Не сразу мне удалось понять, что молчание затянулось. Не сразу я осознала, что лицо перекосило от судороги боли, а немые рыдания срываются с моих губ, не давая возобновить дыхание. Отец тем временем просто молчал и ждал. То ли давай свыкнуться с новой информацией, то ли не знал что сказать, то ли просто ждал моего решения. И я решила.

— Знаешь что, па-па… — последнее слово далось мне с особым трудом, будто я официально впускала мужчину на свою территорию и открывала доступ к душе через старую заржавевшую калитку, но времени, как выяснилось, на более долгое знакомства у меня больше нет и нужно было либо доверять, либо прощаться. Раз я смогла простить в душе все поступки Роберта, то смогу и простить отца, какие бы у того не были мотивы отдать меня в детский дом. Любимых и родителей не выбирают… — Ты не умрешь! Слышишь меня? Так вот, я просто не позволю тебе этого сделать. Современная медицина шагнула далеко вперед и, хоть я и не медик, но от рака кишечника можно избавиться после ряда операций. Бабушка Фаины прошла курс…

— Дочка… Эта операция стоит баснословных денег и давай… просто попрощаемся сегодня часиков в восемь, а? Затем я ложусь в пятую онкологическую больницу на поддержание и пробуду там до конца своих дней, денег на это у меня хватит… Если вдруг ты захочешь повидаться с отцом, я всегда там. Если нет, то я просто хотел бы передать шкатулку твоей матери тебе на память о родителях сегодня. Что скажешь? — не знаю, как мужчина это сделал но его спокойный голос вернул мне здравый рассудок и я вдруг поняла, что при всем желании не могла покинуть офис, особенно теперь, когда добавили камер, чувствительных к движению, вызывающих полицию и охрану всего офиса к нарушителю, а так же удвоили «живую» охрану, выглядевшую, как армия Шварценеггеров воплоти.

— Я не могу прийти… — тихо прошептала я и тут же добавила: — Но я что-то придумаю! Будь в баре «Желток» в восемь вечера.

Сказать, что все будет хорошо, оказалось намного легче, чем найти реальный выход из ситуации. Хотелось справиться самой, не впутывая Роберта, подруг и… Артема. Да, у меня на самом деле появилась идея попросить его о помощи, но не то, чтобы я слепо ему доверяла после услышанного, он изначально казался мне очень подозрительным, но… вот не похож был мужчина на человека, способного на основательную подлость, вроде убийства и бомбы под машиной подруги… А вот прослушка как раз могла быть его рук делом!

Поэтому руководствуясь соперничеством, которое я ранее заметила у него к Роберту, Артем мог помочь мне из вредности… Только тут было одно большое «НО» — я могла угодить в очень большую ловушку и Роберт уже физически не сможет меня спасти. Таким образов велика вероятность подставить и себя и его.

Был и другой вариант. Попросить подругу прийти ко мне и, поменявшись с ней одеждой, на пару часиков сбегать к отцу, только мы живем не в наивном детском мультике, а в суровой реальности, где второй раз подряд такой фокус ни за что не прокатит… Роберт позаботился, чтобы после визита ко мне гостей охранник каждый раз удостоверялся, что я все еще на месте.

Решив рискнуть, все же взяла телефон в руки и снова набрала Шаворского. Была маленькая, совсем крохотная надежда, что Роберт, по совету психолога, пойдет мне навстречу, переступив через свой образ тирана и железного бесчувственного чурбана, разрешив увидеться с отцом, тотальную неприязнь к которому я не понимала. Но почему-то мне казалось, что, услышав про онкологическое заболевание, сердце мужчины дрогнет и он пойдет мне на уступки.

— Слушаю! — коротко отсалютовал мне мужчина и только по шести буквам в его исполнении я поняла, что позвонила не в самый удачный момент. Нервные разговоры на заднем плане только усугубляли мое положение, но отступать было поздно. — Полина, у меня нет времени на твое томное молчание. У тебя вопрос по рабочим моментам?

— Нет… Но, прошу тебя, не бросай трубку! — почувствовав себя полной безропотной идиоткой, я принялась наматывать круги по комнате и нервно перебирать темные пряди свободной рукой. — Помнишь Романа Усачева? Ты еще сбросил, когда он зво…

— Нет.

— Что «нет»?! — тяжело выдохнув, переспросила я, осознавая, что мужчине не поможет психолог никогда, если он не станет прислушиваться к его советам. — Прошу, дай договорить до конца! Мне это важно… — последние слова получились какие-то совсем истерические и тяжелый выдох мужчины меня порадовал: я расценила это как возможность выговориться и попробовать достучаться: — Он очень болен. Раком. Ему нужна я в восемь часов в «Желтке». Роман хочет передать мне что-то важное от матери… — замолчав на несколько секунд, я все ожидала хоть какой-то реакции от Шаворского, но ее не последовало, посему сама сбивчиво прошептала: — Я обещаю, что вернусь обратно. Можешь даже приставить ко мне охрану. Прошу тебя…

— Нет. Это все? Ты вообще работала сегодня после моего ухода? Тебе что, нечем заняться?! — в этот раз в голосе мужчины было больше эмоций, но все они не радовали, а заставляли еще раз задуматься о том, что же там такое у него происходит? И да, он был прав… Работу я действительно забросила, но один раз в жизни, тем более в такой сумасшедший день, могла себе это позволить! — Этот Роман еще никак не успокоится… Стоп. Как ты связалась с ним?

— Я…

— Сейчас придет охранник и заберет у тебя подставной телефон. Облегчи себе и ему задачу и отдай его добровольно, не заставляя прерывать все вещи! — холодно и обманчиво спокойно констатировал мужчина, как всегда сделав правильные выводы. — Что-то еще?

— Ты бесчувственный чурбан! Он болен! Умирает! Ему нужны деньги на операцию… — мой голос больше не был пропитан наигранным спокойствием, а скорее искрил тревогой и бессилием.

Роберту это не помешало перебить меня насмешливым, презрительным голосом:

— Так вот чего ты звонишь… Хочешь попросить денег для Романа?

Слова… как удар под дых… И не из-за его предположения, злобного тона, грубости, отрешенности от важной мне проблемы, а потому, что я даже не думала просить о чем-то мужчину, которого я вроде как любила. Возможно, потому что боялась услышать отказ… Возможно, знала, что его услышу. Но мне было безумно тяжело осознать, что Шаворский никогда ему не поможет.

Разве тогда то, что он чувствует ко мне, можно назвать любовью? Ведь, когда ты любишь человека, тебе хочется, чтобы на душе у него было тепло, чтобы каждый день его начинался с улыбки… Ради адресованной мне искренней хотя бы усмешки Шаворского я готова была свернуть горы… а он? Все, что я слышу — это «нет» и «не обсуждается». Вывод напрашивался сам…

— Ты никогда не изменишься, Роберт Шаворский… — вместо моего голоса прорывался какой-то гнусавый низкий хрип, а молчание в трубке заставило собраться и гневно процедить каждое слово: — Именно поэтому я так сильно тебя ненавижу и никогда не буду с тобой. НИКОГДА!

— Больше вопросов нет? — ледяной голос сквозняком обдал мое тело, заставляя зажмуриться от внезапного холода и мурашек, волной пробежавших от пят до головы. — Я так понимаю, что их нет. Пока.

Он отключился, а я буквально упала на пол, понимая, что все-таки Бог наградил меня чувствами, которые будут именно терзать всю жизнь, а не радовать. В этот момент казалось, что все вокруг медленно рушится и я падаю в бездну невозврата. Черная воронка, под названием Роберт, затянула практически все меня окружающее и теперь не осталось ничего, за что можно было бы зацепиться и хотеть продолжать свое бессмысленное существование. Отец — умирает от рака и у меня нет денег ему помочь. Подруги, которых могла помирить только я со своим дипломатичным и уступчивым характером, — разругались в пух и прах и только Таня иногда радовала меня своим присутствием, а Фаина СМСками. Парень — у меня никогда его не будет, ведь сердце уже разбито. Секс — больная тема. Карьера — скатилась на дно, прямо к должности секретутки и не известно, получится ли мне потом отмыться от этого. Я — сплошная ходячая депрессия, без целей, четкого представления о будущем, влюбленная в самодовольного ублюдка без капли жалости, живущая одними иллюзиями, мечтами и надеждами.

И только настойчивый звонок в домашние апартаменты рабочего этажа вывел меня из коматоза, заставляя подняться, и со вторым, подставным телефоном пойти открыть дверь «пешке» Роберта.

— Забирайте и проваливайте! — сходу выпалила опешившему мужчине, который был старше меня вдвое и смутилась, осознав, что он-то передо мной ни в чем не виноват. Мысль, что я просто так испортила день человеку, добила меня окончательно.

— Какого хрена ты выглядишь, как мумия из ужастика?! — из-за спины мужчины внезапно показалась Таня и с неприкрытым раздражением осмотрела мой домашний халат. Увидеть подругу стало для меня последней каплей, так что, невзирая на «лишний коллектив», я чуть не снесла ее своими объятиями и разрыдалась на плече. Девушка лишь медленно и неуверенно обняла меня в ответ, это и понятно — раньше за мной такого не наблюдалось. — Эй… Мышка, ты чего, а? Давай-ка ты мне все расскажешь и потом мы решим, достойно ли оно твоих слез?

— Привет, Полина… — знакомый голос парня из «Желтка» разрушил всю прелесть момента робким покашливанием и я была вынужденна прервать объятия, развернувшись к перепуганному Павлу, яростно сжимающему красную папочку с документами в руках, одарив того полным ненависти взглядом. — Мне нужна только подпись и я уйду, поверь! С некоторых времен мне аннулировали пропуск на этот этаж…

Я непонимающе посмотрела на охранника и он добродушно, хоть и сдержанно ответил, несмотря на мое хамское поведение:

— Павел на самом деле пришел получить от вас подпись о выплате зарплаты сотрудникам корпорации за текущий месяц. Как только вы распишитесь, мужчина покинет этаж незамедлительно.

— Но я-то какое отношение имею к выплатам зарплат? Я же только секретарша, — посмотрев на охранника и поняв, что он ничего не знает, просто перевела взгляд на Павла, который тут же растерянно отвел взгляд. — Я хочу поговорить с ним один на один. Можно?

— Исключено. Я должен находиться рядом, — словно робот ответил мужчина и я поняла, что это очередной приказ моего Хозяина, по-другому я просто не могла его больше назвать. Видимо что-то во мне покоробило Таню, так как та начала активно растирать мне руки, словно пытаясь привести в чувство, когда охранник снова сказал более человечно: — Но вы можете отойти как можно дальше от меня и я клянусь, что ничего не услышу.

— Кто бы ни был этот Павел — я буду участвовать в разговоре! — шепнула мне на ухо подруга и я, закатив глаза, все же повела мужчину в самый конец длинного коридора, чтобы охранник никак не смог нас услышать, но прекрасно видел.

— Первое, что я хочу тебе сказать — прости меня! Я повел себя как козел. Хоть пьяный, уставший и отхвативший потом сполна дерьма, но все же козел… — с перепуганными глазами ошарашил нас двоих мужчина, не давая узнать о странной связи секретаря и важных документов, и немного отступил от меня подальше, будто мое близкое присутствие подавляло его или пугало. Это… было что-то новенькое, выбивающее все другие мысли из головы. — Я знаю, что ты не простишь меня и вполне можешь поставить роспись и выгнать, но я просто хочу помочь тебе выбраться из этой клоаки.

— Каким образом?! — выделив для себя только слово «выбраться», с горящими глазами спросила я, но тут же заставила лицо расслабиться, не допуская пустых надежд, так как поведение Павла в баре и вправду было очень пугающим. Разве можно настолько доверять ему? И как он вообще узнал о моем заточении, ведь Роберт не пишет об этом на каждом столбе…

— Ты что тут не добровольно?! — одновременно со мной воскликнула подруга таким голосом, словно только что узнала о моей беременности и выкидыше одновременно. Мы втроем покосились на навострившего уши охранника и Таня все же понизила голос до шепота, не переставая дергать свою длинную белую кожаную юбку в низ и теребить манжеты розовой блузки. — Я думала, что работа в крутой корпорации, рядом с красавчиком боссом — предел твоих мечтаний! Боже, неужели все это время ты находилась тут против своей воли?!

— Таня! — я многозначительно посмотрела на подругу, а затем и на мужчину, заставляя ее замолчать, и та испуганно прикрыла рот ладошкой. — Павел, откуда вообще такая информация, что я тут не добровольно? Что за бред…

— Не важно. Сложил дважды два, — мужчина активно замотал головой, прежде чем быстро затараторить: — Короче так, послезавтра в «Кашемире» будет стилизованная под фильм «Великий Гэтсби» вечеринка. Там будут праздновать день основания корпорации все… и даже ты. Я точно знаю, так как Роберт забронировал для вас VIP-отсек.

— И как это связанно с помощью мне? — скептически спросила я.

— Да просто! Все будут в костюмах и масках! Ты, естественно, тоже. Просто скажи заранее свой образ и я скопирую его для подставной «Полины». Охранник в этот день будет мой родственник — я позабочусь. Конечно, Серега не позволит тебя украсть по договоренности, но он тупой, как пробка, и я смогу его отвлечь. Беру это на себя.