Но я смотрела в его глаза, чувствовала его яростные движения внутри, блуждающую по спине и ягодицам руку, вторую руку, изучающую мою распухшую жемчужину, внимая его пылающий взгляд, направленный на мои губы и мне даже казалось, что тот просто возьмет и поцелует меня, но нет… он только смотрел. И было в этом взгляде что-то кроме желания… ненависть? За что Роберту ненавидеть меня? За то, что он впервые потерял при мне сегодня контроль? За то, что помню его прежним и слабым? За то, что бросила его тогда в «больнице» у Виолы и ушла навсегда? Задела его чувства? Чего он хочет от меня?..

— Давай, мышка… ну… давай же… кончи для меня… — прохрипел он мне в самые губы и эти слова подействовали сильнее, чем самый мощнейший возбудитель, доведя меня в минуту до точки кипения, а уже от следующего толчка я бурно кончила, как никогда в жизни.

Толчок и Роберт сам взрывается во мне с хриплым стоном и сдержанным сквозь зубы ругательством, подозреваю из-за того, как сократилось мое лоно… Его мокрый лоб ударился о мой, обдавая горячим воздухом и приятным мужским ароматом. Нет, эти были все же не духи… Это был его естественный мужской запах. Мой личный афродизиак.

Тело вмиг обмякло, все мышцы внутри заныли и внезапная слабость окатила с ног до головы. Роберт просек это сразу, моментально вышел из меня и подхватил на руки.

Аккуратно уложив меня на диван и прикрыв наготу пиджаком, он прошептал:

— Завтра твоей подруге доставят такое же платье.

Мне нужно было заставить себя подумать, почему он не выпорол меня или не наказал отсутствием оргазма, а наоборот — подарил самую мощную разрядку из всех возможных? Но не хотелось искать ответы на вопросы, которые априори принесут только боль.

Часть 12

— Ты просто пойдешь на работу, будто ничего не происходит? — осторожно спросила меня подпирающая дверной косяк Таня и отчаянно потерла складку между бровей, которая никак не хотела расправляться. Ее обеспокоенное лицо перестало меня раздражать еще ночью, когда меня вернули домой, но сейчас, к и так не свойственной ей гамме эмоций, добавилась еще и паника. — Почему ты не можешь нормально объяснить, чего этот Шаворский от тебя хочет? Знаешь, а про него рассказывают ужасные вещи… — больше в голосе подруги не было злости, раздражения и даже ненависти, она говорила со мной аккуратно, обходительно, боязливо, словно я была смертельно больна и мне осталось жить пару дней, а посему девушка просто не хотела меня тревожить «земными проблемами». — Знаешь, сразу после твоего возвращения домой в одной мужской рубашке на голое тело мне привезли новенькое платье «Gucci»… НОВЕНЬКОЕ! Я, конечно, ни на что не намекаю, но…

— Вот и не намекай… — резко повернувшись от зеркала к подруге, грубо выкрикнула я ей, а затем смутилась и извиняющимся голосом прошептала: — Прости, Танюша… Но я не могу сейчас об этом говорить… Мне жаль, что тебя лишили прав, но я сделала все, что могла, чтобы избежать этого.

— Плевать. Давно было пора нанять водителя… — отмахнулась она и снова удивленно посмотрела прямо в глаза, словно хотела что-то услышать и ей казалось странным, что я сама не понимаю, что именно. — И все же, ты едешь сейчас…

— На работу! — снова перебила ее я, стараясь дышать ровно, что выходило с трудом. — Шаворский принял меня к себе личным секретарем. Это конечно не главный юрист «ZoMalia Line», но…

Подруга тут же оживилась, почувствовав почву для разговора, и, подойдя ко мне со спины, обняла и сказала, глядя через зеркало мне в глаза:

— Ты не понимаешь, глупенькая… Секретарь — это правая рука босса! — она оценивающе осмотрела черное платье, в котором я когда-то была на собеседовании, и недовольно помотала головой. — Полина-Полина, ну вот что это такое?! Хорошо, допустим ты не любишь наряжаться в бренды, для тебя сейчас это непозволительная роскошь, но теперь это твой дресс-код! Ты будешь повсюду сопровождать Шаворского и должна выглядеть не просто строго, но еще и соответствующе его статусу. Мечтаешь быть загнобленной в первый же день новыми коллегами?

— Таня, ну кто меня будет гнобить из-за внешнего вида, а? — немного неуверенно оспорила ее аргументы я, но все же перепугалась как бы Роберт не заточил меня в своем доме из-за несоответствия начальству. Девушка зацепившись за мои метания и, многозначительно улыбнувшись, потащила в свою комнату.

Вероника с Фаиной вернулись домой под утро и были настолько пьяные и уставшие, что совершенно не в состоянии рассказать о своем самочувствии и о прошедшем вечере, поэтому мы уложили две безжизненные тушки на одну постель и теперь могли спокойно обосноваться с Таней в комнате, выбирая мне наряд на новую работу.

После возвращения от Роберта домой я рассчитывала на что угодно в свой адрес от брошеной на дороге подруги: допроса, обвинения, истерики, выставления на улицу… Но никак не на спокойную и умиротворенную Таню! Именно тогда я поняла, как сильно мне повезло с соседкой и свои лаконичным молчанием она едва не пробила на слезу. И вот сегодня, будучи не совсем уверенной в ее правоте насчет дресс-кода, я просто доверилась ей, дабы хоть как-то выразить свою любовь и признательность, которую она вчера показала мне, проявив небывалую стойкость и тактичность.

Таня предложила мне костюм, состоявший из высокой черной юбки-карандаша, начинающейся выше пупка и заканчивающейся чуть выше колен, и блузы из этого же комплекта с короткими рукавами и красивым V-образным вырезом, но совершенно не вульгарным и открывающим небольшую, позволительную приличиями, полоску живота. К тому же в закромах гардероба Вероники мы откопали белый пиджак и черные туфли-лодочки на нереально высоких каблуках. Мне повезло, что у меня был один размер с любительницей «Jimmy Choo». Образ был дополнен высоко убранными волосами в стиле Одри Хепберн, аккуратными стрелками и красной помадой.

Уже у выхода Таня всучила мне широкие черные очки-бабочки и милую черную кожаную сумку-кейс на длинном широком ремне. Покрутившись перед зеркалом даже я оценила этот лук, а Таня так вообще, судя по выражению лица, получила эстетический и брендовый оргазм.

— Вот теперь не стыдно выпустить тебя во взрослый мир. Выглядишь, как директор модного салона! — благословила она меня и подтолкнула к выходу, но краем уха я все равно услышала: — Но лицо как было детским, так и осталось… Тут уж и косметика моя не поможет…

Вопреки глупым девичьим опасениям собраться раньше времени, словно я мечтаю об этой работе, на улице меня уже ждала черная иномарка и, стоило к ней подойти, как вышел высокий широкоплечий амбал, которого я раньше не видела в доме Роберта, и открыл передо мной двери в просторный коричневый салон.

Против моей воли и несмотря на приложенные усилия, всю дорогу я сильно нервничала… Утро было прохладным, но тело уже заметно влажным от нервного напряжения, узковатый костюм давил в груди, а живот скрутило в приступе тошноты. Я старалась доказать себе, что это связанно с моей первой работой и возможными трудностями в первый день, но все дорожки вели к Роберту, с которым мне теперь придется видеться каждый день! Целый месяц?! Выдержу ли я?..

Машина остановилась на частной парковке около стеклянной коробки «ZoMalia Industries» и, прежде чем я решилась выйти вон, другой охранник открыл мне дверь и подал руку, выпуская на мраморную дорожку, ведущую к главному входу. Почему-то у меня разыгралось воображение и мне показалось, что ждал он именно меня, а не просто так подрабатывал швейцаром.

— Следуйте за мной, — монотонно и безразлично сказал мне «швейцар» и повел по уже известному маршруту прямо в лапы хищника.

Я надеялась застать Роберта в кабинете, занимающегося своей рутинной работой и не имеющего на меня времени. Возможно, он бы просто дал мне задание и я бы заперлась в своей комнатушке и не видела его целыми днями… Увы! Шаворский встретил меня около лифта, словно точно знал, когда я из него выйду.

— Сейчас лифт закроется обратно, — спокойно осведомил меня мужчина и только тогда я поняла, что слишком долго стояла как вкопанная и молча глазела на Роберта. Покосившись на моего сопровождающего, удерживающего кнопку, позволяющую дверям быть открытым так долго, и пожалев его нервы, все же сделала первый шаг в истинные и полноправные владения нового босса.

На мужчине сегодня была надета идеально белая рубашка с черной полосой по шву, а вместо привычного темного синего костюма — идеально черный, выглаженный с иголочки. Хоть это и был траурный цвет, мне показалось, что сегодня Роберт был слишком парадно одет. Неужели в мой первый день уже предстоят важные переговоры?! Может Таня была права, наряжая меня так тщательно!?

Роберт внимательно посмотрела на мое лицо, переводя взгляд с непривычно ярко накрашенных глаз на алые губы и тут же опустился на небольшой просвет на животе. Не знаю, что так сильно не понравилось ему, но в один момент спокойный взгляд стал холодным, как сталь, и обжигающим, как пламя, когда он произнес:

— Идем. Я покажу тебе рабочее место. — затем быстро развернулся и за маршировал в нужном направлении не удостоив меня лишнего взгляда и бессмысленных приветствий.

Сейчас, я словно впервые, рассматривала личный этаж Роберта с каким-то особенным трепетом. Мне было странно, как я раньше не почувствовала, настолько сильно этот этаж «его». Холодные белые оттенки присутствовали повсюду, металлом отливала любая поверхность, а витражные окна и стены делали помещение очень просторным и, что называется, открытым. Кроме прочего, на этаже не было больше людей. И, видимо, секретарша — единственный человек, которому позволялось здесь быть, кроме, естественно, самого директора.

— Ты ознакомилась с файлом, который я прислал тебе вчера ночью? — нетерпеливо спросил он, подводя меня к большому белому столу, около которого был персональный вход в кабинет Роберта. Но, не тот, в который я входила прошлый раз. Видимо, персональный, только для секретаря.

— Но я вернулась домой после полуночи… — вмиг заливаясь краской и почувствовав себя неучем протараторила я, но ловя на себе внимательный взгляд тут же исправилась: — Через полчаса я буду знать всю информацию из того файла наизусть.

Тут меня привлекла розовая коробка на моем новом рабочем столе с собранными вещами в ней… Неужели прошлую работницу уволили, что бы я могла занять ее место? Что бы это могло значить? Стоит ли воспринимать это как комплимент и уважения моей скромной персоны или все же рассматривать как очередное подтверждение его черной и бесчувственной сущности?

Роберт проследил за моим взглядом и тут же сказал:

— Вещи Каролины заберет сегодня твой личный охранник. Они не буду мешать тебе во время работы.

— Мой личный охранник? — перепугано переспросила я, возвращая взгляд к его непоколебимому лицу.

— Мужчину, который подвозил тебя сегодня, зовут Вячеслав. Он будет забирать тебя с работы, и отвозить обратно ежедневно. Все твои внеплановые выезды из дома должны быть согласованы с ним, то бишь со мной. — вынося мне очередной приговор ни одна мускула ни дрогнула на его идеально вычерченном лице. Словно это была для него обычная практика и мое заточение для мужчины ничего не значило. Эта мысль больно кольнула в груди… — Знакомься с информацией, что я выслал тебе на почту, и через полчаса жду тебя в кабинете на проверку знаний. И, да, на рабочем столе ты найдешь ежедневник Каролины. Я должен знать о предстоящем запланированном событии за полчаса до его начала. Пропустишь хоть раз — вычту тысячу из твоей заплаты, два — пять тысяч, три — увольнение. Три косяка за день — вылет без объяснения причины. Понятно?

Я кинула и Роберт не поведя и бровью направился к двери в свой кабинет. Видимо, больше мне никто ничего объяснять не будет… Ну что же, звучит как вызов!

— Роберт — кликнула я мужчину и он не поворачиваясь замер около двери, — Я должна согласовывать с Вячеславом даже прогулки с подругами?

— Да, ОСОБЕННО прогулки с подругами. — саркастично заметил мужчина и все же удостоил меня, а точнее мой наряд, презрительным взглядом. — И еще, видимо сама ты не в состоянии выбрать себе подходящую для офисной работы одежду. Значит сегодня в обеденный перерыв съездишь с мои личным стилистом за покупками.

— У меня нет на это средств. Возможно, после зарплаты… — спокойно и немного равнодушно сказала я, хотя первая фраза далась мне с особым трудом.

— Насчет этого можешь не переживать. Это имидж компании, так что я выдам тебе корпоративную кредитку. — его требовательны и настойчивый голос намекал мне не спорить и помалкивать, посему он просто открыл двери, что бы зайти наконец в кабинет и избавить себя от моей «навязчивой» персоны.

— Я не просилась на эту работу! — равнодушно сказать эти слова не получилось, как бы я не старалась, и голос сошел на какой-то нервный и немного сумасшедший писк. — Не нужно превращать меня к куклу, я одета соответствующе вашей корпорации и ты просто придираешься!