад вынес мне приговор мужчина.

«Соберись, Полина! Он бизнесмен… Значит нужно искать к нему деловой подход!» — прорывался сквозь завесу дикого ужаса внутренний голос и… я послушала его.

Собрав волю в кулак и перестав хныкать, серьезно посмотрела на Роберта и деловито спросила:

— Я думаю, мы должны искать компромисс в этой ситуации. Сидеть в твоем пустом доме с утра до ночи одной я не могу. Мне нужна работа, мои друзья и отдых… от тебя.

И, о да, мне удалось обратить на себя внимание Роберта, который с интересом приподнял на меня глаза и немного удивленно спросил:

— И что ты предлагаешь? — этот вопрос застал внутреннюю меня врасплох, но внешне, я была уверена, это никак не отразилось. Слава богу, моего ответа и не понадобилось, так как Роберт сам поспешно ответил: — Кажется, я знаю куда тебя деть, так как мне тоже не нравится твое слоняющееся полуголое тело по ночам в моей квартире… Могу устроить тебя на должность моей личной секретарши, — я поражалась как о таких фундаментальных вещах он смел говорить, как о банальной повседневной и рутинной работе. Его деловитый тон, сложенные на груди руки и заученные, по-другому и не скажешь, фразы заставили меня пропустить слова «слоняющееся полуголое тело по ночам в моей квартире», а стоило бы их услышать… — Зарплата такая же, как и у юриста в «ZoMalia Line», так как нагрузка двадцать четыре на семь. Ты должна будешь быть постоянно возле меня и готовой приехать после первого звонка без пререканий; сопровождать меня во всех командировках, на совещаниях и советах; трахаться когда, куда и где я скажу; курировать мой день и… многое другое. Если согласишься — сброшу тебе остальные обязанности на электронную почту. Любая лажа — и ты возвращаешься в мой дом и добываешь срок там.

— Ты чудовище… Бесчувственный монстр… — все же сказала ему я, надеясь донести до него простую истину и достучаться до человека внутри него. Но возможно ли пробить все брони Шаворского? Очень сомневаюсь… — Иногда мне кажется, что ты — робот, у которого внутри встроенные программы и нарушить он их никак не может… Это печально.

— Ты согласна? Да или нет? И запомни раз и навсегда, твои чувства мне безразличны! — слишком резко отреагировал он и после моего кивка, соглашающегося на лучший в этой ситуации вариант, спокойно произнес: — Хорошо. Тогда завтра в семь утра тебя привезет мой водитель и вернет обратно домой в одиннадцать вечера. Забудь, что у тебя есть друзья и любовники… Придется тебе довольствоваться только моим членом.

После этого мужчина встал и я было понадеялась, что он отошлет меня прочь, но Роберт шел ко мне, надвигался как пантера перед решающим все броском… Мышка уже была загнана в угол и не могла сбежать.

Не успела я опомниться, как его рука стальной хваткой сжала мою талию, пока другая зацепилась за выпирающий край платья и порвала его пополам. Два дорогих куска ткани шлейфом упали на землю, когда Роберт усадил меня на стол абсолютно голую, так как под таким узким платьем было бы видно каждый шов и белье я просто не надела.

Пока я ошарашенно рассматривала красное покрывало, застилающее пол тысячами американских долларов, Роберт быстро расстегнул ширинку и одним резким движением вошел в меня на полную длину.

Его руки так неистово сильно прижимали меня к себе, что было сложно дышать. Огонек внизу живота предательски разгорался, как бы сильно я не хотела сейчас ничего не чувствовать. Они блуждали по-моему телу, словно видели впервые или… скучали. Роберт вычерчивал длинную полоску от ягодиц до моей шеи, попутно поглаживая спину, прежде чем резко захватить копну волос и потянуть за нее для того, чтобы наши лица были на одном уровне.

— Только я тебя трахаю — поняла? Ты только моя и никто не может прикасаться к тебе и что-либо дарить. Тебе ясно это?! Отвечай мне! — столько ярости и угрозы было в этих словах, подкрепляемых жесткими и уверенным толчками, доводящими меня до головокружительного потери контроля над своим телом и оглушающих криков. — Никто не может держать тебя за руку на людях! — новый толчок, его рука опустилась на мой клитор и уже так знакомо надавила на нужную точку, вырывая из моей груди гортанный стон. — Никто не может смотреть на тебя так, словно имел во всех позах! — новый толчок и я инстинктивно закрыла глаза, отгораживаясь от требовательного взгляда Роберта, но то, как сильно он потянул мои волосы, заставило открыть их и снова заглянуть в его… потерявшие контроль и полные безумства: — Смотри на меня когда кончаешь, я уже говорил тебе это… И отвечай. Быстро!

Мне бы хотелось сказать ему все, что я думаю о нем, но я не могла, слишком сильным был комок внизу живота и до полного экстаза оставалось считанные минуты. Только вот Роберт умело контролировал себя и, быстро убрав свою руку от клитора, оставляя за собой тянущее чувство неудовлетворенности, снова повторил:

— Я не дам тебе кончить, если ты не ответишь, — после этого его член внутри меня замер, хоть я и чувствовала, как яростно тот пульсирует, требуя немедленной разрядки.

Все мое женское естество просило сдаться этому мужчине и получить то наслаждение, которое я никак не могу доставить сама себе и которое я заслужила за все страдания, полученные от этого монстра. Разум же где-то вдалеке просил не делать этого и сохранить свое лицо и холодность даже в такой ситуации… Увы, на этом балу правили чувства и эмоции.

— Я не спала ни с кем, кроме тебя! — прямо в лицо закричала ему я, давая понять, как тяжело мне даются эти слова. Член Роберта снова шевельнулся внутри, а рука медленно поползла с голени обратно к пульсирующему клитору, словно заигрывая. — Это платье купила Таня себе, а мне просто одолжила! — новый толчок и пытливый взгляд Роберта заставил с вызовом и неприкрытым желанием продолжить выдавать информацию, рассчитывая на продолжение удовольствия. — С Артемом мы впервые встретились после «РемНуара», совершенно случайно… — и тут Шаворский наградил меня, начав двигаться во мне и возобновив ласки на моем клиторе. Но мне этого было мало. Нужно было значительно увеличить темп, чтобы получить желаемую разрядку.

Только вот Роберт словно нарочно растягивал момент, будто ожидая услышать из моих уст новое признание. Я же уже все сказала и, когда он это понял, то в миг ускорился до такой степени, что я начала слышать звон в ушах, тело выгнулось дугой, а неотрывно смотреть в глаза мужчине стало сущей мукой, хотелось закрыть их и, прислушиваясь к своему телу, насладиться каждым моментом этого крышесносящего секса…