Тиффани Райз - Порочный праздник

– Мне уже лучше. Позавтракаешь?

– Я голоден. Определенно.

– Садись. Я достану вафли из тостера.

– О, я не имел в виду, что хочу завтрак, – сказал он.

– Тогда что…

Эрик обхватил рукой ее талию и поднял.

– Эрик… – пискнула она. – Какого черта ты…

– Секс на кухонном столе, – объяснил он. – Ты в нем нуждаешься.

– Нуждаюсь?

– Ну… а разве нет? – спросил он. – Если бы я был тобой, мне был бы нужен. Исправь меня, если не прав, но после телефонного звонка и сообщения я уверен, что твоя киска нуждается в том, чтобы ее съели.

Он посадил ее на край стола и встал между коленей. Руками он держал ее бедра, а губами ласкал шею.

– Я не прав? – спросил он. – Я бывал не прав раньше.

Кловер нравился этот стол. Он был твердым дубом, который стал столом, за которым могли сидеть от восьми до десяти людей. Детям тоже можно поставить стол, но на День Благодарения все взрослые соберутся за столом. И на этот самый стол Эрик ее усадил. И он хотел сделать это с ней на столе? Столе Дня Благодарения?

Кловер улыбнулась.

– Нет, – сказала она. – Ты не ошибаешься.

– Так и думал.

Эрик целовал ее в губы, пока развязывал халат и снимал его. Она резко вдохнула, холодный воздух коснулся ее кожи. Она снова чувствовала свое тело. Эрик нежно ласкал ее спину своими грубыми пальцами, и по всему ее телу побежали мурашки, она задрожала самой приятной дрожью. Он еще не коснулся ее груди, но соски уже затвердели. Она чувствовала себя такой грешной и распутной, пока Эрик целовал ее обнаженную шею, плечи, грудь, живот и бедра.

– Кто-нибудь уже делал это с тобой? – спросил он, аккуратно укладывая ее на спину.

– Оральный секс? Да, – ответила она. – Но я была слишком юной и слишком нервничала, чтобы кончить. А, может, я могла бы, просто он слишком быстро остановился.

– Я не собираюсь останавливаться, пока ты не попросишь. Пожалуйста… не проси меня. – Эрик оставил долгий поцелуй на ее животе.

– Я не буду, – пообещала она. – Я хочу этого.

– Мои любимые три слова из уст женщины, – сказал он, разводя ее бедра. Он сел на стул и придвинулся к краю стола. – Скажи, что тебе нравится, а что нет. Сможешь сделать это для меня?

– Смогу, – сказала она. – Для тебя.

– Хорошо. – Эрик широко раскрыл ее половые губы. – Чертовски хорошо…

Он слегка коснулся языком ее клитора, и она вздрогнула. Это был такой чувственный удар. Казалось, испытывать все сразу было слишком. Тогда он сначала лизнул ее, очень медленно, так, что она сжала пальцы в кулаки. Его рот был горячим, и она чувствовала его дыхание на самых интимных частях своего тела, это расслабляло, делало горячей и одновременно заставляло страдать. Она чувствовала, как его язык кружится вокруг ее клитора, а потом проникает внутрь. Он держал ее бедра своими сильными руками, а она развела ноги шире, потому что ей это нравилось. Когда она это сделала, то поняла, что хочет, чтобы он видел ее всю. Она не смогла вспомнить, когда в последний раз хотела, чтобы мужчина так ее разглядывал. Застенчивость сдерживала ее всю сознательную жизнь. И она испытывала такую свободу быть обнаженной и не бояться, быть обнаженной и не стесняться.

– Как же мне нравится то, что ты делаешь, – сказала она и почувствовала тихий смех Эрика.

– Мне нравится слышать это, когда я у тебя между ног.

Она улыбнулась, глядя на потолок, пока он снова целовал клитор. Она знала, что он думает, что она лишь имеет в виду то, что он делает ей приятно. Но это было не все. Он помогал ей чувствовать себя желанной, сексуальной, обожаемой.

Волна нежности захлестнула ее, и Кловер потянулась к голове Эрика. Его волосы были мягкими, с проседью. Взрослый мужчина с опытом. Зрелый взрослый мужчина. Его не волновали шрамы. Ее неопытность не волновала его. Все, о чем он волновался – она и ее удовольствие. Теперь она понимала, что делала не так в отношениях до встречи с Эриком. Это не потому, что она встречала неправильных мужчин. Она вообще не встречалась с мужчинами, только с мальчиками. И ей нравилось, что сейчас в ее жизни есть настоящий мужчина.

Казалось, он понял ее необходимость дотронуться до него, установить с ним связь. Он взял ее за руку и положил их руки ей на живот. Кловер снова расслабилась и отдалась удовольствию, которое полностью поглотило ее. Невероятно приятное напряжение быстро росло. Кловер задвигала бедрами, передавая импульсы Эрику.

Он издал звук одобрения, будто ее движения возбуждали его так же, как они возбуждали ее. Он отпустил ее руку и схватил ее за бедра, раздвинув их шире, толкая язык глубже. Кловер нашла пальцами край стола и крепко вцепилась. Мышцы подергивались и сжимались. Она вдыхала воздух и с трудом его выдыхала. Ее голова шла кругом, легкие горели. И наконец, ее настиг оргазм. Она выдохнула, изгибаясь на столе, в глазах у нее заплясали звездочки. Где-то вдалеке она услышала смех Эрика и поняла, что он смеется из-за интенсивности ее оргазма. Пусть. Она тоже посмеется, когда у нее будут на это силы.

Медленно Кловер подняла голову и увидела, как Эрик вытирает рот. Он улыбнулся ей, и это была самая сексуальная улыбка мужчины, которую она видела, и самое приятное, что причиной улыбки была она сама.

– Спасибо, – поблагодарила она.

– Пожалуйста. Ты не против, если я..?

– Я хочу, – ответила она. Она легла на стол, а Эрик расстегнул брюки и заскользил головкой члена по ее влажному пульсирующему лону.

– Черт, как хорошо… – сказал Эрик, закрыв глаза и медленно проникая в нее. – Тебе больно?

– Немного.

– Я могу быстро.

– Не стоит торопиться ради меня.

– Мне все же придется. – Он обхватил ее груди руками и стал осторожно их массировать. Она слишком устала, чтобы сделать что-то большее, чем просто лежать, пока он входил в нее, но она могла наблюдать. Видела ли она когда-нибудь что-то более эротичное? Эрик с приоткрытыми губами и полузакрытыми глазами, его руки сжимают ее груди, а бедра вбиваются в нее. Стол скрипел под ней, и она была рада, что потратила такую сумму за такое хорошее дерево.

Эрик опустил голову, лизнул и укусил ее за шею. Он шептал ей на ухо: «Блять, твоя киска так туго обвивает мой член» и еще много других эротичных фраз. Она обхватила его плечи руками, и он усадил ее на край стола. Он дал себе волю, опустив руки ей на бедра, пока она обнимала его плечи. Он трахал ее размашистыми глубокими толчками, а она открывалась ему навстречу. Это было грязно. Только это слово подходило для описания ее чувств и того, как это могло выглядеть. Это было грязно, и это ей нравилось. Он крепко сжал ее бедра и почти поднял над столом, а затем кончил с диким рыком. Она впилась ногтями в его спину, и он излился внутрь.

– Это… – сказал она, задыхаясь. – Было… вау.

– Ты просто с языка сняла.

Эрик снова засмеялся, и ей нравился этот смех до секса, во время и после него. Ей было комфортно. Он обхватил руками ее груди и снова поцеловал ее. Она впервые почувствовала свой вкус и была удивлена, насколько сексуально знать об этом.

Медленно он вышел из нее, и она зажала ноги, пока он искал полотенце, чтобы вытереться.

– Секс грязнее, чем я предполагала, – призналась она.

– Я виноват. Прости.

– Не извиняйся. Мне нравится.

– Тебе нравится? – его вопрос прозвучал скептически.

– Ты когда-нибудь видел меня в садовых перчатках? Хоть раз? – спросила она.

– Теперь, когда ты упомянула об этом, вспомнил, что нет.

– Мне нравится возиться в грязи, – сказала она, улыбаясь. – Это делает тебя живее, ближе к природе. Настоящая жизнь не аккуратная и опрятная.

– Прости, но дальше слов о том, что ты любишь грязь, я не слышал. Это вызвало образы в моей голове.

– Уверена, ты расскажешь мне о них потом.

Он рассмеялся.

– Ты уже знаешь меня. Я рассказал бы тебе о них сейчас, если бы мне не надо было в Уэлчес.

Она посмотрела на часы на микроволновке.

– О, нет, ты опаздываешь из-за меня.

– Все в порядке, – успокоил он, поправляя одежду и надевая куртку. – Я подрядчик, помнишь? Никто не ждет меня вовремя.

– Хорошо.

Кловер слезла со стола, снова завязала пояс на халате и провела рукой по волосам. Теперь ее прическа называлась «после секса». У нее никогда раньше не было такой прически. Так много всего, что происходит с ней впервые, и все хорошее. Может быть, она даже сможет пережить День Благодарения.

– Наверное, я буду работать до шести сегодня. Я заеду домой, приму душ и буду у тебя к семи. Можно поесть дома, а можно куда-нибудь пойти. Что я делаю? Ты ведь еще даже не пригласила меня.

– Ты вернешься сегодня вечером и останешься переночевать?

– Не знаю, я довольно занят.

Она щелкнула его по носу.

– О, я это заслужил, – сказал он.

– Да. Значит, ты вернешься к семи, и мы поужинаем?

– Да, мэм. Если что-то случится, или ты передумаешь, напиши мне. У тебя есть мой номер?

– Нет. – Кловер положила ладонь себе на лоб. – Я спала с мужчиной, и у меня даже нет его номера. О, Боже, я сделала все то, что моя мама просила меня не делать.

– Это весело, да?

– Очень весело.

– Мы пропустили несколько шагов. Неважно. Мы просто уже не такие древние. Дай мне свой номер, и я напишу тебе свой.

– Ты выключил мой телефон и бросил его на шкаф.

– Хорошо, – сказал он. – Тогда, думаю, я просто приеду вечером, и ты не сможешь передумать.

– Я это и планировала. Но, на всякий случай, вот мой номер. Если ты знаешь меня, как я знаю себя, то я достану телефон до того, как ты приедешь в Уэлчес.

Она продиктовала ему номер, и он забил его в свой телефон.

– Я только что отправил тебе сообщение со смайликом-пенисом.

– Есть такой смайл?

– Вообще-то это баклажан, но это лучшее, что у нас есть. Теперь все ясно, – сказал он. – У меня есть твой номер, а у тебя мой. У нас есть планы на вечер. У нас хорошо получается быть здоровой ненастоящей парой. У тебя будет отличный день, и мы увидимся вечером. Желательно без одежды.

Он поцеловал ее в губы, и она удивилась, как быстро поцелуй закончился. Это был поцелуй на прощание, простой, и ей он нравился. Она удивилась, почему ей понравился такой быстрый поцелуй. Эрик сел в грузовик и уехал. Потому что он заставлял ее чувствовать себя настоящей девушкой, когда вот так целовал. Так ее целовали перед сном родители. Так ее брат Хантер целовал свою жену, когда уходил на работу. Это был быстрый поцелуй, потому что настоящие пары могли себе это позволить, потому что знали, что скоро они снова будут вместе и смогут целоваться так долго и так сильно, как им захочется.

Так целовались настоящие пары. Но она и Эрик не были настоящей парой. Он даже назвал их ненастоящей парой. «Здоровая ненастоящая пара», но все-таки ненастоящая пара. Вчера ее бы это устроило. Вчера у нее вообще не было секса. Вчера уже казалось вечностью назад.

Эта неделя становилась все более и более сложной. Ей предстояло не только принимать семью на День Благодарения, решать продавать ли бизнес, теперь к этому добавилось более тяжелое предложение этой недели – ей предстояло решить, как превратить Эрика из ненастоящего парня в настоящего.

Но не ради того, чтобы осчастливить родителей или заткнуть другую родню, а только по одной причине.

Этот мужчина был невероятно сексуален.

Эрик откладывал это все утро, весь день и весь вечер. Он вернулся в свой дом, в свою спальню и рассматривал фото двадцатиоднолетнего себя в больнице, державшего на руках Рути, которой было всего два часа. О чем он вообще думал, заводя ребенка в двадцать один? Двадцать один – это семнадцать плюс четыре, а это означало, что через четыре года Рути может пойти по его стопам, а он может стать дедушкой.

Ужасная мысль. Он все еще чувствовал себя тем ребенком на фото, который держит на руках краснощекого визжащего почти все время младенца. Особенно потому что Рути выглядела все так же, когда он понял всю ее подноготную. Но он не лгал Кловер. Рути была лучшим, что с ним случалось в жизни. И поскольку эта девочка любила Кловер, ему пришлось это сделать. Ему пришлось стиснуть зубы, встретиться лицом к лицу с неприятностями и заплатить за свои грехи сразу.

Ему пришлось позвонить своей дочери и рассказать ей, что они с Кловер вроде как встречаются. Нет, не встречаются. Они ходили на пару свиданий. Так лучше. Встречаются звучит слишком серьезно. Он не хотел, чтобы Рути строила большие надежды. Это было бы плохо, да? Давать ей ложные надежды? Кловер была потрясающей: работящая, умная, красивая. Такая красивая. Особенно, когда она была обнаженной и распростертой под ним с откинутой назад головой в экстазе и…