— Ничего такого, — сказала я, прикрывая рот, безуспешно стараясь скрыть свое веселье. — Просто … я думаю, что я просто рада вдеть, что ты можешь быть такой милой.

Вместо того, чтобы ответить сразу, она сначала завела двигатель. Машина дернулась вперед, вдавив меня в сиденье, когда Бренда выезжала со стоянки. Только когда мы оказались на длинной пустынной автостраде, она посмотрела в мою сторону. — Нет ничего плохого в том, чтобы помогать людям.

— Нет, — согласилась я, — ничего плохого в этом нет. — Мое сердце просто переполняло, и я почувствовала, как жар приливает к моему лицу. Это было странным откровением, именно то, которое мне было необходимо. Это помогло взглянуть с другой стороны на злость Бренды, ее разочарование во мне и в Дрездене. Она беспокоилась о нас.

Как я могла злиться на кого-то за это?

Я ждала, что мы будем ехать какое-то время, поэтому, когда она повернула машины к очередному съезду, я нахмурила лоб. Вскоре вдалеке появились нечеткие очертания торгового центра. — Я заметила, что дела с одеждой у тебя обстоят весьма неважно, — сказала Бренда. — Не может же новая звезда расхаживать в таком виде.

— У нас есть на это время? Следующее шоу уже сегодня вечером.

Ее не терпящий возражений взгляд сказал мне о многом. — Лола, остановись на секундочку и вспомни, кто я такая. Ты на самом деле думаешь, что твой менеджер сделал бы такую остановку, если бы не было времени? — Сузив глаза, она испытывала мое терпение долгой паузой. — Мы всего в двух часах езды от места проведения. Если мы потратим на шоппинг даже час, у нас по-прежнему будет запас свободного времени до саундчека.

Поерзав на своем сидении, я кивнула. — Думаю, я просто волнуюсь.

Ее лицо пересекла улыбка. — Настолько взволнована, чтобы не позволить мне купить тебе новую пару джинсов?

Мы обе опустили взгляд на мои грязные и порванные штаны из денима. Разразившийся смех удивил меня, я была благодарна за облегчение. — Нет, не настолько обеспокоенная насчет этого.

— Хорошо, — усмехнулась она, указывая на очки у меня на голове. — Тогда, верни это на место, и давай займёмся очень тайным шопингом.

* * *

Торговый центр был огромный, набитый людьми, несмотря на дневное время. Эскалаторы доставляли толпы покупателей на каждый этаж. Я никогда не была любительницей торговых центов. Это было местом, где собирались «крутые» детки.

К которым я никогда не относилась.

Это было так странно, думала я, косясь на всех сквозь свои очки — мою маску. Я всегда была слишком нервной, чтобы ходить в подобные места, потому что я не хотела, чтобы кто-то видел меня. Теперь, я прячусь по той же причине… но такой чертовски другой.

Причина была чертовски другой.

Это не было тем же самым, когда я была маленьким ребенком, беспокоящимся о осуждающих взглядов. В очках, с менеджером рядом, я не была кем-то, кого могли осудить за ошибки. Та старая я, она не существовала для этих людей.

Лола Купер не была слабой или стеснительной.

Она — я — теперь чертов бог рока.

— Сюда, — сказала Бренда, прорываясь сквозь мою раздувшуюся, сбивающую с толку гордость. Она пошла в сторону магазина, переполненного покупателями, к вывеске с надписью из неровных букв «Glam Grime».

Внутри все стены были сплошь покрыты джинсами. Штаны, юбки, даже леггинсы. Цвета от эбенового дерева до золотой пыли, в стиле людей, которые делают настоящие деньги и могут позволить себе некоторые послабления.

Это было тем местом, где я всегда желала сделать покупки.

Глядя по сторонам, я потеряла Бренду из виду. Магазин «Glam Grime» был большим, по извилистой лестнице можно было подняться на второй этаж. Когда она сказала, что мы идем за покупками, я представила какие-то новые джинсы и майку или две. Могла ли я себе это позволить? Напоминание о том, что, конечно, я могла — скрывалась по определенным причинам.

К нам приблизился консультант.

На женщине были огромные висящие серьги, и она сияла улыбкой. — Привет! Нужна помощь, чтобы найти что-то?

— О, хм. — Вот дерьмо, должна ли я разговаривать с людьми? Мои мозги просто свернулись в трубочку. Возникли воспоминания и том, как Дрезден стоял в отеле и спокойно разговаривал с администратором. На нем тоже были надеты очки до тех пор, пока он не хотел раскрывать свою личность. Разговор — это нормально, она не узнает, кто я такая. Я по-прежнему новенькая, так ведь? — Я просто … искала джинсы.

— Тогда вам нужна вон та стена, — сказала она, указывая куда-то позади моей головы. — Если понадобится что-то еще, то просто спросите.

Мои волосы упали на лицо, когда я кивнула. — Потрясающе, спасибо! — Я последовала туда, куда она мне указала, справляясь с волной нервозности. Твердая рука опустилась на мое плечо, чтобы вернуть меня обратно. — Ох! Боже, Бренда!

Нахмурившись, она посмотрела на меня поверх своих очков. — Соберись, хорошо? Не болтай здесь с незнакомыми людьми. У нас дела.

— Да, я знаю, — пробормотала я. Освободившись от нее, я направилась к стене со штанами. — Я пыталась заняться этим самым делом. Та женщина просто показала мне, куда пройти.

— Я бы сама могла показать тебе, если бы ты пошла за мной, — заправив волосы за уши, Бренда начала копаться в одежде. — Тайна, так ведь?

Прикусив внутри свою щеку, я просто кивнула. Я осталась инкогнито. Не было такой возможности, чтобы персонал узнал меня. Во всяком случае, я так не думала. Я нахмурилась, бросив взгляд через плечо, потому что мне показалось, что взгляды прожигали меня.

Мы вдвоем изучали витрины, мои пальцы пробегались по одежде. Бренда могла неожиданно остановиться, всучить что-то мне в руки, полностью игнорируя мои подозрительные взгляды. Когда я уже едва удерживалась на ровных ногах от веса всего этого, я прокашлялась. — Это слишком много. Позволь мне взять корзину, чтобы было легче все это нести.

— Не трать зря время. — Наклонившись ко мне, она махнула в сторону дальней стены. — Тащи все это в примерочную. Мы не можем позволить себе такую роскошь, чтобы возиться здесь. Просто примерь все, реши, что хочешь оставить, и потом мы уберемся отсюда.

Она такая деловая, даже когда речь идет об одежде. Бренда так сильно напоминала мне моего брата. — Хорошо. Если я вскоре не вернусь, то отправляй за помощью, — я рассмеялась, поморщившись, когда отошла. — Вся эта одежда может просто меня раздавить.

В дальнем углу магазина можно было с легкостью пропустить примерочную. Там не стояло никого, кто бы следил за всем. Надеюсь, они не думаю, что я пытаюсь что-то из этого украсть. Мне было бы комфортнее, если бы кто-то увидел, как я вхожу туда, или посчитал эти вещи и отдал бы мне одну из тех тонких пластиковых карточек с номерком.

В коридоре был четыре двери, моей компанией была лишь поп-музыка, лившаяся сквозь динамики. Это напомнило мне о том, что было сегодня, о том, что большинство покупателей-подростков только выходили со школы. В этом месте будет полно народу позже. Бренда была права, мы не должны были тратить здесь время — мрачно подумала я. Даже, если я новенькая в группе, то после вчерашней ночи … Воспоминания о том, как я находилась на сцене, купаясь в лучах, которыми одаривала меня толпа, все это озарило мое сознание вспышкой. Были весьма неплохие шансы, что кто-то из людей мог узнать меня.

Но могли это быть на самом деле так плохо?

В зеркале я рассматривала себя в паре новых черных джинсов. Они сидели на мне просто потрясающе. В лаковых ботинках я выглядела как настоящее чудище из ада, и я была просто в восторге от этого. Я получала удовольствие от мысли о том, что меня могли заметить, когда я находилась в реальном мире, а не извлекала музыку из своей гитары.

От восторга по мне пробежали «мурашки». Я изменилась, так ведь? Когда на мои безмолвные размышления никто кроме меня не ответил, я отмахнулась от них и стянула джинсы вниз. Вид обнаженной части моей поясницы напомнил мне кое-какого певца, и длинный шрам пересекавший его плоть.

Дрезден. Мой взгляд был устремлен в зеркало, но, на самом деле, я себя не видела. Я бы хотела притвориться, что никогда этого не видела. Совершенно ясно, что он не хотел, чтобы я видела тот шрам, но почему? Слишком много вопросов, слишком много навязчивых мыслей наполняло мою голову.

Звук чьего-то стука в мою дверь заставил меня вздрогнуть всем сердцем. — П-простите! Здесь занято, — сказала я, быстро натягивая свои старые джинсы. Под дверью была видна пара белой обуви. Кто бы ни был за моей дверью, он не двигался и ничего не говорил.

Сглотнув, чтобы прогнать волну беспокойства, я покосилась на эти самые ноги. — Эй, — коротко бросила я. — Ты меня слышишь? Тебе что-то нужно? — Может, это девчонка, которая смотрит за раздевалками. Эта мысль принесла немного успокоения над моим растущим беспокойством.

Ноги перед моими глазами не совершали никаких движений, пока этот кто-то не поднялся на носочки. Еще до того, как я вернула голову в прежнее положение, я уже знала, что увижу. Это было, в некотором роде, самым худшим.

Поверх двери на меня смотрела молодая женщина, возможно моего возраста. Ее белые локоны были в беспорядке, глаза были подведены толстым слоем подводки, образ довершали яркие малиновые губы. Морщинки у нее на лбу выражали смесь удивления и отвращения. — Это ты! — Выдохнула она, пальцы сжимавшие верхнюю часть двери побледнели.

В безопасном помещении я сняла солнцезащитные очки. Теперь, столкнувшись с изучающим взглядом незнакомки, я пожалела, что сделала это. Девушка осуждающе прошлась взглядом от моего бледного лица к правой руке — я знала, что она разглядывала мою татуировку. Я идиотка. Конечно, кто-то мог бы узнать мою татуировку — нет, поправила я себя. Они могли заметить только, если бы искали именно ее.

Я не глядя пошарила в поисках своих кроссовок. — Что, черт побери ты делаешь? Убирайся отсюда!

— Ты на самом деле она, — прошептала она, ее взгляд прыгал вверх-вниз как лягушка.

Сосредоточившись на том, чтобы натянуть свою обувь, я присела, чтобы как можно быстрее завязать шнурки. Я была уверена, что знала, что будет дальше. Мне не нужно было смотреть на странную девчонку, она просто собиралась назвать мое имя. Да, подумала я, когда завязала шнурки. Да, я та самая. Я новый гитарист Four and a Half Headstones, Лола Купер…

— Ты долбанная сучка, которая пытается украсть нашего Дрездена!

Мой мир остановился на мгновение. Мне понадобились все силы на то, чтобы поднять голову, дабы разглядеть искаженное яростью лицо блондинки. — Я не … Что? — Сучка? Украсть?

Я видела ее десна- бледные, обескровленные от ярости. — Да! Это ты! На всех фанатских сайтах выброшено куча фотографий после вчерашнего шоу! Как ты посмела сделать это, разве это не эгоистично отбирать нашего Дрездена? Нет?

Мой мозг пытался угнаться за ней. Когда я поднялась, я сделала это с большой осторожностью, как будто могла столкнуться с бешеной собакой. Эта девушка загнала меня в угол. Она была непредсказуема. — Кто ты такая?

Не ответив на мой вопрос, блондинка пропала из моего поля зрения. Я услышала сигнал телефона, говоривший о том, что кто-то активно набирал сообщение. — Я дам своим друзьям знать, что нашла тебя.

В порыве паники я схватилась за замок двери раздевалки. Дверь подалась наружу, а потом закрылась вновь, когда девушка закрыла ее. И она, и я — неистово сражались за то, что хотели получить. Мне нужно выбраться отсюда! Мой мозг яростно работал. Если эта безумная девчонка приведет сюда своих безумных друзей, я даже не хочу представлять, что они сделают со мной!

Они на самом деле думают, что я украла у них Дрездена?

— Выпусти меня! — Кричала я, не в силах сдержать свой страх. Он наполнял мое тело словно яд, требуя, чтобы я толкала, пинала и царапала эту дверь. Я оказалась в ловушке, и каждая частичка меня ощущала нависшую опасность, как будто это была медленная смерть. Я была в таком положении раньше, запертая в школьном туалете, когда надо мной смеялись девчонки, наслаждавшиеся пытками, что они учинили надо мной.

Я не могла допустить повторения того.

Я просто не могла.

Я впечатала с силой сове плечо в дверь, услышав удивленный вскрик девушки. Но это было не из-за того, что она испугалась меня.

— Отойди отсюда! — Вскричала Бренда, облегчение наполнило меня.

— Свали, ты безмозглая … эй!

Сразу же распахнулась дверь примерочной. Вывалившись наружу, я столкнулась с пустотой, и увидела, почему. Мой менеджер удерживала блондинку руками, крепко прижимая ее к стене. Ее шоколадные глаза стрельнули в мою сторону, они сверкали от беспокойства. — Ты не ранена, Лола? Что она с тобой сделала?