Незнакомка искривила шею, глядя на меня с неистовой ненавистью. Я равнодушно встретила ее взгляд, изо всех сил стараясь сдержать дрожь в голосе. — Ничего. Она ничего мне не сделала. — Блондинка сопротивлялась, пока Бренда не толкнула ее спиной обратно. — Хотя, она звонила своим друзьям, чтобы сказать им, что я здесь. Думаю, нам надо уйти.

Понимание промелькнуло на лице моего менеджера. — Правильно. Хорошо. — Оглядев пустое пространство она с силой толкнула блондинку, что она споткнулась, упав на колени в нескольких футах от нее. — Не иди за нами, или я на самом деле выдвину обвинение в преследовании. Я чувствую себя невероятно великодушной сегодня.

Великодушной? Нет, я понимала, что Бренда знает, что у нас нет времени на то, чтобы вызывать полицию, нам нужно было уходить, быстро. Мне было сложно отвести взгляд от девчонки. Она села, глядя прямо на меня через плечо. Тот факт, что она ничего не сказала мне вслед, оставил меня в замешательстве. Я бы предпочла, чтобы она что-то сказала мне после всего.

Хватая меня за запястье, опуская солнцезащитные очки, чтобы, скрыть мое лицо, Бренда повела меня прочь от кабинок. — Давай же, — прошипела она, — если та девица позвала своих друзей, то мы должны двигаться.

Резко кивнув, я ускорила шаг, чтобы не отставать. В моей голове по-прежнему тлели ее слова. Ты сучка. Ты украла его. Мой рот наполнил вкус меди, я разжала зубы, зная, что снова открыла старую рану на языке.

Мы двигались по торговому центру практически бегом. Каждая пара глаз, каждое лицо, они меня пугали. Группа девушек около фонтана, женщина, стоявшая слишком близко, все были потенциальной опасностью, вероятным врагом, которой мог навредить мне.

Быть узнанной на публике — это одно, но быть тем, кто вызывает отвращение …

Это не было тем, что я представляла, когда мечтала стать рок-звездой.

Снаружи прохладный воздух имел вкус свободы. Теперь я схватила Бренду, потянув ее к машине. Я не отпускала ее до тех пор, пока не хлопнула дверь, принеся с собой спокойствие. В «мыльном пузыре» в виде автомобиля, я услышала собственное тяжелое дыхание.

— Ты в порядке? — Спросила она, звеня ключами в замке зажигания.

Мой взгляд блуждал по ее пальцам, по ее идеальному маникюру. Явные отпечатки от того, как я хватала ее, были как пощечина. — О, Боже, прости меня!

— Забудь. — И она именно это и имела ввиду, возражения не принимались. Глядя на меня со всей серьезностью, без намека на улыбку, Бренда ясно дала понять, что не хотела от меня никаких извинений. В тот момент я уважала ее, любила ее так, как никогда даже не могла бы и представить. — Давай просто уберемся отсюда.

— Да, мне это нравится. — Откинув волосы назад, я почувствовала масляный пот на лбу. — Дерьмо. Не могу поверить, что такое произошло.

— Что произошло на самом деле? Я пришла, чтобы проверить тебя, пошла, потому что та девушка определенно мешала тебе, но… — Взглянув в зеркало, Бренда замерла. — Сукин сын.

Повернувшись на своем сиденье, я заметила машину, которая подъехала к нам сзади. Она была заполнена женщинами, мне не нужны были подтверждения, что это были те, кого позвала блондинка. Тот факт, что они выбрались из машины и направились в нашу сторону, сказал обо всем. — Бренда, гони! Езжай, просто езжай!

— Думаешь? — Усмехнулась она, надавливая на педаль, вдавливая мой позвоночник в сиденье силой инерции. Вы вырвались с стоянки на рекордной скорости. Все это время, мое внимание было приковано к девушкам. Меня озадачило то, что они не последовали за мной. Я косилась на них до тех пор, пока они не стали просто фигурами вдалеке.

Бренда не выехала на автостраду, чем заставила меня посмотреть на себя. — Куда ты едешь?

Она не смотрела на меня, она просто свернула на объездную дорогу. — Попасть им на пути, где они могли бы с легкостью настигнуть нас было бы форменным безрассудством. Мы немного усложним свой план побега для наших преследователей.

— Верно, — машинально ответила я. — Да. Хорошо. — В какой-то момент я встретилась лицом с собственной наивностью. Преследователи, план побега, о чем я думала? Известность и слава, вот с чем рок-звезда должна была иметь дело. Я нервно поглядывала в боковое зеркало, ожидая, что в любую секунду появятся огни фар. Я совсем не ожидала, что должна убегать от людей, желавших навредить мне.

Бренда долгое время не сбрасывала скорость. Когда она сделала это, это было знаком того, что мы оставили неприятности позади.

— Ты там в порядке?

Я ответила не подумав. — Не совсем.

— Странное чувство, правда?

Было бессмысленно спрашивать, что она имела ввиду. — Эта девушка там, — прошептала я, — она смотрела на меня с такой ненавистью. Как такое вообще возможно? Она даже не знает меня.

— Она знает Лолу Купер из той ночи. — Поворачивая руль в сторону тихой улочки, окруженной деревьями, мой менеджер бросила на меня взгляд. — Не будь так удивлена. Многие люди считают, что очень просто ненавидеть девчонку, у которой есть все это, особенно, если они думают, что она не заслужила это.

У меня пересохло во рту, мне хотелось, чтобы у меня был галлон воды, чтобы попить. Многие люди считают, что очень просто меня ненавидеть? Я была близка к тому, чтобы рассмеяться, близка к тому, чтобы расплакаться. — Это не должно быть такой неожиданностью для меня, когда ты говоришь об этом.

Краем глаза я увидела, как Бренда вздрогнула. Неожиданный толчок автомобиля прервал все. — Ох, серьезно?! — Закричала она, ударяя по тормозам так, что у нас у обеих перехватило дыхание.

— Что, что это было? — выдохнула я, бросаясь оглядываться кругом, ожидая, что переполненные ненавистью подростки накинутся на нас.

Бренда была на полпути, чтобы покинуть автомобиль. — Я думаю, что это было … да, так и есть. Черт возьми, чертова шина!

Последовав за ней наружу, я увидела источник ее гнева. Задняя левая шина была разорвана, она была бесполезна. Прикрыв свой рот, я присела рядом с ней на пустой дороге. — Мы наехали на гвоздь или что-то еще?

Коснувшись пальцем резины, Бренда сморщила нос. — Если под «что-то» ты имела в виду нож, тогда, да, думаю, мы наехали на один такой.

Нож. Смысл был просто ужасным. — Ты имеешь ввиду, что кто-то сделал это нарочно.

Отряхивая колени, она выпрямилась и искала телефон. — Я думаю, что это были те тупорылые девицы. Они что сумасшедшие? Мы могли серьезно пострадать!

Казалось, что просто невозможно отвести взгляд от испорченной шины. Кого-то, возможно, их было несколько — даже не волновало то, что мы могли погибнуть. Мое сердце едва стучало. — Они, должно быть, следовали за нами еще раньше, — спокойно произнесла я. Прижимая телефон к уху, мой менеджер с недоверием посмотрела на меня. — Это единственный вариант, при котором у них было на это время, — объяснила я. — Мы ты быстро уехали из торгового центра…

Ее лицо ничего не выражало. Не ответив мне, она заговорила в телефон. — Привет, это я. У машины лопнула шина. Отправь кого-нибудь в Пайн крик, с … да. Да, недалеко от торгового центра. Просто поторопись, шоу через несколько часов, и … да. М-м-м. Хорошо, спасибо.

Вздрогнув, не смотря на теплый воздух, я рефлекторно потянулась к своему телефону. — Я должна позвонить Дрезу, чтобы он знал о том, что случилось.

— Нет, ты не должна это делать. — Хлопнув багажником, Бренда вытащила две бутылки воды. — Это только разозлить его. Последнее, что мне нужно, так это то, чтобы он угнал автомобиль и кружил в панике разыскивая нас.

— Он бы на самом деле так сделал? Я могла бы просто сказать, что с нами мы в порядке, и кто-то приедет за нами.

Подняв бровь, Бренда глотнула воды. — Это Дрезден Гэлифакс. Он не доверит никому, чтобы решить это дело. Оставь его в покое, на то, чтобы кто-то добрался до нас и поменял шину, много времени не понадобится.

Простонав, я встала, натянутая, словно участвовала в сражении. Вода была тяжелым грузом в моей руке. — Я ненавижу то, что ты не разрешаешь мне звонить ему.

Обойдя машину, она остановилась около капота. — Просто поверь, я знаю лучше. Я клянусь, я говорю это по определенной причине, а не потому что я такая сволочь.

Смирившись, я села рядом с ней на машину. Вода была освежающей, такой необходимой моему пересохшему языку. — Я знаю, что ты не сволочь. Я просто… не знаю.

— Ты хочешь поговорить с ним.

Повернув голову, я встретилась с ее понимающей улыбкой. — Да, вроде того.

Она лениво растянулась на машине. — Передохни. Ты увидишь его вечером, и зная Дрездена, когда он сомкнет свои челюсти вокруг тебя, то вас уже будет очень сложно разъединить. — Прикрыв один глаз, Бренда ухмыльнулась моему яркому румянцу. — Прости, я просто шучу, чтобы разрядить обстановку.

— Знаю. — Откидывая волосы с шею, я почувствовала, как ушло напряжение в плечах. — Все это было полнейшим безумием.

Бренда рассматривала меня долгое время. — Раньше ты говорила о том, что не удивлена тому, что к тебе испытывают ненависть. Что это значит?

Ох, вот дерьмо. Опустив подбородок, я прячусь за стеной темных волос. — Ничего не значит, просто что-то, что пришло мне в голову.

Машина заскрипела, рука накрыла мой локоть. Аккуратно Бренда направляла меня, пока я тоже не полулежала рядом с ней на капоте. — Это было нечто большее. Что-то случилось с тобой до этого, нечто похожее. — Мои мышцы окаменели, и я знала, что мои широко распахнутые глаза обо всем ей сказали. — Да, — мягко произнесла она. — Я права, верно? Лола, поговори со мной. Расскажи мне, что произошло.

Много лиц.

Каждый из них смеется.

— Ничего. Совсем ничего, — пробормотала я. Подтянувшись, я прижала колени к ушам. Я хотела превратиться в тугой узел, чтобы защитить себя саму от ее любопытства… Нет, это не любопытство. Вспоминая, как Бренда подбежала к парню-носильщику, чтобы отдать чаевые, как она повела меня на шоппинг, даже если все и пошло не так, я выдохнула немного воздуха.

Она смотрела на меня. Я чувствовала ее взгляд, оценив ее спокойствие. Ту пронзительную тишину, которая так много сказала о ее любопытстве.

О ее беспокойстве.

Смахнув волосы со своей щеки, я повернулась ровно настолько, чтобы встретить ее взгляд. — Ты на самом деле хочешь узнать об этом? Это… тяжело.

— Конечно, я хочу узнать, — сказала она твердо. Искорка вспыхнула у нее в глазах, сопровождавшаяся нежным смешком. — Однако, только, если ты хочешь рассказать мне про это. Черт, это даст нам возможность о чем-то поговорить, пока мы сидим здесь, так?

Она снова пыталась сгладить напряжение. Я попыталась скопировать ее манеры, но смешок мне не удался. — Ладно. Но помни, ты меня попросила об этом. — Когда я обхватила колени, то мое внимание переключилось на татуировку, выгравированную на правом предплечье. Она была там, чтобы напоминать мне о том, кем я была теперь.

Тем не менее, Бренда хотела узнать, кем я была раньше.

Сделав вдох, такой большой, что у меня закружилась голова, я ухватилась за этот последний момент неизвестности. Тот крохотный момент, когда Бренда еще не могла знать, что я пережила. Затем, когда я просто раскрыла свои губы, и тайна слетела с моего языка. — Я не должна была родиться.

Металл капота лязгнул, когда мой менеджер села. Она была вся внимания, но, когда я больше ничего не сказала, она, наконец, озвучила свои мысли. — О, Лола, это… — Я могла чувствовать, что она изо всех сил старалась что-то сказать мне, чтобы обосновать сказанное мною. — Я уверена, что это неправильно.

Когда я склонила голову, мои волосы поползли по плечам, как ножки сотни насекомых. — Ты не можешь знать этого. Дай мне закончить. Я не имею ввиду, что я просто была незапланированным ребенком или нечто такое же простое. — Сарказм в моем голосе удивил меня, и явно расстроил Бренду. — Моя мама изменяла отцу. Это не было большим секретом. Он сделал вазэктомию после рождения Шона, вот откуда он знал об этом, откуда… об этом знали все.

Все.

Это слово так резко звучало у меня в голове.

Бренда испытывала неловкость. Было какое-то странное удовольствием в том, чтобы видеть ее такой. Это было явным подтверждением того, что это было чем-то, что мне все-таки стоило скрывать. — Это было невозможно утаить. Маленькие городки, понимаешь? — Ее небольшой кивок, и я продолжила. — Мои родители избавились бы от меня, если бы они не были столь ярыми противниками этого. Вместо того, они позволили мне появиться на свет, позволили мне стать их бременем позора, — выплюнула я. — Я была живой ошибкой их сломанного брака. Живым напоминанием слабости моей матери.

— Это не было твоей ошибкой!

Мои слова были пронизаны цинизмом. — Это никогда ни для кого не имело значения, — Бренда подалась вперед, чтобы погладить мою руку, опиравшуюся на автомобиль. Я отпрянула так, как если бы меня коснулось пламя. — Как я и сказала, все знали об этом. Это было заметно, даже, когда я была маленькой, и стало только хуже, когда я становилась старше. Особенно, когда я пошла в старшую школу.