Стоп. Возможно, он беспокоился не о надеждах Рути. Возможно, он беспокоился о своих надеждах. Они всего лишь провели вместе одну ночь, но, боги, какую ночь. Он до сих пор не мог поверить, что стал первым мужчиной Кловер. Это его не беспокоило – напротив. Он не мог не испытывать чувства гордости за то, что она выбрала его для этой работы. Он не знал, чем заслужил ее доверие и ее тело, но, что бы это ни было, Эрик хотел, чтобы она ему об этом рассказала, чтобы продолжить делать это.

Конечно, он тут же услышал голос Рути у себя в голове, говорящий ему, что нельзя судить женщину по ее сексуальному опыту, что концепции сексуальной чистоты и девственности давно устарели, усилили токсичный патриархат в Америке, который привел к необходимости защищать женщин и их тела. И хотя он был со всем этим согласен, потому что знал, что она сделала хороший выбор, но он никак не мог стереть глупую улыбочку с лица каждый раз, когда думал о том, что он у Кловер первый. Это не имело отношения к ней, а лишь к нему, потому что ему казалось, что ему сделали слишком хороший комплимент.

И теперь пора рассказать Рути. Они были близки, когда он не угрожал, что запрет ее в своей комнате навечно, если она подожжет еще одну ферму, но он не собирался обсуждать свою сексуальную жизнь с дочерью. О, черт, нет. Он знал свою дочь слишком хорошо. Она могла сделать что-то ужасное, как, например, попытаться поговорить о своих собственных отношениях в стиле «то-сходимся-то-расходимся» с парнем Рио, который вернулся в Японию в этом семестре, и это означало, что телефонный счет Рути был больше, чем ее зарплата. Он, кстати, может упомянуть об этом, когда позвонит ей. Его смелость в оценке любви отвлечет внимание Рути от новостей, что он встречался с Кловер, и может уберечь от вопросов, на которые он не хотел отвечать.

Он набрал домашний номер бывшей жены, и Рути взяла трубку.

– Привет, это технологическая полиция. Сегодня больше никто не пользуется этими линиями. – Голос Рути, как обычно, звучал сухо и невозмутимо. – Пожалуйста, повесьте трубку и позвоните на мобильный, как все нормальные люди.

– Это твой папа. Тебе пора бы знать, что я ненормальный человек.

– Папочка, ты ли это? Что хотел? Я занята.

– Чем это ты занята?

– Смотрю, как Эван играет в «Варкрафт», – ответила она. Эван был ее десятилетним сводным братом. Одиннадцать лет назад Рути посчитала отвратительной новостью, что мама беременна, а сейчас, видимо, уже так не считала, раз могла так чудесно проводить время с младшим братом.

– У него хорошо получается и меня завораживает наблюдать за этим. Пожалуйста, убей меня.

– Я отправил тебе телефон сегодня утром. Ты получишь его завтра.

– Ладно, не надо меня убивать. Просто погрузи меня в кому до завтра.

– Это твоя вина, что оставила телефон. И очень на тебя не похоже.

– Что я могу сказать? Я девушка, и меня отвлек милый щеночек и бриллианты на дороге.

– Ты меня подставила.

– Это сработало? – спросила она.

– Сработало.

Она загоготала, как ведьма из мультфильма.

– Я такая злая, – сказала она. – Ты, наконец, пригласил Кловер на свидание?

– Да.

– Да! Я знала это! Хвала богине. Когда вы идете на свидание?

– Хм, у нас было свидание вчера. – Эрик не ожидал последующих вопросов. Стоило подготовить ответы заранее.

– Уже? Вчера? Куда вы ходили?

– Это важно?

– Конечно, это важно. Кловер мой самый любимый человек на планете. Ты должен относиться к ней хорошо. Она классная, не такая, как я.

– Она такая. И да, не как ты.

– Слушай, ты же не водил ее в бургерную?

– А что не так с бургерными? У них есть жареные трюфели.

– О, богиня, ты сделал это. Бедная Кловер. Она заслуживает большего. Ты мог пригласить ее в «Тимбер Ридж». Там, по крайней мере, все натуральное. Не могу поверить, что твое первое свидание с ней состоялось в месте с оленьими рогами на стене. О чем ты вообще думал?

– Успокойся. Мы даже никуда не выходили.

– Но ты же сказал, что у вас было свидание.

– Сказал.

– Ты пригласил ее на свидание, но вы никуда не ходили? Что ты имеешь в виду – ты пригласил ее на свидание, но вы не…

Эрик начал потеть. И когда в доме стало так жарко?

– Рути, ты слишком много об этом думаешь…

– У тебя было свидание с ней вчера вечером, но вы никуда не ходили.

– Нам нужно обсудить твои телефонные счета.

– О, Боже.

Вот черт. Когда Рути говорила «Боже», а не «Богиня», это означало, что скоро все будет хреново.

– Успокойся, Рутлес.

– Ты сделал это с Кловер.

– Я твой отец и не собираюсь обсуждать с тобой свою личную жизнь.

Рути закричала.

Эрик поморщился и убрал телефон подальше от уха.

– Ты закончила? – поинтересовался он, когда звук затих, и звон в ушах прекратился.

– Мне нужен коричневый бумажный пакет. У меня одышка.

– Думаю, это лучше, чем тошнота.

– Как ты мог сделать это с Кловер? Она же богиня. Ты не достоин ее божественности.

– Знаешь, детка, а ведь это немного больно.

– Ты так же, как и я, знаешь, что она никогда не делала этого раньше.

– Знаешь, это не то, о чем я хотел бы говорить со своей дочерью.

– И ты знаешь, как и я, что она не сказала тебе об этом, потому что знала, что тебя это отпугнет.

– Вполне очевидно, что я говорю об этом со своей дочерью.

– Ты знаешь, как и я, что ты не подарил ей то, что она заслуживает.

– Тут без комментариев.

– О, Кловер не станет жаловаться. Нет, Кловер богиня, а богини не жалуются. Она слишком взрослая для этого. Но внутри она разочарована. А где свечи? Вы были в красивом гостиничном номере? Ты сделал это особенным? Нет. Конечно, нет, потому что ты не знал. Ты просто это сделал, да?

Эрик закричал. Это было хорошо. Это было правильно. Он никогда не кричал так раньше. Он почувствовал себя первобытным.

– Папочка?

– Прости, я просто пытался заставить тебя замолчать. Надеюсь, помогло.

– В основном, помогло. Теперь я спокойнее.

– Хорошо. Потому что я устал от этого разговора.

– Ты и я. Мне надо поговорить с Кловер.

– Тебе не нужно этого делать. У нее все хорошо. У нее все отлично. У нее все хорошо и отлично одновременно и ей не нужны советы по отношениям от девочки-подростка.

– Это дискриминация по половому и возрастному признаку, папочка. Ты отступаешься от меня, чтобы быть в курсе дел. Я должна вернуться. Кловер, возможно, нуждается во мне.

– Она встречается с твоим отцом, не с тобой. Ей нужна не ты. Ей нужен я.

– О, черт, да. Ей нужен ты, чтобы разобраться со всей этой катастрофой, которую ты натворил.

– Это не была катастрофа. Это было, что угодно, но не катастрофа.

– Так ты признаешь это. Ха! Я знала.

Эрик потер нос и подумал, не поздно еще ли отдать свою семнадцатилетнюю дочь в приемную семью.

– Теперь я знаю, почему древние греки отдавали детей на воспитание волкам. Думаю, волки смогли бы воспитать тебя лучше. Ну, или съели бы, – сказал Эрик.

– Это были не греки, а римляне. И это несправедливо. Я ничего плохого не сделала. Ты злодей в данной ситуации. На тебе лежит ответственность сделать что-то особенное для кого-то особенного. Сексуальность – это дар Матушки Природы, и мы воздаем ей честь, воздавая Ей честь, воздавая честь друг другу, и единственный грех, который можно совершить, чтобы попрать эти дары, – это обращаться с ними несерьезно или принимать их как должное.

– Ты что, теперь друид? Я не успеваю за тобой.

– Слушай, я знаю Кловер. Она слишком милая, чтобы жаловаться, но внутри она может хотеть чуть больше романтики, но она не знает, как попросить то, чего желает.

– Романтики? Это не звучит по-феминистски.

– Пожалуйста, папочка, я феминистка третьей волны. Мы получаем то, чего хотим, и, если мы хотим романтики, то получаем романтику. И я знаю Кловер. Под скучными кофтами и флисовыми толстовками бьется сердце настоящего романтика. А теперь иди и исправь все. И не звони мне, пока не сделаешь ее самой счастливой женщиной на планете.

– Ты злишься на меня из-за того, что я встречаюсь с твоим боссом?

– Мне плевать, что ты делаешь с моим боссом. Но мне не плевать, что ты делаешь с моей подругой. Кловер моя подруга. И я не злюсь, обещаю.

– Нет? А кажется, что да.

– Я не злюсь на тебя. Я просто… Я разочарована.

От этих слов было больно. Лучше бы она на него злилась. Погодите-ка, ведь он же отец. Что происходит?

– Я не хочу тебя разочаровывать. Но это действительно не твое…

– Не мое дело, я знаю, – перебила Рути. – Кловер взрослая. Но, папочка, ей причиняли боль. Чокнутый бывший парень, семья, которая заставляет чувствовать ее ничтожеством. Она держит все это внутри себя и позволяет ее пожирать. Ты должен ускориться.

– Ускориться? Что это означает на любом языке, который я мог бы понять?

– Это означает, Кловер подарила тебе дар.

– А разве ты не говорила, что девственность – это сексистская устаревшая концепция, изобретенная мужчинами.

– Я не о девственности. Я о доверии. Она доверилась тебе. Ты должен воздать честь дарам ее доверия. Почтить ее дары, папочка. Почтить. Ее. Дары.

– Почтить дары. Ладно. Это я могу.

– Ты можешь.

– Теперь, когда я почтил дары, мы должны обсудить твои телефонные счета, – сказал он.

– Я не могу говорить об этом сейчас. Я испытываю сильный шок. Перезвони мне, когда наладишь все с Кловер. Люблю тебя, папочка. Даже когда я визжу или разочарована, я все еще тебя люблю и всегда буду любить.

С этими словами она повесила трубку, и Эрик надолго уставился на телефон у себя в руках.

Он был так рад, что они остановились на одном ребенке. Подростковые мысли о том, что она знает все обо всем. Кловер не была разочарована прошлой ночью. Она ей понравилась. Она испытала оргазм, очень сильный. Она широко улыбалась после этого и заснула в его объятиях с улыбкой. И она улыбалась этим утром, когда принесла ему чашку кофе прямо на веранду. Это не было улыбкой разочарованной женщины. Да, может быть, все могло быть романтичнее, но это ведь не его вина? Он не знал, что это был ее первый раз. Тогда снова, даже если бы это не был ее первый раз, это все еще был их первый раз. Может быть, стоило купить цветы. Может, надо было зажечь свечи. Может, надо было почтить природную богиню, неважно, кем она была.

Природа. Кловер ведь любила природу. Любая женщина по имени Кловер должна любить природу. И когда вчера вечером они говорили о любимых видах секса, она что-то сказала о сексе у озера. Ну, вообще-то на улице сейчас десять, и этого могло не произойти.

Эрик прищурил глаза.

Или могло?

Он проверил телефон и увидел, что, несмотря на то, что разговор с Рути забрал его настроение, он не забрал остаток его батареи. Он быстро нашел нужный номер в телефонной книге и набрал его. Два гудка. Ответила женщина.

– Здравствуйте, «Лост Лейк Виллидж Ренталс», Джоуи слушает.

– Привет, Крис там? Это Эрик Филдс и…

– Я знаю, кто вы, – прервала она. – Вы занимались сайдингом нашего дома.

– Это я, – сказал он. – Надеюсь, вам понравилось.

– Очень. Это потрясающе. Вы фантастически справились.

– Спасибо. Мне нужно было это знать. – Хоть одна женщина ценила его работу. – Крис рядом?

– В душе, но если это по поводу счета, то поговорите со мной. Я владелица.

– Это не по поводу счета. Со счетами все в порядке. Я хотел бы занять один из домиков на ночь. Я заплачу. Знаю, что вы еще не открылись, но я хочу сделать сюрприз своей девушке.

– Вы абсолютно точно можете занять один из домиков на ночь, – сказала Джоуи. – И не надо ни за что платить. У нас в домиках еще нет полотенец и прочего, но зато они обставлены. И никакой оплаты. Крис сказал, что вы сделали ему огромную скидку. Но только пообещайте оставить хороший отзыв на сайте.

– Это я смогу сделать.

– Что вы ищете?

– У вас есть что-то с видом на озеро?

Джоуи тихо рассмеялась, но это был хороший смех. Это был смех женщины, которой в голову пришла идея. Ему нравился этот смех.

– Я знаю такое место.


*** 

Кловер стоило держать телефон выключенным. Зачем она его включила? Ах, да, Эрик. Если Эрик захочет позвонить или написать ей, она решила включить телефон. И как только она это сделала, тут же пожалела.