Шелли Брэдли - Порочные насквозь

Она ответила с застенчивой улыбкой.

- Всегда подозревала, что ты коварный человек.

Его улыбка исчезла, снова вернулся этот доминирующий взгляд.

- Ты вот-вот это выяснишь.

Он провел ее к кровати, взял на руки и положил на простыни. Она зашипела от прохлады, коснувшейся ее спины, выгибаясь, чтобы держаться от них подальше. Калеб воспользовался возможностью и обнял ее, расстегнув бюстгальтер. Ее грудь освободилась, когда он сорвал его, прохладный воздух еще больше заострил ее соски. Но от его восхищенного взгляда она почувствовала жар.

- Покажи мне свои запястья, - потребовал он хриплым голосом.

Дрожа, она вытянула руки.

Калеб крепко ухватился за них и согнул, подняв ее руки над головой. Шарлотта знала, что будет дальше… знала, но ощущение наручников, защелкивающихся вокруг ее запястий, заставило ее пульс ускориться до сумасшедшего ритма. Она попробовала вырваться. Нет ни единого шанса, что у нее получится освободиться. Ее взгляд вернулся к его суровому лицу, и она знала, что в нем отразилась паника.

- Ты молодец, Лотти. Глубоко дыши. Расслабься. Почувствуй мягкость постели под тобой, - уговаривал его голос. - Почувствуй, как тебя успокаивают мои руки.

Он обвил пальцами ее запястье, и затем скользнул вниз по руке, проделав путь до плеч, которые были подняты, чтобы она могла дотянуться до ограничителей. Он скользнул ладонью медленным, успокаивающим движением до талии. Его прикосновение было таким нежным, терпеливым. Его кожа словно целовала её, он вызвал покалывание во всем теле. Она издала долгий вздох удовольствия и закрыла глаза, утопая в постели.

- Вот так, детка. Просто отпусти все, о чем беспокоишься. Отдай это мне. Я обо всем позабочусь.

Она сосредоточилась на процессе, точно так же, как он и говорил, выбросив мысли из головы, не зацикливаясь на своем «менее чем удовлетворительном» прошлом опыте, не думая о том, что он может потребовать от нее дальше. Она просто пыталась довериться его умелым рукам. Её мышцы еще больше расслабились. Она даже не двигалась, за исключением затрепетавших век, которые поднялись, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее между грудей и стянуть ее нижнее белье вниз по ее бедрам, а затем отбросить прочь.

Калеб сел на пятки.

- Великолепно, детка. Просто отлично.

Проведя пальцем от ее декольте, вниз по животу и дальше к скользким складочкам, наблюдая и фиксируя каждую ее реакцию. Он наблюдал, как она дышит, моргает, покрывается румянцем. И он улыбнулся.

- Ты счастлив? – она хотела знать, должна была знать, счастлив ли он, увидев ее обнаженной и связанной для него.

- Ты и понятия не имеешь насколько. Когда ты лежишь передо мной, это заставляет меня гореть от желания, которое проснулось внутри меня, когда мы встретились, но покорившись мне ТАК… Ты и представить себе не можешь, как долго я жаждал правильную женщину, которая стала бы мне подчиняться. Теперь у меня нет сомнений, что эта женщина – ты. Лотти…

Что бы он ни планировал сказать, это было забыто, когда он приблизился к ней, облокотившись на локти и расположившись прямо над ее грудью. Он дунул на соски горячим дыханием, что спутало все ее мысли. Она почувствовала его всем телом и снова попыталась выгнуться. Острые пики коснулись его губ, а Калеб взглядом побранил ее за спешку, но он лизнул один из нежных бутонов. Она задохнулась. Они стали настолько твердыми и гораздо более чувствительными, чем когда-либо.

Когда он взял ее сосок глубоко в рот, она простонала его имя.

- Они такие красивые, детка. Я собираюсь часто использовать свой рот на них. Вот увидишь.

Это звучало так, словно она попала рай.

Он повторил действие с другим соском, посасывая его настолько медленно, что она хотела схватить Калеба и расцарапать спину, чтобы заставить его голову сделать… хоть что-то. Из-за наручников она не могла сделать ничего, кроме как принимать медленное нарастающее желание, которое он дарил.

И Калеб растягивал процесс, заставляя ее ждать перед тем, как насладиться, пока она не стала беспокойно извиваться под ним. Затем он встал, сбросил свои джинсы и боксеры, открыв остальную часть поджарого, скульптурного тела, наряду с большой, выступающей мужской плотью, которая, как она надеялась, скоро наполнит ее. Боже, он был прекрасен.

Он взял в руку свой ствол и стал медленно его ласкать, немного поворачивая запястье, приближаясь к вершине. Когда он запрокинул голову и зашипел, Шарлотта почувствовала, как ее рот наполнился слюной, и подумала, что может сойти с ума, если он не сделает что-нибудь в ближайшее время.

- Мне нужно ... - она задыхалась, пытаясь отдышаться и собраться с мыслями.

- Скажи мне, Лотти. – Он продолжал движение вверх и вниз по эрекции, дразня и играя с желаниями Шарлотты, пока она не пришла в отчаяние.

- Ты нужен мне. Мне нужно чувствовать тебя глубоко внутри. Мне нужно почувствовать себя твоей.

Калеб поднялся на кровать и устроился между ее ног, широко разведя их, его взгляд блуждал по соскам, о которых он еще недавно так хорошо позаботился, по ее мягкому животу… ее гладкой плоти, которая изнывала от желания.

- Я собираюсь войти в тебя и глубоко трахнуть тебя, детка. Ты узнаешь, что ты моя. - Он усмехнулся. – Но если и после этого ты все еще будешь сомневаться, то мы можем сделать это снова.

Ее наполнили легкость и какая-то неестественная радость.

- Возможно, меня не так легко убедить.

- С удовольствием повторю урок. Давай посмотрим, насколько я могу быть убедительным.

Он сжал ее бедра горячими руками, словно электризуя прикосновениями. Ее тело тряхнуло.

- Тише, - успокаивал он. - Я держу тебя.

Да, так и было, и она с радостью позволила его ладоням скользнуть вверх, пока его жадные пальцы не достигли гладкой плоти между ее ног, и стали там медленно потирать чувственный бутон. Она хотела больше оргазмов, которые, как она знала, Калеб был способен ей подарить, но она также сильно хотела его внутри ...

- Пожалуйста, - простонала Шарлотта.

- Позволь этому нарастать внутри, Лотти. Поверь мне, я знаю, что делаю.

Она даже не стала отвечать. Он очень быстро доказал, что точно знал, как ее пробудить. Его дразнящие пальцы скользили по маленькому комочку нервов, и удовольствие прокатилось по ее телу, пока она не выгнулась, вскрикнув и разведя ноги шире.

- Пожалуйста, - нараспев протянула она.

- Хотел бы я услышать твои мольбы. Скоро. На самом деле очень скоро, я обещаю. Боже, твоя киска такая красивая, темно-розовая и набухшая. И такая мокрая. Я знаю, что внутри у тебя будет туго. Ты начисто уничтожаешь мой контроль. Я столько ждал тебя, и будь я проклят, если прежде не добьюсь, чтобы тебе было хорошо.

- Так и будет, - поклялась она, почти умоляя. - Я уверена. Все, что ты пожелаешь…

Калеб хохотнул.

- Именно то, что я хотел услышать.

Прежде чем она успела ответить, он скользнул двумя пальцами по обе стороны от ее клитора, создавая новые ощущения, с совершенно новым трением. У нее перехватило дыхание, и она сжала руки в кулаки. В отчаянии женщина приподняла бедра к нему.

Он толкнул их обратно вниз.

- Ты не заставишь меня ускориться. Постепенно. Пусть желание раскаляется медленно, детка.

- Это... Невыносимо. Жар, он почти ранит.

- Что ранит, так это длительное ожидание. Ты думала обо мне в последние несколько недель?

Она отчаянно кивнула.

- Каждый день.

- Каждую ночь?

- Да.

- Ты хотела позвонить мне?

Боже мой, больше, чем он думал.

- Много раз.

- Ты скучала по мне?

- Каждое мгновение.

- Ты хотела меня в своей постели? В своей киске?

Ни один мужчина никогда не говорил с ней таким образом, и она обнаружила, что это невероятно ее возбуждало.

- Ты касалась себя, думая обо мне?

Она покраснела. Как она могла быть честной в этом вопросе?

Он отдернул руку, прекратив эти постоянные, сладкие скольжения по ее самой чувствительной плоти.

- Лотти, я задал тебе вопрос.

Огонь стал горячее, обжигал сильнее.

- Да. - Она чувствовала, словно слово вырвалось из самой глубины души.

Он снова стал гладить ее, на этот раз немного быстрее, как будто награждая.

- Ты кончала?

- Да ... - прошептала она.

- Я мучился каждый чертов день, думая о тебе. Сегодня приехал в Лафайетт, потому что знал, что ты здесь. Планировал закончить темницу, а затем принять душ и заехать в квартиру детей. Мы бы поужинали и поговорили, затем я забрал бы тебя куда-нибудь, куда угодно, и трахал, пока ты бы не признала, что принадлежишь мне.

- Я вся твоя. Я говорила это раньше. И сейчас говорю это снова. – Она повертела головой из стороны в сторону, ее голос звучал как пронзительная мольба. – Я скажу это завтра и каждый день, пока ты будешь слушать. Пожалуйста!

Он опустился рядом с ней, его пальцы не отрывались от нее, за исключением того, чтобы скользить внутрь нее и расширить, а большой палец потер ее клитор. Эти ощущения были еще более ослепительны, она почувствовала, как прилив наступающего оргазма начинал накатывать между ее бедер, блаженство заполнило ее тело. Каждая мышца напряглась. Она задержала дыхание.

Калеб накрыл ее своим телом, обхватил за бедра и прижался членом к киске.

* * *

Наконец-то.

Шарлотта Бакли вот-вот станет принадлежать ему после недель и месяцев ожидания, надежд и желания. Ему, сейчас и навсегда.

Он вошел в нее одним плавным движением, толкаясь, словно сквозь тиски, ее мышцы сжимали плотно.

Головка его члена потиралась о ее мягкие, шелковистые стенки, и в его груди зародился низкий стон. Господи! Нет ни шанса, что он продержится долго, особенно, когда у нее сбилось дыхание, и она придвинулась к нему, заполучая его глубже. Он скользнул в нее полностью. Как чертовски медленно. Она не желала отпускать его, когда он вышел, а затем вновь скользнул внутрь. Она была такой тесной, балансировала на краю. Такая чертовски совершенная.

- Мы кончим вместе, Лотти. Я чувствую тебя, детка. Я знаю, что ты близко. Но ты дождешься меня, слышишь?

Она откинула голову назад, хныкая. Но кивнула. Боже, томившаяся и насаженная на его члене Шарлотта была еще более красивой, чем он себе представлял. Чувственная. Сексуальная. Женственная. Она, черт возьми, светилась, и он хотел, чтобы у него был шанс делать это с ней каждый день, всю жизнь.

- Хорошо, - похвалил он, ускоряя темп. – Так хорошо…

Каждое движение отдавалось дрожью в спине. Кровь шумела в ушах, пока он врывался все глубже, быстрее, сильнее. Черт, у него просто сносило крышу от нее. Эта тугая маленькая киска снова сжала его. Женщина застонала еще раз, выкрикнув его имя.

Калеб был обречен.

Он перекинул ее ноги через сгибы своих локтей и прижался губами к ее губам. Она снова всхлипнула, когда он поцеловал ее. Ее язык танцевал раскованный танец с ним, пока он вбивался в ее влагалище, один глубокий удар за другим. Затем, по его спине пробежал заряд безошибочно узнаваемого кайфа. Покалывание зародилось в яйцах. Его член пылал от потребности, и он почувствовал растущую внутри него волну.

- Сейчас, Лотти. Кончай!

Она подчинилась, крепко удерживая его над ее телом, ее плоть безжалостно обхватила его, прежде чем начала пульсировать, лаская член. Его глаза закрылись, его охватил экстаз, и он застонал, изливаясь глубоко внутри нее, чувствуя ее дрожь, продолжая с усилием двигаться, пока она не переставала кричать от оргазма.

После долгого момента, подернутого дымкой, пик наслаждения утих, и он почувствовал, что рот Лотти все еще под ним. Страстный секс сменил глубокий поцелуй благоговения. Затем он поднял голову.

- Теперь ты моя.

- Твоя. - Она улыбнулась ему, и в ее глазах мерцали слезы. - Я чувствую себя такой ... желанной и красивой. Спасибо.

- Не благодари меня, Лотти. Люби меня.

Она прижалась мягким поцелуем к его губам.

- Уже люблю. Думаю, всегда любила. И знаю, что всегда буду.

Сочельник

Шарлотта вдавила педаль тормоза в пол перед домом Гордона, и автомобиль, затрясшись, остановился, а утренние солнечные лучи потоком хлынули через лобовое стекло. Она давно перестала думать об этом доме как об их общем. Ее время здесь, в этой тюрьме, прошло. Когда она посмотрела в окно на широкий, идеально ухоженный газон и большую бежевую входную дверь, тысячи несчастливых воспоминаний нахлынули на нее. Как она смогла прожить в этой тюрьме так долго?